***
Солнце уже давно высоко над горизонтом, но в комнате Чимина по-прежнему темно. Чонгук сидел на полу в позе лотоса и был погружен играми. Благо, в комнате Чимина есть приставка, иначе бы он точно с ума сошёл. Неожиданно дверь приоткрылась и из-за неё показалась тёмная макушка. — Чонгук? — позвал Чимин. В комнате было настолько темно, что он еле различил лицо Чонгука в этой тьме благодаря яркому свету от экрана телевизора. — Можем сыграть, если ты хочешь, — предложил Чон, не отрываясь от экрана и джойстика. Чимин ничего не ответил. Он закрыл за собой дверь, прошёл внутрь комнаты, успев несколько раз споткнуться об провода джойстика и выразиться весьма неприличными для него словами. — Эй, закрой, — зажмурился Чонгук, когда Чимин открыл жалюзи, впуская солнечный свет. — Не забывай, что это моя комната, даже если тебе придётся жить тут целую неделю, — процедил Пак, стоя у окна. — Пыль быстро ложится, не забывай регулярно убираться. Думаю, ребята заподозрят неладное, если я в твоём теле буду убираться у тебя. Ты ведь не хочешь послужить причиной ревности Тэхёна, как и я для Юнги. Затем он подошёл к играющему парню, который продолжал жмуриться от солнца, и встал перед ним, слегка наклонившись и рассматривая лицо. — Ты что, не использовал крем, который я тебе сказал? — воскликнул Чимин. — Такая жирная кожа! Ты должен намазать крем, сейчас же. Ответа от Чонгука не последовало, и это начало раздражать Пака. Но делать нечего, время идёт, а его кожа всё ещё жирная. Он вылетел из комнаты со скоростью пули и так же быстро вернулся. Его руки были наполнены большим количеством тюбиков, каких-то баночек и ещё чем-то непонятным. Пак все аккуратно сложил на своём белом туалетном столике. Затем он взял лист бумаги и начал что-то быстро черкать там ручкой. К тому времени Чонгук уже успел пройти свой уровень, и теперь сидел и смотрел на пыхтевшего Чимина. — Вот, — заявил Чимин, протягивая тот самый лист. — Я подумал, что ты не поймёшь, если я буду писать названия, и поэтому нарисовал. Чонгук с интересом рассматривал бумагу. На ней были нарисованы всякие баночки и тюбики, которые полностью отличались друг от друга. У одной был какой-то узор, у другой особенная надпись и всё в таком роде. Рядом с рисунком было написано время, в которое надо «обмазаться», как говорил Чонгук, всеми этими кремами. — Только не забудь, и не переборщи, бери по чуть-чуть, — всё говорил Чимин. — Ладно, иди давай.***
Ближе к четырём Чимин в теле Чонгука отправился с Намджуном и Чихёном за накладками в магазин. — Даже поверить не могу до сих пор, — говорил лидер по пути. — Они просто выпадают у меня из ушей из-за маленьких накладок. Чимину оставалось только кивать, потому что он совершенно не разбирается в этом всём. И казалось бы, тут вроде нет ничего такого сложного, но Пак правда не понимает. Они зашли в магазин и младший ужаснулся размерами супермаркета. Он и оглянуться не успел, как и след Намджуна простыл. Возле него оказались только Чихён, который пребывал в точно таком же недоумении, и много людей, снующих туда-сюда. — Пойдём, — улыбнулся Чимин младшему брату лидера и взял того за руку. Он брёл между стеллажами с различной электроникой, иногда останавливаясь и рассматривая какие-то штучки. — Чонгук, достань пожалуйста вон то, — неожиданно сказал Чихён Чимину, показывая своей маленькой ручкой на верхнюю полку. Чимин посмотрел на него, улыбнулся и выдал: — Боюсь я не смогу достать. Чихён серьёзно на него посмотрел, странно приподнимая свои бровки. — Не смешно, хён, достань, — ещё раз попросил он, надув губки. Чимин вздохнул, ещё раз посмотрев на то, что он просит, а затем потянулся к той полке. И он был уверен, что не сможет достать, но каково же было его удивление и восторг, когда в его руке оказалась та вещичка. Всё-таки смена телами несёт какую-то пользу.***
Вечер. Закат красиво пылал яркими красками, отражаясь на стенах дома, в котором жили парни. Гостиная и комната составляли единую комнату. Только стойка с диваном, стоящим перед ней, отделяли их друг от друга. В гостиной было почти пусто. Ужин закончился недавно, и все уже разбрелись по своим комнатам. В кухне оставались только Чимин, в теле Чонгука, Джин и ещё Хосок с Юнги. Тишину нарушил громкий свист чайника. На столе покоились аппетитные пончики Джина, которые уже битый час гипнотизировал Чимин, ожидая, когда закипит вода в чайнике. Налив себе чашечку ароматного чая, Пак потянулся за пончиком, рассматривая, как он красиво отражает свет лампы. Однако всё бы ничего, если бы пончик не оказался с творогом. С мимолётной скоростью всё, что находилось у Пака во рту разлетелось по всей кухне. — ЧОН БЛЯТЬ ЧОНГУК, — заорал Джин, моющий посуду. — Они с творогом? — воскликнул он, изобразив блюющую гримасу. — Да, можешь себе это представить? — гневался он, пока остальные в комнате посмеивались. — Да ёбана… уберёшь сам. С этими словами он положил тряпку на стол, прямо перед Паком, оставив его всего обплёванного, с каплями творога на футболке. Парни, сидящие рядом тоже начали постепенно расходиться. Только Юнги всё ещё сидел там. — Поможешь мне? — мяукнул Пак, обращаясь к нему. Мин кивнул, отложив телефон и беря вторую тряпку. — Я так соскучился по тебе, — внезапно сказал младший. Юнги остановился, переводя взгляд с пола на парня. — Что? На самом деле, Юнги и Чимин — наимилейшая пара, которая только существует. Наверное, это связано с тем, что у них словно единая частота, не подвластная никому больше, на которой они держат связь. Причём ни один из них не может без другого даже пару часов. Проблема только в том, что кто-то скрывает свою привязанность, а кто-то нет. И не сложно догадаться, где чья роль. — Ты выслушаешь меня? — Чимин отложил тряпку, вытерев всё. Юн кивнул, и Чимин пригласил его в свою (чонгукову) комнату и парни уселись на диван. Юнги, по правде ничего не понимает, включая то, что происходит с Чонгуком, почему он скучал по нему и зачем позвал к себе в комнату. Но ещё больше вопросов возникло, когда они уселись на диван и Чон взял старшего за руку. Типа: «Блять Чонгук, что за хуйня?». А Чимин так сильно соскучился по своему Мину, что готов был рассказать об этой смене тел и возможно дать основу для мыслей Юнги о том, что Чонгук не в себе. Но он должен понять (?). Пока Чимин рассказывал об этом, Юнги сидел тихо, внимательно слушая его. Было весьма непривычно понимать, что всё это время эти двое были в разных телах и то, что перед ним сейчас не золотой макнэ, а его, его Пак Чимин, по которому он тоже успел поскучать, ведь Чимин, тот самый, в котором сейчас находится Чонгук не подошёл ни разу за весь этот день. — Но как… — хотел было сказать он, но Пак перебил. — Я не знаю. Чимин наклонился, мягко касаясь своими губами губ Юнги. Но это было так странно. Мину было просто не по себе. Ведь сейчас это чужие губы, не те сахарные губки его мальчика, а чонгуковы. Правильно ли это? Чимин, казалось, заметил смущение парня, поэтому прервался, заключая его в объятия. Он приблизился к его уху, нашёптывая своим молочным голоском: — Ты ведь любишь разнообразие, так что просто можешь представлять меня, когда я буду это делать. И Юн совсем не понял, что он имеет ввиду ровно до того момента, когда он поцеловал его в губы и спустился вниз, попутно стягивая его домашние штаны. — Чимин… — проскулил Юн. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Я всегда уверен, — ответил он, вытащив что-то из ниоткуда. И Мин готов был поклясться, что разглядел блеск его глаз, тот самый пошлый чиминов блеск, словно перед ним не Чонгук, а его Пак. — Это сливки? — спросил он, разглядев баллончик. В той темноте, в которой они сейчас находились было вообще сложно что-то разглядеть. Как-никак темнело очень быстро, хотя, казалось бы, лето. Юнги наблюдал за парнем у себя между ног. Благодаря темноте, царившей в комнате было не сложно представить Чимина, так что всё было в порядке. Чимин аккуратно держал баллончик у себя в руке, держа указательный палец на белой кнопочке сверху, держа Юна, затаившего дыхание, в ожидании. В следующую секунду его палец привёл в движение ту кнопочку и сливки красивым облачком украсили минов член. И Юнги чуть дёрнулся от накатившего холода в нижней части его тела. — Смотри на меня, — попросил Чимин. Как и попросил парень, Мин опустил взгляд на макушку Пака, наблюдая за тем, как он сначала аккуратно слизывал белоснежные сливки с его члена, а затем начал облизывать и сам орган. Всё это продолжалось несколько минут. Каждую секунду по комнате прокатывались стоны Юнги. Громкие и тихие. Мягкие и грубые. Чимин любит, когда Юнги вовремя его отсоса надавливает на его голову, заставляя взять глубже, поэтому в следующую секунду Мин так и поступил. Чимину настолько нравилось это, что он расслабился, полностью положившись на Юнги. Ещё он заметил, что в теле Чонгука способен заглатывать ещё глубже и даже без намёка на рвотный рефлекс. Это доставляло ещё большее удовольствие обоим. Закончив, Юн кончил Паку прямо на лицо. Последний в свою очередь слизал всё до последней капли, а затем, поднявшись, сел на колени Юна, нежно целуя его и заключая в свои объятия. Они так просидели, пока Чимин не заснул у него на плече. Юн решил сегодня лечь с ним, поэтому он уложил его на постель, накрыв сверху одеялом, и обнял, уткнувшись своим носом в его спину. И им было совершенно всё равно на завтрашние вопросы Тэхёна, разборки и долгие беседы о том, что происходит. Ведь сейчас — это именно сейчас.