Путевка в жизнь

      Дождь крапал, бодяжа грязь ещё сильнее. Листья неприятно шуршали, вызывая стаю мурашек. А ребята, как назло, пошли в дальний ларек, там пиво, видите ли, вкуснее. Плевал я на это бухло с высокой колокольни, мне бы почки не простудить. Сидеть в футболке при такой ветрине было не ахти. Но ты ведь главарь, выйдешь в свитере – засмеют, так ещё и «телочкой» обласкают. На твои хвори всем насрать, как и на тебя самого. Предать могут в любую минуту, так что приходится строить из себя невесть что. Видела бы меня бабушка, умерла бы во второй раз, честное слово.       Да что ж так холодно то! Может закурить?       Большую часть своего детства, которая формирует нас как личность, я провел в детдоме. Понятное дело, что жизнь сладкой не была. И выбраться из этой хуеты я не смог. Умный, красивый, талантливый – без разницы, ты все тот же приемыш, отброс общества.       Умный? Так иди в учителя, либо в рабочие по сложным конструкциям. Красивый? Панель тебя ждёт, может, даже папика подхватить сумеешь, но это уже верх везучести – не для тебя. Талантливый? Ну, тут уж извини, улица и баночка с монетками прохожих всегда рады тебя видеть. Это-то и раздражало. Даже если ты будешь стараться, ломать себя, всё равно останешься тут. Единственное преимущество, которое тебе дают в «питомнике», это квартира, твой маленький уголочек «спокойствия». Не рассчитывай, что там будет больше одной комнаты и нормальный санузел, не думай, что район будет благоприятный, не радуйся, что сбежал. Ты все в том же дерьме. Так и живи. Ну, я не жалуюсь. Быть главарем этой своры – то ещё дельце, конечно, но лучше так, чем жопу кому-то вылизывать. Шавкой я быть не привык ещё с детства, поэтому тактически подмел всех под себя. Удивительно, я ведь не силач, да и не так уж умён. Судьба явно ко мне благосклонна, хотя как посмотреть.        Мои рассуждения прервал рев мотора. Во двор въехала дорогая иномарка. Выпучив глаза, я проследил за ней, пока не упёрся взглядом в хозяина тачки, который вышел прямо напротив моего подъезда. Хах, интересно. Что же этот кретин забыл в таком районе? Неужели в гости приехал? Но к кому? Полподъезда давно съехало, остались лишь пара бабок да дворник, заядлый пьяница.       Фитиль сигареты добрался до кончика указательного пальца и облизал его пламенем. Четырхнувшись, выбрасываю сигарету в мусорку и достаю новую. Все равно так и не покурил, лишь зря порох потратил. Ежусь сильнее, затягиваясь новой порцией никотина, и лишь после того, как выпускаю дым, расслабленно прикрываю веки. Устал я, очень устал. Мне вроде только девятнадцать исполнилось, а чувствую себя на тридцать. Сейчас бы бабушкиного компота да щей, а не вот это вот все. –Эй! – морщусь, и чего ему надо. Дай спокойно посидеть, не видишь, думу думаю. –Малыш, курить вредно, – ловко выдергивает сигарету и сам затягивается. Щурюсь, подозрительно рассматривая незнакомца и отобранную сигарету. Наверняка, со своими огромными синяками я выгляжу как алкаш или даже наркоман. С другой стороны тут все так выглядят, пусть привыкает. –Валил бы ты отсюда, – мужичонка был красивеньким, даже каким-то миловидным, что крайне удивительно смотрелось с его габаритами. Качок с детским лицом, так ещё и богатый, да у нас тут аномалия. Рушит все стереотипы папиков. Жалко, если его заметят. (А такого грех не заметить). –У меня тут дельце. Как только закончу, так сразу же, – брюнет улыбнулся, сверкнув своими жемчужинами, а после вновь затянулся. За два присеста он выкурил всю сигарету, сразу видно, зависимый. Любители такую крепкую парашу долго тянут. А папик – тот ещё интриган. –Что за дело? – глаза блеснули интересом. Неужели шлюху потерял? –Предлагаю «Путевку в жизнь». Не хочешь попробовать? – подтянув штанины, он опустился на корты, чтобы быть на одном уровне с моим лицом. Выглядело это со стороны довольно комично и интимно, аж отодвинуться подальше захотелось. –Панель предлагаешь? Мне? Смеёшься что ли, – улыбка появилась непроизвольно, этот хер явно что-то попутал. –Панель? – брюнет содрогнулся. – Нет, мальчик, я ещё не выжил из ума такую фигню предлагать. –Не фигня, а настоящая хуета. Называй вещи своими именами, – качок поморщился, вишь ты, интеллигенция. –Так что за предложение то? –Я даю тебе нормальную работу, а также возможность уйти из банды, новую жизнь, – в этот раз уже он хитро прищурился, но держался в напряжении. Жевалки тучно перекатывались, оттеняя скулы, губы сжались в тонкую линию, а ноги, затёкшие от долгого приседа, подрагивали. Скрывает что-то, раз так взволнован. А может просто новичок? –В чем прикол? Что я должен взамен? – уйти из банды, нет, это невозможно. Очередная уловка сутенёра. –Ты позволишь мне пожить в твоей однушке до лета, – он все-таки не выдержал и встал, разминаясь. –Папик, ты меня за идиота держишь? Из банды уйти не-воз-мож-но, а если и возможно, то за это отдают жизнь, а не просят проживание в клоповнике, – я харкнул прямо под ноги и тут же поморщился, глупая привычка. Брюнет удивлённо на меня взглянул, да так, что один глаз закосил. Захотелось смеяться, причем громко и до слез. Этот незнакомец все больше меня удивляет и подкупает своей наивностью. –Эдуард! –Чего? –Мое имя. Эдуард, – он резко выпрямился и подал руку для пожатия. Ржач было уже не остановить. Захлебываясь слюной и вытирая со щек то ли слезы, то ли капельки дождя, я чуть не грохнулся с забора, свесившись назад. –Эдик – педик то бишь, – новая порция хохота стремительно рвалась наружу, –а я Кирилла–мудила, –шлепнул по руке, ответив на знакомство. Его ладонь была на удивление горячая и немного потная. Фи, пришлось вытереть о штанину. Гость походу заметил это и быстро спрятал руки по карманам. –А ты откуда знаешь? — прячет глаза–стесняется. Странный какой-то, то крутого из себя строит, то смущенную девку. –Про что? – достал своего допотопного динозавра и посмотрел на время. И чего они так долго? Пиво — не шампунь, взял любое и пошел. Может, не продали? Да нее, с ними Крыш, ему все под сорокет дают. Значит, шпану гоняют. Вот придурки, делать им нечего. –Ну так, что я педик, – Эдуард расстегнул пуговицу пиджака и присел рядом, сутулясь. Догонял я почему-то долго. Старею что ли? –Чее-е-го? Так ты меня того, оприходовать хочешь?! – вскочил. Не, я все понимаю: симпатичный и молодой, спортивный, но, блять, что? –Да… Ой, нет-нет. Ты все неправильно понял! Я хочу тебе помочь. Ты мне понравился, – сжимаю кулаки, бычась, –Да как сотрудник! Ты хороший…сотрудник, вот и…–Эдуард резко заткнулся и глянул мне за плечо. Беспокойно мазнул по мне взглядом и свинтил, крикнув напоследок «угрозу» о скором возвращении.        Ребята огромной текучей толпой вышагивали по направлению ко мне. Их гогот разносился на всю округу. Заметили? Конечно, заметили, с чего бы им тогда так угарать? Только вот меня они вряд ли поставят в известность своих шуточек. Оглядываюсь назад, куда только что уехала тачка и хмурюсь. Сказать, что меня пришмякнуло, ничего не сказать. Какой ещё сотрудник? Я из руководства то никого не видел, постоянно на нижних этажах обитаю, да и выхожу через черный вход. Нечисто что-то с ним, надо бы прилечь на дно и не высовываться.        Холодная банка пива коснулась руки, обжигая. Капли от дождя неприятно скатились до локтя и упали на асфальт. Ненавижу осень. –Чего так долго? – включаю главаря. Становится смешно от самого себя. Лучшая защита – нападение. –С местными связались, совсем уже ахуели на нашу территорию лезть! – остальные тоже забубнили, открывая по второй бутылке. Морщусь от шума и запаха алкашки–надоело. –Понятно. У меня дела, вы тут сами, – встаю, слегка покачиваясь. Я ведь ещё не выпил, а уже тошно. – И не нарывайтесь. Неприятности мне сейчас не нужны! –скалюсь. – Крыш! За главного!       Входная дверь гулко захлопывается, а я сползаю на пол, опираясь спиной на разодранную ножом обивку. Неужели я так и проживу всю свою жизнь? Откидываю бутылку куда подальше, чудом не разбив. Голова гудит. Чуть ли не ползком добираюсь до дряхлой двухместной кровати, а на улице ведь нормально сидел. Ладно хоть не остался, а то было бы гадко. Змея всегда чует слабость вожака, и уж превратится в гадюку. Ухмыляюсь. Не дождетесь.       Разлепляю отекшие глаза и хмурюсь так, что они обратно закрываются. Это у меня в башке шумит, или на кухне реально течет вода? Резко подрываюсь, но тут же возвращаюсь обратно темечком на подушку. Блять! Голова! Шум резко прекращается, и слышатся шаги. Закрываю зенки, надо притвориться спящим. Вдруг прокатит? И кому надо было лезть ко мне в дом, чтобы что-то там помыть? Совсем с ума все посходили? Луж не хватает? Человек останавливается возле кровати и наклоняется. И чего он хочет разглядеть? Спящих что ли не видел? Так вилкой в глаз, а в жопу Арзамас — сразу прозреет! Тут под мои скверные предположения прохладные губы касаются, как оказалось, немного потного лба, и с облегчающим вздохом незнакомец опять удаляется на кухню, шурша пакетом. И что это было? Приоткрываю глаз и мельком бросаю взгляд на часы. Скоооолько?! Три часа дня? Да не может такого быть. Я не мог проспать два будильника подряд. Черт! Меня же уволят, вот и плакал мой новый телефон. Забывшись, перестаю прикрывать свои салазки* и непроизвольно натыкаюсь на вчерашнего знакомого. Что за… –Проснулся! Ну наконец-то, я уж думал скорую вызывать. С самого утра жар не спадает. Ты как, может, хочешь чего? Чай? – этот ирод уже успел оприходовать мой розовый фартучек и теперь был похож на настоящую домохозяйку. В этот раз он был одет по-домашнему и выглядел совсем по-другому, роднее что ли. –Ты чего здесь забыл? – срываюсь на жуткий кашель, удивляясь его появлению. Лет пять не появлялся, а тут на тебе. Эдик резко срывается с места и уже через минуту поит меня теплым чаем с лимоном и медом. И откуда у меня такие роскошные продукты? Я печенье то в последний раз ел на день рождения. –Ты не появился на работе… И я подумал, что у тебя проблемы из-за меня, – Эдуард состроил такую виноватую мину, что даже кричать перехотелось. –Как видишь, я в порядке. Вали, – не хватало ещё, чтобы он тут всё-таки поселился. Путевка в жизнь? Ага, скорее к педику на рыльце. –С тобой точно все хорошо? Температура ещё не спала до конца, – прям курочка наседка. Был бы бабой, я б присмотрелся. –Уже готов тебе въебать, значит, здоров, – улыбается. Какой же он…педик. –Если что, я теперь живу в квартире напротив. Там пока ничего нет, но через дня два заходи на небольшое новоселье. Буду рад, – и не дожидаясь моего ответа, тихо ушел. И как он сюда попал?       Мда, мужичок явно ищет проблем себе на мягкий и сочный зад. Мотаю головой, с чего это я вдруг стал обращать внимание на мужские жопы? Асексуалом был, вот те на. Говорят же, что гомосятина – вещь заразная, а ведь и вправду. Устало бухаюсь обратно на постель, потирая лоб рукой и чувствуя послевкусие медового цитруса.

***

      На работе меня, на удивление, не уволили, а, наоборот, повысили. Перевели на десятый этаж к инженерам-техникам, а зарплату выдали в три раза больше. Судьба решила меня пожалеть? Или это просто сон?       По такому поводу аж всю неделю проходил в хорошем настроении, даже на свору свою не орал за шалости. Вот это шок. Давно такого не было. А было ли вообще? На самом деле все не без причины! Приближался мой день рождения, да и выпадал так удачно, на выходной. Как раз куплю себе телефон, может, даже на торт останется. Посижу дома за теликом, обожрусь по-человечески. Так я думал…       С самого утра меня вызвали на работу, видите ли, у них авария произошла. Спрашивают, что да как, чем помочь. Да ничем! Снимай штаны и бегай! Нет, чтоб сразу перекрыть напряжение. Пришлось возиться до обеда. С предчувствием, что это ещё не всё, я решил побыстрее слинять домой, а то сейчас что-нибудь еще на меня повесят. Даже шел через обходные дворы, оглядываясь, лишь бы пацаны не заметили, а то начнётся! Но, как говорится, пошло все жопой об косяк. Поджидали они меня у самого подъезда, так ещё и не одни, а с так хорошо мне знакомым педиком. Тот зажался между Крышем (громила ещё тот в свои двадцать) и Рыжим. По глазам жертвы было видно, что тот уже бил в набат, пытаясь спастись, но тяжёлая рука Крыша и ехидный взгляд Рыжего не давали сдвинуться и с места. Чертыхаюсь, вот какого рожна он вылез из своей залупы? Чего дома не сидится? Я ж говорил ему, чтоб валил, ан нет, мы ищем приключения на одно место. Придурок! И вот как мне его выручать? А надо ли вообще? Пусть посидит с ними в наказание. Перевоспитание – вещь полезная, особенно для кхм, ну вы поняли. –Мудила! Смотри, какого мы фраера откопали, из твоего подъезда вышел, – хохочет Рыжик, та ещё мразь. Но не выгнать же, один из старичков, авторитетный тип. –Ну, вышел и вышел, чё вы его зажали то? Помрет ещё от ваших потных подмых, –ухмыляюсь. Воняет от них и вправду знатно. –А мы тут это, его как подарок решили тебе отдать. Поди пригодится чем, – Крыш кокетливо задвигал бровями, а остальные заулюлюкали в знак согласия. И на что они намекают, дебилы? Ебу дали! А его и спасать то не придется, само как-то. Хоть с чем-то свезло. –Что, даже косарь жалко потратить на пивас? Бомжа какого-то отыскали. Ясно всё с вами, – гадко улыбаюсь, смотря на свой «подарочек». Бледный он что-то, лишь бы в обморок не грохнулся, я не дотащу. –Кирилл, ну ты это, сорян-посорян, на мели все, а скинуться как-то не додумались. Мы тебе это…на протяжении года бесплатно покупать будем, во! – стоящие рядом ткнули Крыша локтем в пузо. Ха, жмоты, я то им ползарплаты отдаю иногда, а им пива жалко. –Договорились, а теперь валите. Домой хочу, — кто-то хотел вякнуть о посиделках, но его тут же заткнули. Новенький, походу. Не знает, что я никогда и никого не вожу на хату. Из-за этого даже слухи поползли, что у меня там телка беременная, либо трупы валяются. –Ладно. Мы пошли, с др, – каждый жмёт мне руку, а некоторые пытаются, играясь, дать под дых или за уши потянуть, но я отмахиваюсь. Нет настроения.       Когда же все скрылись за поворотом в ларьке, я вздыхаю и направляюсь в подъезд. Педик, чуть погодя, плетется за мной. Едем молча, из лифта выходим на одном этаже и стоим. Чего стоим? Не знаю. Просто уходить как-то не хочется. Дома пусто и одиноко, а ещё я торт так и не купил. Говножуйство! –…чай? –Че? – хмурюсь, чего он там мямлит. –На чай…зайдешь? У меня и торт есть! Шоколадный…ты вроде такой любишь, – краснеет. –Мм, а ещё че знаешь? Может, какого размера мой хуй? Или сколько раз я в туалет сегодня ходил? –Нет…– морщится. А, точно, он же у нас интеллигент! Ещё глаза такие печальные сделал, по нему явно театр плачет, погорелый. Хотя, халява ведь никогда не бывает плохой. Почему бы и нет? –В шесть, – бросаю вскользь и, наконец, закрываюсь в своей халупе. Спокойно выдыхаю. Знал бы кто, что я интроверт, не поверил бы. Стягиваю кеды, целую фотографию бабушки и прыгаю на видавшую виды кровать. Жалобный скрип раздается на всю квартиру, аж уши режет. Надо и ее уже менять, ладно хоть зарплата теперь нормальная, а то пришлось бы на вторую работу устраиваться. А с моим чахлым здоровьем помер бы через сутки. Закрываю глаза, зевая, так и не дали выспаться, хуесосы фиговы.

***

      Ворочаюсь. И кому я нужен? Дайте поспать! Но гость явно не желает отставать, трезвоня, а иногда и долбя в дверь со всей силы. Шатаясь, иду на шум давать пиздюлей, даже не удосуживаясь посмотреть в глазок. Какая разница, кому морду бить? Правильно? Правильно! Раскрываю дверь чуть ли не с ноги и сшибаю кого-то наповал. Слышу шипение. Отодвигаю орудие убийства и свищу. Завалил же я кабана! –Ты как? –Фигня, – Эдик, зажимая нос, словно неваляшка, пытается подняться. Надо бы помочь, но смотрится слишком комично, что еле сдерживаю улыбку.       Справившись с эмоциями, подаю руку и вместо того, чтобы помочь, валюсь рядом, удивлённо хлопая глазами. Рядом раздается хрюканье вперемежку со смехом, пялюсь на Педика и сам начинаю ржать, как конь. Представьте себе огромного мужика, нос в крови, а он сидит и хрюкает, утирая слезы. Смешно? А мне очень! Только потом не до смеха как-то стало, когда поняли, что кровь и не думает останавливаться. Пришлось тащить его к себе домой, а то у него аптечки нет, видите ли. Ну ладно, ему можно, он и так там уже был, чего уж теперь, не оставлять же его помирать. Пока я был в поиске ваты для Эдика и зелёнки для себя (грохнулся неудачно), этот индюк успел всю мою постель изгадить. Вот ведь свинтус, даже на коврик бабушкин накапал! Так что пока он останавливал кровь, я на карачках ползал, пытаясь все отмыть. Получилось, но с попытки эдак пятой. Теперь день рождения казался мне не праздником, а настоящим дурдомом. Отпраздновал двадцатилетие, называется. Заваливаюсь уставший на кровать, притесняя гостя, и хмуро изрекаю, что день–говно собачье. –У меня водка есть, принести? – Эдуард виновато вытирает остатки кровяной жижи у рта, хлюпая. –Давай, чего уж теперь. Торт тоже тащи, закусывать будем, – педик поморщился, уже предчувствуя этот вкус.       Вернулся из своей квартиры он через минут пятнадцать, я уж решил, что тот передумал. Оказывается, он рюмки долго искал. Будто у меня их нет. Выпивали мы долго и нудно. На заднем фоне тихо шумел телик, на котором крутились давнишние серии «Уральских пельменей». Меня от них уже тошнило, а вот Эдику нравилось, он даже хохотал иногда, хотя это скорее от алкашки. Добили бутылку на удивление быстро, за час управились. А вот что потом делать не придумали. Ну, Эдик-педик и предложил на пьяную голову сыграть в бутылочку, а я и согласился. Чего такой красивой бутылке пропадать, ИК!       Сели мы, значит, на заляпанный ковер (так зараза и не отстирался), поставили не пойми откуда взятую железную покрывашку и давай крутить на ней стекляшку. А вертелась она прям как по маслу, аж в глазах зарябило. Для большего веселья мы решили добавить ещё одного персонажа, которым оказался недоеденный торт–Еврей. Это мы имя ему дали, а то без имени как-то не очень, ИК! В общем, крутилась бутылка долго, а остановилась на мне. Эдик долго хмурился, думал видно продуктивно, но мысль всё-таки изрек: –Правда или действие? – торт незаметно усмехнулся, а вот мне было страшно, ещё и выбирать надо. –Пр-равда, – язык заплелся, зараза. –Кто лучше: я или торт? – удивленно смотрю сначала на Еврея, потом на Эдика. Тот уже явно окосел от алкоголя, видно, не пьющий, бедняга. –Наверное, ты. Твоя кличка более упоротая, – лыблюсь, повторяя в голове заветные слова.       Эдуард вновь морщится, что ж за привычка то у него такая. Он слишком милый, когда так делает. Наверняка, от него все телочки текли. Эхх… Ворочаю головой из стороны в сторону — ебнутые мысли! Но они прочно засели в голове и, когда бутылочка остановилась на Педике, сорвались с языка. –Поцелуй меня, – Эдик ошарашенно икнул, ведь даже не успел ответить, что выбирает – правду или действие. –Что? – вишь ты, аж голос сел. Сейчас ещё Кондратий тяпнет, и все! Хана парню! –Не хочешь? – и откуда этот обиженный тон, –Ладно, давай другое.        И пока я пыхтел над новым желанием, Эдуард хмуро за мной наблюдал. Когда же я всё-таки осилил задачку и хотел уже вещать об умопомрачительном действии, Педик, словно дикий кот, подскочил и вжался губами куда-то мне в зубы. Поелозив пару секунд, он оторвался, испуганно глянул на меня, ничего не понимающего человека, и решил линять. Прям как в день нашего знакомства – ошарашил и свалил. Только в этот раз я был пьян, поэтому оцепенение не продлилось так долго, как он рассчитывал. Схватив его за ворот футболки, я прижал его к бедной, изодранной обивке двери и, громко дыша, сглотнул. Ну вот и что я хотел с ним сделать? Поцеловать? С дуба рухнул что ли? Убираю руки, но не отхожу. Взгляд невольно падает на его грязную бурмалиновую футболку. Ее теперь только на тряпки, вон, дырочка. Интересно, откуда она? Косить под дурака перед самим собой было явно моим любимым занятием. Это так бесило. Почему я не мог признаться себе раньше? Да, он мне нравится. Очень. Всегда интересовал, с самой первой встречи. И что теперь делать? Для начала, наверное, отпустить. Да, надо подумать. Мы все равно не сможем быть вместе. Ха, да я его даже не знаю! И его уж точно не интересует какой-то Кирилла-мудила. Сотрудник, ага…сотрудник. Отступаю, давая возможность открыть дверь. Даже смотреть на него боюсь, пусть валит, да побыстрее. Хм, пол надо покрасить. Тапком отковыриваю старую краску, пытаясь думать только об этом злосчастном участке перед глазами. Шорох… Неужели свалит? Серый носок попадает в сектор моего зрения и расплывается чернильным пятном. Часто моргаю, чтобы восстановить четкость. Касание, аккуратное, нежное. Хочется закрыть глаза и прижать щеку сильнее. Чувствую себя котёнком. Нда, теперь мы перешли к домашним животным. Класс! Дергаюсь, чтобы отодвинуться и снять морок. Но не тут то было! Папик оказался чересчур проворным. Приобняв меня за талию, он приблизился настолько, что воздуха перестало хватать критически. С девчонками из приюта все было не так. Да, волнительно, интересно. Их тела были мягкими, хрупкими, красивыми, а этот… Он тоже был красивым, сильным, а ещё от него вкусно пахло. Нет, это не парфюм, а его собственный запах. Мыло, лимон и немного пота. Кладу руки на его предплечья, которые сразу же напрягаются и приближаюсь носом к шее, чтобы вдохнуть поглубже. Всего один раз. Один раз! А потом я его отпущу. Интересно, верю ли я себе самому? В лёгкие проникает кислород, от которого становится ещё хуже. Голова идёт кругом. А ведь мы даже ещё не целовались нормально. Будто прочитав мои мысли, Эдуард кончиком носа проводит линию до уголка губ и мягко целует. Потом подбородок, лоб, глаза, губной желоб. Все это настолько невесомо, нежно, что по телу прокатываются мурашки, а слезы душат. В последний раз такую искреннюю любовь и заботу я получал только от бабушки. Ее нежные, шершавые от старости руки смешно ерошили волосы, хватали за нос, а ее сухие губы трепетно целовали в лоб. Жаль, только запах забылся, даже в квартире уже он не витает, словно умер, как и она когда-то. Все мысли вмиг улетучиваются, когда Эдуард, наконец, находит мои губы своими и стискивает в объятиях. Кости трещат, но это настолько неважно сейчас. Юркий язык проникает на чужую территорию, сплетаясь с моим. Какое-то время в коридоре слышны только причмокивания и вздохи. Наконец, когда поцелуй прерывается, а я пытаюсь надышаться, Эдик предлагает перебраться в спальню-зал. С сомнением соглашаюсь, думая о старой кровати и ее выдержке, но сейчас как-то плевать. Эдуард опять тянется к моим губам, приподнимая домашнюю майку. Взбухшие соски больно трутся о ткань, что я сам же удивляюсь своей чувствительности. Вздыхаю, когда губы Педика переходят на шею. Наверняка, завтра расцветут алые засосы. Падаю на кровать, а за мной и Эдик. Его тяжёлая тушка сверху начинает жутко смущать, что я покрываюсь красными пятнами. На смену приходит страх за свое очко. Решаю взять все под свой контроль. Стаскиваю с него тряпки, бросая на пол, пока он обцеловывает каждый уголок моего тела. Одним движением подминаю его под себя и затыкаю глубоким поцелуем. Перехожу ниже и натыкаюсь на огромный стояк. Сглатываю. Минет я ещё не делал, хотя мороженое сосал отменно. Кхм, надо мной даже подшучивали на этот счёт. Пялюсь на ствол, как на диковинную штуку, и после тщательного анализа решаюсь лизнуть головку. Эдик шипит, стискивая простынь. Довольный его реакцией продолжаю водить языком по венкам, опускаясь до яичек. Гортанный минет я ему, конечно, сегодня не обеспечу, но руками подрочу. Увлекаясь процессом, незаметно сую палец ему в очко. Педик охнул и хотел было отодвинуться, но я присел своей жопой ему на грудь и продолжал свои манипуляции. Вскоре в его анусе помещался не один, а два пальца. Надо больше. Тянусь к тумбе, чтобы взять крем. Выдавив как можно больше, сую сразу на две фаланги. Педик дёргается, но не спихивает. Кто ж знал, что так быстро привыкнет к роли пассива. Разрабатывая тугое колечко, начинаю сосать его член, приподнимая свою пятую точку. Эдуард сразу же находит рукой мой член и легонько сдавливает, на что получает мой одобрительный вздох. Пара движений доводит меня до разрядки, и я, сотрясаясь, сваливаюсь рядом. Но новый стояк ждать не приходится, ведь перед глазами такая аппетитная попка. Ставлю его в коленно-локтевую позу, массирую мягкие полушария и приставляю головку к вибрирующей дырочке. Руки трясутся от нетерпения, но надо сделать это аккуратно. Войти удалось только со второго раза, когда Эдик расслабил свое очко и успокоительно лег головой на матрас в ожидании мук боли. Но так получилось, что крема оказалось слишком много, поэтому, легко проскользнув до основания, шлепаю яичками по попе. Издается пошлый стон. Медленно начинаю двигаться, сдерживая себя, чтоб в конец не обкончаться. Кто ж знал, что дырочка мужика будет лучше вагины? Охх, узнала бы бабушка, умерла бы в третий раз. Бог же любит троицу.       Терпения моего, к сожалению, а может и к счастью, хватило ненадолго. Уже через минут пять я вдалбливался в Педика со всей силы, даже не задумываясь, задеваю простату или нет. Но и тут я был не марафонец–выдохся. Эдику же было чересчур хорошо, чтобы сбавлять темп, поэтому, положив меня как куклу, сел в позу наездника и поскакал, только не на седле, а на моем дружке. Удивил он меня знатно, а если честно, то я прихуел. Искусно извиваясь, Эдуард казался таким восхитительным, таким идеальным. Точеная, накачанная фигура, торчащий член и его блестящие глаза. Про стоны вообще отдельный разговор, от них одних я был готов кончить в ту же минуту. Хоть рот ему заклеивай! Вдруг Эдик сильно сжался и резко излился мне на живот, даже попадая на лицо. Под таким натиском мой член тоже решил капитулироваться и мягко выскользнул из его попки, пачкая все вокруг. Педик нырнул куда-то под мышку и положил голову на грудь. Около часа я приходил в сознание, а когда пришел, то сразу же пожалел, что не побыл в этом дурмане ещё чуть-чуть. Проблемы хлынули лавиной на мою голову, заставляя морщиться от пульсирующей боли. Заметив мои изменения, Педик приподнялся, чтобы взглянуть на лицо. –«Путевка в жизнь» состоялась, – весело хохотнул он. –Какая ещё «Путевка в жизнь»? Ты о чем вообще? Тебе надо срочно уехать домой. И сюда больше ни ногой. Понял? И меня тоже забудь, – скидываю одеяло, чтобы встать, но меня обратно тянут в кровать. –Съеду, но только с тобой. –Ты в своем уме? Парни меня не отпустят, если только калекой. Из банды не уйти, –скриплю зубами, повторяя такую заезженную фразу. –Я об этом позабочусь. В моей квартире, наконец, закончили ремонт. И ты едешь со мной, завтра же собирай вещи, – он накрывает меня одеялом и приобнимает. –Ты не понимаешь… –Нет, это ты не понимаешь! Я год потратил на то, чтобы узнать, кто ты и как тебе помочь. И теперь я могу это сделать, – злится, впервые за все время. Красивый. –А как же хороший сотрудник? Что вообще за парашу ты нес тогда? –Я начальник фирмы, в которой ты работаешь. Пару раз видел тебя, выбегающим через черный вход, и присмотрелся, – завораживающая хитрая улыбка расплывается на лице Педика. –Тебя ведь недавно повысили в должности? А теперь вспомни, что я говорил про «Путевку в жизнь». –Хорошая работа, нормальная квартира, новая жизнь…– хмурюсь, после секса и водки думать получается не очень. –На работе ты стал заведующим инженерного потока, новая квартира тебя ждёт в пяти минутах ходьбы от работы. Что касается жизни, родить я тебя заново не смогу, но постараюсь показать все прелести совместного проживания. Если ты согласишься, конечно, – Эдуард вновь мило засмущался, морща нос. –Это ты так встречаться предлагаешь? – улыбаюсь от одной этой идиотской мысли. –До брака ещё рано, – задумчиво выдает Эдуард и смеётся, увидев мой грозный взгляд. –Не неси фигню! –Не фигню, а настоящую хуету. Называй вещи своими именами, – целует меня в нос и шурует в ванну, прихрамывая. Застываю взглядом на его виляющем заде. Да, настоящая хуета.