Where you at?

Кристофер Бан просыпается совсем не в том месте, в котором он, помнится, был в последний раз. И не у себя дома. И не у Чанбина. Да даже не на работе! Противный свет от лампы вот-вот сожжёт чановы глаза. Голова раскалывается, то ли от произошедших событий, то ли от аппарата, что никак не прекратит пищать. Даже насморк не силён против того самого знакомого запаха больницы.. - Эй, Чан? - чья-то рука мельтешит перед глазами. Ещё не привыкшие к свету глаза не могут различить силуэт. Но вот уши в полном порядке. Парень узнает голос друга. - Чанбин, что за хрень произошла? - Ну, как тебе сказать.. Чан бросил попытки расклеить глаза и вслушался в рассказ коллеги как есть. - Мы все никак не могли получить хоть малейшего сигнала от тебя. Но и лезть без назначения мы тоже не собирались. Ну, мало ли тебя там в это засосало и тебе захотелось попросту расслабиться. - У меня нет сил тебе вдарить, но, допустим, что я это сделал. - Ага. Так вот! И мы поняли, что дело дрянь, когда мои ребятки с запасного выхода начали просить подкрепление. В общем.. Бин делает глоток американо, который для него любезно купила Чеён. - ..мальчики, их оказалось 29, что больше того числа, которое нам было известно. Они были доставлены в больницу, чтобы оказать им медицинскую помощь, если она требуется. А она требуется, я уверен. Так же, мы заполучили клиентов, не всех, да, некоторым ублюдкам удалось сбежать. И ещё, нам не удалось отыскать главенствующего, что очень херово. Пустой стаканчик летит в мусорку. - Раз ты очнулся, я сейчас поеду на допрос. Как придёшь в себя, кхм.. - голос Со заметно понизился, обрёл нотки молотого черного перца, горький. - Что? - Тебя на ковёр вызывают. - Черт! Скажи им, что я умер. Пытаясь сбежать от реальности, Крис прячется под одеяло, что ему не помогло от слова совсем. - Ах, если бы все наши проблемы так легко решались. Бин трёт свои уставшие и покрасневшие глаза. Это его вторая бессонная ночь. Ему попросту хочется уйти домой и по-человечески поспать. Но что он может сейчас сделать, так это уехать в участок и потратить свои последние силы и нервы (хотя не думаю, что что-то из этого ещё осталось) на обалдевших клиентов-наркоманов, связанных с развращением несовершеннолетних. - Ладно, Крис, я сваливаю. Чем быстрее закончу, тем быстрее буду дома. Жду потом от тебя доклад о произошедшем. Бывай. Чанбин разминает отёкшее тело, встав с табуретки. Банчан трясёт рукой на прощание, мол, давай, проваливай уже. И Со вот уже в дверном проёме, но останавливается. - Ах, тут я тебе собеседника одного привёл. Надеюсь, вы хорошенько пообщаетесь. - Что? Вопрос остаётся проигнорированным. Бин скрывается за проёмом, и вместо него появляется мальчишка, у которого лицо провинившегося щенка. - Собин.. Чан и слова больше не может сказать. Фонтан эмоций плескается внутри. То он хочет со всей строгостью отругать парня, то обнять и сказать, что рад видеть его в полном здравии. Собин боится сделать шаг. Стоит в проёме с опущенной головой. Руками мнёт край футболки. - Кхм, - Чан прочищает горло, всё же сумев сконцентрироваться на разговоре, который им сейчас предстоит. - Закрой дверь, и подойди ко мне. - Да, сэр.. – неуверенно мямлит Юн и выполняет «приказ». - Не нужно больше таких обращений, ты отстранён. Сердце младшего проделывает удар. Подавляя ужасное чувство грусти, Бин присаживается к койке своего, уже бывшего, начальника. - Вы правы.. - Итак, Собин.. Зачем? Зачем ты попёрся туда? Что ты там забыл? – Крис жестикулирует руками, рискуя опрокинуть капельницу. - Ты знал о риске? Ты подумал, чем тебе это всё будет стоить? Не по зубам же, а он лезет.. Пока Чан отчитывал парнишу, он всё больше понимал, что Юн Собин заставил за себя, не хило так, поволноваться. - Я.. Крис не даёт ему и слова вставить. - Я знаю, что ты мог очень расстроиться из-за случившегося, но зачем совершать подобные необдуманные поступки? Ты хоть знаешь, как твой отец за тебя переживает? - Вы виделись с моим отцом? - Да! Он приходил в участок просить, чтобы я тебя отыскал. Шиху-ним выглядел ужасно. Ты заставил его сильно понервничать. После того, как объяснишься мне, обязательно позвони ему и скажи, что ты такой дурак-сын и у тебя всё в порядке! Кажись, на плечи Собину свалилось ещё больше печали. - Теперь я слушаю тебя. Кристофер уселся на койке поудобнее. Белый свет больше не жжёг глаза, поэтому он прекрасно разглядел этот отчаянный взгляд парня. - На самом деле, я не только стажировался в полиции. Я подрабатывал в кафе наших соседей. Без контракта. Мой отец задолжал им определённую суму, поэтому мне пришлось работать там вместо него. Он попросту не может, по состоянию здоровья. Именно поэтому я не мог много уделять времени тренировкам.. Понимаю, что это не оправдание тому, что у меня не было никаких успехов в карьере полицейского. Я должен был как-то суметь всё это совместить. А насчёт борделя.. - Подожди, а вы разве не собрались в Пусан? Вы отдали им долг? - Да, всё верно, мы с отцом решили вернуться в родной дом. И да, вся сумма была мною выработана и отдана нашим соседям. Как раз это произошло за день до Вашей проверки. Я надеялся, что как-то смогу пройти её и, наконец, перестать быть простым стажёром. Начну жизнь полноправного полицейского.. Ах, я был так наивен, да? Его голос приобретает заметную хрипловатость от набегающих слёз. Чан немало смущён. Ему вдруг показалось, что он был слишком резок с мальчишкой. - Слушай, Собин. Сейчас тебе дан второй шанс. Я же не вышвыриваю тебя с чёрной меткой. Ты не сделал ничего плохого, просто, у тебя недостаточно развиты навыки. Я не могу позволить тебе загубить свою или чью-либо жизнь по незнанию. Понимаешь? Так что, отправляйся домой в Пусан. Отработай всё, что пропустил здесь. А когда ты будешь уверен в себе на все 100, возвращайся в Сеул, чтобы доказать мне, что стал настоящим копом. - С-спасибо, сэр! - большие солёные капли скатываются по щекам мальчишки. - Ээй, не реви! Ты же мужик! В одиночку отыскал бордель.. Кстати, как? И где ты, вообще, был?! - Я отыскал его, но.. - Не смог попасть внутрь, точно.. Нужен пропуск. - Да.. Поэтому, я следил всё это время неподалёку, в кафе. А стоило мне завидеть вас, я струсил и убежал. Но позже, когда я всё же решил вернуться, рядом с борделем уже было полно машин скорой помощи и наших патрульных. - А там тебя и Чанбин подобрал, всё понятно.. Хорошо, что ты не вляпался. - Нет, всё не совсем так.. - М? - Я в больницу сам приехал, а до этого оставался на месте, у борделя. Дождался, пока все уедут. И не я один, оказывается, прятался всё это время.. - Что? О чём ты говоришь? - Вот, это Вам, сонбэ, - мальчишка достаёт блокнот из своих джинс и вручает его копу. - Что за?!.. Откуда это у тебя? Ты всё-таки заходил в бордель? Чан крутит блокнот в руках, листает страницы. Ничего не вырвано и, вроде бы, не вложено. - Нет, я не успел зайти. Мне преградили путь. Отдали блокнот в руки и сказали, чтобы я проваливал.. Сердце старшего стучит в бешенном ритме. "Может ли.. Да нет, бред какой-то! Но если.." - Кто? Кто это был, Собин? - Не знаю, мальчик какой-то. Уверен, младше меня. Но.. я не могу описать его очертания. Он был в свободной одежде. А маска и опущенная чёлка почти полностью скрывали лицо. Только по голосу я смог определить примерный возраст. "Мальчик.. А если, и правда, он. Ян Чонин.. Ты пытаешь бежать или даёшь мне подсказки?" Кристофер всё ещё мутузит свой блокнот. И вздыхает, так нелегко. - Понятно. Спасибо, что вернул мне. А теперь, иди. Тебя заждался отец. - Да.. Юн Собин ступает к выходу, но у двери останавливается по зову Чана. - Эй, Собин! Не пропадай только. Я буду ждать тебя. - Так точно, сэр! На прощание, мальчик дарит старшему свою искреннюю улыбку. "Ну, хоть кто-то здесь рад.." - Да уж, я далеко не сдвинулся, но, может, хоть Чанбин поймает этих наркоманов. Оставшись наедине с собой, Бан снова листает блокнот. В этот раз он тщательно осматривает каждую страницу. И какое-то необъяснимое чувство чего-то упущенного его не подводит. Между страниц он находит бумажку с надписью, не принадлежащей Чану. - А это что ещё значит?! Проведя ночь в больнице, Кристофера отпускают утром следующего дня, наказывая, что никаких физических нагрузок и резких движений, хотя бы день. Не придавая всему этому значения, он вспоминает слова Чанбина: "Тебя на ковёр вызывают", и сразу же направляется в главный штаб. Там его уже ждут. - Ты ведь знаешь, зачем я тебя вызвал? - Догадываюсь, сэр. - И что скажешь в своё оправдание, Бан Чан? - Я не жалею, что отправился на поиски, не имея на то никакого права, сэр. - На чьи именно поиски? Юн Собина? Или может.. Ян Чонина? Криса передёрнуло. - Это дело закрыто. Мальчик умер, Чан. Мы уже ничего не можем сделать. - Откуда такая уверенность в его смерти? – голос Криса становится ощутимо грубее. - Помни, с кем ты сейчас разговариваешь! Да, доказательств смерти нет, но так же нет и каких-либо зацепок. - Но одна зацепка есть! Дело Чанбина.. В нём упоминание имени мальчика! - Допустим. И как? Ты нашёл его в борделе? Он был одним из тех двадцати девяти? На что Крис промолчал, стиснув зубы. - Я не обвиняю тебя в этом. Просто, ещё раз хочу напомнить: дело закрыто. Не пытайся что-то выяснить, потому что это бесполезно. Та информация, которая была у вас, ей может быть уже несколько лет. Мужчина вышел из стола. Обойдя его, он подошёл к Чану. Своими морщинистыми руками, он сжал плечи Бана: - Я понимаю, что тебя волнует тот мальчик.. Одно только понять не могу: почему? - Я считаю, что он всё ещё жив. И он сейчас где-то! Нуждается в помощи.. - Ах, Чан.. Знаешь, тебе стоит отдохнуть. Посиди недельку дома. - Что? Но я в порядке, сэр. - Это приказ. Выполняй, что тебе велят! - Я Вас понял, сэр. - Отлично! Мне больше нечего тебе сказать, ступай. И Чан, чувствуя, что ему сейчас же требуется свежий воздух, вылетает из серого бетонного здания, позабыв о манерах. Холодный ветер, предвещающий дождь, очень освежает и даже помогает успокоиться. Домой он возвращается пешком. Несколькочасовая прогулка оказалась полезной, как для физического, так и для морального состояния. Желаний у Чана было не много. Всего два: сходить в душ и лечь спать. А потом он будет лентяйничать всю неделю. Так и прошло семь дней. Посвежевший коп мчится в участок. Чанбин сумел подогреть интерес, сказав, что дело о наркоманах закрыто, но с борделем всё ещё стоит разбираться и разбираться. А для этого понадобиться помощь Кристофера. У них есть свежая улика в лице некого молодого юноши.. - Он был одним из тех парней. И тут есть ещё кое-что удивительное. Он иностранец. Мы пытались с ним заговорить, но он лишь вертит головой. С помощью переводчика, мы добились того, что он будет разговаривать лишь с носителем языка. - Что за капризы? - запыханный Чан стремительно шагает за Со. - Чёрт бы знал! Я сам не понимаю, какая разница! Но он вовсю отказывается отвечать на какие-либо вопросы. Два друга приближались к камерам, где удерживали нарушителей. - Какого хрена вы вообще держите его за решёткой? Он же не преступник. - Тоже забавная история.. Он захотел поспать, но у нас койки только в камерах! - Оборжаться просто, Чанбин, - Крис закатывает глаза. - Ладно, приведи его ко мне, в камеру допроса. Бан скрывается за металлической дверью. Удобно усевшись.. Хотя, какое "удобно" может быть с этими металлическими табуретками? Ну вот, просто усевшись, Кристофер принялся ждать. И не долго же Чанбин копошился. Через каких-то пять минут, коллега заводит в комнату щуплого мальчишку лет 19. Тот скромно усаживается напротив копа и провожает взглядом Чанбина, который покидает комнату, ранее что-то шепнув Крису. - Привет! Ну и заставил же ты моих коллег побеситься, - Чан начал разговор на английском. - Здравствуйте. Я не хотел, правда.. - Но у тебя как-то вышло. Ладно, об этом чуть позже. Как я могу к тебе обращаться? - Ёнбок. - Ёнбок? – Чан слегка в недоумении глянул на мальчишку. - Да. Моё имя и причины незнание корейского языка – немного личное. Я не хочу говорить об этом.. - Хорошо.. – Крис старается не выдавать своё раздражение. - Тогда не будем о личном, а сразу к делу. Как ты оказался в борделе? - Так же, как и все остальные. - К сожалению, все остальные сейчас лежат в больнице, и мы бы не хотели, чтобы их состояние ухудшалось, поэтому не тревожим. Ты единственный, кто не был отравлен наркотиками. И я обращаюсь к тебе еще раз: как ты оказался в борделе? - Что вы хотите сказать?.. О-они отравлены?! – мальчик не на шутку взволновался. - Этого не может быть! Они бы не стали этого делать! Они обещали, что не будут.. – он нервно впился пальцами в свои высветленные волосы. - Тише-тише. Врачи предоставили им лечение. И сейчас все мальчики под надзором полицейских, на случай чего. Но ты говоришь «они обещали, что не будут».. О ком речь? И ты что-то знаешь про отравление? Кристофер важно стучит ручкой по любимому блокноту. - Управляющий борделем.. Он обещал, что если мы будем хорошо выполнять свои обязанности, тем самым принося деньги, то он не будет использовать на нас наркотики. - Можешь подробнее рассказать об этом? Ёнбок кивает. - Были случаи, когда кто-то отказывался подчиняться. Когда кто-то пытался сбежать.. Тогда управляющий приказал вкалывать наркотики тем мальчикам, чтобы они теряли разум, тем самым не противились домогательствам и прочему. Но в последнее время никто даже и не заикнулся о неподчинении! Правда! Поэтому, он не мог так поступить! Тем более со всеми.. Криса тянет блевать. Ему противно. Противно от того, что на свете существуют подобные люди. "Нет, не люди.. Выблядки. Как можно додуматься, вкалывать детям наркотики, чтобы они позволяли себя насильно трахать?" У Чана никак не может это уложиться в голове. - Но почему ты тогда в порядке? - Я тогда пришёл незадолго до того, как копы проникли в бордель. Думаю, поэтому со мной ничего не успели сделать.. - То есть, вас выпускают на улицу? - Это надо заслужить.. - И ты заслужил? - Да. - Как? Ёнбок сжался чуть ли не до молекулы, показывая, что ему совершенно не хочется рассказывать. - Хорошо, извини, можешь не отвечать. - Спасибо, - он выдохнул. - Что можешь сказать по поводу управляющего? - Я никогда не видел его лица. Я не знаю его имени. Всё, что я могу сказать, так то, что это самый противный, гадкий и подлый мужчина, которого я когда-либо знал. Многие мои клиенты по сравнению с ним – ничто.. - Он пользовался услугами своих же подопечных? - Да. И не раз. Он себя чуть ли не каждую ночь развлекает. Ночь с ним мы называли - «повышение». Но, поверь, это единственное повышение, к которому ты не захочешь стремиться. Во многих борделях, в которых побывал Чан, был хоть какой-то устав насчёт отношений управленцев к подопечным. Но тут.. Никаких правил. Кристофер подпирает лоб ладонью. Столько мыслей, что их шум чуть ли не заглушает слова Ёнбока. - Я не могу увидеться с остальными ребятами? - Что? – придя в себя, он пялится на собеседника. - Я спрашиваю, могу ли я навестить своих друзей? - Ах, нет, пока нет. - Всё так плохо? Чан понял, что этот мальчишка многое повидал, поэтому ему можно рассказать подробнее, что же происходит с его друзьями. - Понимаешь, Ёнбок, там всё намного хуже, чем ты можешь представить. У них не просто отравление. У них передозировка. Будто им уже и не раз вкалывали наркотики. Всё дошло до того, что у некоторых началась ломка, и их перевезли в наркологическую клинику для продолжительного лечения. - О, Боже.. Я не могу поверить, что это происходит.. Ёнбок складывается на стульчике, прижимая колени к груди. Слышится приглушённый плач. - Извини, мне не стоило тебе рассказывать. Закончим на этом наш разговор. Ты голоден? Ён поднимает свои заплаканные глаза, наполненные болью, на копа. Он с трудностью сдерживает следующий поток истерики. - Давай, перейдём в мой кабинет, там уютнее. Я закажу нам поесть, и мы поговорим на любые другие темы. Ну, или просто насладимся пищей в тишине. Ты согласен? Мальчик польщён заботой и добротой старшего. Он кивает в знак согласия. Домой возвращается Чан, как и всегда, почти ночью. И вот он снова сидит на крыше с излюбленной банкой пива. А в руках его та самая бумажка, где небрежно написано необъяснимое: "Феликс всё знает.." - Хах, и что же это значит? Кто этот "Феликс"? Что за загадки ты тут решил устроить? Кристофер почти убёжден, что пусть и не Ян Чонин, но кто-то хочет ему что-то сказать. - Всё это не просто так..