Искупление

      — Наруто?       Наруто слышал обеспокоенный голос на окраине разорванного сознания. Слышал, но не различал слова, не понимал, будто бы обращались вовсе не к нему, не здесь и не сейчас. Будто бы он… тоже там погиб.       

***

      — У меня есть план, — Саске откинул плащ в сторону и ловко извлек клинок из ножен. Снова прогремел взрыв. Несколько близлежащих зданий развалились на части, не выдержав очередного сокрушительного удара Демонической Статуи Внешнего Пути, но тут же развеялись в прах, стоило им коснуться доспехов Завершенного Сусаноо. Кто бы не натравил пустую оболочку Десятихвостого на Коноху, разрушение деревни играло важную роль в его дальновидном плане.       — Не хочешь поделиться мыслями? Или снова все будешь делать самостоятельно? — счет шел на минуты, и у Шикамару оставалось не так уже и много времени на размышления. — Если мы срочно не придумаем что-то дельное, то я гарантирую — деревню придется отстраивать заново!       Наруто, стоявший немного позади, приблизился к Саске почти вплотную и заглянул в его задумчивые глаза, но не увидел в них ни одного ответа на волнующие его вопросы.       — Если Статуя уже здесь, то и Черный Зецу где-то неподалеку, — убедившись, что Наруто и Шикамару находится под защитой чакры Девятихвостого, Саске рассеял Сусаноо и закрыл правый глаз, давая ему время на передышку. — Оставляю его на тебя. Воскрешенные воины Деревни Скрытого Облака не должны сбить тебя с толку.       — Снова пытаешься действовать в одиночку? Если объединить чакру Курамы и Сусаноо, у нас появится больше шансов на победу.       — Тому, кто призвал Демоническую Статую в Коноху, требуется Курама. Я не могу рисковать твоей жизнью только потому, что ты тоже хочешь поучаствовать в битве… Не путайся у меня под ногами. Лучше позаботься о тех, кто не может защитить себя сам. Я рассчитываю на тебя.       

***

      Наруто вытаскивал из подсознания обрывки разговоров, мыслей, взглядов и действий, будто бы пытался сложить их в единую картину и, наконец, понять, где именно он промахнулся. И несмотря на то, что в деревне все стихло и ее жителям больше ничего не угрожало, в голове Наруто по-прежнему стоял гул — громкий и тяжелый. С каждой секундой он нарастал все сильнее и быстрее, охватывал разум и чувства, закрывал собой все и бросал одного в глубокой темноте. Вокруг больше ничего не было.       — Наруто?       Тихий шепот задел край сознания, а темнота пропала так же резко, как и появилась. Наруто сидел на скамье в коридоре госпиталя Конохи и делал вид, что его не существует. Он почувствовал, как мягкие пальцы обхватили его ладонь и легко сжали ее. Нежность и тепло передались к его застывшей конечности и распространились по всей коже. Наруто едва сдержался, чтобы не выдернуть руку и не избавиться от отрезвляющих прикосновений. Будто бы горячее тело резко окунули в ледяную воду.       Наруто задержал взгляд на обручальном кольце на тонком безымянном пальце и поднял глаза на Хинату. Ей было неудобно сидеть на коленях перед мужем и придерживать рукой выпирающий живот, но болезненное чувство тоски и беспомощности разрывало её сердце. Она видела боль мужа в его глазах — нестерпимую, неистовую, тягучую, — и ничего не могла исправить.       — Он… правда сделал это? — тихо спросил Наруто, посмотрев Хинате в глаза. Он наивно надеялся услышать отрицательный ответ, веря, что через секунду Саске должен появиться в коридоре госпиталя, назвать его неудачником, рассиживающимся без дела, пинками отправить обратно в уцелевшую после нападения резиденцию Хокаге и помочь начать работы по восстановлению пострадавшей Конохи… Наруто бы не смог обидеться. В тот момент для него не было ничего более желанного.       

***

      — Не смей этого делать! Я убью тебя, так и знай! — Наруто рвался вперед, но Шикамару в последний момент успел оттащить его в сторону. Пламя Учихи появилось прямо перед ними и перекрыло пути к отступлению всем, кто находился в его границах. Барьерное ниндзюцу потребовало много чакры, но Саске не планировал больше использовать Сусаноо. Оставшихся крупиц хватало, чтобы закончить начатое.       — Не приближайся, оно сожжет тебя! — Шикамару с трудом сдерживал вырывающегося из хватки Наруто, но это все, что он мог сделать, чтобы обезопасить его и дать Саске немного времени. — Тебя просили не путаться под ногами!       В стороне прогремел оглушающий взрыв. Земля пошатнулась, и Шикамару не удержал равновесие, а Наруто воспользовался моментом, чтобы вырваться. В любом случае, барьер уже создан, и даже чакра Курамы не позволяла простому смертному пересечь черту и остаться в живых. Наруто истратил много сил, обеспечив всех защитной оболочкой Девятихвостого в ограниченном радиусе действия, но он по-прежнему держался на ногах и рвался в бой, чтобы сражаться с Саске плечом к плечу. Тот сам запер себя в одном барьере со Статуей Внешнего Пути и заманенными воскрешенными шиноби, намеренно отказавшись от работы в команде и прикрытии с тыла. И никогда до этого Наруто так не раздражала его самостоятельность.       Наруто метался около барьера, пытался увидеть невидимый проход или лазейку, по которой смог бы пробраться внутрь, но техника была применена без единого изъяна.       Он чувствовал, как каждую клетку его напряженного тела наполняла злость, но мог лишь стоять снаружи и мучительно ожидать исхода битвы. Управлявший ими трус прятался в тени и не высовывал нос из своей тихой норы.       — В чем дело? — Цунаде неожиданно появилась рядом, более отчетливо почувствовав напряжение Наруто через окутывающую ее чакру Курамы. — Я сделала все, что могла, но раненых слишком много, и большую часть уже разместили в госпитале… Это сделал Саске?       Наруто не мог пошевелиться. На этом месте раньше располагался парк с большой детской площадкой, вдоль которого простилался длинный ручей. Раньше это было отличным местом отдыха для всей семьи. Наруто вспомнил, как совсем недавно вышагивал по широким аллеям, катал на плечах непоседливого Боруто и все время оборачивался назад, чтобы убедиться, что Хината, в животе которой уже толкалась маленькая Химавари, следовала за ними. Он чувствовал себя счастливым и не обращал внимание на противоречивые мысли, встревоженным роем клубившиеся в голове. Бывал ли Саске когда-либо настолько же откровенным с самим собой в подобные моменты? Он любил свою семью, и это не поддавалось никакому сомнению.       Прогремел громкий хлопок, и яркий свет вспыхнул в один момент. Наруто зажмурился и закрыл глаза ладонью, но как только все стихло, первым шагнул вперед и с удивлением обнаружил, что барьер растворился в воздухе. Перед ним распростёрлась серая пустошь — голая земля, которая еще утром была покрыта зеленой травой, красивыми разноцветными цветами и высокими деревьями с пушистыми кронами.       — Наруто, стой!       Но Наруто не мог больше ждать. Он рванул вперед, переступая через невидимые границы уже несуществующего барьера и оказываясь на выгоревшей земле. Ноги утопали в толстом слое пепла и пыли, как в песке, легкие наполнялись спертым воздухом, но Наруто продолжал бежать, оглядываясь по сторонам. Он увидел черную точку на горизонте и бессознательно перестал дышать.       Саске лежал на боку весь испачканный в пыли, ворот его рубашки пропитался кровью, а глаза были скрыты под густой темной челкой слипшихся от пота и крови волос. Наруто остановился в нескольких метрах от него, не решаясь подойти ближе. Ему казалось, что он видел, как вздымалась его грудь при каждом рваном вдохе, как двигались зарывшиеся в пыль пальцы и как подрагивали сухие приоткрытые губы. Наруто стоял, как вкопанный, и не мог пошевелиться, будто бы любое неаккуратное движение и громкий вдох могли превратить Саске в пепел точно также, как и все, что когда-то находилось на этом месте.       Наруто почувствовал аккуратное прикосновение твердой ладони к своему плечу и резко отпрянул от нее, как от огня - спусковой механизм был запущен. Он упал перед Саске на колени и одним осторожным движением перевернул его на спину. Блеклые глаза смотрели в пустоту перед собой, и Наруто сразу все понял.       Наруто безнадежно тянул к Саске руки, но боялся притронуться к еще теплому телу, не веря и отказываясь признавать действительность, которую видел перед собой и которую не смог предотвратить. Это неправда, этого не было, этого не произошло, этого не могло случится...       Наруто не мог отвести взгляд от приоткрытых тусклых глаз, в которых когда-то видел целый мир. На риннегане не осталось ни одного томоэ. Тонкая дорожка запекшейся крови спускалась от правого глаза вниз по щеке и останавливалась на сухих потрескавшихся губах. Наруто захватил пальцами окровавленный ворот рубашки Саске и со всей силы сжал его в кулаке. Он видел знак Поглощающей Печати Мёртвого Демона на его животе и понимал, что ничего хуже подобной смерти быть не могло.       Наруто не обратил внимание на тихие шаги за спиной. Цунаде медленно подошла поближе и присела на корточки по другую сторону от Саске. Она коснулась пальцами его шеи — там, где должен был биться пульс, — но ничего не почувствовала. Еще никогда до этого ей не было так трудно констатировать чью-то смерть, а ведь за плечами осталось столько опыта, крови и тяжелых сражений. Нет, это не из-за Саске… Цунаде непроизвольно дернулась, когда Наруто схватил ее за запястье, и подняла на него растерянный взгляд.       — Сделай что-нибудь.       По телу Цунаде пробежали мурашки. Наруто сдавил ее руку пальцами и впился ногтями в кожу до кровавых подтеков. Цунаде видела в его глазах надежду и мольбу о помощи, но не могла дать ему ничего из того, что он так жадно, но молча выпрашивал. Он сам все видел и понимал, но не хотел признавать себе в этом, не хотел мириться, ведь только что, еще две минуты назад, здесь стоял барьер, здесь не было выгоревшей пустоши, и Саске… Саске был здесь. Живой, теплый и настоящий. У него по-прежнему были открыты глаза.       — Почему ты ничего не делаешь?!       Цунаде должна была возразить, но тугой ком горечи и сожаления застрял в горле. Она молчала, будто бы от любого неверного слова Наруто мог рассыпаться в прах прямо на ее глазах. С каждой секундой нарастающее вокруг напряжение давило на голову и одновременно разрывало душу. Наруто не обращал внимание на горячие слезы, застилающие глаза, и позволял им стекать вниз по своему лицу. Несколько крупных капель упали на землю и в одну секунду испарились на раскаленном воздухе.       — Он мертв.       Наруто вздрогнул и опустил голову, позволив Цунаде аккуратно высвободить руку из его крепкой хватки. Подул холодный северный ветер, подняв еще горячую пыль в воздух. Наруто медленно склонился над Саске, в последний раз заглянув в его глаза, и легко коснулся кончиками пальцев впалых щек, но тут же отдернул руку.       

***

      Наруто отказался приходить на похороны и вместе со своей семьей остался дома. На улице весь день лил дождь. Боруто испуганно прятался под одеялом от ярких вспышек молний и оглушающих раскатов грома, а Хинате оставалось лишь успокаивать его и обещать, что родители обязательно защитят его от любых опасностей. Нечто подобное когда-то говорил и Наруто, обязавшись защищать всех, кто ему дорог. Но кроме смеха и досады это у него больше ничего не вызывало.       Наруто заперся в своем кабинете. Он не выходил из него весь день, но так и не сделал ничего полезного. Все документы остались в резиденции Хокаге, а каждая новая попытка работы над картами заканчивалась лишь разорванной на мелкие клочки бумагой и сломанными ручками. Наруто пытался занять себя чтением книг, но мысли то и дело улетучивались в совершенно ином направлении — глаза послушно бегали по строчкам, но голова не запоминала ни единого слова. Все тело изнывало от беспочвенной усталости и бессилия, накатывающей тошноты и головной боли, а ведь клан Узумаки всегда славился своей выносливостью. И где же эта хваленная жизнестойкость, которой сейчас так недостает? Похоже, к моральным тяготам и лишениям это никак не относится.       Наруто не ел весь день. Даже вечером, когда дождь немного поутих и пришло время посетить резиденцию Хокаге, он отказался от ужина, заботливо приготовленного Хинатой. Натянув первую попавшуюся уличную одежду, Наруто вышел из дома, не обмолвившись и словом о своем возвращении — он и сам ничего об этом не знал.       На улице заметно похолодало. Сильный ветер поднимал с земли опавшие листья и разносил их по всей улице. Наруто неспешно шел по пустой дороге, шлепал по лужам в неподходящей для подобной погоды сандалиях и не замечал встречающихся на пути прохожих, что пытались начать с ним разговор, но обрывались на полуслове. Впрочем, в тот момент Хокаге сказать им ничего не мог.       Наруто зашел в полупустую резиденцию и неспешно дошел до своего кабинета. Шикамару отвлекся от стопок с документами, разложенными на столе, и недоуменно поднял на него глаза.       — Не ожидал увидеть тебя сегодня на работе.       — Я не мог больше бездельничать дома.       Шикамару тихо хмыкнул себе под нос и снова вернулся к своему занятию. Наруто сел за свое рабочее место и обвел взглядом стол. Слишком много было документации даже для двух пар рук.       — Ничего не хочу сказать, но отдых тебе не помешает. Выглядишь хуже некуда.       — Я знаю.       Наруто не спал почти двое суток. За это время он ни разу полноценно не поел, и лишь выпил несколько чашек сладкого чая по настоянию Хинаты. Она больше не могла спокойно смотреть на мужа, лицо которого покрылось неприсущей ему мертвенной бледностью. Наруто почти не проводил время с сыном и старался не пересекаться с ним, чтобы тот никогда не видел своего отца в таком состоянии.       

***

      — Все папы должны выглядеть сильными и крутыми в глазах своих детей! — именно так всегда говорил Наруто, когда их бесконечные беседы с Саске в очередной раз упирались в тему о счастливой семейной жизни. — Я уверен, когда Сарада вырастет, ее будет распирать от гордости за тебя! В смысле, мне кажется, она быстро просечет, что ее отец — самый крутой шиноби в мире!       — Значит, Боруто на фоне моей дочери должен чувствовать себя неудачником?       — Нет, конечно! Я бы хотел, чтобы Боруто мной гордился!.. Но в плане крутости ты всегда был впереди. У тебя это в крови!       

***

      Наруто отложил подписанную стопку документов в сторону и поднял уставший взгляд на фотографию в рамке, отставленную на самый край стола. Старый по нынешним меркам снимок был сделан шесть лет назад, за год до рождения Боруто и Сарады и инаугурации Седьмого Хокаге. В тот день Саске неожиданно для всех вернулся домой после долгого путешествия. Какаши посчитал это неслучайное событие отличным поводом для обновления их старой совместной фотографии, сделанной сразу после их официального объединения в команду 7. Несмотря на то, что никакой командой они уже давно не являлись, действующий на тот момент Хокаге настоял на своем, заявив, что он всегда будет горд за своих учеников и никогда не откажется от тех, кого всегда будет считать своей семьей. Наруто пытался уговорить Саске снять дорожный плащ и убрать челку с лица, но тот сопротивлялся, как мог, отбиваясь от друга единственной рукой и едва сдерживаясь, чтобы не применить на нем тяжелую артиллерию в виде Сусаноо. Какаши, настроение которого уже ничто не могло испортить, силой заставил двух ссорящихся друзей отвлечься от перепалки и приготовиться к съемке, развернув их головы в сторону объектива. Схожести со старой фотографией оказалось больше, чем хотелось бы. Со временем, снимок перестал вызывать что-либо, помимо улыбки и «чувства непередаваемой теплоты в сердце», как однажды выразилась Сакура, и более точного определения своим ощущениям Какаши дать так и не смог. В свой первый рабочий день на посту Хокаге Наруто разместил фотографию в рамке на рабочем столе и ни разу не убрал ее в ящик, и лишь иногда смахивал с нее пыль и любовно протирал салфеткой. Снимок всегда поднимал настроение в трудные минуты и наполнял Наруто уверенностью в завтрашнем дне, наполненном дружбой и вечной привязанностью, ведь Сакура обрела свое счастье, как всегда того и хотела, а Саске стал Поддерживающим Каге и правой рукой своего лучшего друга, которого больше никогда не покинет.       Наруто тихо фыркнул. Одним быстрым движением он спрятал фотографию в ящик стола и закрыл его с громким хлопком. Это был первый и единственный раз, когда Какаши удалось уговорить Саске сфотографироваться с ними — более свежего снимка никогда не было и уже не будет.       — Мне сказали, что тебя видели на рабочем месте, — дверь в кабинет неожиданно открылась, и Цунаде зашла за его порог. Она выглядела настороженной, но Шикамару сделал вид, что ничего не заметил.       — Ты сделала то, что я просил? – тут же спросил Наруто, откладывая все дела в сторону. Цунаде поставила перед ним непрозрачную металлическую колбу. На секунду в кабинете повисло напряженное молчание. Стоило Цунаде убрать руку, как Наруто сразу перехватил емкость, будто бы не хотел, чтобы ее касался кто-то еще. Он легко встряхнул ее, чтобы убедиться, что внутри лежит именно то, что нужно, и встал из-за стола. Наруто снял со стены портрет своего отца, открыв небольшой встроенный в стену сейф на всеобщее обозрение. Он быстро ввел код, открыл толстую металлическую дверцу и спрятал колбу в самый дальний угол. Шикамару подозрительно прищурился.       — Тебя не было на похоронах, — Цунаде скрестила руки на груди. — Был установлен новый мемориальный камень с именами тех, кто защищал деревню во время нападения. Для Саске поставили отдельную надгробную плиту. Там же, где похоронены его предки из клана Учиха.       «Саске определенно был бы доволен», — подумал Наруто и тихо фыркнул себе под нос.       

***

      — Помнишь, как я говорил, что хочу, чтобы мое имя было добавлено на мемориальный камень? Ну, во время теста с колокольчиками. Знаешь, я тут подумал… Наверное, было бы неплохо закончить свою жизнь, стоя на защите Конохи. Это лучше, чем в старости тихо умереть во сне, будто бы ты никогда не принимал участие в войне и не спасал мир от Вечного Цукиёми. Будто бы ты вообще ничего не делал!       — С окончания войны прошло всего два года, а ты снова ищешь приключений на свою голову.       — Я просто не хочу, чтобы меня забыли. Я понимаю, что у меня когда-то будет своя надгробная плита… Эй, чего смеешься?! Да, мемориальный камень лучше! Все будут знать, что Наруто Узумаки отдал жизнь ради защиты свой деревни!       — Я верю, что ты станешь Хокаге. Или ты уже отказался от своих слов? Твоя рожа будет выгравирована на скале Хокаге. И каждый житель Конохи будет видеть ее в своем окне каждое утро. Как представлю, тошнить начинает… Тебя будут помнить в независимости от того, когда, в каком возрасте и при каких обстоятельствах ты умрешь. Помни, что твоя семья хочет провести с тобой как можно больше времени перед тем, как будет пройдена точка невозврата.       — А ты? В смысле… Ты хочешь провести со мной остаток моего времени?       — Хочу.       — Знаешь, ты хоть и противный ублюдок, но я был не против разделить с тобой одну могилу на двоих! Но только с тобой.       — Не романтизируй смерть, неудачник.       

***

      Следующий день выдался не менее дождливым, то и дело сверкали молнии и раздавались раскаты грома. Наруто поймал себя на мысли, что Боруто наверняка снова спрятался под одеяло и отказался вылезать, а Хинате пришлось успокаивать его, гладить по головке и из раза в раз повторять, что он — мужчина и будущий защитник деревни. «Ты станешь таким же великим шиноби, как и твой отец. Он никогда ничего не боялся, и поэтому добился своей цели и общего признания». Наруто всегда смущался, когда Хината хвалила его и ставила в пример их сыну, хоть и понимал, что она была права. Он зубами выгрызал для себя место под общим солнцем, поднимался с самого дна бездонной пропасти, терпел издевательства и ненависть окружающих, чтобы достичь той непостижимой вершины высокой горы, к которой так долго стремился. Наруто всегда боялся, что в один прекрасный момент черные облака сгустятся над ним, что он будет стоять под нескончаемым ледяным дождем, и рядом не будет того, кто в трудную минуту сможет спрятать его под зонтом.       Наруто молча стоял перед закрытым окном своего кабинета и смотрел вдаль, сокрытую за плотной стеной дождя. Шикамару тихо открыл дверь и прошел внутрь, не зная, в каком состоянии увидит Хокаге в этот раз.       — Только что мы получили послание от Деревни Скрытого Облака. Они выражают свое соболезнование по поводу смерти Поддерживающего Каге, — Шикамару прикрыл за собой дверь и на секунду затих, чтобы убедиться, что его действительно услышали. Стоявший к нему спиной Наруто не развернулся, но завел за спину руку с открытой ладонью. Шикамару вложил в нее свиток, но не отпустил его, даже когда забинтованные пальцы крепко его сжали. — Прежде, чем ты выкинешь его в окно, предупреждаю, что внутри есть еще кое-какая информация. Она касается недавних… договоренностей.       Шикамару убрал руку. Наруто разложил свиток на столе и быстро пробежал глазами по строчкам.       — Сделки не будет.       — Ты серьезно? Мы слишком долго налаживали с ними отношения, чтобы теперь от всего отказаться.       — В обмен на поддержку с тыла в случае возникновения непредвиденной ситуации они запросили команду моих лучших людей для сопровождения глав их кланов в Страну Звука. Когда я предложил им Саске в качестве одного из кандидатов, они отказались от него, посчитав бывшего нукенина недостаточно надежной охраной, — Наруто несдержанно ударил кулаком по столу. — А теперь вместо того, чтобы объединить усилия и выяснить, кто призвал Демоническую Статую, они!..       Наруто замер. За последние несколько дней он прокрутил в голове воспоминания о произошедшей трагедии бесчисленное количество раз, стараясь вспомнить каждую несущественную мелочь и в точности воспроизвести события того злополучного вечера. Наруто не понимал, как мог упустить эту важную деталь из виду. По телу пробежала дрожь, а на лбу выступила испарина.       — В чем дело? — настороженно спросил Шикамару.       Наруто отрицательно покачал головой. Он накинул на плечи плащ и вышел из кабинета, бросив напоследок невнятные слова прощания и предупредив, чтобы сегодня на рабочем месте его уже не ждали. Наруто вышел под холодный дождь и забыл натянуть на голову капюшон, за считанные минуты промочив голову и ворот рубашки. В тот момент собственный комфорт волновал его меньше всего.       Наруто смахнул с лица крупные капли дождя и поднял голову. Он смог разглядеть дом Сакуры, находившийся в конце улицы, яркий свет в окнах и светло-бежевые занавески, которые они с Хинатой когда-то подарили молодой семье на новоселье. Наруто едва ускорил шаг, но тут же замер на месте, как вкопанный, и непроизвольно задержал дыхание.       Высокий мужчина неспешно шел по улице ему навстречу. Развивающийся на ветру черный плащ на сером фоне сливался с его такими же черными, как смоль, волосами. В такую погоду и на таком расстоянии Наруто не мог увидеть лица. Он узнал эту уверенную походку, эту гордую осанку, но не смог заставить себя сдвинуться с места. Наруто не мог отвести от мужчины взгляд, и был уверен, что тот точно также смотрел на него.       Это невозможно. Этого просто не могло быть.       — Саске? — одними губами спросил Наруто. Мужчина вдалеке подошел к дому Сакуры, открыл дверь и скрылся внутри. Наруто был уверен, что ему не показалось. Ноги сами собой понесли его вперед. Дождь закрывал обзор, а крупные капли воды попадали в глаза. Наруто перешел на бег и едва не поскользнулся на мокрой дороге, но ни на секунду не сбавил скорость. Через считанные секунды он оказался около входа, едва не впечатавшись в него лицом. Он резко дернул за ручку, грозясь вырвать ее вместе с замком, но дверь оказалась заперта. Сердце в груди колотилось с бешенной скоростью. Наруто нажал на звонок — несколько секунд ожидания показались ему вечностью. Раздался тихий щелчок открывающегося замка, и дверь отворилась. Наруто сразу понял, что минуту назад здесь никого не было.       Сакура замерла на пороге. Наруто поднял на нее глаза и не смог выдавить из себя ни слова. Они прошли вместе все трудности и невзгоды, пережили много битв и потерь, завершили четвертую мировую войну шиноби и спасли мир от Вечного Цукиёми… Наруто знал Сакуру всю свою сознательную жизнь, но никогда не видел ее в таком состоянии. Он смотрел в ее глаза, но не видел в них ничего, кроме отчаяния и безысходности, с особой жестокостью рвущих душу на куски. Наруто ничего не мог с этим сделать. Не мог вернуть жене мужа, а дочери — отца. Не мог утешить. Не мог успокоить. Не мог унять нестерпимую и никогда не прекращающуюся боль в груди. Не мог подарить надежду. Потому что не мог помочь даже самому себе.       — Прости меня.       Голос дрогнул. Наруто не знал, что сказать, понимая, что никогда не сможет оправдать себя в глазах скорбящей девушки, так рано потерявшей мужа. Наруто был не достоин ее прощения. Он мог не допустить этой трагедии, но вместо этого, наоборот, позволил ей случиться.       — Ты не виноват, — Сакура покачала головой. Ее губы дрогнули. — Наруто, ты не виноват…       Сакура сама сделала шаг вперед, и Наруто заключил ее в крепкие объятия. Он корил себя за собственную беспомощность и бесполезность, но не мог ничего изменить. Сакура прижалась к лучшему другу, как к последней защите и опоре, что по-прежнему помогала ей держать себя в руках. Потому что в этом мире еще осталось то, за что стоило бороться. Однако…       — Мама?       Наруто опустил руки, Сакура резко развернулась. На ее губах в одно мгновение расцвела легкая улыбка.       — Все хорошо, Сарада, — Сакура протянула дочери руку и мягко сжала пальцами ее ладошку. — Ты ведь помнишь Наруто?       Милая, маленькая, застенчивая Сарада внешне была очень похожа на своего отца. Саске никогда не выражал искреннего желания завести семью и детей, лишь поговаривал о возрождении своего клана, но подробностями никогда не делился. Наруто впервые увидел совсем крошечную двухмесячную малышку четыре года назад, когда Саске и Сакура вместе с ней вернулись в Коноху после долгого странствия по миру. Он несдержанно потянул руки к маленькому чуду, изъявив желание поскорее взять его на руки.

***

      — Аккуратнее, не урони, — Саске на тот момент уже привык к осторожности в отношении своей дочери, которую мог держать всего лишь одной рукой. Говорить об этом Наруто, успевшему нанянчиться с собственным грудным сыном, было не нужно, но внимательность лишней никогда не была.       — Ого, она такая легкая! — восхищенно ахнул Наруто, прижав маленький, замотанный в пеленку комочек нежности к груди. По сравнению с Боруто, что уже тогда рос не по дням, а по часам, маленькая Сарада была самой настоящей пушинкой, которую могло поднять над землей любое дуновение ветерка. — А еще она очень похожа на тебя.       — Интересно, чем? — Саске недоверчиво вздернул бровь, плохо понимая, как подобное маленькое несуразное существо может внешне напоминать взрослого человека. Наруто нервно сглотнул.       — Ну… Цветом волос.       — Конечно, она же моя дочь.       — Это я и имел в виду! А еще!.. Еще!.. Я просто хотел сказать, что этой новой жизнью ты положил начало возрождению своего клана. Я рад за тебя.       — Неужели ты решил, что этот ребенок был рожден лишь в качестве моего наследника?       — Ни в коем случае! В смысле, дети, порой, получаются случайно, ты и сам понимаешь, поэтому я… Не смотри на меня так! Я серьезно! Ты никогда ничего не рассказываешь, чтобы я вдруг понял, по какой причине ты решил стать семьянином. С таким количеством фанаток, как у тебя, возродить клан было бы — раз плюнуть!       — Что за бред ты несешь?       — Пытаюсь добиться от тебя внятного ответа. Когда ты решил стать семьянином, Саске?       

***

      — Привет, малышка, — Наруто доброжелательно улыбнулся и сделал шаг навстречу девочке. Сарада немного осмелела, выпрямилась и улыбнулась в ответ. Против лучезарного обаяния Седьмого Хокаге еще никому не удалось устоять. — Как дела? Погода сегодня, сама видишь, какая противная, но как только выглянет солнце, я обязательно выведу тебя на прогулку! Как насчет мороженого?       Сарада смущенно кивнула и едва заметно покраснела.       — Боруто тоже пойдет с нами гулять?       — Конечно! Правда, он больше любит шоколадное мороженое.       — А ты не знаешь, где мой папа? — тихо спросила Сарада. Наруто непроизвольно вздрогнул, но не позволил улыбке исчезнуть с его лица. — Он ушел несколько дней назад, сказал, что должен кое-что сделать, и больше не приходил. Мама мне не рассказывает… Папа обещал погулять со мной в парке.       — Твой папа сейчас на важной миссии, — Наруто ответил первое, что пришло в голову. Он не мог в открытую сказать четырехлетнему ребенку о том, что папа домой больше не вернется. — Ведь твой папа — самый сильный шиноби в мире, правда? Он не всегда может уделить тебе внимание и погулять с тобой, но все, чтобы он ни делал, направлено на твою защиту. Никогда не забывай об этом.       Наруто больше не мог находиться в этом доме. Тихо предупредив Сакуру о завтрашнем собрании, он снова вышел на улицу и скрылся за плотной стеной дождя.       

***

      — Итак, что мы имеем… — Шикамару бегло пересмотрел бумаги с готовыми отсчетами и задумчиво хмыкнул, решая, с чего начать. Наруто молча сидел за своим рабочим столом, стараясь никому из присутствующих не смотреть в глаза. — Реконструкция пострадавшей части Конохи уже началась. Судя по результатам первичного анализа, ресурсов и рабочей силы должно хватить для восстановления всех разрушенных зданий. Строительство жилых домов будет окончено в кратчайшие сроки. Однако… С Общественным парком дела обстоят совершенно иначе. Он был сожжен дотла.       Наруто почувствовал на себе пристальный взгляд Какаши и оторвал глаза от пола. Цунаде настороженно скрестила руки на груди. Сакура держалась немного отстранёно: опустив голову, она нервно заламывала искусанные пальцы со сломанными ногтями, то и дело нервно поправляя подол своего повседневного платья. Наруто старался ни на кого не смотреть.       — Черное пламя Аматерасу, — Наруто на секунду скривился и откинулся на спинку кресла. — Саске не мог перейти к более серьезным действиям, не попробовав сперва сжечь все в округе дотла.       — Для этого он использовал барьер? — уточнила Цунаде.       — Возможно.       — Либо для того, чтобы ему никто не мешал, — добавил Какаши, и Наруто прикусил губу.       — В любом случае, на озеленение выгоревший пустоши уйдет очень много времени, даже если мы заставим всех жителей деревни заняться посадкой деревьев. Высушенный ручей поможет себе сам, но растения могут и не прижиться, — продолжил Шикамару.       — Мы будем ждать столько, сколько потребуется для достижения положительного результата, — Наруто сжал руки в кулаки. — Однако…       — Мы понимает тебя, Наруто, и разделяем твои чувства, — Какаши бросил мимолетный взгляд на Сакуру, по-прежнему стоявшую с опущенной головой. — Но прошу тебя, держи себя в руках и не делай глупостей.       — Саске стоял на защите Конохи в тени. Я всегда мог положиться на него и его силу. Как-никак, он был нашим единственным козырем, — Наруто сделал глубокий вдох. Он заметил, что Сакура подняла на него глаза.       — Только не говори, что тебя сильно расстроили резко снизившиеся шансы на возрождение клана Учих, — Цунаде скривилась, не понимая, для чего в очередной раз потребовалось озвучить эти сухие факты. Заняв пост Хокаге, Наруто был вынужден привлечь Саске к политике и международным отношениям главенствующих стран, как бы сильно ему того ни хотелось. Мало кто был доволен помилованием бывшего нукенина, но никто не отрицал, что возможности его глаз еще пригодятся этому миру. Наруто никогда не говорил Саске об этом в открытую и делал все от него зависящее, чтобы мысли о лицемерии и корысти никогда не пришли в его вспыльчивую голову. Порой, Наруто и сам поражался собственной глупости и наивности, с которой пудрил всем мозги и выдавал желаемое за действительное.       — Я хочу сказать, что без его риннегана наши шансы на победу над кланом Ооцуцуки резко стремятся к нулю, — Наруто сделал глубокий вдох и на секунду прикрыл глаза. Он хотел сказать что-то о «сильных и талантливых шиноби, способных защитить Коноху от надвигающейся опасности», но вовремя прикусил язык. Черт, каким же он был неудачником…       — Зачем он это сделал? — прошипела Сакура, впервые за все время подав голос и обратив взгляды всех присутствующих на себя. Наруто и сам хотел получить ответ на этот вопрос.       — Он позволил нам выиграть время, — тяжело вздохнул Какаши. – И не позволил тебе, Наруто, вступить в битву. Клан Ооцуцуки всегда будет охотиться за чакрой Хвостатых зверей, и Курама нужен им в первую очередь. Ты — их самая большая проблема, Наруто, и наша последняя надежда. Саске прекрасно это понимал.       — Пожертвовал жизнью ради того, что выиграть время?! — Наруто со злостью хлопнул руками по столу и резко встал на ноги. — Пожертвовал жизнью, оставил свою семью, своих друзей и свой клан только ради того, чтобы у меня было больше времени на раздумья?! Саске не мог сделать такую глупость!       — Наруто, успокойся, — твердо произнесла Цунаде, но это не возымело никакого эффекта. Наруто был зол, расстроен и разочарован. Нет, он не мог успокоиться. Ему с трудом удавалось держать себя в руках, хотя эмоции рвались наружу и разрывали сердце на части. — Отменить Эдо Тенсей было невозможно, как и уничтожить Демоническую Статую Внешнего Пути. Стоит признать, что Саске придумал самый быстрый и верный способ спасти большую часть деревни от разрушения и не позволить похитить тебя.       Наруто обессиленно упал обратно в кресло и зажмурил глаза. Сделанные выводы просто не умещались в голове. Неужели Саске мог до этого додуматься? Неужели он мог так с ним поступить?       «О чем ты думал, когда принимал такое решение, ублюдок?»       — В ближайшее время я отправлю запрос в Деревню Скрытого Облака с просьбой предоставить нам информацию о положении дел на их территории. Слишком это все подозрительно, — Шикамару задумчиво покачал головой.       — Предлагаю с этим повременить и отправить несколько отрядов АНБУ для слежки за Райкаге и его ближайшими советниками, — вмешалась Цунаде. — Более того, шпионы других стран, скорее всего, уже гнездятся под стенами Конохи. Я против делиться информацией, кто бы ее не запросил, до тех пор, пока мы не разберемся в случившемся. Не хотела бы я вносить смуту в твое сознание, Наруто, но Деревня Скрытого Облака может иметь отношение к этому нападению. С Райкаге всегда возникали непредвиденные проблемы.       Наруто услышал смешок в помещении и на секунду решил, что ему показалось. Он медленно повернул голову в сторону стоящего в углу небольшого диванчика для посетителей, к которому никто из присутствующих, в чем он был полностью уверен, за все время собрания так и не притронулся. Там никого не могло быть. Наруто испуганно замер и перестал дышать.       — Я просил тебя не дать себя одурачить, неудачник.       Саске сидел на диванчике, откинувшись на его спинку и задумчиво прикусив кончик указательного пальца единственной руки. Он не сводил взгляд с Цунаде, внимательно осматривая ее с ног до головы. Его губы дрогнули в усмешке. Наруто покрылся мурашками, не веря своим глазам.       — Хочу заметить, — вмешался Какаши, — что даже несмотря на натянутые отношения Деревни Скрытого Облака с Конохой и всем Альянсом в целом… Они не могли пойти предать всех и вся. Во всяком случае, я не могу придумать ни одного стоящего повода для такой масштабной операции.       — Ты слушаешь, или как? — Цунаде недовольно скривила губы, заметив, что Наруто смотрел куда-то в сторону затуманенным и вопрошающим взглядом. Как будто Хокаге здесь был вовсе не он, и политические распри, медленно, но верно ведущие к Пятой Мировой Войне, волновали его гораздо меньше, чем…       Саске перевел взгляд на Наруто. Тот резко отвернулся, встретившись со взглядом свирепеющей Цунаде.       — На что ты уставился? — Цунаде бегло глянула на диванчик, но ничего не увидела. Саске тихо прыснул со смеха.       — Чтобы этого дивана здесь больше не было, — Наруто зло хмыкнул и кивнул в сторону мягкой мебели, указав на нее Шикамару. Тот недоуменно скривился и быстро глянул на опешившего Какаши, пожавшего плечами. Грохот сильного удара кулаком по столу заставил всех присутствующих вздрогнуть.       — Вместо того, чтобы думать о мертвых, лучше бы сделал вид, что хотя бы пытаешься решить проблемы живых, — Цунаде раздраженно сверкнула глазами. — Маленьким ранимым мальчикам, неспособным взять себя в руки, не место за этим столом и на этой должности. Пока ты пытаешься разобраться со своей сопливой драмой, мир стоит на пороге новой войны, а клан Ооцуцуки уже дышит нам в спины! Саске погиб? Так это не предел! Твоя жена, твой сын и второй еще не родившийся ребенок тоже пострадают, если ты не возьмешь себя в руки и не сделаешь все, что от тебя зависит!       — По-моему, ты не понимаешь сути вещей, — Наруто сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями кожу, и встал на ноги, чтобы посмотреть Цунаде в глаза. — Мы проигрываем это сражение. Мы проигрываем, потому что Кагую Ооцуцуки больше никто не сможет запечатать! Саске — невосполнимая потеря для Союзных Сил Шиноби, как бы ты ни хотела это признавать! Если у тебя в запасе имеется еще парочка воинов клана Учиха с мангекьё шаринганом и риннеганом, то я готов встретиться с ними прямо сейчас! Их возможности были бы как нельзя кстати!       — Прекратите, — тихая просьба Сакуры была услышана, невзирая даже на нарастающее в кабинете напряжение. Наруто прикусил губу и заткнулся. — Мы не придем ни к одному верному решению, если попытаемся перегрызть друг другу глотки. Мы можем лаяться с другими странами, но здесь наши интересы должны совпадать. В противном случае… Мы действительно проиграем.       Наруто сделал глубокий вдох и напряженно задержал дыхание, осознав, что сказал едва ли не самую большую глупость в своей жизни. Наруто никогда не отказывался от своих слов и принципов, никогда не отступал от своего пути ниндзя и не думал о том, что при поддержке друзей и родных проигрыши и неудачи когда-либо его нагонят. Он не отказался от Саске даже тогда, когда тот его предал. А что сейчас? Смысл жизни некогда никогда несдающегося шиноби умер на поле боя вместе с человеком, который был нужен ему больше всего на свете. Насколько сильно он мог измениться? Насколько сильно Саске мог его изменить? Был бы Саске доволен своим другом-неудачником, если бы услышал это?       — Мне не послышалось? Седьмой Хокаге так просто сдался?       — Послушайте эту мудрую девушку и прекратите грызться, — более спокойно дополнил Шикамару, надеясь успокоить двух самых вспыльчивых шиноби в этом кабинете. — Этими распрями мы ничего не добьемся. Нам стоит переждать и не предпринимать никаких кардинальных действий. Но расставить по периметру Конохи несколько отрядов АНБУ нам бы не помешало.       — Вынуждена согласиться, — Цунаде недовольно фыркнула себе под нос и скрестила руки на груди. — С Шикамару. АНБУ я возьму на себя.       — Объявляю собрание закрытым, — Наруто опустил голову. — Следующий сбор состоится в четверг в это же время.       Шикамару выпроводил всех за дверь кабинета, тихо перекинулся с уходящими парой слов, а после, под предлогом выкурить еще одну пачку сигарет, скрылся в коридоре. В помещении неожиданно повисло холодное безмолвие, но Наруто не поверил окружившей его безмятежности. Он резко развернулся к пресловутому диванчику, по-прежнему наивно надеясь, что ему привиделось. Но нет. Саске одним легким движением руки поправил подол длинного черного плаща и подпер рукой голову, упершись локтем в мягкий подлокотник. Они долго смотрели друг другу в глаза. Наруто хмурился и щурился, вглядываясь в темные глаза напротив в поисках истины и ответов на бесчисленные вопросы. Он недовольно поджал губы и быстро сложил руками печати, на что Саске лишь недоуменно повел бровями. Тогда Наруто попробовал еще раз. Ничего не вышло.       — Мы не в гендзюцу, если вдруг тебя это волнует… Точнее, ты.       Саске поднялся на ноги, и Наруто едва не выпал из кресла. Он вздрогнул, теряя остатки самообладания и здравого смысла. Наруто не верил своим глазам, но и не мог найти ни одного обоснованного предположения, которое объяснило бы ему, что, черт возьми, происходит.       — Ты мертв, — сказал Наруто одними дрожащими губами. Он не мог собрать мысли в кучу, блуждая глазами по телу Саске и пытаясь найти хоть одну дыру или изъян в том, что он видел. Саске выглядел таким… реальным. Живым, настоящим, осязаемым. Не задумываясь ни на секунду, Наруто подскочил к нему вплотную, сжал руку в кулак и нанес удар под дых, вложив в него столько силы, сколько смог выжать из себя в таком состоянии. Саске усмехнулся, но даже не шелохнулся. Наруто почувствовал горячей оголенной кожей пальцев гладкую ткань плаща. Ему даже показалось, что он услышал запах поднявшейся в воздух дорожной пыли, будто бы Саске только что вернулся домой после долгого странствия по миру.       — Это не техника перевоплощения. Ты снова не угадал.       Наруто с силой оттолкнул Саске от себя и рванул к двери, будто бы за его спиной неминуемо разгоралось пламя Аматерасу. Едва не сбив с ног ошарашенную Шизуне, Наруто бросился к выходу из резиденции, к свежему воздуху, к свободному пространству и подальше, как можно дальше от этого…       — Куда ты так спешишь, неудачник?       Саске появился будто бы из ниоткуда и перегородил Наруто открытую дверь на улицу. Тот опешил, остановился так же резко, как сорвался с места минуту назад, и с грохотом упал на спину, не удержавшись на дрожащих ногах. Черный плащ развевался на ветру, как настоящий. Наруто приподнялся на локтях и сел, но не смог встать — ватные ноги перестали его слушаться. Сдавленное тугим комом испуга и непонимания горло не позволяло выдавить из себя и слова. Наруто никогда не чувствовал такого страха, никогда не позволял сердцу так бешено колотиться в груди из-за испытываемого ужаса… Даже когда лицом к лицу столкнулся с Кагуей Ооцуцуки.       — Наруто? В чем дело? – Наруто не заметил, как Какаши оказался рядом, лишь услышал его взволнованный голос. Тот присел рядом с ним на колено и проследил за направлением испуганного взгляда, но ничего не увидел. — Что-то случилось?       Наруто отрицательно покачал головой, бегло перевел растерянный взгляд на Какаши и снова глянул в сторону выхода. Никого не было, лишь сильные порывы ветра врывались в остуженное помещение. Столкнуться лицом к лицу с собственными страхами и глубоко погребенными желаниями было слишком страшно.       — Тебе нужно домой… А еще тебе нужно время, чтобы… — Какаши легко уложил ладонь на его плечо. — Вернись домой, почитай Боруто книжку и ляг спать. Я не обещаю, что тебе станет легче, но хотя бы попытайся уделить немного внимания тем, кто еще жив. Ты нужен своей семье.       Наруто смог лишь согласно кивнуть. Собравшись с силами, он подскочил на ноги и рванул домой. Он не оборачивался, не смотрел по сторонам и не задерживал взгляд ни на одной живой душе, попадающейся на пути, чтобы… Снова не увидеть человека, которого уже не существует.       — Папа?       Наруто застыл на пороге, не заметив, как успел добраться до дома. Испуганный Боруто встретил его в прихожей, прижимая к груди плюшевого мишку, которого получил в подарок на свой последний день рождения. Наруто внезапно вздохнул полной грудью, почувствовав, как нервные окончания, проходящие по всему напряженному телу, немного расслабились. Он приветливо улыбнулся и протянул к сыну руки.       — Все хорошо.       Наруто не хотел играть со своим сознанием в такие жестокие игры, но оно само выудило из самых дальних уголков разбитого сердца то, с чем никогда не удастся смириться. Саске, которого он видел, был ненастоящим. Настоящего уже не существовало. Можно было списать все на физическую усталость и моральное бессилие, но Наруто был готов поклясться всем, что у него осталось, что видел, чувствовал и прикасался к Саске, которого уже не было. Его плащ и одежда были такими же реальными, как и все вокруг. Наруто был уверен, что черные, как ночь, волосы, тоже были материальны, и по мягкости ничуть не отличались от тех, что навсегда засели в его памяти. Наруто обожал прикасаться к этим волосам.       

***

      — Что ты ищешь в моих волосах? — Саске захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Его в очередной раз передернуло от чересчур интимных прикосновений к коже головы, но Наруто был уверен, что это было сделано не специально — особенность раздражительного организма, только и всего. Если бы Саске имел что-то против такой ласки, то уже давно бы метал разряды молний по всей комнате. Но он продолжал покорно сидеть с Наруто на диване, по его же настоянию уложив голову на его грудь, и читать книгу, чтобы хотя бы не умереть от скуки.       — Эм… Ничего. Просто перебираю.       — Там нет ни вшей, ни перхоти, ни чего-либо еще. Прекрати портить мне пробор.       — Не будь таким же колючим, как и твои волосы! Мне просто нравится их трогать. Они такие… мягкие.       — Ты же сказал, что они колючие.       — В смысле, колючие вот здесь, на затылке. Ты поворачиваешься ко всем спиной, поэтому твой затылок обычно видно лучше. Но вот здесь, возле корней, ты очень мягкий и гладкий. Как внутри.       — Ты меня настораживаешь.       — Почему?       — Потому что никак не можешь попросить меня сменить прическу.       — А почему это я должен об этом просить?       — Потому что тебе не нравится мой затылок.       — Нравится. Очень нравится, как и все остальное. Но если ты чу-у-уть-чуть пригладишь волосы сзади, то…       

***

      Ночью Наруто почти не спал. Он молча лежал в постели и смотрел в потолок, прислушиваясь к тихому дыханию спящей рядом Хинаты и стрекоту цикад за окном. Голос Саске ни разу не потревожил растерзанное сознание. Лишь под утро Наруто удалось задремать, но громкий раскат грома вдалеке разбудил его менее, чем через два часа. Нужно было собираться на работу.       Все утро дул сильный ветер, а сквозь темные облака в небе не удалось прорваться ни одному лучику солнца. Боруто с нетерпением ждал, когда снова станет ясно и светло, чтобы выйти с папой на прогулку.       Наруто зашел в своей кабинет, тихо поприветствовал Шикамару и устало упал в свое кресло.       — Есть новости? — спросил он, хватаясь за первую попавшуюся стопку с документами.       — Пока нет. Ты спал сегодня?       — Нет. Чуть-чуть.       — Сильно не перенапрягайся, твой нервный срыв никому сейчас не нужен.       — Если встретишь Цунаде, попроси ее зайти.       Шикамару вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Наруто глухо зарычал и со злости смахнул несколько стопок на пол. Тихий смешок над ухом едва ли не заставил разнести все вокруг расенганом к чертовой матери.       — Тебя только что попросили не напрягаться.       Саске расслабленно сидел на диванчике, который Шикамару так и не удосужился убрать, хотя его об этом настойчиво попросили.       — Заткнись. Либо займись делом и сожги этот чертов диван, тогда я разрешу тебе остаться в моем кабинете.       — Разрешишь? Мне никогда не было нужно твое разрешение, если ты вдруг забыл. Я буду там, где захочу, и говорить буду то, что захочу.       — Проваливай из моего кабинета.       — Я не могу покинуть твое сознание. Ты сам меня создал.       Наруто решил, что сходит с ума. Однако, насколько он знал, сумасшедший не мог самостоятельно прийти к неутешительному выводу и понять, что ему нужна помощь специализированных медиков, считая свои мысли и мировоззрение абсолютно нормальными и естественными. Но Наруто осознавал, что видеть мертвого Саске ни разу ненормально.       — Что ты такое? — за весь короткий разговор Наруто ни разу не повернул голову в сторону говорящего и невидимого ни для кого другого образа, надеясь обойтись… только слуховыми галлюцинациями.       — Понятия не имею.       — Пытаешься держать меня за идиота?       — Ты сам ведешь себя, идиот.       — Ты невыносим даже в моей голове.       — Ты воспроизвел меня таким.       — Хотя, чему я удивляюсь? Саске был тем еще занудным типом…       — Лучше быть занудным, чем…       — …чем тошным.       — Чем мертвым. Но твой вариант тоже ничего.       — Что ты здесь делаешь?       — Почему ты спрашиваешь это у меня? Ты сам захотел увидеть меня здесь.       — Значит, ты просто галлюцинация?       — Понятия не имею.       — Исчезни. Саске мертв.       — От того, что ты будешь повторять это по десять раз на дню, ничего не изменится.       — И хуже от этого тоже не станет.       — Слова ни в чем не убеждают и не помогают смириться с естественным порядком вещей.       — Я вижу тебя…       — …потому что по-прежнему убеждаешь себя в том, что я жив.       Наруто оторвал голову от пустой точки на стене и перевел взгляд в сторону галлюцинации. Саске сидел, откинувшись на спинку дивана и с несвойственным ему любопытством смотрел прямо на своего собеседника. Его левый глаз был прикрыт густой челкой, и Наруто как-никогда сильно захотелось за нее заглянуть.       — Ты мертв.       — Я это уже слышал.       — Ты мертв.       — Кстати, если откатиться немного назад, можно прийти к выводу, что я не совсем мертв. Ты ведь уже понял, что нахожусь в желудке Шинигами?       — Я знал об этом с самого начала.       — Не вижу безысходности на твоем растерянном лице.       Наруто вздрогнул. Зачем его собственное подсознание пыталось добиться внутренних конфликтов в и без того запутавшейся голове?       — Чего ты пытаешься добиться?       — Я — ничего. А вот ты зачем-то сжираешь себя изнутри.       — Зачем-то? Хочешь сказать, я никак не должен был отреагировать на твою смерть?       — Должен был. Равнодушие — тоже реакция, если что. Но твое поведение в данном случае — не выход из ситуации.       — Ты с кем разговариваешь? — Цунаде ворвалась в кабинет также неожиданно, как гром посреди ясного неба. Наруто резко вернулся к документам, сделав вид, что только работой все это время и занимался.       — Ни с кем. Мне некогда тратить время на болтовню.       Цунаде подозрительно вздернула бровь. Не поверила.       — Зачем звал?       — Я хочу, чтобы ты это сделала. Чем быстрее, тем лучше.       — К чему такая спешка?       — Если на Коноху кто-то нападет, я хочу быть готов дать отпор. Мне не спокойно.       — Тебе и не будет спокойно до тех пор, пока ты…       — Я знаю. Знаю, — Наруто прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Но так мне будет… Немного легче.       — Это не игрушки, Наруто. Если собираешься топтать чужие куличи в чьей-то песочнице, то не втягивай в это меня.       — Я не хочу, чтобы эта ситуация повторилась. Разве ты не понимаешь? Я больше не могу этого допустить. Я должен… Предотвратить трагедию, о которой буду жалеть. Теперь я ответственен не только за свою семью. Саске оставил на меня Сакуру и маленькую Сараду, и я должен сделать все, чтобы защитить их.       — Лжец. О Боги, Наруто, какой же ты лжец!       — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       — Спасибо.       — Будь готов завтра вечером.       Цунаде вышла из кабинета. Наруто повернулся к диванчику.       — Наглый лжец.       

***

      Утром следующего дня впервые за всю долгую пасмурную неделю выглянуло солнце. Боруто обрадовался, когда отец пообещал ему выйти на прогулку и поесть мороженого, если тот съест всю молочную кашу, которой Хината так настойчиво пыталась его накормить.       — Возьмем с собой Сараду? — любопытно спросил Боруто, заулыбавшись. Наруто не смог бы отказать этим горящим глазам, даже если бы очень захотел.       Сакура встретила их с легкой уставшей улыбкой, а Сарада — с нескрываемой детской радостью. Наруто отказался идти в парк, с трудом убедив подозрительных детей в том, что тот закрыт на ремонт и откроется в самое ближайшее время.       Они долго кормили уток в небольшом пруду. Боруто не сразу понял, что за раз полбулки хлеба ни одна из птиц проглотить не сможет, а Сарада старалась не подходить слишком близко к краю, чтобы вдруг не соскользнуть в воду. Наруто долго и упорно учил детей кидать камушки под необходимым углом и пускать блинчики по воде, чем вызвал у них неподдельный восторг.       

***

      — Кидать нужно под определенным углом. Находишь плоский не слишком большой камень, сжимаешь его между средним и большим пальцем, а указательный кладешь на ребро. Ты слушаешь? Становишься к воде правым боком, ноги держишь на ширине плеч. Несильно замахиваешься и кидаешь камень вперед, как… Как кунай, а не мяч или расенган. Понял? — Саске замахнулся, демонстрируя все, о чем только что рассказал. Камень несколько раз шлепнулся о воду, пустив по ней несколько блинчиков.       — Ого! — Наруто удивленно хлопал глазами, неотрывно следя за плавными и отточенными движениями Саске. — Эй, ты стал к воде левым боком!       — Потому что кидаю правой рукой. Если бы она у тебя была, ты бы тоже мог становиться левым боком.       — О каких твоих скрытых талантах я еще не знаю?       — Я прекрасен во всем.       — А еще крайне скромен.       — Ты пробовать будешь, или нет?       Наруто подхватил первый попавшийся на глаза камушек и подошел ближе к берегу. Он принял необходимую позу и искоса глянул на Саске, выжидая его одобрения, и, получив короткий кивок, замахнулся. Камень с громким бульканьем шлепнулся в воду и сразу пошел на дно. Наруто недовольно хмыкнул, подхватил новый камень и попробовал снова. И снова. И снова. И снова. Наруто пробовал долго, настойчиво и старательно. Саске сел на прогретые заходящим солнцем камни.       — Я запечатал прародительницу чакры! — Наруто замахнулся снова, и Саске не сдержал тихий смешок. — Я подружился с Девятихвостым!       — Передавай привет Кураме.       — Я вернул Саске Учиху в Коноху! Эти чертовы блинчики меня не сломают!       Наруто замахнулся снова, и правильно подобранный плоский камушек один раз отскочил от воды, прежде чем упасть в воду и утонуть.       — Видел?! Видел?! Получилось!       Наруто заплясал на месте, как маленький ребенок, вкусивший первые плоды настойчивых тренировок. Саске поднялся на ноги, юркнул к нему, как тень, и легко положил единственную руку на его левое плечо. Наруто даже замер на месте.       — Если будешь стараться больше, то когда-нибудь сможешь сделать так, — Саске подхватил носком сандалии камушек с земли, подкинул его на уровень своей головы и ловко поймал пальцами, а в следующую секунду замахнулся им в сторону воды. Наруто насчитал восемь блинчиков.       — Ты же будешь меня учить?       — Я плохой учитель.       — Я бы поспорил. Ты прекрасен во всем.       — Неужели?       Саске подался мимолетному порыву, наклонился и легко коснулся мягких губ Наруто своими. Тот не отпрянул, но его удивленные глаза говорили сами за себя.       — Никогда к этому не привыкну. Ты слишком непредсказуем.       

***

      — Наруто? — робко обратилась Сарада, отвлекшись от своего стаканчика с мороженым. Боруто неподалеку гонял голубей, бегая за ними по всей длинной аллее.       — Что? Мороженное невкусное? — поинтересовался Наруто, откусив кусочек от своего фруктового льда на палочке и облокотившись о спинку деревянной скамьи.       — Н-нет, очень вкусное, спасибо, — смущенно пробубнила Сарада, и Наруто осталось только мило улыбнуться. Сакура всегда учила ее быть вежливой с окружающими, а Саске пытался отучить ее стесняться всего подряд и привить чувство собственного достоинства. Жаль, что ему не хватило времени. — Я просто… Просто…       — Говори, я весь во внимании.       — Мама говорила, что ты дружишь с моим папой, — тихо сказала девочка. Наруто передернуло, но он не изменился в лице, понадеявшись, что Сарада ничего не заметила.       — Всё так. Что ты хочешь узнать?       — Ты не знаешь… Мой папа меня любит?       — Конечно! Разве у тебя есть какие-то сомнения?       — Нет. Просто… Каждый раз, когда он надолго куда-то уходил, то всегда говорил, когда вернется. Прошло уже несколько дней… А мама мне ничего не рассказывает.       Наруто боялся этого разговора, хотя знал, что рано или поздно придется обо всем рассказать Сараде. Но не сейчас, не через год и не через два… Слишком рано и слишком больно было говорить об этом ребенку. Наруто невооруженным и далеко не самым проницательным взглядом видел, какими глазами Сарада смотрела на своего отца, как всегда пыталась забраться к нему на руки, с каким любопытством трогала его за волосы и заглядывала под челку и с каким рвением просила его научить ее быть таким же сильным шиноби. «Ублюдок», — несдержанно подумал Наруто, но тут же обрадовался, что не сказал это вслух.       — Сарада… Твой отец очень тебя любит. Я знаю, он не часто об этом говорит… А точнее, вообще никогда об этом не говорит, но о людях нужно судить по их поступкам и действиям. Запомни, хорошо? Ты сейчас меня не поймешь, но, возможно, вспомнишь эти слова, когда будешь постарше, и сможешь понять своего отца. Он всегда защищал тебя, твою маму и свой дом, и делал для этого все, что было в его силах.       — Он... Скоро придет домой?       — Прости, Сарада... Я не знаю.       Наруто давился своим мороженым и не мог его доесть. Часть тающего льда пришлось выбросить.       Наруто привел Сараду домой в целости и сохранности. Сакура позвала его пить чай, а дети засели в детской комнате за просмотром телевизора. Транслировалось всего четыре канала, но в дневное время суток найти на одном из них мультики было не так уж и сложно.       — Как погуляли? — тихо спросила Сакура, поставив перед Наруто чашку с ароматным жасминовым чаем.       — Хорошо, — Наруто постарался улыбнуться, посмотрев в глаза сидящей напротив Сакуре. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, — Сакура кивнула, не зная, с чего начать разговор. Они стали лучшими друзьями со времен формирования команды 7, трудности в общении и низкие социальные навыки имел только Саске, но даже без него им не удалось завести внятный диалог. Точнее, из-за него. — Как дела на работе?       — Сойдет. Не думай об этом сейчас, я сам разберусь.       — Я знаю о ваших отношениях с Саске.       Наруто едва не подавился горячим чаем, успев сделать первый маленький глоток. Сакура смотрела прямо его в глаза и не отводила взгляд, и от этого становилось только страшнее.       — Знаешь, я… Просто не знаю, что сказать, за последние дни я разучился думать и оправдываться. Говори, я слушаю.       — Прекрати дурачиться.       — Я думал, ты дашь мне в морду.       Сакура на секунду прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.       — Я знала об этом с самого начала. Саске всегда тянулся к тебе, даже когда делал вид, что ты его раздражаешь.       — Если честно, его раздражало почти все вокруг.       — Да, но я не об этом. Ты знаешь Саске лучше меня, он почти всегда делал то, что хотел. Только после совершеннолетия он немного утих и… Я не хочу сейчас об этом вспоминать. Я знала, что ты для него всегда будешь важнее, чем кто-либо еще, и смирилась с этим.       — И родила от него ребенка.       — И не жалею об этом.       — Саске был хорошим отцом.       — Отличным отцом.       — А еще он был неразговорчивым.       — Прямо как мы.       Наруто тихо прыснул от смеха, и Сакура грустно улыбнулась.       — Я боялся, что ты узнаешь о нас, — Наруто выдохнул и сделал глоток чая. — Я никогда не разговаривал об этом с Саске, он тоже не пытался завести разговор на эту тему. Я не хотел обманывать тебя и Хинату. По правде говоря, мне было стыдно перед вами, но я не мог… Не мог…       — Наруто, — Сакура сжала тонкие губы. — Ты забываешь, что я мудрая девушка.       — И я безумно рад тому, что встретил тебя.       Наруто отвлекся на громкий топот на лестнице, и улыбнулся вбежавшим на кухню детям. Забрав с собой вазочку, до верху наполненную шоколадным печеньем, они с тихим хихиканьем скрылись на втором этаже.       — Я беременна, — выдохнула Сакура, когда наверху хлопнула дверь комнаты, и в повисшей тишине послышалась доносящаяся из телевизора музыка. Наруто отвел взгляд в сторону и за раз выпил почти полчашки чая. Слова застряли у него в горле, а ни одной дельной мысли в голове так и не появилось.       — Поздравляю, — Наруто тут же озвучил первое, что пришло на ум. — Какой срок?       — Полтора месяца.       — И что ты решила?       Сакура замолчала. Наруто опустил глаза в свою чашку, невольно вспомнив лицо улыбающейся Сарады. Неужели на свет могло появиться еще одно такое же маленькое чудо? Еще пять месяцев назад, узнав о том, что Хината снова беременна, Наруто почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Нельзя не любить своего ребенка, нельзя не ждать его появления на свет, нельзя не хотеть взять его на руки и прижать к своей груди. Наруто так мало знал об этом, когда был еще совсем зеленым подростком, ничего не знающим о жизни и страстно желающим вернуть домой человека, ради которого был готов свернуть горы и высушить океаны. Он хорошо помнил, как в один солнечный весенний день разнашивал сандалии в коридоре госпиталя Конохи и как караулил врача, дожидаясь хоть каких-либо известий о Хинате и о маленьком Боруто, которого с таким нетерпением хотел увидеть. Наруто обомлел, впервые взяв на руки кричащий комочек радости и новой жизни, крепко закутанный в пеленку. Едва не разрыдавшись от счастья, новоиспеченный отец прижал сына к своей груди так сильно, как только мог.       Наруто всегда стеснялся спрашивать Саске о чувствах, которые тот испытал при виде своей новорожденной дочери, считая их слишком интимными и сокровенными. Но его поистине влюбленные глаза говорили сами за себя. Наруто порой поражался тому разнообразию, на которое был способен спектр чувств вечно хмурого Учихи, улыбающегося лишь по большим праздникам. Саске любил свою дочь, это не поддавалось никаким сомнениям. И любил бы своего второго еще не родившегося ребенка ничуть не меньше.       — Я оставила бы его в любом случае, — вздохнула Сакура, пряча глаза за челкой. – Даже… Даже если бы этот ребенок не был наследником клана Учиха.       — Прости, я бестактный идиот.       — Нет. Я поняла, что ты имел в виду.       — Я идиот. Я ни в коем случае не хотел… В смысле… Это ребенок…       — Это ребенок Саске.       Наруто опустил глаза и глупо улыбнулся.       — Я обещаю, что позабочусь обо всех вас. Саске попросил меня защитить вас, и я это сделаю. Я обещаю. В конце концов, ни что не мешает нам быть одной семьей. В смысле, мы ведь и так одна семья, да?       Наруто с трудом вытащил сопротивляющегося Боруто из дома подруги, пообещав, что вскоре они снова зайдут в гости. Саске встретил их у калитки. Наруто сделал вид, что ничего не заметил, и двинулся в сторону своего дома, крепко держа Боруто за руку.       — Папа, я не могу ходить так быстро!       Наруто опешил и подхватил сына на руки, чтобы посадить его себе на плечи. Дома их встретила Хината, как раз закончившая с приготовлением обеда. Наруто быстро принял душ, переоделся и вышел на улицу, предупредив, что переночует на работе. Его уже дожидалась Цунаде.       

***

      — Сгинь и не действуй мне на нервы, — Наруто злостно захлопнул крышку ноутбука, недовольно глянув в сторону разлегшегося на диванчике Саске. Шикамару неоднократно предупреждал о том, что еще не до конца отлаженная компьютерная техника может не выдержать такого грубого обращения, но Наруто просто не сдержался.       — Что-то болит, неудачник?       Саске прыснул со смеха. Наруто недовольно нахмурился и поправил повязку на левом глазу. Цунаде сказала, что ее можно будет снять по истечению двух дней, но Узумаки с этим не спешил, словно и сам не хотел смотреть на то, что получилось.       — Сейчас начнется собрание. Я не хочу, чтобы ты мне мешал.       — Я обещаю вести себя тихо.       — Мне все равно. Сгинь!       В ответ послышался лишь язвительный смешок, и Наруто недовольно сжал руки в кулаки. Он старался не забывать о душевном спокойствии, в конце концов, глупо было поддаваться на провокации собственной галлюцинации.       Дверь кабинета открылась, и Наруто услышал тихий скрип пружин в пресловутом диванчике.       — Добрый вечер, — Наруто склонил голову в знак приветствия, быстро оглядев всех присутствующих и наткнувшись на настороженный взгляд Сакуры. Цунаде и Шикамару промолчали, а Какаши приветственно закрыл глаза. — Приступай, Шикамару.       — Мы дошли до точки кипения, — Шикамару тяжело вздохнул и разложил несколько заранее приготовленных свитков на столе. — Деревне Скрытого Водопада не понравилось наше молчание на их запрос о предоставлении информации о нападении. С Деревней Скрытого Тумана та же история. Если мы срочно что-то не придумаем, конфликта не избежать.       — Они не посмеют напасть на нас, — нахмурился Какаши.       — Напасть, может, и не посмеют, но никакой поддержки в случае непредвиденной ситуации нам не видать, как своих ушей.       — Нам не нужна их поддержка, — нахмурился Наруто. Сакура не сводила с него пристального взгляда.       — Поддержка — это только начало. За ней последуют распри, все начнут думать, что мы что-то скрываем и подставляем под удар всех своей скрытностью, а в последствии нас обвинят в сговоре с кланом Ооцуцуки, тогда войны не избежать, — Шикамару сложил один из свитков. — Я все еще надеюсь, что до этого не дойдет, но ты и сам понимаешь. Искать следы клана Ооцуцуки без Саске никак не получится.       — Получится, — вмешалась Цунаде, обратив на себя внимание всех присутствующих. — Наруто, посвяти их в свои планы.       Наруто понял, что время пришло. Он нехотя встал и вышел из-за стола будучи уверенным в том, что сделал все правильно. Сняв со лба протектор своей деревни, Наруто принялся неспешно разматывать бинты, полностью прикрывавшие левый глаз. Почему же у него дрожали руки?       — Отлично, глаз прижился, — Цунаде подошла немного ближе, любопытно рассматривая располагавшийся в левой глазнице риннеган. — Ни одного томоэ из-за отсутствия мангекьё шарингана, но тут я бессильна.       — Я не удивлен, — хмыкнул Какаши, бегло глянув на побледневшую Сакуру. Наруто услышал тихий смешок Саске. — А еще я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.       — Этот глаз нам еще пригодится, — Наруто посмотрел в разные стороны, убедившись, что глаз Саске видел также хорошо, как и его собственный. Предстояло научиться пользоваться им в полной мере. — Тем не менее, пока это должно остаться между нами, более того, эта информация ни в коем случае не должна просочиться в другие страны.       — Это больше похоже на фанатизм и беснование, Седьмой Хокаге, уж извините за прямоту, — Шикамару заметно напрягся и скривился. — Ты не умеешь им пользоваться, не знаешь его влияния на организм! Ты повел себя, как маленький ребенок, и пытаешься убедить нас в том, что контролируешь ситуацию! Не понимаю, почему второй глаз ты оставил гнить вместе с ним. Неужели он тебе не пригодился?       — Он всего один, без второй пары в нем нет смысла, — хмыкнул Наруто. Сакура вздрогнула. — К тому же, никто, кроме прямого потомка клана Учиха не сможет использовать его способности в полной мере. Во всяком случае, я сильно в этом сомневаюсь.       — Хм… Дай угадаю. Если призывать Саске с помощью Воскрешения Нечестивого Мира, у нас будет не только шаринган, но и второй риннеган. Ты не думал об этом? Не отвечай, я прекрасно знаю, что иногда творится в твоей дурной голове. Ты наверняка вспомнил об этой технике еще в день похорон. Не лги, я ни за что не поверю, что ты об этом забыл, — Шикамару недовольно сжал кулаки. Цунаде крепко сжала в руке его плечо, но было уже поздно.       — Воскресить Саске не получится просто так, более того, перед применением техники нужно учесть все детали. Стоит обговорить все тонкости с Кабуто, — спокойно продолжил Наруто. — Все применившие Поглощающую Печать Мёртвого Демона не могут упокоиться с миром. Они обречены вечность противостоять тем, кого вознамерились запечатать. Точно также произошло с моим отцом и первыми тремя Хокаге.       — Ты что… — Какаши на секунду замер.       — Единственный способ освободить всех запечатанных — надеть маску Шинигами. Лишь после этого можно провести какие-либо манипуляции с душой. Для воскрешенного тела нужна жертва, но я подумал…       — Ты что, с ума сошел? — голос Цунаде вздрогнул. Наруто поднял глаза, поняв, что весь свой долгий монолог смотрел в пол и заламывал пальцы на руках. Он испуганно натыкался на ошарашенные взгляды всех присутствующих, судорожно не понимая, что сделал не так. Нависшую мертвую тишину разбавил очередной ехидный смешок.       — Ты серьезно? — дрожащим голосом спросила Сакура. Наруто замер и нервно сглотнул скопившуюся во рту слюну.       — Абсолютно.       Сакура подошла к нему вплотную, схватила его за грудки и встряхнула с такой силой, будто бы хотела вытрясти из него всю душу.       — Зачем? — она зашипела ему в лицо и силой заставила его наклониться, скрашивая заметную разницу в росте.       — Чтобы он был здесь, — ответил Наруто без какого-либо сомнения и зазрения совести. Тогда ему казалось, что он был максимально честен перед собой и остальными, и даже то и дело раздражавшие смешки Саске не могли пошатнуть его уверенность в своих действиях. Он знал, чего хочет, и был готов добиваться этого до конца. Однажды Саске уже вернулся к ним, хоть и казалось, что все мечты и цели давно были сожжены в черном пламени Аматерасу.       — Он никогда больше не будет здесь. Он мертв, Наруто.       Наруто видел и чувствовал, как дрожали руки Сакуры, как хрипел ее голос и как трудно ей было говорить те очевидные вещи, в которые она с таким трудом поверила сама, но которые не могла донести до своего лучшего друга никакими словами.       — Я мертв, Наруто.       Наруто слишком часто слышал эти слова, но отказывался их воспринимать. Он понимал, что ничего не изменится, что поздно о чем-то сожалеть, но не хотел осознавать и мириться с тем, что произошло.       — Я хочу вернуть его. Я знаю, как это сделать. Ты сама видела, как…       — Мертвые не возвращаются. Мертвые не воскресают. Это неправильно, это аморально, и те, кто когда-либо попытались использовать нечто подобное на людях, которых хотели вернуть, навсегда заклеймили всех, кто в этом участвовал. Наруто, я прошу тебя…       — Это произошло с моим отцом. Это был мой единственный шанс увидеть его настоящего, и сейчас, я ничуть не жалею о том, что…       — Наруто, как же ты не понимаешь! — Сакура безнадежно вскрикнула. Она сильнее сжала тонкую рубашку в руках, но тут же ослабила хватку — у нее больше не было сил. — Я прошу тебя! Если у тебя осталось хоть немного уважения ко мне и к моему мужу! Если в тебе осталась хотя бы капля самообладания!.. Если ты хоть немного любил его, я прошу тебя, не делай этого, не думай об этом и не смей освобождать то, что он запечатал ценой собственной жизни! Чью жизнь ты готов отдать ради того, чтобы вернуть его?! Я прошу, я умоляю тебя, Наруто, не делай этого…       — Ты доволен?       Нет, он был недоволен. Он видел перед собой рыдающую Сакуру, безнадежно уткнувшуюся в его грудь, и ощущал пропитавшие рубашку горячие слезы, но ничего не мог с этим сделать. Это приносило боль, настолько сильную и выматывающую, что хотелось кричать, кусать губы до крови и разрывать ногтями собственную кожу, лишь не чувствовать и малой доли тех мучений, что рвали искалеченную душу на части. Наруто понимал, почему Сакура кричала, почему захлебывалась слезами и почему сжимала его рубашку с такой силой, что ткань под ее воздействием рвалась, как тонкий листок бумаги. Наруто понимал чувства погрязшей в отчаянии Сакуры лучше всех. Пожирающая его боль была настолько сильна, что он больше не мог кричать.       

***

      Наруто пришел в себя, когда в кабинете уже никого не было. Был выключен свет, через открытое окно доносился шум ночного города. Наруто сидел на полу в свете луны, облокотившись спиной о холодную стену и поджав колени к груди. Левый глаз разрывался от невыносимой боли.       — Ты доволен?       Наруто услышал тихие приближающиеся шаги, но не рискнул глянуть в сторону Саске. Он не воспротивился, когда мягкие пальцы крепко схватили его за подбородок и заставили поднять голову.       — Ты доволен? Ты хоть видел, что ты сделал?       У Наруто не было сил двинуть головой или хотя бы отвести взгляд в сторону, но он смог разглядеть перевернутый рабочий стол, раскиданные по полу бумаги и документы, развороченный шкаф в углу и выпотрошенный пресловутый диванчик, больше походивший на кучу разодранного поролона. И это лишь малая часть того, что не спряталось под покровом темноты. Тихий смешок непроизвольно вырвался изнутри. Саске крепко держал Наруто за подбородок и неотрывно смотрел ему в глаза.       — Что ты здесь делаешь? — голос предательски хрипел, и Наруто не мог ничего с этим сделать. Не мог, не хотел и не видел нужным.       — Ты сам захотел, чтобы я оказался здесь.       — Я не хочу, чтобы ты был здесь, — Наруто зажмурился, как маленький ребенок, убеждавший себя в том, что чего не видно, того и нет. Только он уже давно не мальчик, чтобы прятаться от проблем под импровизированным одеялом.       — Я не могу. Мое присутствие зависит только от тебя.       — Я не хочу, чтобы ты был здесь! — громче повторил Наруто. Он злостно тер глаза и щеки, запретив себе плакать, и напрочь забыв о том, что Цунаде запретила ему прикасаться к левой глазнице. Каждая попытка заговорить нещадно терзала сухое горло.– Почему ты не можешь исчезнуть?! Почему ты все время напоминаешь мне о том, как он выглядит?!       — Ты сам меня не отпускаешь.       — Так уйди! Я хочу, чтобы ты ушел! — Наруто мотнул головой, пытаясь отвести взгляд, но крепкие пальцы на подбородке не ослабили хватку.       — Ты этого не хочешь, поэтому я здесь.       Да, Наруто определенно этого не хотел. Он до того сильно жаждал вернуть Саске домой, что даже допустил мысль о его воскрешении, ни на секунду не усомнившись в том, что что-то он делал не так. Наруто никогда не думал о том, что все его принципы, моральные устои, вера в будущее и уверенность в правильно выбранном жизненном пути в один миг пошатнутся, когда на горизонте объявится тот, ради которого все это станет совершенно неважным. Насколько сильно люди могли меняться за всю свою недолгую жизнь? Насколько сильно люди могли меняться ради кого-то?       — Я очень хочу, чтобы ты остался здесь. Очень хочу. Но ты — всего лишь игра моего воображения, тебя нет, ты мертв. А я, как идиот, цепляюсь за тебя, вместо того, чтобы…       — Чтобы что? Скажи это.       — Не могу.       Наруто неотрывно смотрел Саске в лицо и не мог отвести взгляд от мягких черт, все время пытаясь рассмотреть скрытый за челкой левый глаз. Он забывал дышать, с трудом сидел, едва не заваливался на бок и из последних сил разговаривал, понимая, что больше тянуть было нельзя.       — Можешь.       Наруто поднял тяжелую левую руку с земли, медленно поднес ее к лицу Саске и легко коснулся кончиками пальцев скулы, на секунду испугавшись, что галлюцинация может исчезнуть. Но Саске даже не шелохнулся. Наруто провел пальцами ниже, по щеке, по линии подбородка, но тут же отдернул руку. Ему было слишком страшно снова касаться этого лица, но соблазн был слишком велик. Сердце бешено стучало в груди.       Наруто поддался мимолетному порыву, наклонился немного вперед и коснулся губами его губ — осторожно, легко и ненавязчиво, будто бы целовал хрупкое перышко. Он вспомнил вкус тех редких поцелуев, которыми они с Саске одаривали друг друга, пока их никто не видел. Становилось тяжело дышать.       Наруто не чувствовал отдачи, но и не нуждался в ней, целуя долго и аккуратно, боясь, что через миг все рассыплется на мельчайшие осколки, которые потом никогда не удастся собрать. Напоследок он мягко прихватил нижнюю губу зубами и отстранился. Нельзя было больше ждать.       

***

      — Привет.       Наруто остановился около могильной плиты, сел рядом с ней прямо на землю и аккуратно возложил на нее букет белых роз.       — Я не знаю, какие цветы ты любишь, и любишь ли цветы вообще, но решил с пустыми руками не приходить.       Подул легкий вечерний ветер. Красное солнце неумолимо катилось за горизонт и едва различалось за густыми кронами деревьев. Наруто знал, что в такое время здесь уже никого не будет.       — Знал бы ты, чего мне стоило найти здесь твою могилу. Я думал, что знал это место, как свои пять пальцев, но оказалось, что нет. Я иногда прихожу сюда к Неджи, но обычно мне нечего ему сказать. Думаю, он и сам знает, что у нас здесь происходит, и втайне приглядывает за Хинатой и Боруто.       Наруто задумчиво почесал затылок и поправил повязку на левом глазу.       — Если честно, я не хотел приходить к тебе. Если специально для тебя ставят могильную плиту, то считай, что это навсегда. Ну, ты понял.       — Понял.       Наруто услышал голос Саске в стороне и мельком глянул на него, убедившись, что видимый только ему образ действительно стоял рядом.       — Я никогда не отказывался от своих слов, ты же знаешь. Так вот, я бы… Я был бы готов оказаться с тобой в одной могиле, если бы погибли вместе на какой-то супер-важной миссии, например, или умерли бы от старости в один день в окружении детей и внуков. Круто, да? В смысле, круто, что, умирая, ты знаешь, что оставляешь за собой своих наследников, готовых продолжать твое дело, поддерживать твои взгляды на жизнь и вспоминать тебя даже спустя многие годы. Кстати, оказалось, что у тебя будет второй ребенок. Ты знал об этом? Не знал, конечно, ты умер слишком рано.       — Я умер, но после моей смерти мир не перестал существовать.       — Мой мир перестал существовать, — Наруто оторвал взгляд от могильной плиты и прикрыл глаза. — Нам всего по двадцать шесть, но мне уже кажется, что я… Начинаю уставать. В смысле, быть Хокаге, конечно, круто… Хотя, ты бы сказал, что подобные выражения не подходят для такой ответственной должности, и вообще мне пора повзрослеть. Я хочу сказать, что мне нравится трудиться на благо деревни, защищать ее, отстраивать и всячески улучшать, сейчас ведь технологии стремительно развиваются, но я этой мутью не занимаюсь, пусть другие страдают. Так вот… Я рад, что мне, наконец, удалось стать Хокаге. Правда, ты поздно поверил в мои силы, хотя мне хотелось бы, чтобы мы всегда сражались вместе плечом к плечу, стояли на защите Конохи и… Я бы хотел провести с тобой больше времени. Мы вместе большую часть нашей недолгой жизни, но до конца еще очень далеко. Я не знаю, смогу ли ждать слишком долго.       — Есть ли у тебя выбор?       — Нет, конечно, нет… Выбора нет. Хоть ты и считал меня неудачником, но я вырос и взял на себя ответственность за тех, кого поклялся защищать. Ты ведь знаешь, что я имею в виду. Ты оставил на меня свою семью, когда… Когда кинул меня и сам пошел со всем разбираться. Предатель! Придумал свой хитроумный план, а меня в него не посвятил! Разве друзья так делают?! Тем более, что я…       — Ты мне не друг, какого черта нужно было что-то тебе рассказывать?       — Значит, ты оставил свою же семью на своего недруга. Так точнее? Я недавно гулял с маленькой Сарадой, она очень скучает по тебе и ждет, когда ты вернешься домой. Я не смог ей сказать, что ты не вернешься, я испугался. Она очень любит тебя, как и ты ее. Почему ты оставил ее? Ты все бросил, всех кинул, а теперь, теперь… Зачем ты отдал все, что у тебя было? Я бы помог тебе, я бы никогда тебя не оставил, мы бы разобрались вместе, как тогда… Как… Ты что, правда настолько хотел меня от всего отгородить, что даже отдал для этого свою жизнь? Жизнь в обмен на время? Ты идиот. А еще ты ублюдок, но, думаю, ты и сам об этом знаешь.       — Я знал, что на тебя можно положиться.       — Я даже… Я забрал у тебя твой риннеган. Полагаю, тебе он больше не понадобится, но живым людям он крайне необходим. Остальные меня не поняли, а Сакура, наверное, сильно на меня разозлилась. Но я хотел, как лучше, я хочу стать еще сильнее, чтобы быть таким же, как ты, только более мудрым и рассудительным. А еще я никогда не оставлю свою семью, как это сделал ты. Если бы я когда-то услышал о сильнейшем шиноби, пожертвовавшим своей жизнью ради того, чтобы запечатать что-либо ради… Ради дополнительного времени… Я бы над ним посмеялся. У моего отца не было выбора, но ты, ты просто… Ты ушел слишком рано.       — Я мертв, Наруто.       — Я лжец, Саске. Я лгу всем вокруг и обманываю сам себя, — Наруто вздрогнул и закрыл правый глаз рукой, будто бы таким образом мог остановить текущие по щеке слезы. — Я вспомнил о риннегане в первую очередь. Знаешь, почему? Потому что я не мог забрать твой шаринган, я бы не смог найти ему применение. Я хотел, чтобы часть тебя всегда была вместе со мной. Представляешь? Вместо того, чтобы придумать, что делать с нашими семьями, я подумал о том, как бы оттяпать часть тебя раньше, чем тебя закопают в земле. Я эгоист и наглый лгун, и не скрываю этого. Я думал о себе, о тебе, о нас, но не думал о живых, и в то время как они нуждаются во мне гораздо больше. Я забыл обо всех ради собственных желаний, представляешь? Я так жалок, Саске…       Тихий смешок раздался над самым ухом. Наруто тер глаз и щеку, но слезы текли, не останавливаясь.       — А знаешь, что самое ужасное, Саске? Я задумался над твоим воскрешением. Серьезно задумался. Я даже на какое-то время решил, что жертву для применения техники будет найти не так уж и сложно. Представляешь? Представляешь, что ты со мной сделал? Теперь ты понимаешь, на что я готов пойти ради того, чтобы ты был со мной? Да даже не со мной! Я хотел, чтобы ты просто жил, ходил на свои миссии, помогал мне защищать деревню, растил своих детей и больше не вспоминал о своей глупой мести, из-за которой мы потеряли столько времени… А в итоге, я просто сижу перед твоей могилой и разговариваю сам с собой, потому что ты меня не слышишь. Я бы хотел, чтобы ты упокоился с миром, встретился с Итачи, а потом, как-нибудь, я бы тоже… Я даже освободить тебя не могу, Саске. Я не хочу, чтобы твоя жертва была напрасной, и все, что ты запечатал, покинуло желудок Шинигами вместе с твоей душой. Я не смог защитить даже тебя. Ты прав, Саске, я самый настоящий неудачник… Но я никогда не перестану верить, что когда-нибудь… Кто-нибудь, пусть даже не я… Выпустит тебя. Я знаю, что рано или поздно это случится. Я обещаю тебе, что так и будет.       Наруто вздрогнул. Саске разразился громким смехом и даже отшатнулся в сторону, и почему-то было хорошо понятно, что именно его так развеселило.       Смех внезапно стих. Наруто повернул голову в сторону Саске, но рядом уже никого не было. Он знал, что тот больше не появится.       

***

      — Эй, Саске, — Наруто поежился от наступающей вечерней прохлады, хорошо ощутимой на открытом пространстве на крыше, и повернул голову в сторону сидящего рядом Саске. Узумаки застыл, засмотревшись на его развевающиеся на ветру волосы, и отметил про себя, что ничего более красивого в жизни никогда не видел.       — Я слушаю.       Саске не свел глаз с горизонта. Наруто дернулся, поняв, что забыл все, о чем хотел сказать. Курама внутри него ехидно засмеялся.       — Прекрасный закат.       — Согласен.       — Когда снова уйдешь на задание?       — Сразу, как только ты мне его дашь.       — Может, ты пока никуда не пойдешь? Сараде послезавтра исполнится пять лет, к тому же… Я бы хотел, чтобы ты подольше побыл со мной в деревне.       — Как скажете, Седьмой.       — Ой, только не начинай! Мы сейчас не в моем кабинете. Я, между прочим, хотел обсудить с тобой одну важную вещь!       — И какую же?       — Ну, я… Ну…       — У тебя память, как у золотой рыбки — тут помнишь, тут не помнишь.       — Не надо меня торопить! Между прочим, я — Хокаге, через меня в день столько информации проходит, что тебе и не снилось! Посмотрел бы я, как ты с этим справляешься!       — Вот поэтому я и хочу, чтобы ты занимался своими бумажками и оставил всю грязную работу на меня.       — Эй, в смысле? Хокаге должен защищать свою деревню! Это его важнейшая миссия, а документы как-нибудь сами себя разберут!       — Сконцентрируйся на том, что тебе нужно сделать прямо сейчас. Помни, что я всегда прикрываю твою спину, — Саске перевел на Наруто уверенный взгляд и легко улыбнулся.       — Я… Я имел в виду, что… — Наруто покраснел и поспешил отвернуться, но Саске успел схватить его за руку, крепко сжав тонкие пальцы на запястье.       — Я понимаю, ты можешь не говорить, — Саске легко обхватил пальцами ладонь Наруто и сжал ее так крепко, как только мог. — Помни, что я всегда буду с тобой, Седьмой Хокаге.       — Обещаешь?       — Обещаю.