JJBA Drabbles

      Цезарь рывком проснулся в мягкой темноте. Мир медленно, но верно расползался на лоскутки. Джозеф устроился у него под боком, положив тяжёлую голову на плечо, перекинув руку поперёк груди, уткнувшись носом в шею. Он выглядел настолько уютно, что становилось ясно — Джостар только притворялся спящим. Цезарь сместился, и по плечу побежали сотни иголочек; их кожа была липкой от пота.       Джозеф недовольно сдавил объятия, и Цезарю показалось, что его рёбра хрустнули.       — Прекращай, ДжоДжо. Ты отлежал мне руку, — сказал он, щелкнув Джозефа по уху. Джостар недовольно заворчал.       — Ты заслужил, — буркнул тот, сонно прикусывая шею Цезаря.       Возмущению Цеппели не было предела:       — Животное! — оттолкнул он Джозефа.       — Детка, умри.       — Отстань.       — А ты заставь.       Цезарь занёс руку, чтобы наградить Джостара ещё одним щелчком, но Джозеф, не поднимая головы, отбил его руку. Цезарь вздохнул так раздражённо, как только мог, и, подождав еще мгновение, принялся выпутываться самостоятельно. Ожидать сотрудничества от Джозефа было бесполезно.       Джозеф держал крепко; хватка больше напоминала стальные тиски.       — Джозеф, опять? — насторожился Цезарь.       — Видимо, да, — пробормотал Джозеф ему в шею, словно имел какое-то право злиться. Цезарь собрался было ткнуть его снова, на этот раз сильнее, но пальцы Джозефа сильно врезались ему под рёбра. Цеппели охнул, опустил руку, пробегая пальцами по боку Джостара, обводя какой-то старый шрам. Джозеф вздрогнул.       — Дыши, — тихо сказал Цезарь, и влажный рваный вздох вырвался из горла мужчины, который словно позабыл о такой возможности. Его сердце бешено забилось под рукой Цезаря.       — Дыши, — снова пробормотал Цезарь; мир снова начал расползаться на лоскутки.       — Я думал, что ты погиб, — раздался голос Джозефа: тихий и испуганный.       Цезарь крепко прижал руку к спине Джозефа, сосредоточившись на его скачущем сердцебиении. В голове снова вереницей пронеслись те страшные секунды у ног Вааму.       — Ну, — он сглотнул ком в горле, из-за всех сил стараясь казаться беззаботным. — Сочувствую.       Джозеф закашлялся смехом: лающим и уродливым, запустив в Цезаря луч хамона. Цеппели почувствовал себя так, словно он стоял слишком близко в жарко вспыхнувшему костру.       — Не делай так! — прорычал он, но опомнился, почувствовав панику мужчины. — Эй, ДжоДжо, я здесь. Я в порядке. Всё хорошо. Остановись.       Цезарь вывернулся из-под Джостара. Перекатив того на спину, оседлал его бёдра и сжал рукой горло. Под ладонью билось дыхание, кровь гулко бежала по венам. Помедлив, он позволил руке соскользнуть, и рот Джозефа открылся, судорожно хватая воздух, нарушая момент. Цезарь обрушился вниз, словно он был марионеткой, и кто-то вдруг обрезал нити.       — Не делай так больше, — тихо повторил он. Ему было холодно. Руки и ноги отказывались подчиняться, словно он был беспросветно пьян. Он чувствовал, что падает. Чувствовал, что весь мир вокруг превратился в один сплошной кошмар. И не проснуться. Не закричать. Цезарь позволил себе прижаться к Джозефу, растечься на нём, словно он мог забраться мужчине под кожу и впитать его тепло. Пальцы Джостара пробежали вдоль его позвоночника, вдоль шрамов, которых там более не будет никогда.       — Прости. Мне стоило прийти раньше, — проговорил Джозеф; голос его был груб и звучало в нём что-то такое, от чего Цезарь был рад, что не мог видеть лица мужчины.       Он вдохнул запах Джозефа, ощутив, как тепло проникает в кости. Сердцебиение мужчины замедлилось, постепенно успокаиваясь, и Цезарь отчаянно желал, чтобы и его сердце утихло.       — Тот самый раз, — натянуто хмыкнул он. Джозеф задумался, затем, осознав, взъерошил волосы Цеппели.       — Один раз, — буркнул он; голос мужчины постепенно креп: он быстро приходил в себя. — Это было всего-то один единственный раз, а ты всё продолжаешь издеваться.       — Не раз, — рассмеялся Цеппели, впиваясь поцелуем в горло Джозефа, припадая губами прямо к венке на шее. — Но разве кто будет считать? Уж точно не я!