CouchSurfing

Лука не особо любил тревожить людей, да и в целом он их не сильно жаловал. Но когда жизнь заставляет тебя лететь на другой конец страны в разгар туристического сезона, когда все отели, гостиницы, хостелы и им подобное забито туристами до отказа, приходится пользоваться помощью непонятно кого из интернета. Лука считал каучсерфинг затеей не особо надежной, но выбора не было - время поджимало. Именно поэтому он написал первому попавшемуся человеку онлайн, лишь мельком глянув его профиль. Принимающий откликнулся сразу; Лука в тот же момент побежал собирать чемоданы. *** — Черт, только ты не бросай меня сейчас, — юноша пытался сориентироваться на карте, но получалось не очень — интернет не ловил от слова совсем, и карта зависла на одной точке. Пришлось двигаться дальше самому, ориентируясь только на таблички с названиями улиц и подсказки прохожих. Спустя какое-то время он все-таки добрался до нужной улицы и даже сам выискал нужный дом, поднял глаза на указанный этаж — горел свет.

***

Хозяин оказался ненамного старше него самого и был довольно дружелюбно настроен — не было скованности с его стороны, а со стороны Луки — еще какая. Жить в квартире высокого симпатичного парня, который еще и в твоем вкусе — тот ещё «подарочек». Лука осмотрел квартиру: небольшая, но уютная, даже фортепиано есть, над которым висят рисунки разных зверей. Разобрав чемоданы, он осторожно возвратился в гостиную. — Какими судьбами сюда? Тоже отогреться после весны? — спрашивает Элиотт, кивая на какие-то конфеты на кофейном столике. «Вот бы запомнить их название, может, я наивен, но чувствую - это знак». — Университетскими. Честно, не знаю, что за «очень важное поручение» я получу завтра, но знаю, что сегодня у меня свободный день, чтобы осмотреться. — Правильно сказали. Здесь легко запутаться в улицах. — Я уже понял. — Зато можно выйти куда-нибудь в интересное место, где туристы никогда не ходят. — Например? Элиотт лукаво щурится. — Хочешь узнать? — Хочу. Элиотт ведет его какими-то непонятными путями, ведет там, где ни черта не ловит интернет и нет ни единой души. Возможно, это была не лучшая идея - доверяться незнакомцу, которого знаешь от силы час. Наверное, это очень небезопасно, и кто знает, вернется ли он обратно. Может быть, у него отключился инстинкт самосохранения, но Луке как-то все равно, почему-то сейчас он ни о чем об этом не думает совершенно, а думает лишь о парне, идущем чуть впереди и рассказывающем местные легенды. Молодые люди вышли в небольшой дворик, вокруг которого расположены старомодные дома, о которых, казалось, время забыло — они хорошо сохранились. Чуть дальше — сад, за которым явно ухаживают, ландшафт которого уже довольно устарел. Заметив, как Лука оглядывается, Демори рассказывает: — Старая часть города. Понятия не имею, сколько она существует, но могу сказать, что здесь почти никто не живет, кроме престарелых: тут спокойно, никто не трогает. В ответ Лука лишь кивает. Они проходят старую часть города и Лалльман останавливается: дальше - лес. — Ты чего? — проводник с улыбкой оборачивается на него. — Лес? Серьезно? Ты хочешь, чтобы я, зная тебя день, пошел с тобой туда? — Ты хочешь увидеть нечто классное? — Хотел, но сейчас я… Он не успевает договорить, как Элиотт хватает его за руку, тянет на себя и переходит на бег. Лука чувствует, как внутри зарождается паника, которая быстро сходит на нет, когда они оказываются на месте. Перед ними действительно живописное место: на водной глади отражаются лучи солнца, рядом раскинули свои ветви с изумрудной кроной деревья, а чуть поодаль виднелся небольшой домик. — Восхитительно, — выдыхает Лука. — А ты еще идти не хотел, — улыбается Элиотт и уходит в домик. Возвращается уже с двумя полотенцами. Они расстилают полотенца и садятся на них. — Это место знают только коренные жители, дом, кстати, тоже они построили: для своих, —Демори усаживается поудобнее. — Но ты живешь не близко. Как узнал? — Я одной пожилой леди тут помогал, она мне рассказала. Сказала, что я достоин знать и что мне будет полезно. — Полезно? — Да, я рисую, типа практика. – Элиотт бросил это максимально небрежно, что расположило Луку ещё больше. — Так те рисунки на стене в гостиной — твои? — утвердительный кивок, — Я подозревал. Но там были животные, — снова кивок, — а ты еще и пейзажи рисуешь, оказывается? — Я вообще разносторонняя личность. Даже портреты рисую. Иногда. — Иногда, — Элиотт пододвигается ближе, — рисую тех, кто у меня останавливается. Так что ты следующий, — он хитро прищуривается. — Звучит, как угроза, — Луке почему-то весело. — Я нарисую тебя лучше всех, обещаю. Эл улыбается и ложится на спину, прикрыв глаза. Лука наблюдает за ним, сам не знает зачем. Сам не знает, почему ему нравится. Но сейчас он решает «забить», и просто лечь рядом, наслаждаясь тишиной и покоем. *** — Пиво будешь? — доносится с кухни голос хозяина квартиры. — Да, было бы неплохо, — отвечает ему Лалльман, обмахиваясь тетрадкой по какому-то предмету. — На, — протягивает старший холодную бутылку и плюхается рядом с гостем. Луке было как-то неловко, что ли. Одно дело сидеть в чужом доме и пить чужое пиво, когда это друг, и совсем другое — незнакомец из другого города. Он надеялся, что его легкая нервозность незаметна. Или хотя бы не чувствуется так сильно. Хотя Элиотту, например, было ненамного лучше — он не любил людей, и на этом сайте зарегистрировался чисто из-за нытья Люсиль: — «Ты совсем ни с кем не общаешься, в гости никого не водишь…», — что ж, теперь у него гости бывают. Только раз в столетие, и то, если человек ему понравится — иначе в пристанище Демори было просто не попасть. Иногда он от скуки делал исключение и давал добро совершенно случайным людям. Как в этот раз. Лука был приятным собеседником, который не грузил рассказами о своих великих приключениях, да и просто не бесил. Еще и симпатичный, ну точно «свой человек». — Почему енот? — отпивая, подает голос Лука. — Потому что еноты крутые. Они носят маски, — в ответ он пальцами показывает маску и смеется. Парня такой ответ устраивает и он усмехается. — А кем бы тогда был я? — Лалльман смотрит с интересом прямо в зеленые глаза, а потом переводит взгляд обратно на стену с рисунками. — Мне надо подумать. Но Элиотт уже знает. Лука — ежик. *** Почти весь следующий день они не виделись, находясь в университетах, и встретились только ближе к ночи: оба уставшие и измотанные долгим днем и делами, поэтому они просто расположились возле что-то тихо бормочущего телевизора. Лалльман перевел взгляд от телевизора к пианино и спросил: — Ты умеешь играть? — Я же говорил, что я разносторонняя личность, — он горделиво поднимает подбородок, отчего улавливает усмешку, — Тему из Звездных войн могу сыграть, если хочешь. Новый знакомый усмехается еще раз, встает со своего места и подходит к инструменту. — Можно? — спрашивает, лукаво смотря на хозяина. — Можно. – Смело отвечает тот, ведь Элиотту кажется, что он знает его уже тысячу лет, а, значит, такую вещь, как инструмент, ему смело можно доверить. Тонкие пальцы открывают клавиатуру, проходятся по ним и осторожно нажимают. Появляется звук, прекрасный звук, замечательная мелодия, и Элиотт придвигается ближе, внимательно слушая. Замирает. Лука играет уверенно — выученная мелодия, отточенная. Он заканчивает игру и поворачивается к Демори, который, кажется, завис и отвисать вряд ли собирается. — Ну как? — спрашивает, улыбаясь, Лалльман. — Потрясающе. *** Дурацкий Университет, который за один вчерашний визит стал последним местом, куда Лука хотел возвращаться, сегодня стал, наверное, адом на Земле. Лука уполз куда подальше, где меньше всего людей, закинул сумку на стол, сложил на него руки и рухнул в них головой. Торчать здесь весь день хотелось меньше всего. Рукой он тянется в карман сумки за тетрадью, но ему попадается какой-то листок. Достает, разворачивает, и видит рисунок в знакомой стилистике: на рисунке изображен ежик, окруженный стопками тетрадей и учебников, а ниже надпись: «Удачи со всем этим бредом». Он улыбается улыбкой ребёнка, читая записку, а затем кладет ее под тетрадь и полдня точно его настроение держится на отметке «Отлично». Следующий день проходит по тому же сценарию, и Лука, пусть и слабо, но надеется нашарить новую поддерживающую записку где-нибудь в недрах сумки, но не находит. «Чего я ждал?» — думает он и забывает об этом до тех пор, пока не вспоминает про мятную жвачку в кармане куртки. Вместе с жвачкой находится и записка, а настроение парня заметно повышается. В этот раз нарисован ежик, держащий в руках лист, где красуется высшая оценка. Настроение Луки опять взлетает...