~***~
Курт проснулся пораньше. Кроме того, что надо было подготовиться к школе и довести свою кожу и прическу до совершенного состояния, он должен был проследить, не намудрил ли отец с завтраком, «случайно» заменяя полезные кукурузные хлопья совершенно неполезными шоколадными колечками «Weetos». Сегодня Курт выглядел безупречно: он подобрал к идеально сидящим на нём серым зауженным брюкам приталенную рубашку, цвета сирени, с закатанными до сгиба локтя рукавами, расстегнутую на верхние пуговицы и обнажающую небольшой участок молочной кожи. Отросшие волосы он намертво закрепил наверх, отчего несколько выкрашенных рыжеватых прядок выгодно оттенили его естественный цвет. Хаммел был воплощением грации и совершенства, его стройной и высокой фигуре мог бы позавидовать любой. Он рос, а вместе с ним и росла его безупречность и уверенность в себе. Быть честным, Курт никогда не любил свою внешность, но сейчас даже он находил свои высокие скулы, впалые щеки, вздернутый кверху носик и большие светлые глаза, очень даже привлекательными. Всё это приобрело эстетическую красоту на фоне ухоженной фарфоровой кожи. Возможно, Мерседес и была права, и он действительно изменился не только внешне, но и внутренне, может быть, он уже был готов начать взрослую жизнь со всеми из неё вытекающими последствиями. Может быть, но Курт старался не думать об этом. Взрослая жизнь всегда упиралась в рамки: закончить школу, переехать в Нью-Йорк, работать в Vogue, добиться в жизни высот и только после карьерного роста начать строить личную жизнь. Не то что Курта совсем не интересовала интимная жизнь, но сама близость, как этот процесс происходит у двух мужчин, вводили его в ступор. Он не был геем в извращенном понимании, потому что боялся ответственности: типа если ты гей, то можешь направо и налево кувыркаться, не боясь, что залетишь, и орущий, плачущий груз ответственности ляжет на и так хрупкие плечи. Не в этом дело. Хаммел всегда отличался от других, дело было в нём самом. Было сложно принять вопрос о своей ориентации, но он всегда догадывался, что девушки не совсем его сексуальный типаж, они милые, привлекательные, но не более, да и он не был типичным качком-футболистом, от которого все сходили с ума. Хоть Курт и был стереотипным геем: с безграничным интересом к моде, с высоким голосом, манерной речью, красивой походкой и бесконечной верой в светлое чувство,- он никогда не был таким, как все. Внутри он был как стержень. Ежедневные издевательства, смерть мамы и болезнь отца сделали его сильнее. Он не разочаровался в жизни, просто понимание, что в жизни бывает всё далеко не так, как хочется, крепко засело в его голове. Конечно, в идеале в школе его встречали с раскрытыми от восторга ртами, провожали восхищенными взглядами, в хоре давали все соло, а по коридорам он ходил за руку со своим любимым, которому было не страшно показать, что Курт его. В идеале… На самом же деле, Хаммел мог бы считаться счастливчиком, если утром его не облили слашем, в хоре он получил хоть одно соло в перерыве вечных выступлений Берри, и ни один футболист не толкнул его об шкафчик. Но Курт не был счастливчиком, и это сделало его еще сильнее. Вместе с маленькими синяками от ударов о железные дверцы, что покрывали всю его спину, заживала и душевная ненависть. В нём всегда горели искры бессилия, готовые вырваться наружу гневным криком: «За что мне это? Почему именно я? В чем ваша проблема?». Но он сдерживался, поправлял задернутую рубашку, приглаживал сбившиеся волосы, отряхивал брюки от пыли школьных коридоров, вскидывал голову кверху и гордой походкой удалялся, напоследок выпрыснув «идиоты». В этом и весь Курт Хаммел. Гордый, непреклонный, сдержанный, натянутый, как тугая струна, готовый вот-вот порваться, но не рвется, словно он эластичная нить, держащая свою форму, особенную форму, до конца, даже если ее тянут и пытаются изогнуть. Курт всегда принимал прежнее положение, всегда оставался самим собой, если даже мир пытался переделать его. - Доброе утро,- Курт пододвинул стул отца и сел напротив. - Разве оно доброе? Какое утро начинается с пресных печенек?- Берт, поджав губы, недовольно осмотрел свою тарелку, в которой были насыпаны кукурузные хлопья. - Здоровое,- лаконично ответил Хаммел и продолжил поглощать свой завтрак. Отец взялся за ложку и последовал примеру сыну, не голодным же идти на работу. - Тебя отвезти?- спросил он. - Нет, я сегодня на работу,- Курт проглотил последнюю ложку, поднялся с места, с глухим скрипом отодвинувшись от стола, и начал убирать посуду. Разговоры о работе вызывали в Бёрте шквал непонимания, поэтому Курт избегал этих тем. В сотый раз объяснять, что лишние деньги им не помешают, ровным счетом достало его. - Курт, я не понимаю, зачем вообще работать, быть на побегушках, когда тебе необходимо окунуться с головой в учебу. - Пап, я ничего не вижу плохого в работе официанта, меня загружают не так сильно, как тебе кажется,- юноша засуетился у раковины, намывая грязную посуду,- Тем более, время для учебы у меня в избытке. - Ну и какую роль играют эти чертовы десять долларов в день?- Берт отодвинул от себя пустую тарелку и посмотрел на сына. - По крайней мере, это лучше, чем быть без них. Когда ты поймешь, что работа в кафе не такая сложная. Мне не трудно приносить заказы и убирать со столиков. В чем проблема? - Ты взваливаешь на себя слишком много, парень, вот в чем проблема. - И ты мне говоришь о трудоголизме?- Курт вытер мокрые руки о полотенце, и глаза, полные веселых искр, обратились к отцу,- Вспомни хоть один день, когда ты возвращался домой раньше полуночи? - Ты же знаешь я не могу по другому,- Хаммел старший опустил задумчивый взгляд. - Знаю,- Курт кивнул. Он действительно знал. Работа для Бёрта была спасением. Когда умерла мать Курта, он остался один на руках с маленьким пацаном, и единственным оправданием стала работа. Он целыми днями пропадал, боясь вернуться домой, где увидит опустевшие комнаты, свободные от женского смеха, и сынишку, так напоминающего чертами лица жену. Бёрт чувствовал, что со смертью Элизабет в их дом пришел хаос, и самое страшное, что он не знал, как с ним бороться. Сейчас было уже легче, но привычка с помощью работы бежать от пустоты, въелась слишком сильно в поведение. - Ладно, пап,- Курт положил руку на плечо отца,- Все хорошо. Я буду поздно, но не думаю, что позднее тебя,- он поцеловал Бёрта в щеку и взял школьную сумку. - Удачи, сын,- попрощался Хаммел, провожая его взглядом до двери. Дорога до школы заняла менее часа. Первые уроки в школе Курт просидел без происшествий, объяснение этому могло быть одно, он не видел Мерседес. На обеде её не было, небось опять протестовала против запрета жареной картошки в школьной столовой, на звонки она тоже не отвечала, игнорируя каждое сообщение, отосланное ей. Девушка словно сквозь землю провалилась, но Курт знал, что она обязательно появится. Последний урок у них был совместным, и парень с предвкушением ждал, как выльет на неё гнев по поводу вчерашней выходки. Подсовывать порно, не предупредив об этом, не самый добросовестный поступок лучшей подруги. Может быть, порыв и предполагал под собой благо, и Курт в принципе оценил его, из головы до сих пор не уходил тот брюнет с охеренной задницей, необыкновенными глазами и волосами цвета вороного крыла. «Черт, Хаммел,- одернул себя Курт,- С каких пор тебя стали интересовать части тела каких-то одноразовых парней». Не то что он считал порно-актеров людьми без принципов, святости и прочих качеств, без которых нельзя представить обычного человека без грешка, просто, лучшие стороны в глазах шатена затмевались их выставленными напоказ гениталиями. Выстанывать из себя наигранные пошлые звуки, стелиться перед кем-то, подобно дешевке…Бррр. Курт только в самом страшном кошмаре мог предположить себя в подобной роли, что какой-то мужик будет снимать, как его дерёт в задницу какой-нибудь смазливый парень, и орать, как надо повернуться, куда посмотреть, что сделать и как вставить. Пиздец какой-то. Он с ужасом только мог предполагать, что у этих людей есть родители, знающие о «работе» своих детишек. Курт открыл дверцу своего шкафчика и выложил ненужные учебники. До звонка было больше пяти минут, поэтому он особо не спешил. Хаммел еще раз осмотрел себя в маленьком зеркальце шкафчика, залил густые волосы лаком, окутав душистым облаком липучего вещества каждую шелковую прядь. Он поправил воротничок своей рубашки и довольно улыбнулся своему отражению. Курт успел заметить, как в зеркале появилась знакомая фигура в красно-желтой куртке футболиста. И по правде говоря, он знал, что от этого ничего хорошего не жди… За толчком, от которого Хаммел полетел всем телом на железные дверцы, последовал насмешливый голос. - Что, Хаммел, прихорашиваешься для своего дружка-педика? - Ох, Дейв, ожидаемо,- Курт развернулся лицом к Карофски и направил на него прозрачные, поблекшие в голубой зелени глаза, непробиваемый взгляд которых заставил футболиста смутиться,- Неужели ты так плохо ориентируешься в пространстве, что тебе сложно отличить мой шкафчик от своего? Если я не ошибаюсь, твой где-то там,- он махнул рукой в неизвестном направлении. - Хаммел, откуда берутся такие педики, как ты?- выплюнул Карофски, вернув злой взгляд прищуренных глаз. - Ну надо же нам как-то уравновешивать таких как ты социально-неадекватных людей, выбирающих форму агрессии для разрешения своих подростковых психологических проблем, вызванных школьным статусом и вседозволенностью, а также нетерпимостью к любым толерантным веяниям в обществе,- выпалил как на духу Курт, с удовольствием наблюдая, как брови Карофски поползли вверх, а болтики в голове начали свое мучительное движение, подключая проржавевший механизм здравых мыслей. Хаммел про себя спел свое предсмертное туду-тудум, когда футболист после неудачной попытки понять сказанное вернул прежнее выражение лица. - Заткнись, Хаммел,- прорычал он. - Дейв, если тебе есть что еще сказать мне, подкрепленное не только неконструктивной критикой, но и трезвым смыслом, то говори,- Курт скрестил руки. Он мог поклясться, что уловил далекий звук, с которым напрягался мозжечок парня.- Видно твой словарный запас иссяк. Тогда прошу прощения, мне нужно удалиться, жаль прерывать столь интересную беседу, но увы и ах, дела, дела…- он демонстративно захлопнул дверцу шкафчика, оставляя Дейва одного. Хаммел вообще мало понимал то, что творится с этим парнем. В одно мгновение Карофски бежал к нему, готовый захлестнуть его волной ненависти, в другое мгновение позорно удирал, пряча глаза и не находя, что сказать в ответ. Обычно в таких случаях он снова толкал Курта и с довольным лицом оставлял его подниматься с пола и чистить свою одежду от грязи пыльных коридоров. Но ничего, влажные салфетки и запас терпения на год вперед были верными союзниками юноши в игнорировании подобных выходок. Он слишком долго провозился, теряя драгоценное время для разговора перед уроком с Мерседес на спор с Карофски, и ворвался в класс со звонком. - Хаммел, еще одно опоздание, и я буду вынужден вызвать твоего отца,- прохрипел мистер Флетчер, даже не взглянув на опоздавшего. - Простите,- бросил Курт, усаживаясь за парту рядом с Мерседес. - Что случилось?- шепотом спросила девушка. - Карофски, вот что случилось,- ответил он, попутно вытаскивая нужные учебники и вешая сумку на спинку стула. - Этот великан опять к тебе приставал? - Как всегда. Без его «педик» и толчков не обошлось. Честное слово, когда-нибудь я не сдержусь и врежу ему,- Хаммел усмехнулся про себя, представляя, как его хрупкие руки попытаются сделать что-то подобное против такой махины. - А маникюр?- Мерседес явно была удивлена такой решимостью. - Ради этого, стоит им пожертвовать,- сказал Курт, после чего был прерван грозным голосом. - Хаммел, если вы сейчас же не прекратите вашу болтовню с мисс Джонс, то можете даже не думать о хороших оценках по моему предмету. Курт тяжело вздохнул, но согласился вести себя тише, извиняясь за поведение. Он бесшумно выдернул тетрадный лист и вывел изящным почерком вопрос. - «Где ты была весь день?» Он пододвинул листок к Мерседес, ожидая, когда она напишет ответ. - «К зубному ходила, только сейчас пришла». - «Ты же понимаешь, что я кипел гневом весь этот день» Девушка написала лишь одно слово, и улыбка закралась на губах. - «Посмотрел?» - «Еще спрашиваешь, у меня ноут как раз завис, когда те двое перешли к решительным действиям» - «Ну и как?» - «Что как? Пошло. Это не мое. Ты хоть сама смотрела?» - «Одним глазком, надо же было убедиться, что я там тебе подсунула. Но на сайте говорили, что это буквально THE BEST» - «Соврали там на твоем сайте. Ничего хуже не видел. Да еще папа…Зашел в самый разгар этого веселья» - «???» - «Я успел закрыть. Боже, Мерседес, я еще в шоке, только ты могла догадаться до этого» - «Прости, но если бы я сказала что это, ты бы в жизни не посмотрел» - «Представляю Флетчера, если бы я вместо истории США выложил бы совершенно иную историю. Вряд ли бы он оценил» Курт не успел протянуть Мерседес их переписку, потому что учитель стал вызывать всех поочередно к доске с рефератами. К концу урока они уже выступили со своим докладом. Хоть Флетчер и придирался, но уверенная речь и милая улыбка Хаммела, которой он озарился в конце, заставили его, скрипя зубами от недовольства, поставить отлично. Курт и Мерседес со звонком покинули кабинет и направились на школьную парковку. - Ты в кафе?- Джонс залезла в салон автомобиля Хаммела и пристегнула ремень безопасности. - Ага, у меня сегодня смена. Сейчас перекусим там, а потом за работу,- шатен завел мотор и двинулся с места. Он настроил радио на волну и сделал звук немного громче. - Детка, когда ты только все успеваешь?- девушка, покачивая головой в такт музыки, рисовала пальцем на запотевшем окне автомобиля веселые рожицы. - Для этого я составил расписание. В восемь я заканчиваю, еду домой, готовлю папе ужин, делаю домашку, занимаюсь музыкой, учу роли, а потом сплю. - А личное время? Это же скучно, Хаммел. - Это и есть моё личное время. Просто, я его трачу на полезные дела. - Малыш, ты точно когда-нибудь помрешь от такой жизни. - Вот когда поступлю в Нью-Йорк, тогда может быть, но сейчас я бессмертен,- Курт забарабанил пальцами по рулю,- Я должен быть уверен, что заслуживаю того, к чему стремлюсь. Это важно для меня. - Боже, какой же ты целеустремленный. Смотрю на тебя, и становится страшно за себя. Хаммел, если ты не поступишь, то не ручаюсь, что вообще кто-нибудь поступит. - Все будет хорошо, Мерседес, надо лишь приложить для этого усилия,- Курт оторвал взгляд от дороги и посмотрел на подругу,- Так ведь? - Да, Хаммел, так,- девушка чмокнула юношу в щеку и весело улыбнулась ему. Всю оставшуюся дорогу они провели, подпевая разным голосам, доносившимся из новенькой магнитолы Хаммела. Наконец машина остановилась, и Курт, изящно перекинув сумку через плечо, вылез из салона автомобиля и зашел туда, где начиналась новая глава его жизни.~***~
Андерсон остановил своего железного друга около какой-то забегаловки, неумело копирующей современный викторианский стиль. Проскитавшись полдня по знакомым улицам Лаймы, наслаждаясь попутным осенним ветром и безумной скоростью мотоцикла, он выдохся от однообразия и решил передохнуть где-нибудь. Если ему не изменяла память, то в этом месте неплохо варили кофе, поэтому из всех здешних заведений он выбрал "Бредстикс". Блейн слез с мотоцикла. Около кафе терлись запирсингованные в дешевый металл подростковые отбросы, поэтому он, метнув к ним взгляд, предупредил их заранее. - Подойдете к мотоциклу ближе, чем на метр, яйца оторву. Всем ясно? Те усиленно закивали, принимая угрозу кудрявого парня всерьез. Когда дело доходило до неприкосновенности его железного друга, Блейну было не до шуток. Никто не смеет трогать его мотоцикл. Смотреть можно, трогать - нет. Решительное нет. Иначе Андерсон без труда подвесит смельчаков за их члены на какую-нибудь вышку. Блейн ввалился в кафе, попутно стягивая с глаз солнцезащитные очки, он прошел к стойке заказов и взял меню. Более-менее изучив, он отбросил его в сторону и встал в очередь. Когда, наконец, все испарились, он обратился к молодой девчушке лет двадцати. - Привет, красавица, мне кофе и чизкейк. Что из всего посоветуешь?- Блейн облокотился на стойку и с легким прищуром уставился на девушку. - У нас неплохое эспрессо и вкусные шоколадные маффины,- она одарила Андерсона милой улыбкой. - Прекрасно! Значит, малыш, мне двойной эспрессо без сахара и маффин. Сделаешь?- Андерсон заговорчески подмигнул. - Джессика. Называй меня так,- девушка положила в кофеварку одну порцию напитка и включила машину,- Ты же не местный, я никогда не видела тебя здесь,- она вновь обратила внимание на Блейна. - Вообще-то я здесь жил какое-то время, но прилетел только вчера. - Откуда? - Из Нью-Йорка. - Ух ты, и что заставило вернуться тебя в эту дыру?- девушка, перекинувшись через стойку, приблизилась к Андерсону вплотную. - Приехал повидать семью и проверить не затух ли этот городишко без меня,- Блейн убрал с её лица прядь выбившихся волос и улыбнулся самой сексуальной улыбкой. - Надолго?- девушка, кажется, повелась на флирт. Наивная… - Неа,- Блейн с удовольствием от предсказуемости предсказанного наблюдал, как она упивается его вниманием. Он не мог представить, что достаточно нескольких минут простого флирта и переключения режима на обаяние, направленного на лицо женского пола, и малознакомая девушка буквально растает перед ним. Андерсон мог бы позволить себе развлечься, затащив её в постель, но с девушками как правило возникало больше проблем, чем с парнями, да и привлекали они его меньше. Но развод на флирт он мог себе позволить. Тем более, она в этом нуждалась. Андерсон имел опыт в общении с людьми, чтобы видеть то, что они скрывают от всех глаз, наивно полагая, что это не лежит на поверхности. Например, в случае с Джессикой, все было проще, чем сложить два плюс два. Блейн был уверен, что недавно она рассталась со своей школьной «любовью», с которой встречалась чуть ли не со средней школы, и сейчас ищет любые способы отвлечься от переживаний. И что плохого в том, чтобы сделать это в объятиях привлекательного парня, случайно зашедшего в кафе, где она работает. - Почему ненадолго? - Работа. - А сейчас? - Сейчас отпуск. - А где ты работаешь? - Ох, Джесс, где я только не работаю,- Блейн усмехнулся. Действительно, где он только не работал, и кем он только не был. Конечно, упиралось всё это в рамки минисценария и зарисовок перед кульминацией и развязкой. - Все же... - У меня совместный с другом бизнес,- отчасти сказал правду Блейн. Недавно он вместе с Себом открыл небольшой ресторан. И пока Смайт взвалил на себя все тонкости ведения бизнеса и разрешение нескончаемых дел, Андерсон позорно сбежал из Нью-Йорка. - Вау, и какой? - Сфера услуг,- он поправил бейдж Джессики,- Этот так важно? - Просто... Ты мог бы задержаться здесь? - Если только ради самой красивой девушки-бариста. Джесс, кажется, засмущалась. Смотрелось в принципе мило. В принципе. - Скажешь, как тебя зовут, потому что я до сих пор не знаю имени моего спасителя, который заставил меня за целый день хоть раз улыбнуться. - Блейн Андерсон. - Блейн…- словно пробуя имя на вкус, повторила Джессика,- Что ж, Блейн Андерсон, я готова стать поводом задержаться в этом забытом богом месте. - Видишь ли, этого маловато, Дже… Голос Блейна захлебнулся в высоком смехе юноши, только вошедшего в кафе. Андерсон отвернулся от девушки, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить их беседу, насквозь пропитанную обменом лестных замечаний. Не прошло и секунды, как в него врезалось что-то, и только крепкие руки успели подхватить поскользнувшееся на мокром полу тело. Блейн поддался вперед под тяжестью юноши, пока голубые глаза испуганно смотрели на своего спасителя… Совершенные глаза. Чистые, полные прозрачного аквамарина, невинные и искренние, ангельски привлекательные и дьявольски испуганные. Блейн мог бы придумать тысячи определений им. В мыслях. Голос же подчинил себе одно слово. - Блять,- тяжело раздалось на всё кафе города Лаймы.