Константа перемен

Дряньстро, лифт. Когда-то Шелдон привыкал к лестнице. Можно сказать, это была его единственная физическая активность. Каждый день три пролета вверх, три пролета вниз. Он уже привык, что за время подъема можно было решить текущие вопросы вечера. Например, какую часть Бэтмена он сегодня смотрит или уговорить Эми приготовить спагетти с маленькими сосисочками. – Так, кажется, Пенни точно перебрала, - заметил Купер, когда блондинка положила свою голову ему на плечо. Никто не спорит, что 10% водки в его гавайском пунше тоже сделали свое дело. А добирались домой они на Uber. Но не до такой степени, хотя, если бы пунш был алкогольным*, доза водки стремилась бы к 20%. А теперь самое слож... Двери лифта открылись с пронзительным звуком, прервав мысли физика. Хаос — это лифт! — Пока, лучший друг Воловица, обожающий оливки из банки, - поддразнила Пенни. — Молчи, – Шелдон покачал головой, провожая её взглядом. Повернувшись к своей квартире, он услышал из 4А женский смех, визг и возгласы Леонарда. Проклял свой потрясающий вулканский слух. Если бы у него все было так просто. Взгляд Шелдона упал на номер квартиры. Дыхание участилось, ладони начали потеть. Мужчина сделал пару шагов в сторону двери. Выдохнул, посчитал до 10 в десятой степени. Открыл дверь. Сидела ли Эми на диване? Да. Сняла ли Эми свой новый наряд? Нет. Просматривала ли она страницы интернет-магазинов в поисках новой одежды? Естественно. Сразу после того, как они с Раджем помогли Леонарду закинуть бесконечное количество разноцветных атомов в коробку, она ушла в свою квартиру. Женщина прекрасно понимала, что впереди её ждет долгий разговор и количество часов нытья мужа равное количеству атомов в разрушенной модели ДНК, не меньше. Гением быть не нужно, чтобы сразу понять, что такому человеку, как Шелдон, не понравятся эти изменения. Но когда она увидела себя в зеркале салона в Беверли-Хиллз, Эми стало всё равно. Пусть даже магия состояла в правильном освещении, профессиональной укладке и макияже. Ей совершенно всё равно на то, что скажет Шелдон, что скажет общественность, даже на то, что скажет её мать. Она сама в праве выбирать как ей выглядеть, что ей носить и каким цветом помады красить губы. Но Эми была бы не Эми, если бы не ощущала легкую панику. Глупо и недостойно. Нет, ему точно не понравится. Зависимость от мнения её мужа сильно раздражала, хотелось сделать все наперекор, поэтому уверенность в собственной правоте зашкаливала. Она выиграла Нобель. Она стала примером для миллионов девушек на всем земном шаре. И её туфли стоят 600 баксов, потому что она может себе это позволить. – Нет, ты их берешь, потому что они красивые, Эми, – Радж был упрям, но убедителен, женщина даже задумалась, что он мог бы спокойно работать персональным шоппером. Снова посмотрев на свои черные лодочки, Эми расплылась в улыбке и стала заблаговременно искать Эрл Грей. Потому что нужно всегда быть готовой, эта привычка выработалась за долгие годы общения с её мужем. Она могла бы сделать Шелдону какао с зефиром, но он ее обидел. А обиженная жена может спокойно подсказать ему, какой доктор достает туфли за 600 баксов из задницы. Похоже Радж прав, здесь появилась Хищница. Эми устроилась на диване, взяла айпад и стала искать платье для церемонии. Восторг от открывшегося выбора захлестывал и увлекал за собой на страницы сети крупного магазина, а правильно настроенная реклама, показывала заинтересовавшие платья целый вечер. Женщина даже не заметила, как в квартиру вошел её муж, хотя краем уха слышала смех лучшей подруги, доносившийся из квартиры напротив. Закрыл дверь. Тишина. – Добрый вечер, Шелдон, – мужчина тут же сглотнул. Звучит как угроза, божечки мои! – Добрый вечер, Эми, – женщина впилась взглядом в испуганную фигуру перед ней. Он даже не смотрит на меня, о, горе мне! Мужчина быстро прошел на кухню, доставая для себя бутылочку воды. – Ты знала, что Бернадетт дает интервью по телевидению об отношениях со своей лучшей подругой Эми? – Шелдон решил использовать отвлекающий маневр. – Я не знала, что мой муж грубиян, который настолько не может свыкнуться, что я не обязана спрашивать его об изменениях своей внеш… Погоди, что? – Эми осеклась. Ну да, она подготовила речь. Когда имеешь дело с мистером «Я скажу 200 слов на твои 20» приходится заранее прокручивать в голове свои замечания, иначе он тебя собьет с мыслей… Как сейчас, боже, снова. – Я не грубиян. Это не изменяет факта того, что раньше было лучше, – он проскользил взглядом по ее вырезу и недовольно поморщился. Эми обещала себе не вскипать хотя бы первые 10 минут разговора. Глубокий вдох. Десять, девять, восемь… Какого черта он себе позволяет?! – Прекрати смотреть на меня как на прокаженную, Шелдон! Это просто декольте. Да оно глубже, чем обычно, но мне оно нравится. На мне обычное, красивое платье, дорогие туфли, пиджак, очки, белье. И мне это нравится! И волосы мне мои нравятся! – Ты не прокаженная! – мужчина обошел кухонный гарнитур и подошел к своей жене. Он до сих пор морщился и как только Эми сказала про декольте смотрел туда. Поэтому был немного смущен. Или много, из-за вскриков жены он даже не мог с этим определиться, а она просила его принять изменениях в его главной константе. – Вот именно, Шелдон. Я устала от этого. Я устала каждый раз отказывать себе в чем-то. Я что стала любить тебя меньше? Нет. Заставила тебя меняться? Нет. Я всегда тебе уступаю. Уступи мне хоть один раз. Один. И даже в чем я тебя прошу уступить? В моем внешнем виде Шелдон. Не твоем! Моем! – Но, Эми… – И знаешь что?! Радж сказал мне, что можно было отрезать волосы сильнее, пожалуй, я с ним согласна. Это просто волосы, Шелдон. И они мои. Что хочу с ними, то делаю. Я запишусь в салон и хоть налысо побреюсь. У Купера возник ступор. В смысле… – Это сарказм? – Ты серьезно?! – прокричала женщина и пулей ринулась в комнату, захлопнув за собой дверь. Ему казалось, что крик жены до сих пор стоит в ушах, хотя прошло больше двадцати минут, а Шелдон не сдвинулся с места. Казалось бы, это обычное платье. Для Шелдона, которому совершенно все равно на внешний вид людей, и подавно! Ну какое было это платье? Облегающее, подчеркивает ее бедра. Красивые бедра. Открывает ее руки, шею и грудь. Мужчина задышал чуть чаще, осознав, что его жена была практически голой. Это не был вырез типичных футболок Пенни, конечно, но он привык к другому виду Эми. Я не заплачу, я не заплачу. Женщина часто дышала и наворачивала круги по их тесной спальне. Почему он такой идиот? Почему я вышла за такого идиота? Шелдон ненавидел свою память за ссоры с Эми. В моменты стресса его мозг крутил «двадцать минут назад» на протяжении часа. С разной скоростью. Зато, Купер смог еще раз понять, что наряд его жены откровенен. Но, с другой стороны, она же не заставляет его облачаться в рубашки. А если на нее будут смотреть на улицах? Ревность кольнула его в сердце, но он понимал, что это Эми. Его жена любит только его, а серьезный разговор по поводу Джо Манганьелло только доказал это. Мужчина выдохнул, аккуратно подошел к двери, и заглянул в спальню. Эми сидела на кровати, теребя пряжку ремня, тихонько всхлипывая. Все-таки не смогла сдержать слезы, но поняв, что Шелдон вошел в спальню, они ушли сами по себе. — Ты плакала? — Ты ранил меня, Шелдон. Повисла тишина, мужчина вглядывался в изумрудные глаза жены, злившись на себя. Он свернет шею любому, кто доведет ее до слез. Что ж, он любит занимать первое место в очереди. — Эми. Ты прекрасно знаешь мои реакции. Они направлены на сам процесс изменения. Изменения – это хаос, бесконтрольный хаос, когда я не могу что-то контролировать, я начинаю паниковать. Понимаю, что ты не отрастишь волосы на одну ночь. Просто я испытал такой сильный испуг, видят, что ты изменилась. Я всегда считал, что я могу положиться на тебя, на твоё постоянство... — Ты и так можешь на меня положиться, Шелдон. — Нет, дай я закончу. Эти изменения пришли разом. Я шел к Нобелю всю жизнь, мне страшно. А что будет дальше? Я вижу тебя, такую улыбчивую, как ты шла походкой от бедра, – он хотел добавить про озорные огоньки в ее глазах, но не стал, – Неужели ты себе не нравилась? Вот я любил твои кардиганы. — Я и не собираюсь от них отказываться, просто я устала от того, что всю жизнь ношу одинаковые комплекты вещей. Я знаю, что это не должно волновать меня, но мне хотелось каких-то изменений в себе. Изменения нормальны, Шелдон, пойми это, прошу тебя. Мы все меняемся и это неизменно. — Да, ты права, — мужчина сел рядом с ней на кровать. Взгляд упал на аккуратные локоны на её голове, черные очки, название формы которых Шелдон не знал. Они встретились взглядами, и он увидел свою жену. На губах появилась улыбка. — Ну неужели, ты не считаешь мне привлекательной? – тихо прошептала Эми. Это был голос маленькой обиженной девочки, она даже обдумать вопрос не успела. Шелдон не повел бровью, взял ее за руку. – Ты же знаешь, что я считаю тебя привлекательной, Эми. Вне зависимости от того, что на тебе надето. – Знаю, Шелдон. Но это мой внешний вид, прими это, пожалуйста, – прошептала женщина как мантру. Она очень надеялась, что он ее услышит. – Хорошо, извини меня, это действительно красивое платье, а также очки, туфли и пиджак, я постараюсь привыкнуть быстрее, – тихий шепот, касания ладоней жены, улыбки, но что-то в его глазах поменялось. Эми знала этот блеск, – но я должен видеть изменения полностью. – Что ты имеешь в виду? – Ты сказала, что у тебя новое белье. – Хуу, – женщина залилась румянцем, ее лицо озарила улыбка. Пусть все меняется, но эту неизменную реакцию я обожаю в ней больше всего.