(Не)много о яблоках

— Ставлю сто долларов на то, что я смогу без рук отнять его у тебя, — выкрикнула Джолин, оборвав гнетущую тишину, прежде нарушаемую лишь шелестом страниц и хрустом яблока. Она небрежно отбросила книгу, и та, соскользнув со столика, упала на алый ковер, раскрывшись в полете. — Давай же, не обеднеешь. Везер обернулся на нее, лишь на мгновение отвлекаясь от яблока, и отрицательно покачал головой. Его раны не успели полностью зажить, а неумело наложенные бинты кое-где пропитались свежей кровью. — Почему нет? — продолжила настаивать на своем Джолин. Сидеть на невысоком оббитым бархатистой зеленой тканью стуле Эмпорио было дискомфортно, и она поочередно вытягивала и вновь подбирала ноги в безуспешной попытке найти удобное положение. — С твоим стандом это слишком просто. — Везер говорил так же тихо, но в застывшей тишине его голос звучал отчетливо и ясно. — И у меня нет ста долларов. Джолин задумалась лишь на секунду, ее взгляд скользнул по фигуре собеседника, задерживаясь на проступавшей сквозь бинты крови. — Идет, — полминуты спустя, согласилась она. — Без стандов, без денег. Если выиграю я, то получу твою шапку. Я, честно, понятия не имею, зачем она мне. Но трофей выйдет прекрасный. А что берешь ты? — Твой плащ. Джолин кивнула. И, приподнявшись со стула, осторожно сняла плащ, безотрывно глядя в чужие темные глаза. Демонстративная серьезность, которую она так отчаянно пыталась придать своему взгляду, невольно пробивала на смех, особенно в то мгновение, когда поддержав эту негласную игру, Везер так же посмотрел в ответ, одним быстрым движением срывая с головы шапку. — Начнем же, — пытаясь придать тону напыщенную серьезность, произнесла Джолин огрубевшим голосом. Ответом ей послужил короткий кивок. Плащ упал поверх клавиш рояля, наполовину соскальзывая вниз, его край опустился на ковер. Джолин встала возле Везера, он все также лежал без возможности подняться и безотрывно смотрел ей в глаза. — Уточняю, нельзя царапаться, драться, щекотать, дергать за волосы. — Ты лишила себя всех шансов на победу. Джолин наклонилась к лицу собеседника и, замерев лишь на мгновение, вцепилась зубами в яблоко. Сладкий привкус сока замер на языке. Она осторожно попыталась потянуть яблоко на себя, слегка приподнимая голову, но зубы только углубили укус, едва не прорвав нежную мякоть. «Нельзя было найти яблоко жестче», — раздосадовано подумала Джолин, двинувшись чуть вперед и закусив дальше. Везер так же увлекся этой игрой. Он внимательно следил за каждым чужим действием, и успевал вовремя разжимать челюсти, не позволяя зубам подрезать больше мякоти. Но Джолин неожиданно наклонилась ниже, давя на яблоко в большей степени языком, и Везеру пришлось закусить сильнее. Теперь они смотрели только друг на друга, упуская из вида происходящее вокруг. Каждый неровный вздох, бьющий в рецепторы аромат яблока, редкое проглатывание загустевшей слюны — комната за пределами рояля перестала существовать, оставляя лишь жадное желание обыграть противника. И от этого зазвучавший за спиной Джолин голос Эмпорио заставил ее рефлекторно вздрогнуть и ослабить хватку. — Что вы тут делаете? Везер резко повернул голову в сторону, выдергивая яблоко. — Я выиграл! — откусив кусок, прошептал он. — Это жульничество! — Джолин обернулась на Эмпорио. — Вы сговорились? — Ответом ей послужило неловкое молчание. — Я требую реванша. — А я твой плащ, — спокойно ответил Везер, продолжая есть яблоко. — А я вот, знаете, даже не хочу знать, что у вас тут происходит. Но я немного рад, что ваши игры больше похожи на своеобразный флирт, а не на детскую ерунду, вроде «пол — это лава». Джолин обернулась на Везера, и их взгляды вновь встретились. — Ты умерла, — так же спокойно прошептал он, лишь едва улыбнувшись уголками губ. — Пол — это лава, и ты горишь. Эмпорио обреченно выдохнул, опускаясь на стул. Только что взятый им шоколадный батончик зашелестел оберткой. И, полностью стянув ее, Эмпорио откусил первый кусок. Тонкая ниточка карамели протянулась в воздухе. — Значит ты так! — не обращая на него внимания, Джолин обхватила обеими руками лицо Везера, и, наклонившись настолько низко, что их губы разделяло только недоеденное яблоко, сурово прошептала. — Теперь ты тоже горишь. Огонь с моего тела перекинулся на тебя. — Она раскрыла рот в демонстративном изумлении и, покачав головой, громко запричитала: — О нет, что произошло с твоими волосами? Ужас! Твое лицо плавится! Какой кошмар, Везер, больше ни одна женщина не полюбит тебя!  — Это худший флирт, что я видел, — обреченно прошептал Эмпорио, сминая в руках обертку от батончика.