19 декабря. 18:00. Больничное крыло.
___
Он не просыпается. Как хотелось бы этого, но нет. Пошла третья неделя такого состояния у Драко. Магические силы восстановились не полностью, отчего организм боролся очень медленно, погружая Гарри в отчаяние. Он стал чаще курить, иногда докуривая первую сигарету, хватая сразу же вторую. Да и спать почти перестал. Каждую ночь снился тот идиотский канделябр, его падение... Хоть Гарри там и не присутствовал, но все явно себе это представлял. Поттер не хотел видеть этого, почему-то эти сны казались ему страшнее тех, которые были во время войны. Это странно.
Люпин каждый день приводил Тедди в палату к Драко, ребёнок сидел возле него, держа за руку, всё понимая. Иногда приходила Гермиона, рассказывала о событиях на уроках, о контрольных и выгоняла его из палаты в душ, оставаясь с Драко. Парень был ей благодарен за это, хоть и не хотел отнимать время у подруги. С утра до вечера Гарри сидел на стуле возле столика, где находились вещи Малфоя, и смотрел то на него, то в окно, то на свои руки, думая о том, что сходит с ума. Именно так он считал. Каждую минуту надеяться, что Драко откроет глаза и скажет "Поттер". Или представлять, что это какие-то галлюцинации. Бояться за его жизнь, хоть Помфри ясно сказала, что всё будет хорошо. Это становится каким-то бредом, в котором он совершенно запутался.
— Гарри? — В проходе стоял юноша. Высокий рост, веснушки и знакомое выражение лица. Бывший друг. Даже непривычно так его называть. Казалось, испытания пройденные вместе навечно связали их, но даже одно неверное слово может перечеркнуть всё к чертям.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — нахмурился Гарри, — проходи.
— Выглядишь неважно, дружище, — усмехнулся Рон, садясь на соседнюю койку, — тебе бы отдохнуть. — Может это был способ наладить общение, но Поттер не хотел разговаривать о своём состоянии. Обидно знать, что этот человек, оказавшийся не самым близким, сидит рядом как ни в чем не бывало. Рон даже не извинился за то, что произошло тогда на поле, это мало что поменяло, доверия бы не вернуло, но Гарри надеялся, что он все осознал.
— Чего ты хочешь? Пришёл дать мне совет? — Когда он в последний раз так разговаривал с ним? Лишь тогда, в тот момент ссоры, перед уходом Рона из их временного лагеря. Это осталось в прошлом, но воспоминания образовывали горечь внутри.
— Ты... Тебя не видно в школе, ты постоянно сидишь здесь, перестал преподавать. Многие расстроены этим фактом.
— Римус отличный учитель, я уверен, что у него уроки намного лучше. — Раньше они могли болтать часами, не обращая внимания на время, а теперь даже не могут трёх слов связать. Блядь.
— Гарри, видно же, что ты практически не спишь.
— Я знаю. Это очевидно, Рон. Но я так хочу, мне нравится проводить время в больничном крыле. Я не собираюсь бросать его. — И это правда. Здесь намного лучше. Тишина, свежий воздух из-за постоянно проветривания, есть о чём подумать, рядом Малфой... Мерлин, о чём он вообще думает!? Рон вскочил с места, с какой-то злостью смотря на Гарри. Он давно злился. На Хорька, на Гарри, на всех! На всех, кроме себя, к сожалению. Его вины здесь нет. Да, совершил ошибку, но разве не все её совершают рано или поздно? Даже этому мерзавцу друг дал второй шанс, а ему нет. Почему? Чем он хуже? Просто сорвался в какой-то момент, все люди срываются, и Гарри тоже.
— Я не замечал тебя возле своей кровати, когда сломал ногу на третьем курсе. Ты пытался спасти с Гермионой ту жалкую птицу Хагрида. А я здесь стонал от боли, но тебе, друг, было плевать! — Да, так. Но ведь это разные вещи! Да и на третьем курсе стояла цена выше, чем нога Рона, они спасали не только гиппогрифа, но и Сириуса, а времени оставалось так мало. Сломанная нога и Малфой. Нет, нет, дело не в Малфое! Или же в нём? Сидел бы Гарри постоянно здесь, если бы Драко сломал руку?
Не целые сутки.
Ложь.
Круглосуточно.
— Другая ситуация, Рон, это не одно и тоже. — А что еще сказать? Гарри не будет оправдываться. Не перед ним. Не сейчас. Не после того гадкого поступка.
— Чем же он лучше? — губы Рона изогнулись в издевательской усмешке. — Или ты хочешь сказать, что между вами отнюдь
не дружба?
— Как тебе вообще такое в голову пришло? — Поттер встал с места, поворачиваясь к юноше. Его щеки покраснели от ярости, а глаза немного потемнели, будто прожигая насквозь. Вопрос прозвучал с осуждением в голосе, но мысли появились в голове, заставляя переосмыслить поведение Гарри к Драко. Неужели это выглядит именно так? Об этом намекала Гермиона? Замечал ли Драко?
Идиотизм.
— Задумался? Вот почему ты заступился за его семью в суде, начал считать его другом, поспособствовал отчислению, скажем так, обидчиков. Он трахается с тобой. Это противно.
— Да что ты вообще знаешь?! — Крикнул Поттер, даже если бы тут была мадам Помфри, она бы не смогла его остановить. — У нас никогда ничего не могло быть! Из-за дурацких стереотипов, твоих слов и убеждений других. С самого первого курса я слышал, что на Слизерине учатся тёмные волшебники, убийцы и их потомки. Вы говорили, что лишь этот факультет способен на предательство, ненависть и злобу. И что теперь?! Петтигрю учился на Гриффиндоре, только вот я не заметил его хороших качеств, когда он предал моих родителей, а спасал меня семь лет Снейп. Убить меня попытался лучший друг, которому я доверял свою жизнь! А теперь вспомни, кто же меня спас? Сказать нечего? Слизеринец, бывший Пожиратель смерти! Это рушит все стереотипы, навязанные мне тобой и другими, такими же, Рон, как ты!
— Вот как? Я плохой? Теперь я недостаточно хорош для дружбы с тобой, да? А Малфой и его паршивая семейка твои любимчики? Моя семья сделала для тебя многое, но ты просто вычеркнул нас из своей жизни, Гарри, и считаешь, что в этом виноват я? Я пришел сюда из-за тебя, но ты просто променял друга на задницу.
В висках застучало, словно после долгого бега. Руки сжались, ногти впились в ладонь. Злость окутала его полностью, Поттер не знал как остановить этот жар по всему телу. Желание закрыть рот, выгнать, ударить... Замахнувшись, Гарри кулаком врезал в скулу бывшего друга, из-за чего Рон отшатнулся к столику, сбросив сумку Малфоя. Боль немного успокоила его, а вот осознание, что этот синяк от бывшего друга, да, бывшего лучшего друга, наоборот. Уизли сделал шаг вперёд, чтобы ответить, но наступил на что-то мягкое. Опустив глаза, он заметил маленькую
книжку, которую обычно используют для записей. Толстая, из хорошего материала, магическая.
Такая есть у Гермионы. Она говорила, что плюс этой книги в том, что прочитать записи в ней может либо владелец, либо тот, о ком в ней написано. Но и её можно перехитрить, как и любые безделушки волшебного мира. Эта книжка реагирует и на присутствие того, о ком она хранит секреты. Именно благодаря этому Рон узнал, что Герми влюблена в него, он просто сидел за девушкой в момент, когда Грейнджер писала об этом в такой же книге. Пользуясь замешательством Поттера, который пытался успокоить себя, Уизли поднял её и с легкостью открыл, сразу же понимая, что о нём Малфой вряд ли бы писал...
— Что? — Он вскинул брови, начиная смеяться, но не радостно, а с презрением. —
"Да, я люблю, люблю давно и отчаянно, скрываясь под маской твари и мерзавца. Но любовь моя светлее, чем..." Серьёзно?! Наш слизеринский ублюдок давно влюблён в Героя! — Смех Рона становился все громче, пока он быстро перелистывал страницы. Слова Рона вывели Гарри из некого ступора, и он протянул руку к нему, пока плохо понимая, о чем говорит Рон.
— Отдай, Рон, это принадлежит не тебе. — Рон перепрыгнул через соседнюю койку, не собираясь так просто отдавать такую ценную сокровищницу чувств главного ублюдка Слизерина. Это было довольно смешно, и Уизли искренне веселился.
— Гордый аристократ ведёт дневник, Мерлин! А как тебе это?
"...что я закрывался в ванне и, окунаясь в горячую воду, дрочил до боли, закусывая губу до крови, видя перед глазами твоё лицо..." — Дочитав, парень выдал очередную усмешку, бросая дневник на пол, будто мог от него чем-то заразиться. — Это омерзительно.
— Уходи. Пошёл вон! — Гарри достал палочку и приманил к себе дневник, крепко сжимая его левой рукой, а после направил палочку на Рона. Он никогда не думал, что его друг может быть такой циничной задницей, он вел себя словно ублюдок. Да, Малфой много раз унижал его, но прошло уже много времени, Рон должен был отпустить это, чтобы перерасти себя, стать более опытным взрослым человеком. Раз он решил унижать человека за детские стычки, но он идиот. — Живо. Я не буду повторять два раза. — После минуты молчания, во время которой Уизли проклял идею прийти сюда, он вышел из помещения с огромным чувством ненависти.
Гарри с тяжёлым вздохом сел напротив Драко, радуясь, что мадам Помфри находится на отчете у Снейпа. Как ни пытался Гарри, но забыть слова Рона так и не смог. В голове лишь один вопрос. Что писал Малфой о нём? Он держал дневник в руках, не имея желания отпускать. Хотелось прочитать, узнать и понять. Но это подлый поступок. Очевидно, что собственность Драко не должна быть им прочитана. С другой стороны...
Там же о нём? Ведь Малфой всегда говорит правду в лицо, так что нового узнает Гарри? Про свою "шрамоголовость" ему известно, про болвана тоже, да обо всём! Но те строчки... "Я люблю..." Неужели Рон их просто выдумал? Да нет, так быстро придумать эту ересь он бы успел. Не мог же Малфой в самом деле написать такое о нём, о Гарри. Это просто невозможно!
— Да всё к Моргане! — Прошипел Поттер, открывая книгу, замечая буквы и слова, которые стали проявляться на, казалось бы, чистых листах. Быстро читая текст, переворачивая страницу за страницей, Гарри становилось тяжелее дышать, а рот открывался в удивлении.
"Теперь я заслужил каплю твоего доверия, что приводит меня в экстаз, заставляя вспоминать теплоту твоей ладони и снова трогать свой член в бешеном ритме, рыча твоё имя..."
"Ты сводишь меня с ума, моя несбыточная мечта. Как же я испугался сегодня на уроке, когда тварь превратилась в тебя..."
"Ты не можешь даже представить, что я дотрагиваюсь до этих шрамов, когда дрочу на тебя, ведь это единственное, что есть у такого как я, от тебя, Мальчик-Который-Выжил."
"Боже, я действительно сумасшедший, да простит меня Мерлин! Но я ловил кайф, когда ты бил меня во время наших драк, тогда ты не чувствовал равнодушие, а я мысленно просил продлить момент схватки. Ведь я прижимался к тебе всем телом, трогал твою кожу и волосы, а потом вспоминал это и, трогая свой возбужденный член, кусал до крови руку и шептал твое имя, представляя твой прекрасный рот вместо руки."
Ладони покрылись потом, хоть в палате было прохладно. Гарри перечитывал каждое предложение по два раза, чтобы понять простую вещь - ему не кажется, это и вправду написано почерком Драко, который он изучил за время проверок контрольных работ. Каждое слово посвящалось ему, Гарри, и отличалось от поведения Малфоя кардинально. Однако, зачем Драко врать в своем собственном дневнике? Черт... Так вот, о чем говорила Гермиона, она просто сама заметила это гораздо раньше, чем Гарри. Наивный слепой. Малфой любит его. Именно любит, причем давно. Поттер полез в карман брюк за сигаретами, опуская дневник на кровать, и только сейчас заметил, что Драко смотрит на него больным взглядом...
