Новичок

«Мама… я был не прав…» Очередной кусок серого асфальта оказался лужей, я по щиколотку наступил в ледяную воду и спотыкнулся. «Почему я тебя не послушал? Почему я был таким упрямым?» Я с силой сжал зубы и, подняв голову, осмотрелся вокруг: Впереди всё так же маячил и бряцал лямками вещевой мешок такой – же юной жертвы своих амбиций, как и я. Около меня шло ещё несколько человек. Молодые парни, совсем ещё мальчишки. Всего за один день с их лиц пропал румянец, а блеск в глазах стал смутной пеленой. Их взгляд блуждал по асфальту и уже потерял осмысленность. Он стал звериным. Один день… Ещё пару дней назад я был полон сил, я ждал, я был готов броситься в пекло! Ха. И что теперь? Я оглянулся назад. В 10 метрах позади нас чётким строем шли бывалые солдаты спецподразделения зачистки. Широкие линзы их респираторных масок держались ровно, глядя прямо нам в спины. Амуниция, подобранная для каждого индивидуально, не бряцала на каждом шагу, а в руках у них спокойно лежали тёмные силуэты автоматических винтовок нового образца. Они пустили нас вперёд, чтобы у них было больше времени среагировать и обойтись без потерь. На базе за такое можно лишиться головы, но здесь… в зоне глубокого карантина действуют свои правила. «Не этого ли я хотел?» Мимо безмолвно проплывали слепые окна многоэтажных, некогда жилых домов. «Не этого ли мне не хватало? Я думал, у меня есть шанс? Я хотел апокалипсиса? Оглянись». Вокруг был пустой, одинаково серый мёртвый город. Из тоннелей метро раздавались жуткие стоны, в непроглядных подворотнях звучал утробный рык и нечленораздельные звуки. Из мрачных окон на нас постоянно кто-то смотрел, своим ледяным взглядом вызывая мурашки на насквозь промокшей спине. Неравномерное сопение бредущих рядом со мной людей и редкое лязганье металла, когда кто-то поправляет ремень автомата – вот, что осталось от нас. Мы шли уже много часов, петляя по одинаковым улицам. За всё это время мы потеряли одного парня. Это случилось почти сразу, как мы вошли в зону. Ему показалось, что его кто-то позвал по имени из одного из подъездов. Не слушая приказов бывалых солдат, он сделал всего пару шагов в темноту… Меня взял озноб, пальцы рефлекторно сжали цевьё автомата. Я слишком хорошо запомнил его длинный, полный глубочайшего ужаса вопль. Когда мы осветили подъезд сигнальными фонарями, то увидели лишь его автомат и дорожку крови, по ступенькам убегающую куда-то наверх. Я готов поклясться, что в тот момент я слышал, как его тело тащили по лестницам где-то там, во тьме. Внезапно я ударился лицом в рюкзак стоящего впереди меня парня. От неожиданности я чуть не выронил автомат, и заметил, как вся группа остановилась, а солдат, который шёл самым первым, поднял руку в сигнал «стоп». Я сделал шаг из-за спины впередистоящего бойца и увидел, что дорога впереди захламлена разбитыми машинами. Но это было не главной причиной остановки. Среди машин раздавалось вполне отчётливое шевеление. Я приподнял автомат и, сделав несколько шагов назад, начал оглядываться. Оказывается, машин вокруг было достаточно много, несколько из них стояли на обочине, закрывая обзор. Внезапно впереди очень близко к нам раздался булькающий крик, и из обломков одной из машин на нас выбежал обгоревший зомби. Стоявшие в первых рядах открыли огонь, изрешетив зомби длинными очередями, но потратив на это слишком много патронов. Когда из машин стали на выстрелы выбегать другие ходячие трупы, половина незадачливых стрелков тоскливо щёлкала пустыми патронниками, после чего панически пытались поменять магазин. Я сделал несколько выстрелов, пытаясь как в фильмах целиться в голову, но все выстрелы ушли «в молоко». Внезапно, позади себя я услышал окрик. Я резко повернулся на месте и увидел уже в трёх метрах бегущего на меня зомби. Я судорожно нажал на спуск, выдавая длинную очередь, но лишь несколько пуль задели тело врага, не причинив ему никакого урона. Зомби схватил меня скрюченными руками и вцепился в левую руку. Я закричал от боли и выронил автомат, пытаясь ударами кулака оторвать мертвяка от себя. Мои удары рвали кожу с трупными пятнами на его лице и разбрызгивали кругом чёрную, как смоль, кровь. Но всё было тщетно. Мертвяк рвал зубами мою руку, разрывая сухожилия и мышцы. Ко мне подбежал солдат из отряда зачистки и одним точным выстрелом из пистолета снёс зомби полчерепа. Челюсти окончательно сдохнувшего зомби обмякли, и его труп упал на асфальт как мешок с дерьмом. Ко мне подлетел санитар и поймал меня, когда я уже заваливался в обморок. Я пришёл в себя, когда меня облокотили на стену одного из ближайших зданий. Доктор точными движениями доставал инструменты из разгрузочного жилета и сумки. Он достал шприц и воткнул мне его в предплечье, вводя всё содержимое. Но моя рука онемела ещё до этого. Я чувствовал, как волна серого бесчувствия расходится от места укуса. Я вновь потерял сознание. - … я сказала, даже не думай об этом! - Мама! Это МОЙ Выбор! И я вправе сам распоряжаться своей жизнью! Я стоял разгорячённый ссорой и ждал её ответа. Когда она открыла было рот, чтобы мне ответить, я выдал свой последний «аргумент»: - Я уже записался добровольцем. Через 2 дня я отправляюсь в отряд зачистки. Она так и осталась стоять. Затем её глаза заблестели, она отвернулась от меня и зарыдала. С меня внезапно сошла вся злость и нездоровый азарт. Я подошёл к матери и обнял её за плечи: - Зачем? О, господи… зачем это всё? - Мам. Я чувствую, что я могу помочь людям. Я чувствую в себе силы. – Я повернул её к себе и посмотрел на её раскрасневшееся лицо, покрытое сеткой морщин, и погладил по волосам, в которых уже поблескивало серебро. – Мама. Я вернусь. Слышишь меня? - Она прижалась ко мне и вновь зарыдала. – Я вернусь. Открыв глаза, я увидел перед собой взволнованное лицо доктора, который заканчивал перевязку. Я посмотрел на свою левую руку. Вместо неё из плеча торчал обрубок до локтя, перевязанный уже налившимися кровью бинтами. Врач закончил перевязку и посмотрел на меня. Я хотел было набрать воздуху, чтобы что-то сказать, как вдруг почувствовал, как от плеча до шеи поползло онемение. Я начал судорожно шевелить обрезанной культей и хватать правой рукой воздух. Лицо доктора побледнело, он не отрывая от меня взгляд встал и отошёл на шаг назад. Я почувствовал, как на моих губах появилась пена. Я пытался кричать и позвать доктора, но вместо этого из горла вырывались лишь глухие хрипы, разбрасывающие вокруг меня клочья бурой пены. Я заметил, как доктор медленно отстегнул от кобуры пистолет и, сняв его с предохранителя, прицелился мне в лицо. Внезапно, судорога прошла, я перестал задыхаться и услышал его глухой голос: - Закрой глаза. «Прости меня… мама…».