***
— Хватит. Тихий, слегка охрипший голос разбивает тишину на мириады осколков угрозой, скрытой в нем, но Неро лишь усмехается. Ему все равно. В слепой ярости он сжимает запястья Вергилия до хруста костей. Благо, прозрачная пара рук позволяет без труда удерживать полудемона на месте, методично освобождая его от окровавленной одежды. Кое-где кровь начала подсыхать, так что Неро просто рвет голубой свитер на лоскуты, бросает на пол. Та же участь ждет и штаны. Он разворачивает отца лицом в пол, фиксируя коленом между лопаток. — Я сказал прекрати. Все командует. Лед в голосе поневоле обжигает сильнее пламени. Как всегда. Однако в этот раз Неро улавливает в краткой фразе нотки… Страха? Едва ли. Скорее нервозности. Будто Вергилий только сейчас начал воспринимать происходящее хоть немного всерьез. А ведь стоило бы, ещё тогда, когда Неро приложил это красивое лицо о стену, когда заломил руки, прижал к полу. Но Вергилий привык быть сильнее, привык контролировать все и всех. Шорох одежды, недолгое копошение. Неро чуть меняет позу, спускается ниже. Пальцы гладят ложбинку между напряженных ягодиц, настойчиво проскальзывают внутрь горячего тела, сначала два, но почти сразу к ним добавляется третий. Вергилий дергается, скорее рефлекторно, нежели в попытке вырваться — все равно не сможет и отлично это понимает. Охуенное изнасилование конечно выходит. Неро даже смазку сообразил из завалявшегося в кармане тюбика с мазью, которую Кирие как-то велела мазать на костяшки вечно сбитых пальцев. Парень и сам не понимал, зачем так осторожничает. Еще несколько минут назад все его существо было охвачено одним желанием — причинить боль, втоптать, уничтожить виновника своей дважды поломанной жизни. Впрочем, как бы ни был Неро нежен, Вергилий явно был не в восторге от своего положения. Но он слишком гордый, чтобы без толку отбиваться или о чем-то просить. И оттого вдвойне приятно чувствовать, как дрожит неприступное тело в ответ на движения теплых пальцев внутри. Так сладко, что тянуло не только низ живота, но и сердце. Неро где-то на уровне подсознания понимал, что болью Вергилия не пронять — Ямато, загнанная в сердце, показала это вполне наглядно, — нет, куда действеннее будет пытать нежностью. Охотник растягивает сжатые мышцы осторожно и медленно, лаская мягкие стенки изнутри, сгибает пальцы и чуть надавливает на нужную точку, отчего Вергилия каждый раз потряхивает. Этого полудемон контролировать не может, хотя, безусловно, хотел бы. Не может не зажиматься, не дрожать в чужих руках, совсем немного, но Неро чувствует, слышит прерывистое дыхание. И Вергилий знает об этом, оттого злился ещё больше. Его тело сейчас — натянутая струна, дай слабину и порвется, хлестнет по пальцам. Но Неро осторожен. Он возьмет свое, возьмет Ви, пускай теперь у него другое тело. — Не надо… В этой фразе уже нет приказа. Это просьба, и Неро уверен, что Вергилию она далась с большим трудом. В очередной раз пройдясь по бугорку простаты, охотник нежно поцеловал чувствительное место за ухом, чувствуя мурашки, пробежавшие по напряженному телу: он помнит, как нравилось Ви. Неро прижимает Вергилия к полу сильнее, трется пахом, вдыхает его запах и дергает собственную одежду свободной рукой. — Не надо? Не надо было лгать мне все то время, что я таскался за тобой, как верный пес. Не надо было давать надежду, чтобы потом просто исчезнуть. Хах, ты ведь наверное и не помнишь… Как шептал мое имя, признания свои дурацкие. Как обещал быть вместе. А теперь говоришь, что я больше не увижу… Тебя. В ответ — молчание. Тело под Неро изрезано когтями, избито. Регенерация у братьев сейчас не на высшем уровне, а охотник долго швырял Вергилия о стены, пока не успокоил первый приступ ярости. Отец почти не сопротивлялся, точнее, он пытался, но впадать в триггер у Вергилия пока не выходило, как и призывать мечи чаще, чем раз в пару минут. Так что Неро справился быстро, по большому счету, он просто игрался с исхудавшим телом, словно с тряпичной куклой. Неро не жаль его. Неро не жаль… — Ви… Как же хотелось прикоснуться к этим шелковым, черным волосам снова… Увидеть красивое лицо, нежно провести по чувственным губам. Как раньше. Уже никогда. — Неро… — Вспомнил мое имя? Демонические руки-крылья сдавливают запястья Вергилия еще сильнее, слышится треск. Мужчина охает, и Неро резко отпускает его, будто испугавшись. Нет, ему вовсе не важно, что Вергилию больно. Совсем не важно как часто он дышит сквозь стиснутые зубы, как пытается отстраниться, несмотря на бессмысленность попыток. Он сейчас смотрится жалко и… возбуждающе. Руки перемещаются на стройные бедра, разводят в стороны аккуратные ягодицы. На самом деле Неро не вполне понимает, что происходит, особенно последние минут двадцать. Он уверен — Вергилий мог бы высвободиться, если бы действительно захотел, мог бы сбежать, но мужчина лишь напряженно подрагивает в руках охотника. Внезапно в голову приходит до одури приятная мысль, и одно из крыльев осторожно берет отброшенные в пылу битвы ножны Ямато. Пальцы с пошлым хлюпаньем покидают тело, и Неро с трепетом ловит тихий вздох. Теперь самое интересное. Он тщательно смазал край из темного дерева найденным кремом, приставил, надавил. Когда первые пара сантиметров проскользнули внутрь, Вергилий выгнулся, забился, что-то рыча, но Неро так нравилось ломать это безупречное тело, что он лишь вжал мужчину в пол сильнее, орудуя призрачными руками. С Ви он никогда бы так не поступил, хотя сейчас понял — хотел бы. Дерево проскальзывает глубже, теперь сая внутри где-то на ладонь. Вергилия трясет, он дрожит, сведя лопатки и пытаясь высвободить руки, которые Неро вновь перехватил и завел за спину. — Если ты продолжишь, то… Неро резко проталкивает несмазанный участок, желая заткнуть Вергилия и не слышать окончание фразы. Помогло. Начав резко двигать саю внутри, слушая приглушенное шипение и шепча что-то бессвязное на ухо мужчине, Неро чувствовал себя одновременно ужасно и до одури приятно. Черт, нестерпимо захотелось заглянуть в его глаза. Хотя Неро и сам не знал, что именно хотел в них найти. Кого. Охотник развернул мужчину к себе, руки Вергилия уперлись в грудь. Но это лицо… Холодное, без намека на что-то кроме презрения. Как будто неживое, только красные пятна смущения дают понять, что Вергилий — не восковая кукла. Неро рычит. Нет, не так. Цель того, что он так нажрался и пошел к Вергилию была вовсе не в том, чтобы распускать сопли и заботится о его чувствах. Он вообще шел убить его… А раз вытащить Ви не вышло, теперь Неро нестерпимо хотелось заставить Вергилия заплатить за все те бессонные ночи, что парень провел, пока братья шатались по аду. Заставить кричать, плакать и умолять, заплатить за Кирие, которая не заслуживала участи быть брошенной ради того, кто даже полноценным человеком-то не был. За все те сны, за касания, что до сих пор горели на коже, стоит только закрыть глаза. За то, что Вергилия не было рядом, за его потрясающие серые глаза, мягкие волосы и длинные пальцы. Неро запутался. Кружилась голова. Ему окончательно сорвало крышу, когда полудемон облизнул губы. Рывком подняв тело Вергилия, Неро подхватил его под ягодицы и впечатал спиной в ближайшую стену, а в следующий миг резко вошел внутрь одним слитным движением, замирая, слыша тихий всхлип. Там, внутри, было так горячо, так плотно обхватывали член тугие мышцы, что перед глазами все поплыло. А еще влажно от смазки. Интересно, как его трахает Данте? Заботливо? А может также, грубо? Как реагирует отец? Как сладко он может стонать, если доставить ему удовольствие…? Неро смотрит на лицо перед собой, наконец ставшее более-менее четким: сведенные брови, покрасневшие скулы, закушенные губы. Красивый, гордый. Охотник рвано вытягивает воздух и начинает двигаться, проталкиваясь в тесноту и тепло, слушая хлюпанье от того, как член то покидает, то вновь заполняет Вергилия. Тот шумно дышит, кусает собственное запястье до крови, но терпит, не издавая ни звука. Неро взял его грубо, как не трахался никогда в своей жизни, и как же ему было хорошо в этот момент. Блять, впервые ему было так хорошо, за долбанных два года. А главное, они только начали.***
По ягодицам Вергилия обильно потекло семя, и Неро облегченно выдохнул, отстраняясь. Он пару секунд осоловело наблюдал, как стекают белесые капли по дрожащим ногам, потом машинально поправил одежду и взглянул на Вергилия, следя за раскрасневшимся лицом. Повисло молчание и назвать его неловким язык не поворачивался. Чудовищное, гробовое — уже ближе к истине. — Я… Помню. — Внезапно произнес Вергилий, неловко опираясь о стену и избегая смотреть в глаза сына. — Прекрасно. Тогда ты должно быть понимаешь, что я не могу просто взять и выкинуть из головы твою человеческую часть. — Со злобой в голосе выдохнул Неро, а потом просто уткнулся в сгиб шеи полудемона, закрыв глаза. — И что же нам теперь делать?