***
Сейчас около половины шестого вечера. Чимин едет по заброшенным улицам города, в котором жил Гукки. Паку нужно проехать совсем немного, чтобы увидеть дом Гукки. Вот, он заворачивает на нужную улицу и доезжает до дома. Частный дом, окна заколочены, но сквозь них пробирается легкий свет. «Нет, почему здесь кто-то живет? Черт! Придется прокрадываться, а там может получится договориться.», — думает Чимин и перелезает через забор в огород дома. И тут он чуть не поседел на месте, потому что в грядках копался человек. Он, услышав шум, сразу вскочил и направил пистолет на Чимина. И, ох, это был ребенок, ребенок черт возьми! — Кто ты?! Убирайся! Иначе я тебя убью! — кричит он и смотрит с такой злобой и ненавистью, которую только поискать можно. Но чего ожидать от ребенка, который растет в таких условиях? — Стой! Не стреляй! Я с миром! Мы можем нормально поговорить, а не кричать, чтобы ходячих со всей округи не собрать? — спрашивает Чимин, медленно двигаясь к ребенку. — Стоять! — он чуть ли не стреляет, из-за чего Чимин и останавливается. Ребенок осторожно подходит к старшему, а тот замер. Но не от страха или чего-то такого, а от шока. На него смотрел Чонгук, его Гукки. Почему этот ребенок так на него похож? — Мы переговорим, но ты не смей ничего делать. Я правда могу убить. Понял? — Д.да. я понял, — хрипло отвечает старший, с трудом заставив язык двигаться. — Идем, — коротко говорит ребенок и, встав за Чимином, подталкивает его вперед. Они заходят в дом, который Чимин столько раз видел на фотографиях или когда созванивался с Чонгуком. Парень заводит его в зал и садится в кресло. — Итак, о чем ты собрался говорить? — Кхм. Здесь раньше жил мой…мой парень. Его звали Чонгук. Он умер еще до всего этого, одиннадцать лет назад. Мы с ним не виделись ни разу вживую, потому что я жил в другой стране. Он должен был тогда приехать, но из-за ошибки врачей он умер во время операции. В общем, я хотел увидеть, как он жил, может, взять пару вещей, чтобы хранить память о нем. — Стой. одиннадцать лет назад? Ты о моем брате Чонгуке говоришь? Родители говорили, что он умер за два месяца до моего рождения. А ты… ты Чимин, верно? Мне о тебе рассказывал друг Чонгука — Тэхен. Он тебе сообщил о его смерти. — Да, я Чимин, Пак Чимин. А почему ты не с родителями? Что с ними? — спрашивает Чимин, а внутри думает, что брат Чонгука вылитая его копия. Те же глаза с суровым взглядом, те же губы и нос. Боже. — Они умерли три года назад… — тихо отвечает брат Чонгука и опускает голову, — Я выживаю один с восьми лет. Это страшно, когда ты один, толком ничего не умеешь и не знаешь, так еще и окружен кучей ходячих, которые так и хотят сожрать тебя, а никто не поможет. — А ты не пробовал найти еще выживших, э.как тебя зовут? — Хах, Чонгук. Так же как и старшего брата. Я Чонгук. И нет, я не пробовал искать выживших, им дети не нужны. Попытаются избавиться сразу же, отняв все. Кажется, сердце Чимина пропускает удар. Он забивает на все и обнимает Чонгука, крепко прижимая к себе. Хоть ему всего одиннадцать лет, но он довольно высокий, наверное, через несколько лет станет таким же высоким, как и его брат. — Чонгук, хочешь, мы будем выживать вместе? Ты будешь первым, с кем я попытаюсь выживать, потому что до этого я не хотел ни к кому присоединяться или брать под свое крыло. Но ты… Я хочу это сделать из-за того, что любил твоего брата, это будет моя благодарность ему. — Ты не обманываешь? Не выкинешь меня через несколько дней, забрав все себе, а потом сбежав? Не бывает так много везения… — неуверенно говорит Чонгук и смотрит на Чимина, который с трудом слезы сдерживает. — Нет, не обманываю, я никогда не обману тебя, клянусь, — он улыбается и отстраняется от парня, протянув ему руку для рукопожатия. — «Ты так на него похож, а его я никогда не обманул бы.» — остается неозвученным. — Хорошо, я согласен, — Чонгук пожимает его руку и улыбается. Это та улыбка, та, которую Чимин любит всем сердцем, господи.***
На удивление, время пошло куда быстрее, когда Чимин стал выживать с Чонгуком. Летом они занимались огородом, а зимой они ели то, что смогли вырастить. Еще Чимин ходил в лес охотиться и рыбачить, чтобы было мясо. В какой-то момент в соседних домах он смог найти несколько кур и свиней, которых забрал к ним, чтобы разводить и не охотиться. Они с Чонгуком построили небольшой ангар для животных, которые теперь там живут и размножаются. Еще они смогли наладить электричество и водоснабжение, но все это появлялось постепенно, год за годом. Вот, Чимину уже почти тридцать, а Чонгуку пятнадцать и он вылитая копия старшего брата. Теперь старшему все труднее видеть младшего, то, как он улыбается, смеется, как себя ведет, потому что всеми действиями напоминает о потерянной когда-то любви. Да и Чонгук как-то часто стал уделять внимание старшему, но ладно, если бы это было простое общение, тут он просит то поспать вместе, то посидеть рядом, то обнимет со спины и поцелует в макушку (Чонгук успел перерасти Чимина за эти четыре года), так нежно и с какой-то любовью. И каждый раз сердце начинает бешено стучать, напоминать, что оно живо, а не мертво. Чимин снова влюбился, он снова любит. И сегодня, когда на улице лил дождь, Чимин испытал такую радость, которую перестал чувствовать пятнадцать лет назад.***
— Чимин! — зовет Чонгук, как только заходит домой, — Я нашел несколько пачек патронов и дробовик, — передает уже пришедшему Чимину оружие Гук и снимает косуху, откидывая ее в сторону. — Молодец, Гукки, — улыбается старший и треплет его по голове, — Пойдем есть, я вот только закончил готовить. Чонгук кивает и идет на кухню, где уже стоят тарелки с едой. Ему нравится, как готовит Чимин, ему вообще нравится Чимин. Младший не знает как признаться, но уже несколько месяцев он чувствует, что любит его, что хочет защищать и оберегать его. Но вряд ли Чимин будет его любить, ведь он любит старшего Гука, но не младшего. Эти мысли не оставляют, все ниже и ниже тащат ко дну, с которого не всплыть, потому что на ногах оковы. Страшно, страшно, что Чимин может отказать, но сегодня он попробует признаться, а там. пусть все пойдет своей чередой. Чимин смотрит на застывшего на месте Чонгука и в шутку пихает его в бок. — Прием-прием, Земля вызывает Чон Чонгука. Чонгуки, прием! — смеется Чим, а его смех в Чонгуке самые положительные эмоции вызывает. Он улыбается и идет к столу. Они едят, как всегда общаются, ведь о столом можно рассказать Чонгуку, который не видел толком нормальной жизни и всех ее прелестей. И вот, повисла недолгая тишина, которую неуверенно разрушил младший. — Кхм. Чиминни.Я знаю, что я не тот Чонгук, которого ты когда-то полюбил и, скорее всего, до сих пор любишь. Я понимаю, что очень молод, что может совершаю сейчас ошибку, но я впервые такое испытываю, но мне кажется, что я люблю тебя. Уже несколько месяцев я чувствую это, чувствую как мое сердце бьется при виде тебя, как мне становится радостно даже в самую мерзкую погоду и волну ходячих за окном, всего лишь увидев твою улыбку. Я хранил эти кольца, когда мне их отдал Тэхен. Он сказал, что я должен их сохранить, а потом отдать тебе… То кольцо, которое ты носишь. такое же на руке брата в могиле, а эти должны были быть следующими. Он очень хотел лично подарить тебе кольцо… позволь мне сделать это, то, что не успел он, позволь мне стать для тебя новой любовью, позволь оберегать тебя от всего и дарить счастье. — только в этот момент Чонгук смотрит на Чимина, только сейчас он видит, как старший прикрывает лицо своими ладошками и тихо плачет. Гук чувствует вину, ему кажется, что он самолично Чимину старые раны тупым ножом расковырял и посыпает солью. Но в следующую минуту произошло то, о чем он и мечтать боялся. — Я тебя тоже люблю, Гукки, именно тебя. Да, ты копия своего брата, но в тоже время ты другой человек, человек, который снова подарил ощущение влюбленности и бабочек в животе, — он встает и подходит к Чонгуку, крепко обняв его, — Я понимаю тебя, понимаю, как трудно прятать то, что любишь кого-то, но ты молодец, что признался. Чимин смотрит в глаза Чонгуку, у обоих взгляд полон любви, такой чистой и редкой в это время. Гук улыбается и встает, теперь уже самостоятельно обнимая любимого. — Я люблю тебя, Чимми, давай выживем до конца, хорошо? — Хорошо, Гукки, давай выживем. Чонгук встает на одно колено перед тем, кто стал его солнцем, перед тем, благодаря кому он до сих пор жив и одевает еще одно кольцо на безымянный палец, перед этим сказав: «В этой и следующей». Потом дает второе кольцо ему, и уже старший одевает его на палец Чонгуку, прошептав тоже самое. Может, они сделали поспешные выводы, что любят друг друга. Может, они просто закрыли свои проблемы и переживания иллюзией любви, нам не узнать. Только они будут понимать, что солнце не может без луны, а луна не может без солнца.