сделано с любовью

В ушах уже эхом раздается музыка, а тело у каждого ноет, словно они бегали без перерыва в течение недели. Подготовка к возвращению идёт усердно, но не всякий может понять, когда стоит остановиться. Правда, Ёсан часто убегает отдыхать и попить воды, а от этого отдыхают все. Может, благодаря ему его одногруппники еще живы и не падают на пол от усталости. Или падают... Юнхо медленно скользит на пол, держась за живот и громко вздыхая. Так сказать, минус один, ибо парень выглядел очень измученным, словно готовится умереть. К нему подходит лидер, опускаясь на колени, и что-то шепчет на ухо, после чего вокалист встаёт и натягивает на лицо улыбку, чтобы показать, что все в порядке. Остальные еще что-то спрашивают и уточняют, но только Чонхо остается в стороне с каким-то хмурым выражением. Юнхо все держался за живот и лицо было очень бледным, так что казалось, что его тошнит. Он с прежним энтузиазмом возвращается к практике через пару минут, пока снова не отстраняется через пол часа, чтобы попить воды и успокоить своё тело. Чонхо знает, из-за чего хён так страдает. Он не ел весь день, только пил воду и кусочничал у стаффа, пока остальные мемберы думают, что это просто усталость. Кто знает, сколько дней он вообще не ел, но младший внимательно наблюдает за ним. — Ты почему не ешь? — скрестив руки на груди, спросил Чонхо, когда пришло время ехать в общежитие отдыхать, ибо время уже давно не детское. — Чего? — Юнхо слегка опешил от неожиданного возникновения младшего, чуть не уронив свою бутылку, где раньше была вода. — Я, это, просто не успеваю. — Отвечает и пожимает плечами, будто в этом ничего такого нет. Чон любит поесть, как никто другой, но работа действительно отнимает много времени, однако остальные мемберы не ходят голодными. Этот парень, Чон Юнхо, один из знаменитых обжор, так что то, что он не успевает - не похоже на правду, но это так. Чонхо ищет в этом потайной смысл, но не находит. Уже приехав в общежитие, первое, что делает Чон - это идёт к холодильнику и разогревает недавно приготовленный Сонхва ужин. Никто, кроме него, не пошел есть, а пошли умываться и спать, чтобы набрать как можно больше сил к завтрашнему дню. Чонхо начинает злиться. Не есть нормально весь день, а потом питаться на ночь глядя? Что он себе позволяет? Почему никто ему ничего не говорит? Макнэ воет от негодования и ставит будильник раньше на час, чем нужно, чтобы воплотить придуманный план в жизнь. Он проследит за тем, чтобы Юнхо ел вовремя и правильно. Рано утром Чонхо выпрыгивает из кровати, выключая будильник, и идёт на кухню. Минки от резкого шума поежился в кровати, но не проснулся, а это хорошо. Чхве не хотел бы будить одногруппников, чтобы его план удался. Парень повел себя словно слишком заботящийся родитель или старший брат, но он, черт возьми, младше всех. А что делать, если хёны порой ведут себя, словно дети? Особенно Юнхо. Раз он не делает то, что нужно, Чонхо позаботится об этом. Солнце уже встало, что дало комфорта для работы. Чонхо открывает окно, чтобы вытяжка не шумела, достает сковородку, яйца и хлеб, чтобы приготовить яичницу и гренки. Он старается очень сильно, но все равно не так, как в зале практик или звуко-записывающей студии. Тут он вкладывает больше чувств. Он готовит это для Юнхо, а потому неосознанно прикладывает все возможные в этом деле усилия, чтобы было сытно и вкусно. Он думает о хёне и легкая улыбка красуется на его щеках. Парень не замечает за собой всего этого, но знает, что должен позаботиться о Юнхо, ведь порой он забывает это сделать сам. Удивительно, как никто еще не подорвался с кроватей на запах, но вчерашний день и правда был тяжелым и забитым, оттого все спят, как убитые. Лишь в Чонхо, кажется, еще очень много энергии, но умения готовить, на самом деле, намного меньше. Парень переборщил с маслом и передержал гренки, но решил исправить это слив лишнее масло с яичницы и добавив джема на поджаренный хлеб. Младший старался, но, то ли из-за желания спать, то ли еще из-за чего, мог отвлечься и повитать в облаках. Чонхо сделал чашечку чая, уложил своё творение на поднос и направился в комнату Юнхо и Сана. В животе почему-то защекотало, но улыбка спала с лица и его выражение стало спокойным. Парень должен оставаться в такой момент хладнокровным, будто приготовить завтрак - сущий пустяк, но Юнхо должен благодарить, как полагается. Эти мысли чуть вновь не вызвали улыбку, но Чхве держится. Подходя к комнате, парень почему-то стал придумывать и репетировать, что скажет, боясь запутаться в словах или сказать чего-то глупого, лишнего. Дверь медленно открывается и в обитель спящих врывается запах вкусной еды, а вместе с ней макнэ. Он идёт максимально тихо, но Сан на верхнем ярусе все равно начал ежиться. Чонхо мысленно просил его спать дальше, даже от напряжения закусил язык, и Чон будто услышал эти тихие мольбы, продолжая путешествия в царстве снов. Макнэ подходит к кровати Юнхо чуть в отдалении, садится на колени и ставит поднос на них. Парень какое-то время смотрит на спящего хёна, с пугающе нейтральным выражением, но сердце странно стучало, а живот продолжало щекотать. Чонхо на это мгновение забыл, что выполняет миссию спасения от голода, а этот завтрак превратился в простой знак внимания, который обязательно должны оценить. Парень ждет некоторое время, чтобы разбудить старшего за пять минут до звонка будильника, но тот просыпается сам. Эта милая улыбочка, от которой у Чонхо мурашки, появляется на лице старшего, а он сам что-то бормочет и медленно открывает глаза. Увидев младшего, Юнхо приподнимается на локте и чуть трясет головой, сопровождая это многочисленным морганием, чтобы повысить четкость картинки и убедиться, что это действительно Чхве Чонхо сидит на коленях перед его кроватью и смотрит. Завтрака на его коленях не было замечено, лишь сладкий запах яиц и жареного с ягодами. — Чонхо, ты чего тут? — парень чуть потирает глаза и вытирает, еще не полностью отошедший, сон краем ночной рубашки. — Я... Я... — Чонхо хотел ответить, словно по той репетиции, но почему-то проглотил язык и ему потребовалось время, чтобы собрать мысли и речь в порядок. — Я знаю, что вчера ты не завтракал, как и не обедал, так что решил позаботиться об этом и...э...— он говорит тихо, чтобы не будить Сана. Его щеки слабо покрылись краской, а прямой взгляд старшего в его глаза заставили разорвать зрительный контакт, чтобы не раскраснеться еще больше. Чонхо не хотел обращать внимание на своё смущение, думая о привлекательности Юнхо, даже в его слегка опухшем от сна состоянии. — Сядь, пожалуйста. Парень одной рукой поправляет подушку старшего так, чтобы ему было удобно сесть, а тот от удивления не сразу это делает. Неловко ежится под одеялом, стараясь поднять себя, и понимает при этом, что младший приготовил ему завтрак. Так вот от чего пахнет в комнате! Это вызывает странные ощущения, но несомненно приятные. Как только Юнхо садится, поправляя одеяло на своих ногах, он кусает губу от приятного удивления, ведь на них появляется поднос с обычным завтраком, но это невероятно мило. От Чонхо можно ждать всегда чего-то нового, даже в плане заботы, но чтобы он таким способом её проявлял - это что-то новенькое. Обычно он включает свою злость или серьезность в стиле "пф, нет дела", если проявляет внимание, даже чтобы просто принести воды. — Это так неожиданно приятно, Чонхо-ши, — Юнхо смотрит на все это, широко раскрыв глаза и прикрыв рот рукой. Вдруг он понимает, как на самом деле Чонхо любит старших и подмечает то, что не видят остальные. Он очень внимательный и милый, а Чон сейчас хорошо понимает выражение "лицо трещит от умиления". — Да, знаю, ешь и скажи, как тебе, — Чонхо хотел получить отзыв о своей работе. Это одна из вещей, почему он вообще решил приготовить для хёна завтрак. Конструктивная критика кулинарного мастерства! Но больше он хотел порадовать Юнхо, конечно. Чон берет палочки, чуть надавливает на яичницу, чтобы отломить кусочек белка, и с широкой улыбкой кладёт её в рот. Он на секунду застыл, но Чхве воспринял это как удивление от приятного вкуса, а не от брезгливости. Юнхо улыбается и ест довольно быстро, словно не может остановиться от наслаждения. Младший улыбается, пока смотрит, как хён ест, а тот старается съесть всё быстро, не поднимая взгляда на младшего, чтобы не раскрыть своих настоящих эмоций. Щеки горят, руки немного трясутся, а изо рта, на самом деле, еда почти вываливается, ибо Юнхо запихивает её и не может прожевать. Скорее не хочет, но делает это, запивая чаем. — И как, хён? — спрашивает Чонхо, когда старший глотает последний кусочек яичницы. Тот кладет руку на плечо Чхве и крепко его сжимает, а после мило улыбается и поднимает взгляд, говоря совсем непринужденно и естественно: — Ты просто молодец! Это очень вкусно, — Юнхо держится от того, чтобы не сморщить лицо от неприятных ощущений во рту, так как не хочет расстраивать младшего. Он встал рано ради Юнхо, готовил и смотрел на него так, будто от этого зависит целая жизнь. Чонхо замечательный парень, невероятный, но готовить он не умеет совершенно, даже если со стороны еда выглядит сносно. Юнхо не может разбить его сердце, а потому притворяется, что это самая вкусная еда, что была съедена за всю жизнь. — Правда? — младший не удерживается и слегка улыбается, а после поднимается на ноги. — Тогда ешь дальше, а я пойду одеваться и...умываться... и все остальное, — он стал немного неуклюжим и неловким от такой душевной похвалы, от такой улыбки Юнхо и его сияющих глаз, так что ноги стали будто легче на килограмм десять. Макнэ ушел за дверь по своим делам, будучи сопровождаемым взглядом хёна. Он держал свои руки на щеках, чувствуя, как они меняют цвет. Чонхо нравилось это ощущение, но оно не было ему особо свойственно, так что никто, тем более Юнхо, не должен видеть его раскрасневшееся лицо. — Если хочешь, то я могу помочь доесть, — вдруг врывается голос Сана, что головой немного свисал вниз, смотря на Юнхо, отчего тот чуть не уронил поднос и не пролил остатки чая себе на кровать. — Ты что... Как давно ты не спишь? — Высоко подняв брови, спрашивает Юн, что сопровождается гримасой отвращения. Неприятный пересоленный вкус слишком жирной яичницы не покидал рта. — Нет, я должен всё съесть сам. И он съест. Чонхо старался ради него, видно, что готовил младший с любовью, а Юнхо не собирается отдавать его любовь Сану, даже если придется пролить пару солёных слёз и терпеть. Он даже неосознанно сильнее схватил поднос с гренками и чаем, недовольно фыркнув и надув губы. — С тех пор, как Чонхо зашел, — пожимает плечами вокалист, и, словно почувствовав сменившийся настрой Юнхо, чуть смеется. — Эу, я просто предложил, приятного аппетита! — Сан показывает свои ямочки в улыбке и слезает с кровати. Юнхо смотрит на гренки, представляя, какой вкус может быть у них, но ягодный джем должен перекрыть всё неприятное, как и осознание, что Чонхо всё это готовил с довольной улыбкой, после уходя с победой на душе. Его хён обязан съесть всё до последней крошки, каждую частицу заботы, даже если будет очень больно. Мешает только Сан, что копается в шкафу и смотрит на Юнхо с хитрой улыбкой, а иногда смеется, пока парень не доедает последний кусок горелых гренок. — А если он захочет и обед тебе приготовить? Что-нибудь слегка острое, что превратит тебя в огнедышащего дракона? — Сан снова смеется, прикрывая рот своей тоненькой ладонью. — Я всё съем, если это приготовит для меня Чонхо, — парень гордо выпрямляется и допивает единственное, что на вкус было не ужасно - чай. Юнхо вспоминает сериал про желтую губку, что готовил каждый заказ с огромной частью любви. Есть у Чонхо и этой губки два отличия: младший приготовил не так вкусно и готовит он для кого-то впервые. И будет готовить впредь только для Юнхо, о чем парень узнает в будущем. Иногда стоит говорить правду, чтобы не продолжать череду невкусных завтраков. Хотя, невкусно было только рту, а сердце утопало в ярких эмоциях. Зато Юнхо выучил урок на всю жизнь: Если не будешь должным образом заботиться о себе - то страдания обеспечены.