***
- Эй, а ты когда-нибудь вообще целовался? - Форд уже давно знает, что его братец любит задавать очень неуместные вопросы в неуместное время. Однако такого рода вопросы он слышит впервые. Стэнфорд Пайнс был лучшим учеником в своей школе. Юный гений, старательный и очень ответственный мальчик. Не отпуская из рук книгу, Форд отрывался на реальность очень неохотно, ведь кроме насмешек девочек и постоянных наездов местных задир, в этом мире он ничего не видел. Поэтому неудивительно, что юный шестнадцатилетний Пайнс являлся изгоем и совершенно ни с кем не говорил. За исключением одного человека — своего близнеца. Стэнли являлся абсолютной противоположностью брату несмотря на их колоссально одинаковую внешность. Учителя то и дело жаловались на него родителям, задиры неохотно вступали с ним в конфликт, а девочки так и мечтали пойти с этим красивым и плечистым наглецом на свидание. - Э-э-й. Я знаю, что ты не спишь. - лёгкие удары по матрасу заставили бы любого человека обратить внимание, даже если бы он спал самым крепким сном. Ощущая эти неприятные удары Форд тысячу раз проклинал тот день, когда занял верхнюю полку кровати. - Эй. Эй. Эй. - удар за ударом, удар за ударом. - Ты же прекрасно знаешь, что я могу так целую ночь… - о да, Стэнфорд прекрасно это знает. Стэну ничего не стоит колотить и доставать его целую ночь. И плевать, что завтра уроки. Ведь Стэнли спокойно отоспится на них, а потом ночью опять будет доставать братика своими дурацкими вопросами. - Пожалуйста, давай поговорим утром… - наигранный сонный голос Форда пытался тщетно обмануть брата, что тот действительно спал. Однако обитатель нижнего этажа за многие годы выучил все повадки, каждую деталь не только сна, но и бодрствования своего соседа. Форд не догадывается, что во время сна он периодически может издавать звуки похожие на стон, смех или недовольное бурчание. Сейчас же на верхнем этаже была абсолютная тишина, даже шорохов не было слышно. - А я хочу сейчас. И если ты не будешь со мной говорить, то я продолжу бить матрас. - Хорошо, хорошо! - Форд старался не кричать, чтобы не разбудить родителей, однако его шёпот определённо был на грани крика. - Нет… Я н-н-е целовался… - Стэнфорду всегда казалось, что такие вещи как поцелуи, обнимашки, свидания — удел дураков и в их отсутствии нет ничего постыдного. Однако начинающие гореть юные щёки и дрожание каждой мышцы лица говорили сами за себя. Форд благодарит всевеликого никого, что брат сейчас не видит его в этом состоянии. И казалось бы: им всего шестнадцать лет, старая деревянная полка для наград доверху забита именно рядом с табличкой "Стэнфорд", но отчего-то парень думает сейчас именно об этом не побитом "рекорде". - А я вот… Да… - Стэнли делает секундную паузу прежде чем уверенным тоном произнести свой ответ. Стэн мысленно также благодарит неизвестно кого, что его не видят, ведь лжи свойственно показываться наружу, чего уж точно не нужно ему… И вот сейчас — его голос предательски запнулся, в горле появился неприятный ком. Он не в первый раз лжёт, однако так… Так глупо и наивно — это впервые. И зачем он завёл этот разговор? Ведь брат не глупый. Он мигом разберёт что к чему. И тогда… Тогда будет очень стыдно. - Правда? Когда? - слова сбивают с толку своей искренностью и доверием. - На… Свидании с Мэри. - Стэн невольно вспоминает эти прекрасные моменты кино с попкорном, романтики, духов прекрасной одноклассницы и их первый поцелуй. В своих мечтах. Ведь попкорн как по заказу перекинулся из его рук прямо на платье, обвивая своими щупальцами и прекрасные духи. Вместо романтики — злой взгляд, ощущение колющего стыда, страха стать лузером в школе, а вместо поцелуя — сильная пощёчина. Рука сама невольно потянулась к щеке, растирая и без того ещё несколько часов назад красное пятно от ладони, которое жгучей болью било своим присутствием прямо в сердце. И зачем он вообще завёл этот разговор? Конечно же чтобы похвастаться перед братом в очередной победе, которую ему сложнее одолеть чем написать диссертацию по квантовой физике... Стэн думал, что он не полный лузер, однако сейчас он тщетно пытался переубедить себя в обратном. Возможно в последний раз. - Ты чего затих? - брат молчал уже несколько минут, отчего Форд забеспокоился. Обычно Стэнли так быстро от него не отставал и пытался доконать до самой утренней зари. - Стэн…? Э-э-й... - в полутьме их комнаты, при слабом свете тусклых фонарей со двора, Форд не мог до конца поверить в то, что видели его глаза. Сквозь свет он видел маленькие капельки, которые медленно скатывались по лицу. Ни единого звука, ни движения — только слёзы. - Т-т-ы чего? - сердце мигом сжалось в природном инстинкте страха. Форд чувствовал, как руки его задрожали, хватаясь за поручни кровати. - Н-н-ничего. - голос дрожал в воистину детском отчаянии и обиде, но с гордым, уверенным тоном. Пускай и слишком фальшивым. - С-с-стэнли… - Стэнфорд напуган до ужаса, пробирающего воистину прямо до костей. Пальцы медленно касаются мягкой, совсем не грубой кожи и одним лёгким движением сметают каплю за каплей. - Т-т-ты п-п-п-лачешь? - как факт, как константу любого уравнения, как аксиому, что не требует доказательств, губы проговаривают эти слова, ввергая сердце Стэнфорда в настоящий ужас. Отдав себя такой слабости… Стэн обещал себе никогда не плакать, ведь лить слёзы — удел проигравших, несчастливых людей. Но кто он сейчас? Поверженный, он не ничем не может похвастаться, не может противопоставить себя брату. Он всего лишь его тень… И пускай Форд лучше знает все науки, языки и всю поднаготную этого ужасного мира, но у братика никогда не было одного — хороших отношений с людьми, а особенно с девушками. Искренне надеясь дать урок брату хоть в этой сфере, утереть по дружески нос, Стэнли только сейчас осознал, насколько он беспомощный неудачник… - Ну, ну, тише, всё хорошо… - мягкая, пушистая ткань пижамы с дурацкими инопланетными кораблями и звёздами приятно и игристо защекотала нос, одурманивая Стэна запахом чистоты и уюта. Волосы чувствуют такую родную руку с шестью пальцами, которая по особенному гладит, будто бы пытаясь пробраться как можно глубже. На плече у родного брата сердце освобождается от оков адских мук, бьётся сильнее, чаще, разливаясь непонятным, немного постыдным теплом. Стэнли хочет, чтобы это чувство жило с ним вечно, до самой старости и смерти. - Форди... Я... Я неудачник? - окутанный объятиями, Форд искреннее удивляется и ещё сильнее прижимает брата к себе. - Как тебе такое взбрело в голову, дурачок? - он был готов понять Стэнли из-за всех его действий в мире: почему он плохо учился, почему любил драться, переговариваться с отцом, иногда даже доводить до слёз мать... Но… Такую глупость он слышал впервые и искренне не понимал её. - Я ведь соврал тебе... Только потому, что хотел похвастаться. Но похвастаться нечем. Абсолютно нечем. Какой же я дурак. - Стэну кажется, что его душа сейчас на грани падения в самую глубокую бездну, удержаться от которой помогает лишь любимый братик, держа его за руку над самой пропастью. - Посмотри на меня! - Форд возмущён. Даже очень. Смотря прямо в немного мокрые, красноватые и распухшие глаза, которые находятся всего в паре сантиметров, он силой хватает брата за щёки. - Ты лучше меня. Твои мягкие короткие волосы, твой норовистый характер, возможно… Возможно немного вредный характер... - Форд улыбается и смеётся, пытаясь успокоить брата, - Но это и классно. Ты же. Посмотри на свои прекрасные глаза, как ты боксируешь своими сильными руками. Ты же… Прекрасен! Стэнли, ты просто прекрасен! - ладони медленно гладят кожу лица, отчего сердце Стэна готово выпрыгнуть из груди. Таких нежных слов он никогда и ни от кого не слышал. Нос снова ныряет в нежную и мягкую ткань пижамы, поднимаясь немного выше к шее. Форд чувствует приятный обжигающий ветерок и продолжает успокаивать Стэнли. - Сколько раз ты спасал и защищал меня от хулиганов? Сколько раз ты показывал свою храбрость? Свою силу… Мы тебя любим... Мама, Папа, я… Я люблю тебя, Стэн. Я люблю тебя! - Форд… Я… Я тоже… Люблю… Тебя… - Стэнли чувствует удушение, неотвратимое желание сделать что-то. Что-то очень сильное, что может показать все чувства и снять тяжкий груз с сердца. Отпуская чувства на волю он находит лишь один объект. - Ай! Стэн? Что ты делаешь? - Форд вздрагивает и пугается, когда ощущает на своей шее острую боль. - Форди… Какой ты нежный… - Стэн покусывает кожу и понимает, что сходит с ума. Стэнфорд тяжело дыша, извивается, ощущает приятную щекотку, и чувствует, как близнец начинает давить на него всем телом. - П-п-пожалуйста. Это неправильно. Не надо… - не в силах справиться с напором, Форд оказывается прямо под братом, пытаясь сохранить последние капли рассудка и вырваться из объятий. Однако Стэн не слышит эти призывы. Он чувствует лишь, что сердце брата как и его собственное бьётся в бешеном ритме, как лёгким не хватает воздуха, как каждая мышца тела напряжена до предела: - Просто наслаждайся, ботаник… - шепчет он и в ту же секунду касается своими губами губ брата. Он смотрит в напуганные глаза и с жадностью упивается тем, о чём врал ещё несколько мгновений назад. Он целует Форда. Он целует своего братика, его сладкие губы, шею, уши… Обвивая руками своего близнеца, Стэнфорд лежит с закрытыми глазами и наполняется стыдом от ощущения наслаждения. Стэн никогда бы не подумал, что его руки так откровенно будут касаться брата во всех местах. Ещё бы больше он не подумал бы, что Форд станет так сильно его прижимать к себе, когда тот станет ласкать его член рукой. Стэнфорд кончает также быстро как и сам Стэнли, извиваясь змеёй и растворяясь в сладких волнах оргазма, крича так возбуждающе, что этот звук Пайнс младший никогда не забудет, да и не нужно, ведь впереди у них целая ночь…***