— Я устал тут сидеть, мама! Больше полугода не выходить на улицу! Могу я хотя бы подарок своему крестнику купить нормальный? — взбесился Сириус.
Он и вправду уже довольно-таки давно не покидал этот злосчастный дом, в который сам себе пообещал никогда больше не возвращаться. Сначала он жил у Поттеров, а потом, когда родился Гарри, снял небольшую квартирку неподалеку и попытался освоиться в маггловском мире. Но вот грянул чёртов Хэллоуин-81, и он немыслимым образом снова оказался в доме на Гриммо 12, из которого не мог выйти уже восемь с половиной месяцев. Как же судьба любит пошутить!
— Нет, не можешь. Если я сказала, что ты будешь сидеть дома, значит, ты будешь сидеть дома! К тому же я не нанималась сидеть с ребёнком; ты притащил — твои проблемы! — Вальбурга уже не знала, что делать. Рассказать сыну о том, что она самолично помогла создать ему репутацию уголовника, было довольно-таки сложно, и за полгода она так и не решилась на это. Вместо такого нужного разговора каждый раз затевался скандал.
— Значит, я возьму Гарри с собой! — гневно выпалил Сириус, ударив кулаком по одной из стен коридора, отчего там осталась внушительная вмятина. — А ты мне не нужна и никогда не была нужна! — вот тут он, конечно, погорячился, да и через секунду он уже и сам пожалел, что открыл свой рот, но Блэковский характер не давал возможности отступить и извиниться.
Сириус понимал, что всегда сам являлся зачинщиком всех скандалов с матерью, но ещё с детства ему было обидно, что мама больше времени проводила с Регулусом, чем с ним. Тогда он решил делать всё наперекор, чтобы своим поведением привлечь её внимание. Он и на Гриффиндор-то поступил именно поэтому; хоть к тому времени он уже и подружился с Поттером, главной причиной всё же было желание насолить матушке. Когда он стал старше, подростковые гормоны ударили в голову и, в коктейле с бунтарской натурой Блэков, вконец отрубили ему ясность мышления. Странно, что они до сих пор так и не отпустили, хотя он уже давно вырос.
— Ах так? — вскричала Вальбурга. — Кричер, открой двери и выброси этого щенка за порог! — да, Блэк — это всё-таки диагноз. Как бы рационально они всё ни продумывали, под влиянием эмоций могли таких дел натворить!
Такие ссоры случались часто, и хозяйка дома была готова уже самолично прибить своего сына. Слава Мерлину, Гарри предусмотрел и такое развитие событий. Благодаря стараниям своего эльфа он сейчас не беспокоился, что произойдёт что-то непоправимое. Вальбурга быстро заводилась, но и быстро отходила; Поттер это знал и решил обезопасить её от необдуманных поступков, впрочем, как и своего взбалмошного крёстного.
— Простите бедного домовика, Хозяйка, но верный вам Кричер не может этого сделать. Двери закрыты магией старшего эльфа этого дома, и без его разрешения Гриммо 12 никто не покинет. Антиаппарационный купол — тоже его рук дело, — Кричер опустил голову и потупил взгляд.
— Парсмеи! Парсмеи, где ты есть, открывай драклову дверь! — вскричала разъяренная Блэк.
— Старшего эльфа? У нас есть ещё один домовик? А почему я не знаю? — удивился Сириус. Вся его злость мгновенно развеялась и уступила дорогу удивлению. В этом весь Сириус — стоило ему увлечься, и он забывал обо всём вокруг.
Получить нового домовика было действительно проблематично. Если бы всё было завязано лишь на одном желании волшебника или на его магическом потенциале, то каждая мало-мальски уважающая себя семья завела бы их себе, и не по одному. А старшие эльфы тем более были редкостью. Мало кто из этих существ мог показать своё превосходство над другими. Обычно это были старосты или старейшины, прожившие не менее нескольких сотен лет и передавшие обязанности своим преемникам или детям.
— А кто, по-твоему, следит за ребёнком? Или это я должна делать? Ну уж нет, хороший мой, — фыркнула Вальбурга и только через секунду поняла, что назвала сына «хороший мой». Так она его не называла уже очень давно, лет с пяти. В детстве, когда Вальбурга думала, что Сириус уже спал, она заходила к нему и, поцеловав его на ночь, говорила: «Спи спокойно, хороший мой». При отце она всегда была холодной и отстранённой, но такие её приходы Сириус очень любил и всегда только делал вид, что спит.
— Кхм, — похоже, новость о новом домовике и оговорка Вальбурги немного присмирили его пылкий нрав. Всё-таки он очень любил её, хоть и показывал всем своим видом и доказывал действиями, что это не так. — Мама, так почему я не могу покинуть этот дом и пройтись по аллее?
— Потому, что ты сейчас в Азкабане, — быстро сказала уже успевшая остыть хозяйка дома. Она понимала, что сейчас будет большой скандал, но ради блага своего сына и Гарри она должна потерпеть и поговорить с Сириусом. Дольше ждать было нельзя, ведь ввести в род Гарри нужно будет уже завтра, в день его рождения.
Разговор никак не клеился: Сириус застыл в одной позе и не шевелился; кажется, что он о чём-то думал или прикидывал, не сошла ли его мать с ума.
— Как это вышло? — то, каким тоном это было произнесено, говорило о том, что Сириус понял, что это правда и его мать не лжёт.
— Посмотри сам, — только и сказала Вальбурга, протянув ему флакончик с воспоминаниями. — А вот ещё один, — достала она из сумочки второй флакончик. — Я видела сон, в котором ты убил двенадцать человек и своего друга Петтигрю. Посмотри сначала его.
Создавать ложные воспоминания — работа довольно кропотливая, но Вальбурга справилась на отлично. Уже через месяц у них на руках были два флакона — один с якобы сном Вальбурги — на самом же деле там была смесь ложных образов и воспоминаний Сириуса, которые когда-то давно Гарри сумел найти в одном из залов Отдела тайн; вернее, нашел их Блейз, а Гарри в это время только рассматривал артефакты. Оказалось, что у крёстного всё-таки брали воспоминания о той ночи, хотя в деле они почему-то не фигурировали. Гарри тогда их просмотрел, и именно из его памяти о просмотре воспоминаний сейчас формировался этот сон — и один с воспоминаниями Вальбурги о сделанном с Петтигрю — его Гарри и миссис Блэк решили практически не менять.
Сириус не произнёс ни слова, пока просматривал содержимое пузырьков. Каждая минута, проведённая в омуте, казалась ему бредом. Но один факт, всего один, говорил о том, что всё это могло быть правдой. То, что Сириус хотел броситься за Петтигрю. Да и то, что тот анимаг-крыса, Вальбурга никак не могла узнать, да и своё поведение в такой ситуации он точно знал: он поступил бы так же, как во сне.
Вынырнув из омута, Сириус снова погрузился в раздумья. По идее, Вальбурга его спасла, но, с другой стороны, он теперь преступник, и вообще теперь все чёрт знает что о нём думали. Нет, конечно, ему всегда было плевать на общественное мнение, но всё же. Ему что, всю жизнь дома просидеть? Гнев стал поднимать свою голову, но мгновенно отступил. Как по велению палочки пелена с глаз спала, и он понял, что же всё-таки произошло. Мама спасла его. Он на секунду задумался о той аппарации. Именно в тот момент начали разниться сон и реальность.
— Та аппарация — твоих рук дело? — хрипло поинтересовался у матери Сириус.
— Не совсем, это был стихийный выброс твоего крестника; видимо, он испугался и захотел оказаться как можно дальше от того места, где убили его родителей, а я как раз пыталась в это время нащупать и притянуть твой магический поток, вот вас обоих и затянуло домой, — ответы на всевозможные вопросы они с Гарри подготовили уже давно, продумывая каждое слово.
В голове у Сириуса были тысячи вопросов, но он поспешил задать тот, который мучил его с самого начала разговора.
— Почему Дамблдор не вытащил меня? Он же знал, что хранителем был Петтигрю. Да и в воспоминаниях чётко видно, что заклинанием стукнул Питер, — это и правда было странно: как он мог попасть в Азкабан, если директор был одним из членов Визенгамота и вполне мог повлиять на ход мероприятия?
— Между прочим, он тебя и засадил; я была на процессе, если захочешь — потом посмотришь, — она вытащила ещё один пузырек из своей сумочки — на нём, в отличие от первых двух, была подпись «суд» — и поставила на стол перед Сириусом. — Именно он выдал решение о твоём аресте и помещении под стражу, хотя никто даже не удосужился просмотреть твои воспоминания. Дамблдор же мигом подсуетился, признавая тебя недостойным опекуном для ребёнка, и забрал себе документы на опеку Гарри, а сам тем временем спокойно сбагрил ребёнка магглам и даже не оставил им денег на содержание малыша.
— Какого ребёнка? — снова вскочил Сириус. — Как он мог сбагрить Гарри магглам, если он тут?
— Детский дом, Сириус; я просто дала им ребёнка из детского дома. Я хотела посмотреть, кому он его передаст, ведь, по сути, мальчик должен был оказаться у меня, ведь я мать его крёстного, или у Августы, как хотела в случае чего Лили. Они ведь были подругами с Алисой, и так, собственно, если бы погибли все Лонгботтомы, Невилл попал бы к Поттерам. Я долго выясняла все эти моменты, не всегда законно, конечно, но зато я знаю теперь всю историю. Дамблдор отдал ребёнка Петунье, вернее, даже не так: он подбросил его ночью под двери дома, даже не удосужившись постучать, а ты помнишь, как её сестра любит магию, — сказав это, она закусила губу и прикрыла глаза.
Ну как можно было так сплоховать? Она же не встречалась с Петуньей; всё, что Вальбурга о ней узнала, обнаружилось при просмотре воспоминаний Поттера, и если Сириус зацепится за эту фразу, ей не отвертеться. Вероятно, общение с Гарри не шло ей на пользу. Она и сама стала замечать, что стала намного мягче ко всему относиться, стала меньше орать на сына, да и вообще она слишком много времени проводила с этим ребёнком. Но с ребёнком ли? Поттер всё-таки старше её чуть ли не вдвое, но иногда рядом с ним становилось так хорошо и спокойно, будто Сириус или Регулус снова стали маленькими, и она опять чувствовала себя мамой.
— Как он посмел, к этой маггле? Моего крестника, — кажется, Сириус на минутку забыл, что малыш-то дома. — Да я ему… Я его…
— Успокойся, Сириус, я уже кое-что придумала: пусть этот старик и дальше будет опекуном Поттера…
— То есть как? Ты что, отдашь ребёнка ему? Чтобы он его угробил? Я не удивлюсь, если окажется, что по его замыслу и о магии малыш узнает только тогда, когда письмо получит. Я не позволю, этот старый интриган не получит ни Гарри, ни меня! — Вальбурга мысленно улыбнулась: её сын всё-таки кретин, а кретинами, как известно, очень легко управлять. Настроить его против Дамблдора и других членов Ордена оказалось довольно-таки просто.
— А я и не говорила, что мы отдадим ребёнка Дамблдору; я лишь сказала, что он будет опекуном Поттера, а вот этот мальчик, который у нас дома, уже завтра перестанет быть таковым.
— Что? Как? Я не…
— Ты идиот, Сириус. Я проведу кровный ритуал и признаю его своим сыном и сыном Ориона, он станет полноправным Блэком, и директор не будет иметь на него никаких прав. Он даже не узнает, что этот ребёнок когда-то был Поттером: ритуал изменит даже его внешность, поднимая кровь Блэков, которая сейчас ещё дремлет.
— Так зачем же ему быть вашим сыном, маменька? Давайте я буду его отцом, я же все-таки крёстный! — обрадовался Блэк.
— Этого не будет, Сириус! Ты же знаешь, какое в нашем мире отношение к бастардам, а мальчик должен быть полноправным Блэком и наследником рода! По времени я всё уже подсчитала, никто не подкопается. И это не обсуждается! И да, крёстным ты ему уже не будешь.
— Как так? Я буду никем моему Сохатику? — испугался он.
— Мерлин, ну какой же ты тупой, Сириус. Ты будешь его кровным братом — эта связь намного крепче, чем связь с крёстным! — воскликнула Вальбурга.
— Ага, а ты не забыла, что Сириус Блэк сидит в Азкабане? Я ему буду никем! — заканючил Сириус; кажется, этот вопрос его интересовал даже сильнее, чем тот факт, что он заключённый.
— Мерлин, ну станешь Регулусом, в чём проблема? — закатила глаза Вальбурга. Всё-таки общение с Поттером и Сириусом пагубно влияет на манеры, надо это исправлять.
— И буду пить оборотное каждый час? И где мы его волосы возьмём? — пусть Сириус и был взрослым, но иногда вел себя как настоящий капризный маленький ребенок.
— Я проведу ритуал — благо я знаю один такой. Это ритуал подмены, когда брат начинает жить жизнью брата и даже получает часть его воспоминаний в случае необходимости. Таким ритуалом иногда пользовались члены королевских семей во время войн, когда король погибал, а его место занимал другой, или когда нужно было, чтобы престол вместо почившего занял, например, младший из братьев или бастард.
— Ты серьёзно или шутишь? Как это вообще возможно, и почему я раньше ни о чём таком не слышал?
— Ты забыл, что наша семья очень древняя и тёмная? Есть очень много кровавых и не только ритуалов, которые не выходят в массы, а хранятся в нашей семье и передаются только по наследству. Один из наших предков был частью магической королевской семьи — он и передал эти знания своим потомкам. Если подумать, то мы можем возродить монархию в магической Британии. Для этого достаточно воззвать к магии прямо в палате Лордов и там же сесть на трон, — Вальбурга говорила всё это таким голосом, будто это было что-то само собой разумеющееся, а не тщательно разыскиваемое ими для решения именно их проблемы, и только такой болван, как Сириус, этого не знал.
Если смотреть правде в глаза, то они вчетвером только искали этот ритуал в библиотеке Блэков несколько месяцев. Вспомнил об этом ритуале именно Гарри, но он не помнил, где именно его видел, а миссис Блэк о нем даже не слышала. Ну и как искали, Поттер был ещё маленький, поэтому он просто отвлекал Сириуса от библиотеки, книгу искали Парсмеи, который вообще не представлял, что им нужно, так как такую книгу он в глаза не видел, и Вальбурга, которая просто перебирала все книги подряд, всё-таки она не была всемогущей и не читала всех книг в доме. Кричер в это время занимался детальным просмотром воспоминаний Гарри, чтобы выяснить, в какой именно книге тот это видел, потому как читал он не только книги Блэков.
— И когда мы можем провести этот ритуал подмены? — поинтересовался уже-почти-не-Сириус.
— Твой можем сегодня, а для Гарри — завтра, — выдохнула Вальбурга. Она переживала, что ее сын не согласится или устроит скандал, но все обошлось.
— Хорошо, тогда пойдём быстрее: я хочу, чтобы Гарри завтра увидел меня уже в новом обличье, — предвкушающе сказал Сириус.
* * *
В доме на площади Гриммо было очень тихо. Сириус Блэк уже давно уснул после столь выматывающего ритуала, а Гарри и Вальбурга разговаривали телепатически — ментальная магия — единственная магия, которой мог пользоваться Гарри, не боясь вырубиться на несколько дней.
«
Гарри, вы уж слишком резво развиваетесь. Ребёнок в два года не может читать», — укоряла его Вальбурга, но втайне была довольна тем, что Гарри так много читает. За всю свою жизнь тот прочитал чуть меньше, чем четверть библиотеки Блэков, а это ОЧЕНЬ много.
«
Сириус всё равно поверил, что я просто издеваюсь над книгой, а после того, как вы сказали, что хоть кто-то из нас имеет мозги и проявляет интерес к книгам, он стал читать; так что всё в порядке, даже больше, — отмахнулся он. —
Письмо пришло?»
«
Да, он согласился стать вашим крёстным и уже завтра в десять будет у нас. Цветик пока ничего не знает, но мы приглашены завтра после обряда к ним на обед, и там он всё ей расскажет», — отчиталась Вальбурга.
«
Это хорошо; а мы до десяти успеем провести ритуал введения в род?» — даже в ментальный голос Гарри сумел добавить нотки сомнения.
«
Должны. Даже если что-то пойдёт не так, мы закончим не позже пяти утра», — успокоила его миссис Блэк.
«
А как там Сириус после ритуала?» — решил сменить тему Гарри.
«
Спит; я ему не сказала, что трансформация будет проходить две недели и очнётся он только к середине августа», — немного мстительно сказала Вальбурга — за скандал она все-таки на него обиделась.
«
Обидится», — усомнился в правильности действий своей будущей мамы Поттер.
«
Ничего, зато будет горд, когда узнает, что вы стали лордом, и обрадуется, что ему можно выходить из дома, так что сразу же забудет обо всём и потащит вас куда-нибудь погулять, — отмахнулась она, а потом внезапно спросила: —
Гарри, а это вы повлияли на Сириуса?»
«
О чём это вы?» — невинно отозвался «ребенок».
«
Запах. Я пусть и не дипломированный, но мастер зельеварения, и не могла не почувствовать в воздухе запах Моли. Ваших рук дело?» — сощурилась Вальбурга — от такого взгляда раскололся бы кто угодно, так что Гарри ничего не оставалось, кроме как признаться.
«
Я решил помочь Сириусу. Моли — сильнодействующее средство, которое используется для нейтрализации магических воздействий. Сириус сам себя загнал в ловушку, а такие блоки самые опасные. Вот я и решил ему помочь, а Парсмеи всё осуществил», — подтвердил он ее догадки, пусть и не охотно.
«
Хитрец вы, мистер Поттер», — усмехнулась она.
«
Уже почти мистер Блэк, леди Вальбурга».
* * *
К тридцать первому июля всё уже было готово к основной части действа. В ритуальном зале было темно и холодно, а посередине комнаты находился огромный камень рода Блэк — Шпинель, как и на кольце лорда.
Вальбурга уложила Гарри на камень и стала рисовать вокруг него руны своей кровью и кровью Ориона, которую она бережно хранила. После вступления в брак лорд и леди Блэк собрали по несколько флаконов своей крови и оставили храниться под стазисом. Так делали все наследники и главы рода с супругами, чтобы в случае чего была кровь для необходимого ритуала. Такие привычки были привиты Блэкам их предками-некромантами, и хоть некромантов в роду давно уже не было, привычки и традиции остались. Причём одного флакона хватало ровно на один ритуал, каким бы затратным он ни был. Через час Гарри уже буквально лежал в луже крови, которая состояла из огромного количества маленьких рун; на теле также были самые разнообразные символы.
— Мать наша Магия, я взываю к тебе; сей ребенок отныне более не Гарри Джеймс Поттер, навеки он сын мужа моего, Ориона Арктуруса Блэка и меня, Вальбурги Ирмы Блэк, наследник рода, лорд Блэк, — Вальбурга задержала дыхание и стала вглядываться в маленькое тельце, лежащее на камне рода; выдохнула она только тогда, когда кровь стала постепенно «поглощаться» ребёнком. По идее, вся кровь должна попасть к Гарри и обновить его магическое ядро, полностью изменить структуру магии и даже задать другие физические параметры: в отличие от Поттеров, Блэки были боевыми магами, и потому физические силы станут больше чуть ли не вдвое. Удостоверившись, что всё в порядке, она продолжила:
— С этого дня имя твоё, магией подтверждённое, — Вальбурга сделала паузу, — Кастор Орион Блэк.
Последняя нить заклинания была закончена, и теперь всё зависело от Гарри — вернее, уже от Кастора. Род Блэк был очень своеобразным; они никогда не вводили в род наследниками тех, кто не был Блэком изначально. Вернее, не считался им с рождения; таким ритуалом пользовались только затем, чтобы признать бастарда, не имеющего права наследия. В их же случае всё было так, как если бы Орион и Вальбурга усыновляли ребёнка, который по всем проверкам теперь будет Блэком, и это требовало большого магического потенциала: магия будет его тестировать, да и статус лорда тоже принесёт проблем. Не просто так Блэки изгоняли сквибов из рода или просто выгоняли их из поместий: магия этого рода сама боролась за чистоту крови и потому при любом проявлении слабости начинала выпивать её из неугодных. В нём, конечно, была кровь Блэков, и даже от обоих родителей, но так как родители Лили были сквибами, могли возникнуть проблемы — этого Вальбурга очень боялась.
К тому же тот факт, что ритуал обновляет магическое ядро, мог сказаться на способностях Гарри из прошлой жизни: он мог даже забыть всё, что с ним происходило, чего Вальбурге очень бы не хотелось.
Однако ничего плохого не произошло, и уже к четырем часам утра Кастор Орион Блэк и Вальбурга Ирма Блэк смогли покинуть ритуальный зал для того, чтобы насладиться семейным гобеленом. Теперь, помимо двух линий к Сириусу и Регулусу, от Ориона и Вальбурги тянулась линия к их законнорожденному сыну — Кастору, который уже сейчас являлся главой рода; в подтверждение этого его имя и имя леди Вальбурги, как регента, светились золотом. Теперь все, с кем Блэки в родстве, с помощью гобелена смогут узнать о маленьком лорде Блэке, а уж с тем, почему тот появился только в день своего двухлетия, они разберутся потом.
