Если все кончится хорошо...

      — Доркас! Доркас! Нет-нет-нет! — Ремус, поставив щит, и уклонившись от посланного зеленого луча, склонился над упавшей девушкой, истерично пытаясь нащупать ее пульс.       Едва уловимый.       Рядом полыхнуло рыжим, и Люпин закричал.       — Лили!       Казалось, прошла целая вечность, пока Лили, отбивая атаки, опустилась рядом с Ремусом на колени.       — Нужно забрать ее отсюда! — девушка пыталась перекричать доносящиеся отовсюду выкрики заклинаний.       В тот момент, как Ремус поднялся с Доркас на руках, Рудольфус Лестрейндж поднял палочку. Люпин видел, что Лили не успеет отбить три луча сразу, а их хрупкий щит может не выдержать. Приготовившись встретить луч, он пытался закрыть собой Доркас, в чьем теле еще билась жизнь.       Внезапно, Лестрейндж передумал наносить удар. Он схватился за предплечье и трансгресировал. Следом исчезли противники Лили.       Благодаря Мерлина за такое везенье, Ремус схватился за руку Лили и они втроем трангресировали подальше от поля боя — к порогу временного укрытия Ордена.       Лили дрожащей рукой снимала защитные чары, затем отпирала замок и вот, наконец, Ремус опустил Доркас на диван.       — Что произошло? Я не видела! —девушка быстро накрыла Доркас одеялом и опустилась перед ней на колени, водя палочкой вдоль тела.       — Мы отбивались от троих, и Долохов, кажется, был обездвижен, мы выпустили его из виду, потому что бились с Лестрейнджами… видимо, он очнулся раньше или его расколдовали…Он ударил Доркас в спину… — голос Люпина звучал глухо.       — Какого цвета была вспышка? Ремус?       Люпин молчал, глядя, как зачарованный, в закрытые глаза любимой и сжимая ее холодную руку.       — РЕМУС! Какого цвета луч ее ударил?! — закричала Лили.       — Фиолетовый, — вздрогнув, ответил Ремус, и направил на Доркас теплый воздух.       Лили еще какое-то время напряженно водила палочкой, нашептывая какие-то формулы.       — Теперь нужно ждать, — тихо сказала она, садясь на пол и стирая со лба пот.       — Чем он ее ударил?       — Заклинание, парализующие легкие. Извращенная модификация Петрификуса.       Ремус судорожно выдохнул.       — Вы хорошо потрепали Долохова. Заклятие вышло не сильным, поэтому Кас еще жива.       Они сидели около дивана и слушали, как тяжело дышит Доркас.       — Где Джеймс? — наконец спросил Ремус.       От его взгляда не укрылся судорожный вздох Лили и то, как она мимолетно сжала пальцы.       — Я не знаю. Они отбивались от Эйвери и Беллатрисы вместе с Кингсли. Они должны были прийти сюда, если все… если все кончится хорошо…       Ремус протянул ладонь, и сжал ее плечо.       — Все будет в порядке, Лили. Мы же сами видели, как пожиратели начали уходить. Наверняка Кингсли понадобилась помощь.       — Да, ты прав. — Лили снова потянулась к Доркас, и приложила ладонь к ее лбу.       — Я видел, как Сириус уложил Мальсибера. Потом снова видел его вместе с Мэри. Они сражались с Розье и Руквудом.       — А потом?       — А потом к нашей компании добавился Долохов, и я больше никого не видел, кроме тебя, когда уже, — он сглотнул, и бросил взгляд на Доркас.       — Все будет в порядке. Не волнуйся, она сильная.       — Я знаю. Поэтому мне и страшно. Она сильна, и знает это. Вот и лезет в самое пекло, в самую гущу. Ее не удержать. А я не могу спокойно сражаться, зная, что она где-то рядом… — Ремус смотрел на свои руки, склонив голову и пытался отогнать картинки, в которых его Доркас лежит без сознания, или в нее попадает зеленый луч или, как сегодня, падает, послав ему удивленную улыбку. — Как ты справляешься с этим?       — С чем?       — С постоянным беспокойством за Джеймса? Как вы можете быть здесь вместе?       — Я убедила его, что так мне безопасней. И легче. Я могу видеть его. Могу защитить, вовремя поставив щит. Это лучше, чем сидеть взаперти и просто ждать, когда он вернется. Или…или когда вместо него придет Сириус… или ты, — Лили посмотрела на Ремуса, и он удивился, потому что глаза ее были сухими. Она говорила о боли, об опасности, о смерти — но, видимо, эти слова и чувства стали настолько ей близки, что больше не вызывали слез. Или же она их попросту все выплакала. — Я знаю, что Джеймс тоже так думает. Ему тяжелей, но исправить это не в его силах.       Люпин хотел было что-то ответить, подержать, но тут раздался громкий вздох, и Доркас открыла глаза. Оба тут же кинулись к ней.       — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Лили?       — Холодно… — хрипло ответила девушка, и Ремус тут же потянулся за одеялом. — Холодно внутри… В легких…       — Это пройдет, — Лили успокаивающе погладила подругу по плечам. — Все будет хорошо, — девушка поднялась, и направилась в сторону кухни, бросив что-то про чай.       Ремус накрыл Доркас одеялом, и опустился подле нее на колени, заняв место подруги.       — Я больше не позволю тебе сражаться, — прошептал Ремус.       — Вот еще, Люпин. Кто же тогда прикроет тебе спину? — чуть слышно ответила Доркас, улыбаясь. — Я еще не всех пожирателей в Азкабан отправила.       Ремус покачал головой, и покорно уперся лбом в ее плечо, признавая, что он готов на все, лишь бы она была счастлива. И если для счастья ей нужно повергнуть Волан-де-Морта, он пойдет с ней до конца.