tongue and snake

      Змей, проклятый змей-искуситель. Заранее было понятно, что соглашаться на это приглашение слишком опасно. Конечно, не так, как пересекать пролив ради блинчиков в революционном Париже, но тем не менее. Демон, целая ночь наедине с ним и огромное количество хорошо выдержанного алкоголя - сочетание, которого любому ангелу следует избегать. — Ну что же ты оторопел, ангелок? — тёмные очки тихо ударились о поверхность стола, и Азирафаэль оказался в плену желтых глаз.       За спиной похабно ухмыляющегося демона раскрылись чёрные как смоль крылья, а слишком изящные для мужчины руки обхватили ангельскую шею. То ли это было действие алкоголя, который ангел не успел до конца вывести из-за оказавшегося на его коленях рыжего мужчины, то ли шок, но мир расплывался вокруг него, и четкими были только желтые змеиные глаза. — Кроули, мы не должны... Что ты вообще задумал? Неужели ты... — Азирафаэль подавился воздухом, когда демон облизнулся и поерзал у него на бёдрах. — Мы знаем друг друга шесть тысяч лет. Неужели ты думал, что я столько раз спасал твою белоснежную пернатую задницу просто по доброте душевной? — лицо Кроули исказилось гримасой притворной жалости. — Или из-за дружеской привязанности? Ты такой наивный, мой дорогой друг, но это делает тебя ещё желаннее.       Азирафаэль сглотнул и попытался оттолкнуть слугу Сатаны, уперевшись руками ему в грудь, но из мышц словно ушла вся сила. Он видел только эти желтые глаза с вертикальным зрачком, эти скривившиеся тонкие губы, по которым то и дело скользил раздвоенный змеиный язык, слышал этот низкий томный голос, который звучал будто бы отовсюду. — Я захотел тебя ещё тогда, в Эдеме. Тебе так шёл твой белый балахончик, — демон усмехнулся и наклонился к его уху. — Знаешь, сколько сил мне потребовалось, чтобы не заползти под него?       Азирафаэль молчал. Его горло словно сжала чья-то невидимая рука, даже дышать было достаточно трудно. В голове было абсолютно пусто, как и в груди. Неужели он действительно попался? И что его теперь ждёт? Падение? Полное уничтожение? Руки его сами собой опустились вниз, на изящные бёдра дьявольского «друга», и он испугался собственных действий, но поделать ничего уже не мог. — Сожми сильнее, они твои, — хриплый шёпот раздался над ухом, и Кроули откинул голову назад, вытягивая тонкую шею с острым кадыком.       Ангел нечитаемым взглядом наблюдал, как тело демона выгибается, как его, Азирафаэля, пальцы скользят по впалому животу, обводят очертания рёбер сквозь чёрную рубашку, а после и вовсе расстегивают ее, обнажая бледную кожу с лёгкими шрамами от адского пламени, типичными для слуг Дьявола.       Кроули улыбался, наблюдая за борьбой своего друга с его ангельской сущностью. Он практически видел, как белоснежные крылья слуги Господа покрываются адской сажей, волосы, эти мягкие кудрявые волосы темнеют, а излюбленный кремовый костюм превращается в ничто. И от этой мысли улыбка демона становилась лишь шире. Падение Азирафаэля означало лишь одно — Кроули больше никогда не будет одинок. — Я... Я не могу, отпусти меня, — по щекам ангела побежали первые слезинки, но он даже не думал отводить взгляда от выгибающегося тела на своих коленях. — Я не хочу в ад, не хочу быть таким... Таким... — Как я? - мужчина изогнул бровь и громко фыркнул. — К сожалению или к счастью, ты уже достиг точки невозврата.       Он поднял руку и щёлкнул пальцами. Ещё одно дьявольское чудо телепортации. Азирафаэль нашёл себя нависающим над гибким, уже полностью обнаженным телом и попытался в шоке отпрянуть, но тонкие руки на его шее и пронизывающий взгляд желтых глаз снова лишили его воли. — Ну же, Азирафаэль, просто сделай это, — ноги Кроули обхватили молочно-белые бёдра ангела, и тот с ужасом понял, что тоже обнажён.       Раздвоенный язык медленно прошёлся по ухмыляющимся губам мужчины, и Азирафаэль едва сдержался, чтобы не поймать его своими собственными губами. В голове царил неясный туман, а мысли были такими тяжелыми и неповоротливыми, что ангелу стало страшно. — Я не могу, это... Это против моей сущности... Против всего. Мы же... — к щекам моментально прилила кровь. — Отлично смотримся вместе, ты это хотел сказать? — ладонь с неизменными следами сажи с нажимом скользнула по груди мужчины, по животу и ниже, и Азирафаэль издал несдержанный стон, ощутив неведомую до этого дня ласку. — Вот видишь, ты согласен.       Вид обнаженного демона, лежащего под ним на собственных крыльях, эти длинные рыжие локоны, рассыпавшиеся по темным перьям, - все это неумолимо тянуло мужчину на самое дно, прямо в адское пекло, где он всегда до паники боялся оказаться. Кроули действительно был похож на змею. Гибкое изящное тело, цепкие руки, мягкая кожа, завораживающая, льющаяся, как патока, речь. Признаться честно, Азирафаэль и сам бы соблазнился сорвать яблоко познания тогда, в Эдемском саду шесть тысяч лет назад, если бы к этому его подталкивал рыжий демон. И стоило ему поймать эту мысль на мгновение, как лицо Кроули оказалось слишком близко, и Азирафаэль вновь ощутил на мочке своего уха этот чертов змеиный язык. — Просто трахни меня, мой милый ангел. Ты же так хочешь, я чувствую, — мужчина качнул бёдрами, и последние капли благоразумия превратились в ничто.       Внутри демона было до сумасшествия горячо, и слуга Господа закатил глаза от волны греховного удовольствия. Смех Кроули словно заполнил все пространство вокруг него, и Азирафаэль впился пальцами в эти чертовы худые бёдра. — Сильнее, ангелок, не жалей меня. Я же знаю, как сильно ты меня сейчас ненавидишь за все это.       Несмотря на свою самоуверенную ухмылку, демон дрожал все сильнее от каждого яростного толчка. Пальцы его рук самопроизвольно потемнели, и ангел зашипел от вспоровших кожу на его спине когтей. Азирафаэлю хотелось вцепиться в эти ненавистные рыжие волосы, накрутить их на ладонь и дернуть так, чтобы эта усмешка навек исчезла с отвратительно красивого лица, послужившего причиной его грехопадения. Кроули извивался под ним, метался по собственным перьям и не прекращал смеяться, прерываясь лишь на громкие, томные стоны.       Азирафаэль впервые чувствовал такую всеобъемлющую ненависть. Ангелам априори не свойственны негативные эмоции или, по крайней мере, они слишком хорошо их контролируют. Сейчас же бывший дежурный восточных врат Эдема практически сгорал изнутри от злости. Он вбивал гибкое демоническое тело в кровать, ни на секунду не думая, что таким образом может его повредить. Все, что ему хотелось сейчас, - причинить неимоверную боль Кроули, соизмеримую с той, которую сам ангел сейчас чувствовал, осознавая, как низко пал. Рыжий демон захлебывался стонами, - разумеется, боль словно разрывала его пополам, но разве в Аду не привыкли к такому? - хватался за бледные плечи своего ангельского «друга», царапал их и старался притянуть мужчину поближе к себе. Он чувствовал эти волны ненависти, видел яростный прожигающий взгляд, ощущал под пальцами будто окаменевшие мышцы и в глубине чего угодно, кроме души, боялся.       Азирафаэль пропустил тот момент, когда Кроули притянул его к себе и поцеловал. Поцелуй не был грубым и резким, демон не прикусывал своими острыми зубами его губы до мяса. Наоборот, Кроули целовал его так, словно это были последние секунды перед Армагеддоном, когда люди делают все то, о чем раньше боялись и думать. Словно у рыжеволосого это был последний глоток воздуха, та самая соломинка, связывающая его с небесами. Словно Азирафаэль - единственное, что у него есть в жизни. И только осознание этого позволило ангелу с тихим вздохом расслабиться. В самом деле, он уже пал, так почему бы не...       На середине мысли тело ангела словно пронзил электрический разряд, а Кроули под ним содрогнулся и выгнулся. По мышцам разлилось приятное расслабляющее тепло, легким электрическим покалыванием прошлось по позвоночнику до самого мозга, и Азирафаэль, покачнувшись, вжал демона собственным весом в кровать. Он плыл на этих ленивых мягких волнах и, улыбаясь, рассматривал острые черты лица мужчины под собой. От жгучей ненависти и желания вырвать из этих черных крыльев все перья - одно за другим - не осталось и следа. Сейчас ангел был абсолютно счастлив и понимал, что то, что он раньше называл счастьем в своей жизни, было лишь ловкой иллюзией. — Я пойму, если ты сейчас врежешь мне по морде и уйдешь. Нет, не так. Ты обязан так сделать.       Голос Кроули дрожал. Впервые в жизни демон жалел о содеянном зле, увидев всю дальнейшую перспективу развития событий. Ведь реакцию Азирафаэля на свое прегрешение нельзя было предугадать. Он мог смириться, мог уничтожить свое земное тело и исчезнуть из жизни Кроули, а мог добровольно шагнуть в адское пламя и перестать существовать вовсе. И все эти варианты демон даже не потрудился учесть. И теперь ему было страшно.       Азирафаэль давно мечтал это сделать. Маленькая татуировка под рыжей бакенбардой в виде змеи - вот, что не давало покоя ангелу уже несколько тысяч лет. Мужчина придвинулся и вместо ответа осторожно коснулся рисунка губами. Он не смог сдержать легкой усмешки, почувствовав, как и без того трепещущееся сердце Кроули пропустило удар. Кончик языка ангела прижался к голове чёрной змеи и медленно пошёл по направлению ее тела, вызывая у рыжего демона волны мурашек. Влево, вправо, снова влево, изгибов все меньше. Наконец язык обвел змеиный хвост, и Азирафаэль зарылся носом в рыжие локоны. — Мне стоило бы отрубить тебе крылья своим пламенным мечом за все это. Как жаль, что я его потерял, не правда ли? — Отдал. Ты его отдал. — И тем самым ступил на кривую дорожку мелкой лжи в глаза начальству, нарушений правил ангелов и так далее. — Что ты хочешь этим сказать?       Азирафаэль приподнялся на локте. — То, что твоя тощая демоническая задница в очередной раз ушла от наказания. Пока что. — Значит ли это, что...? — Я не врежу тебе по морде и не уйду. По крайней мере, пока обо всем этом не узнают наверху.       Кроули нервно сглотнул, вызвав у Азирафаэля улыбку, ту самую, солнечную, которую хотелось целовать вечно. За спиной ангела раскрылись белоснежные крылья, и он накрыл ими демона. Почти как тогда, на стене Эдемского сада. — Вернешь тот балахончик на один вечерок для меня? — Ради бога, Кроули, заткнись.