Они тоже хотели, чтобы он выжил

      Радость от любимого дела является чуть ли не важнейшим аспектом при его выполнении. Невозможно увлекаться чем-либо и при этом ненавидеть это всем сердцем, иначе зачем вообще этим заниматься? В разных случаях люди получают из этого выгоду: деньги, статус, расположение других, но способны ли все эти ценности хоть как-то залатать возникающую дыру в душе? Сложный вопрос: многих устраивает их жизнь в угоду материальным потребностям, но со временем становится ясно — смысла в этом никогда не было, и без кардинальных изменений он никогда и не появится.       Жить изо дня в день, занимаясь нелюбимой работой, отвратительно и утомительно. Это то же самое, что есть на завтрак нелюбимую еду каждый день, морщась от мерзости. Но большинство людей так и живут: когда-то они выбрали неправильный путь, когда-то они поставили материальный потенциал выше своего собственного счастья. В сознаниях людей установилось истина: после страданий приходит счастье, и ради этого счастья можно пойти на любые жертвы. Уже добившись цели, многие оборачиваются и осознают, что их путь совершенно не был похож на тот, который они представляли в детстве, будучи наивными подростками-идеалистами.       Идеалистам всегда было трудно. Человеческий мир никогда не был идеальным, а идеалисты никогда и не добьются этого идеала. Осознание этого будет лишь ломать их до неузнаваемости, превращая во всё тех же представителей серой массы. Им остаётся только надеяться, что они могут хоть что-то изменить. Эта почти мнимая надежда помогает не наступить анархии внутри четко слаженной системы.       Аомине Дайки же никогда не причислял себя к серой массе, живя на полную катушку. Он никогда не вникал во взрослые разговоры, никогда не слушал старших и жил с улыбкой на лице. Редко его можно было увидеть без дела — казалось, он был везде, и даже там, где ему находиться было нельзя. Таким уж он был — законы ему не писаны, он сам себе закон, порядок и правосудие. И жил он по собственным правилам: живи так, чтобы потом ни о чём не жалеть. Он и жил, унося ноги от очередного разъяренного взрослого, заворачивая в знакомые опасные дворы, полные сомнительных личностей.       Аомине для окружающих сам был сомнительной личностью, и неудивительно — статус первого хулигана был им полностью оправдан. Каждый раз он вновь с ухмылкой смотрел на очередного доведённого им человека — сам виноват, и никак по-другому.       Для своих Аомине был тем, на кого абсолютно точно можно было положиться. Позитивный парень умел располагать к себе, а бесконечная энергия заряжала и других, заставляя их нестись вслед за ним. Своими безусловно выдающимися лидерскими качествами он вёл за собой сборище таких же отборных хулиганов, чувствуя себя чуть ли не их Богом. И ведь они практически таким его и считали — быть похожим на Аомине Дайки любому мальчику хотелось постоянно, а Аомине быть примером для подражания было чертовски приятно.       У Аомине многому стоит поучиться — жизнь одна, а бесконечные откладывания счастья не приведут ни к чему хорошему. Быть счастливым у него получилось намного лучше многих — свобода пьянила его, а прохладный ветер обдувал лицо и трепал волосы — смотреть на свои владения он любил с крыши ближайшей многоэтажки, выслушивая с ухмылкой крики взрослых снизу. Никто для него не указ, он сам знал, чего хочет, и, вдохновляясь восходящим солнцем, с уверенностью вступал в новый день.

***

      Чувство зависимости от чего-либо поначалу пугает, приводит в недоумение, но потом без этого ощущения жизнь не представляется полноценной. Иметь то, что ты любишь всем сердцем, невероятно — найти такое может не каждый, и тем, кто нашёл, действительно несказанно повезло. Любимое дело необходимо любому живому существу, чтобы продолжать чувствовать и просто жить. А потерять то, что долгое время было смыслом твоей жизни, просто невообразимо ужасно — не каждый может продолжать оставаться счастливым и верить в будущее, которое уже на самом деле обречено.       У Аомине Дайки было любимое дело всей его жизни — баскетбол. Этот спорт являлся неотъемлемой частью его жизни, да и его самого, пожалуй, без которого не только он, но и все окружающие не представляли этого неугомонного паренька. Он играл в баскетбол с самого утра и до позднего вечера, отдавая всего себя, а друзья говорили, что это занятие предназначено ему самой судьбой. И парень искренне верил в это, добиваясь всё новых высот упорным трудом, удивляя всех вокруг своими способностями, поражая природным талантом. Аомине Дайки вновь чувствовал себя особенным, а дворовые хулиганы вновь стремились подражать ему.       У Аомине Дайки было любимое дело, и он до конца верил, что оно всегда им и останется. Это так же, как дети верят в Деда Мороза или Зубную фею — родители с детства уверяют в их существовании, а детям, лишенным расширенного кругозора, остаётся только верить. Какое же горькое разочарование они испытывают, когда узнают, что всё это время под Новый Год к ним приходил отец в дешевом костюме и потрёпанных тапках, а заветную монетку в десять рублей глубокой ночью подкидывала мать, всеми силами стараясь не разбудить своё наивное чадо. Но Дайки не был загнан в непреодолимые многими рамки, он был свободен и открыт для мира, поэтому и не верил взрослым, а верил лишь в себя.

***

      Отдавать всего себя делу — благородное занятие, так появляются гении, выдающиеся личности своего поколения, которые входят в историю, и их имя на долгое время становится нарицательным. Тяжело в течение длительного периода времени заниматься одним делом — если это удаётся, то это дело действительно является для человека любимым.       Дети в основном выкидывают свои старые игрушки, предпочитая им новые, современные и более технологичные, но, как известно многим, старые игрушки обычно самые любимые. Так и любовь к баскетболу у Аомине не исчезла, не померкла, а даже наоборот: с каждой новой игрой, победой или поражением страсть к этому делу разгоралась с новой силой, доводя до радостного безумия.       Дайки уже не помнил, когда начал играть в баскетбол; кажется, он и не знал себя без него. Для Аомине играть в баскетбол — это естественно, и бросить его — значит умереть.       Баскетбол — зависимость Аомине Дайки, без него и жизнь-то жизнью сложно назвать, скорее это просто жалкое существование. Порой его нездоровая любовь пугала окружающих — горящие синие глаза, с огромной скоростью оценивающие положение на поле, ловко и умело варьируя между соперниками, гипнотизировали, заставляли замирать с колотящимся от страха сердцем. Взгляд одичавшего зверя — единственное, что успевало приходить на ум его соперникам перед тем, как они были полностью разбиты. Аомине лишь победно скалился при виде пришедших в ужас школьников, больше походя на гордую величественную пантеру, чем на обыкновенного подростка. Для него баскетбол был жизнью, а Аомине никогда не хотел с ней прощаться.

***

      Достойных противников тяжело найти, но найти товарищей, к которым можно спокойно повернуться спиной, ещё труднее. Баскетбольный клуб Средней Школы Тейко стал для Аомине золотым временем — временем трудных тренировок жестокого капитана, бесчисленных матчей с сильными командами и нескончаемых веселых деньков с товарищами.       Поколение Чудес действительно стало ему второй семьей — уж слишком много он проводил с ним времени и слишком многое их связывало. Как и он, все были гениями с сокрушающей силой, которая Аомине приводила в детский восторг, заставляя работать всё упорнее. Только один игрок никогда не был гением, никогда не был наделён какими-то выдающимися способностями — именно он как раз и стал одним из самых близких людей в жизни Дайки.       Куроко был полной противоположностью Аомине — совсем не сорвиголова, без широченной улыбки и заговорщически сверкающих глаз. Но Дайки принял его без каких-либо успехов в баскетболе, просто потому что это был Куроко. С его вечно невозмутимым лицом, безразличным взглядом и неожиданными появлениями из ниоткуда. Видимо, Фантому крик от испуга, исходящий от каждого, кто был заставлен врасплох его появлением, был невероятно приятен, но тот никогда не соглашался с этим. Аомине принял и его проблемы в совокупности с неуверенностью, постоянно поддерживая и помогая тренироваться; в конце концов, он принял его баскетбол, который многие считали странным и несуразным. Для Аомине всё в Куроко было невероятно: любовь Фантома к баскетболу была ему понятна, как никому другому, поэтому он и решил разделить её с этим странным нелюдимым пареньком, который надолго стал ему лучшим другом.       Связка Свет и Тень была сильнейшим оружием Поколения Чудес. Аомине был ярким ослепляющим Светом, а Куроко — чернеющей завораживающей Тенью. Для них стало обыкновенным быть продолжением друг друга — неразделимым целым и вечными партнёрами. Сила Дайки при помощи Куроко становилась лишь больше, и они оба чувствовали одурманивающее чувство радости от совместной игры.       Но Куроко не мог быть лишь только его Тенью, поэтому тот часто помогал остальным игрокам в игре, чем несказанно бесил Аомине. Дайки ревновал, срывался на крик, возмущенно топал ногами, словно ребёнок, у которого отобрали самую любимую игрушку, но поделать ничего не мог. Злобным взглядом, обещающим верную мучительную смерть, он прожигал любого, кто покусится на его дражайшего лучшего друга. Даже для Акаши он не делал исключения, вызывая вселенский ужас у остальных участников команды, которые уже решили идти молиться за здравие этого самоубийцы.

***

      Тяжело, когда удовольствие от любимого дела пропадает — словно нечто важное вырывают из души, протаскивая через глотку, заставляя плеваться кровью и проклинать вселенную. Наивный Аомине думал, что баскетбол — его жизнь и его призвание, приносящее нескончаемое счастье и приводящее в восторг. Но суровая реальность слишком жестока для взрослого ребёнка. У Дайки эта самая реальность вызывала лишь ступор и глухое недоумение.       Сила Аомине с каждым днём становилась все больше и больше. Достойных противников, наоборот, становилось всё меньше: чаще всего они боялись «монстра», сразу сдавались и уходили с площадки. Дайки приходил в бешенство, заламывал от отчаяния руки: адреналин от хорошего матча стал его наркотиком, и тут его бессовестно отобрали. Тренировки стали совершенно неинтересными, а сам баскетбол лишь скучной игрой для коротания времени.       В конечном итоге он пришёл к логичному выводу: «Единственный, кто может победить меня — это Я». Простое высказывание для нарцисса, но окончательное перед падением в бездну для Аомине. Там его уже давно ждут, с трепетом встречая гостя; она не поскупится на лестные фразочки, топя «монстра», сжимая его лодыжки своими склизкими мерзкими щупальцами.       Сопротивляться он уже не может — ни у кого ещё не получалось выбраться, а может, никто этого просто не хотел.       Но для того и существует Тень, чтобы постоянно следовать за своим Светом. Куроко отчаянно кричит и пытается вытянуть «монстра», который уже почти полностью покрылся вонючей липкой жидкостью, но тот лишь отмахивается, усмехается горящими звериными глазами — ему и так хорошо, лучше него всё равно никого нет. Беспомощно и тупо уставившись на утопающего в собственном самолюбии лучшего друга, Куроко вновь ощущает жгучую потерю и колющую боль в грудной клетке — опять он не смог помочь, опять он кого-то потерял.        Грубые фразочки, обвиняющие в предательстве и бросаемые «монстром» в сторону уходящего Фантома, дали трещину их дружбе, и так уже державшуюся лишь на инициативе невидимки. Их отношения начали мало-помалу расходиться по швам.       Грустно, трагично, но в жизни такое случается — кто-то всегда остаётся позади. И поэтому Куроко и ушёл, оставляя свой самый любимый Свет в прошлом.

***

      Чем бы человек не занимался и как бы хорошо это у него это не выходило, практически всегда найдётся тот, кто будет лучше него. Для Аомине Дайки найти такого человека в баскетболе, казалось, попросту невозможно, но судьба любит преподносить сюрпризы — проигрыш в Зимнем Кубке Сейрин был ударом под дых, неожиданным, как снег в мае. Впервые за долгое время Дайки чувствует забытую дрожь от волнения, сдавливающую боль внутри и шум кипящей крови в ушах — давно же он не ощущал горечь поражения.       Невероятный баскетбол Куроко вновь спас ещё одного человека из лап бездны, растянувшейся на сотни километров. Но Тецуя уже не был его Тенью — новый Свет Кагами сиял ярче, чем Аомине в свои лучшие дни, что заставило последнего впасть в немое отчаяние. Он бросил Фантома, который много раз молча выслушивал его гневные речи и продолжал протягивать руку помощи такому безобразному «монстру». У Куроко нервы хоть и стальные, лицо хоть вечно и невозмутимо, но выдержать подобное тяжело любому; поэтому Аомине его понимает, с сожалением смотря на то, как яркий Свет улыбается его довольной Тени.       «Ну,парень, ты сам доигрался» — злорадствующий смех сознания уже доконал, поэтому Аомине бежит подальше от него, пытаясь заглушить глухую боль тяжёлыми тренировками. Как он в детстве доводил взрослых до белой горячки, так и тишина доводит его до хрипоты в голосе и дрожи в пальцах. Сам виноват, и никак по-другому.

***

      Повышенное давление начало плохо сказываться, вызывая неприятную головную боль — Дайки чувствует себя стариком, который познал жизнь, но при этом качается на детских качелях, еле умещаясь и вороша песок длиннющим ногами. Холодный ветер отрезвляет, а нарастающее внутри чувство тревоги не даёт покоя. Что-то случится — это Аомине знает точно, но пока затаившимся зверем ожидает трагедии.       По закону подлости, удар всегда приходит оттуда, откуда не ждали, а сообщение от всем известного капитана Поколения Чудес было как раз из этой категории. «Иди в больницу» — гласило оно, но Аомине с присущим ему своенравием не слушается и в больницу почти что несётся, надрывисто дыша и слыша в ушах закипающую кровь. Как так вышло? Что произошло? Вопрос риторический, а Аомине в который раз спотыкается, сдирая колени в кровь. Вероятно, это карма за все его ошибки, за все его ужасные поступки.       «Доигрался!» — безумно вопит сознание.       «Ты сам виноват! Виноват!» — крик выбивает землю из под ног. «Сам отвернулся, сам бросил» — весело улыбаясь, добавили сразу.       Аомине Дайки сам виноват, и никак по-другому.