мы завели кота.

мы завели кота вместо того, что пропал. тот был сиамским, голубые глаза, этот - черный, почти как смола не ел совсем ничего, даже меньше, и не пил молока. круглая голубая миска уже со среды полна (сейчас понедельник). спал он вместе со мной, по кровати ходил кругами, мяукал громко - не ной, "мной" превратилось в "нами". вновь наступила среда, миска еще полна, а ведь неделя прошла. укоризненно смотрю на кота - "почему не ешь?"; в ответ о ноги трется, мурчит, встречный вопрос - "а ты?" хмурюсь, пожимаю плечами - "справедливо", решаю (далеко не задачки по математике), все в унитаз смываю, не опять, а снова. живем вдвоем, живем хорошо, к холодильнику условились молча не подходить. молоко в миску перестаю наливать со среды. (не только в миску). яблоки, каши, кофе, коржи - все смывается потоком воды. руки уже не дрожат. через полторы недели приезжает мама, кот начинает есть, потому что "он у тебя худой какой-то", а про меня сказать чего есть? скоро заявляются гости, снова худой у них один только кот. "не он над унитазом склоняется, не его ведь желудок урчит! у него уже целое кило набирается!" - все мое нутро кричит. кот глазами сверкает, они у него желто-зеленые; горько смеюсь в ответ, слезы на вкус соленые. вываливаю кроссовки в кучу мусора, мыть лень, а ведь они уже грязные, да и скоро не будут нужны все равно. листок разлинованный превращаю в письмо, розовой ручкой пишу "как будто прощальное". (стираю "хотя почему как"). среда вообще день особенный: тогда завели кота, вместе с ним есть перестали, за компанию все в унитаз смывали. среда вообще день особенный: мы похоронили кота. под шестью футами закопанным котом оказалась я.