•• ≪────≪•◦⚜◦•≫────≫ ••
You know you need a fix when you fall down, Ты знаешь, что тебе нужна доза, когда ты срываешься, You know you need to find a way Знаешь, что тебе нужно найти способ To get you through another day. Прожить очередной день. Let me be the one to numb you out, Позволь мне быть тем, кто притупит твои чувства, Let me be the one to hold you, Тем, кто обнимет тебя, Never gonna let you get away Я никогда не дам тебе уйти The shoulder you cry on, Я плечо, на котором ты плачешь, The dose, that you die on Доза, что убивает тебя I can be your painkiller, killer, killer, Я могу утолить твою боль, You'll love me till it's all over-over-over Ты будешь любить меня, пока все не будет кончено, Cause I'm the shoulder you cry on, Ведь я подставляю тебе плечо поплакать, The dose that you die on, Я доза, что убивает тебя, I can be your painkiller, killer, killer Я могу утолить твою боль, боль, боль Painkiller исполнителя (группы) Three Days Grace.
Flashback
— А-Сянь, мы в паре кварталов от дома, пожалуйста, спаси нас, — на обратном конце послышались звуки стрельбы, а затем тишина — это было последнее, что услышал Вэй У Сянь. Руки задрожали, а голову будто бы приложили чем-то тяжелым. Захотелось упасть и расплакаться, паника и стресс минувших дней, словно вся тяжесть мира, упали на слабые плечи мальчишки. Адреналин в крови туманил разум, а нарастающая паника мешала правильно ввести пароль телефона. Нужно вызвать полицию и отправиться на поиски сестры. Нужно просто, мать вашу, набрать этот сраный номер. — Алло, это полиция. У вас что-то случилось? — нужно было ответить на вопросы, но внезапно в горле началась засуха и легким не хватало кислорода, а всю кожу будто бы окатило горячей водой. Это было очень неприятное чувство, из-за чего сероглазый почувствовал утомление и в конце концов его разум не выдержал такого стресса. Тело упало мертвым грузом, а из закрытых глаз покатились слезы. — Шицзе, прости меня, — это были последние слова перед тем как он отключился и впал в беспамятство.Flashback
Тело по инерции резко приняло сидячее положение. В груди все еще быстро билось сердце от ночного кошмара, который посещает Вэй Ина с тех пор, как умерла шицзе. Морок каждый раз возвращает его в тот день, когда он потерял сознание и не смог помочь своей сестре. После таких кошмаров Вэй Ин никогда не мог опять заснуть. — Цзян Чэн говорил, что нужно продлить кольцо. Простите, дядя Цзян и Мадам Юй, но нам очень нужны были деньги. Но, я обещаю, что фамильная реликвия скоро вернется к своему владельцу, — слова парня были пропитаны горечью и настоящим сожалением. Как бы он не хотел казаться сильным, но в такие моменты он хочет наконец снять все свои маски и просто быть человеком. Человеком, который может чувствовать боль, может быть слабым, а не строить из себя вечного героя, лучшего дядю и брата. Цзыдянь является фамильной ценностью семьи Цзян. Но, к сожалению, когда Вэй Ин и его брат с племянником остались на улице, ему пришлось принять сложное решение — сдать кольцо в ломбард. Да, Цзян Чэн тогда очень громко кричал, что это кольцо его матери, последнее, что у него осталось. Вэй Ин попытался ему объяснить, что им нужно на что-то и где-то жить. Шмыгая носом, последний Цзян отдал кольцо. На кухне уже начинало светать. Яркое солнце поднималось над высокими многоэтажными домами. А на улице уже появились первые прохожие, которые либо возвращались с ночных смен, либо шли на работу. Следующим утром Вэй Ин тоже будет возвращаться как тот прохожий-зомби. — Кошмар, ты издеваешься? — на часах телефона было семь часов утра. Холодная вода из-под крана приятно остужала организм. Это было вторым минусом, который Вэй Ин не мог терпеть. Независимо от времени года или самочувствия его температура всегда выше на пару градусов, чем у обычных людей. Особенно сильно чувствовался этот минус летними ночами и днями. Что делают молодые люди, когда только пробуждаются ото сна? Правильно, включают телефон и проверяют социальные сети и листают ленту новостей. — Интересно, а у него есть «Kik»? — тогда в кафе они второпях обменялись номерами. Но не обговорили, как свяжутся. Если синхронизировать приложение с телефонной книжкой, то приложение сможет обнаружить обладателя номера в своей базе данных, если, конечно, человек имеет аккаунт в «Kik». — Посмотрим, ого, Лань Ван Цзи — второй сын основателя компании «Гу Су Лань». Да уж, «Гу Су» — очень большая корпорация, почти такая же, как… — слова застряли в горле и он не смог их произнести. Прошло семь лет, но все равно очень трудно вспоминать некогда большую корпорацию, которая входила в пятерку самых больших корпораций на востоке. Когда Цзян Чэн потерял все, ему было очень трудно смириться с бедной жизнью. Ведь как говориться, чем выше шкаф, тем громче он падает. Представьте себе, у вас есть все: матушка и отец, любимый шисюн, самая лучшая шицзе. Тебе не нужно думать о завтрашнем дне, что поесть и где заработать денег, чтобы не помереть с голоду. И в один момент тебе просто нужно повзрослеть, тебе не дают времени — жизнь ставит преграды, а дальше уже твое дело. Сломаться или, несмотря на боль, когда уже не хватает сил, а легким воздуха, двигаться вперед. Помимо того, что Цзян Чэн не умел ничего делать, ведь на протяжении всей жизни его все оберегали; шицзе помогала по хозяйству; отец и матушка зарабатывали деньги, у них на руках был маленький ребенок, которому только недавно было сорок дней. Было невыносимо сводить концы с концами, ведь мальчишку со школьным образованием не брали на нормальную работу. Вэй Ина часто кидали на деньги или избивали, и когда он приходил с пустыми руками ему хотелось выть. Ведь маленький ребенок нуждался в специальном питании, которое было очень дорогим, и чтобы не оставлять ребенка голодным они продавали все, что имели. Первым, что продал Вэй Ин, была его любимая флейта ручной работы, которую он продал за копейки, лишь бы прокормить брата и племянника. Но как бы тяжело или больно ему не было, Вэй Ин не нарушал свои правила; первое, он даже не смел думать, чтобы сдать Цзян Чэна или Цзинь Лина в приют; второе, он никогда не давал Цзян Чэну работать, ведь у того еще все впереди. — Хватит грустить о том, что осталось в прошлом, забудь о сожалениях и иди вперед, — Цзян Чэн всегда умел незаметно прокрадываться. Эту привычку ему привил Вэй Ин, когда они под покровом ночи бежали на крышу поместья посмотреть на звезды. Тогда они решили, что кровь между ними ничего не решает, ведь Вэй Ин ему самый настоящий брат без всех этих кровных уз и братства. Сероглазый игриво улыбнулся, волосы все еще торчали, а глаза были слегка покрасневшими от грустных воспоминаний. — Мне сегодня нужно сходить продлить кольцо. Цзян Чэн отвел глаза, ему самому было неприятно затрагивать эту тему, когда он, как маленький ребенок, слезно умолял Вэй Ина не продавать последнее, что осталось от родителей. — Вэнь Жо Хань, эта псина тебе вчера звонила?! Что он хочет? — брови сошлись у переносицы и появились маленькие морщины, добавляющие хозяину пару лет. Вань Инь ненавидит этого человека всем сердцем, ведь из-за него умерли все те, кто был ему дорог. Он поглотил «Юнь Мэн Цзян», дитя упорных трудов и бессонных ночей его родителей. — Он хочет встретиться, клуб «Ци Шань Вэнь» — по идее Вэй Ин тоже должен бы ненавидеть этого человека, но он так устал, что у него не осталось сил даже на ненависть. Нужно просто наслаждаться тем, что у тебя есть и не тратить время на глупую надежду. Плохого человека сам Бог накажет. — В любом случае, сегодня схожу в ломбард, а там уже разберусь, — на этом и был закончен разговор. Вэй Ин вышел из небольшой кухни и отправился в спальню. Спальня была тоже не очень большой, и вмещала в себе раскладной диван и пару шкафчиков с компьютерным столом без компьютера. В этих шкафчиках и хранились все пожитки небольшой семьи. Сегодня Вэй Ин не планировал возвращаться домой. Белая футболка и синие джинсы — просто, но очень красиво. Волосы А-Сянь решил, как всегда, собрать в небрежный высокий хвост, а на ноги надел обычные белые кеды. Ну и, конечно же, черная кожанка. Очень интересная история связана с этим предметом гардероба, ведь его Вэй Ину подарил какой-то незнакомец. Он пришел в бар и молча наблюдал за Вэй У Сянем. Аура у этого человека была сильная, а улыбка с каждым мгновением становилась все шире. Он попросил номер Вэй У Сяня, аргументируя это тем, что тот ему очень понравился. Последний сказал, что он не по мальчикам и ушел дальше выполнять рассказы. Сюэ Ян загадочно ухмыльнулся, а затем оставил на своем месте кожанку, в которой пришел, с маленькой запиской. Вечером, после смены Вэй Ин увидел эту куртку с маленьким клочком бумаги.«Жаль, а ты мне понравился. Надеюсь, что ты выберешься из той жопы, которая у тебя твориться в жизни. Пусть эта куртка будет моим подарком для тебя.» Сюэ Ян.
Фиг знает, что творилось в башке того человека, но то, что у Вэй Ина были и есть проблемы — это правда.***
— Братик, а как выглядели мама и папа? — Цзян Чэн прекратил чтение какой-то старой книги и с раздражением посмотрел на Младшего. Разговоры про семью до сих пор резали сердце и слух, но что поделать, ведь ребенок ни в чем не виноват. Пальцы правой руки сняли очки и отложили их на подлокотник дивана, а затем потянулись в сторону висков и начали их слегка массировать. В аметистовых глазах заплескалась грусть и сожаление, в уголках глаз собрались непролитые слезы. — Твоя мама была очень красивой девушкой. У нее были длинные волосы и чарующая улыбка. Подожди, я сейчас вернусь, — от минувших воспоминаний становилось тошно, и Цзян Чэну впервые захотелось напиться до беспамятства. Его добрая сестра, она была слишком хороша для этого наглого Павлина. Его строгая матушка, он бы сейчас отдал что угодно, только бы еще хоть раз услышать ее. И все равно будь это крики и упреки или добрые и нужные слова. Или еще хоть раз увидеть отца, да, он был не самым лучшим отцом в мире, но он у него был. И вот теперь, потеряв всех, Цзян Чэн понимает, что зря все это время злился на отца, потому что тот любил Вэй Ина больше, чем собственного сына; обижался на матушку, которая всегда его сравнивала с Вэй Ином. Теперь у него остался только Вэй Ин и А-Лин. Руки потянулись к самой высокой полке с закрытыми коробками. Коробки насобирали очень много пыли и от этого у Цзян Чэна начал дергаться глаз. Он терпеть не может беспорядок в квартире, в отличие от Вэй Ина, которому и свинарник покажется милым, если рядом есть любящие люди. Вэй Ин в этом плане намного проще, ему не привыкать. — А-Лин, иди сюда, — на пороге комнаты в тот же миг появился шестилетний ребенок с игрушечной мягкой собакой. — А-Лин, это фамильный альбом Цзянов, — на коленях Цзян Чэна лежала какая-то большая книжка. В центре обложки был лотос — символ семейства Цзян, а также большим шрифтом надпись «Юнь Мэн Цзян». На первой странице было фото молодой девушки и парня в фиолетовых платьях. Взгляд девушки был очень трогателен, а на губах играла милая добрая улыбка. На ее щеках играл естественный румянец, а глаза были подведены легким оттенком сирени. Идеальная фигура — это была поистине красивая девушка. Ее платье было сшито из нежных тканей пурпурного цвета с шелковыми и атласными лентами. А на голове была очень сложная прическа, которая включала в себя сложные переплетения кос, различных хвостов и техник. Глаза мужчины были фиолетового цвета с мелкими бликами от вспышки камеры. В уголках глаз залегли небольшие морщины, такое чувство, что этот человек очень часто улыбается. На губах играла мягкая улыбка, от которой становилось тепло и уютно на душе. Аккуратный, вздернутый вверх нос и тонкий стан делали его образ неповторимо-необыкновенным. На голове был собран небольшой пучок, украшенный серебряной шпилькой, остальные же волосы были аккуратно уложены. — Это твоя бабушка — Госпожа Юй Цзы Юань. Когда она была молодой, то обладала очень добрым нравом. Однако со временем она стала более строгой, — с легким вздохом произнес Саньду Шеншоу. Мальчик внимательно разглядывал портрет девушки, которая не выглядела очень строгой или злой. На фотографии она выглядела очень скромной. — Бабушка была злой? Братик Вэй говорил, что в детстве она била его кнутом, — от этих воспоминаний лицо Цзян Чэна в миг смягчилось и он на секунду вернулся в прошлое, где он и Вэй Ин проводили свое детство в «Пристани лотоса». Это был огромный коттедж, который располагался совсем рядом с пристанью и был практически построен над водой. Они любили с Вэй Ином с утра пораньше порезвиться или поплавать в воде, а потом получали кнутом по одному месту за то, что не сказали куда ушли. Конечно, матушка злилась, но так, чтобы до слез, она никогда не была, максимум, что ты мог получить — это выговор, подзатыльник или три–четыре удара кнута. Но отец всегда приходил прежде, чем она собиралась занести удар. Несмотря ни на что у них была неплохая семья. — Нет, твоя бабушка была хоть и строгой, но справедливой женщиной и просто так не била. Тебе ведь Вэй Ин не рассказывал, за что отхватывал? — мальчик покачал головой. — Был случай, когда мы только-только приехали в «Пристань лотоса», то на следующий же день отправились плавать. Тогда было, по-моему, начало осени, течение было довольно сильным, а дно глубоким. Ну мы и решили научиться плавать, как прыгнули в глубокое место, так чуть не утонули. Нас, слава Богу, увидела сестра и нырнула в след за нами. Мы уже уходили под воду, а тут она подплывает к нам, Вэй Ина в правую руку, меня в левую и гребет к берегу. Матушка и отец увидели, как сестра вытаскивает нас из воды и побежали к нам. — Цзян Чэн почесал затылок и продолжил, — Попало нам тогда по первое число. Матушка кричала, чуть слово, так за кнут хваталась. Отец тоже был не в восторге и тоже ругал, сестра же недовольно смотрела на нас, но ничего не говорила. Мы тогда еще решили, почему они устроили такой кипишь, ведь тонули-то мы, а не они. Потом Янь Ли сказала, что они беспокоятся, ведь многие вещи можно купить и заменить, а нас нельзя. В тот же вечер отец принес несколько арбузов и мы все вместе кушали их на веранде. — по окончании рассказа по щеке Цзян Чэна потекла маленькая слеза, которую он поспешил вытереть рукавом домашней кофты. — А какой была мама? — глазки мальчика тоже потихоньку начали краснеть, а после тот и вовсе начал шмыгать носом. Было видно, что еще чуть-чуть и он расплачется. Широкая ладонь перевернула страницу альбома и открыла страницу с большой фотографией, где была запечатлена очень красивая девушка с двумя маленькими мальчишками. — Это твоя мама — Цзян Янь Ли. Здесь ей где-то шестнадцать лет. Она была очень красивая и добрая. Я до сих пор скучаю по ее супу из корней лотоса и свиных ребрышек, — после этих слов по лицу мальчика потекли мелкие, детские слезы. Его ручки начали крепко обнимать игрушечную собачку. Старший Цзян тоже не сдержал слез и взял на руки ребенка своей любимой старшей сестры. Он — последнее, что у него осталось. В этом ребенке собрано все, что осталось от былых времен. Иногда Цзян Чэн задумывается, что с ним стало бы, если бы с этим ребенком что-нибудь случилось. И он понимает, что вместе с ребенком не станет и его. У него, Цзян Чэна, в отличие от Вэй Ина нет жизненных сил и стержня, который заставит его двигаться вперед. Этот ребенок его единственная настоящая семья, семья по крови. Но в слух он никогда не произнесет этих слов, ведь это будет очень грубо. Этими словами он прямым текстом скажет Вэй Ину, что тот для него никто и плевать ему на все те года, что они провели еще с детства. Правда, Вэй Ин для него как брат, его семья, и он его очень ценит и отдаст за него собственную жизнь. Но Цзинь Лин, он ведь его племянник по крови, он сын старшей сестры, внук покойных родителей. — Янь Ли, я надеюсь, что там, на небесах, ты наконец-то нашла свое счастье рядом с Цзы Сюанем, — это перерастало уже в открытую истерику. Но он, правда, очень сильно скучает.