"Сдохни, Хенни!"

В комнату вошёл улыбающийся Дункан. — Чем занимаешься? — поинтересовался он, присаживаясь на краешек кровати и въерошивая мягкие каштановые волосы Луки. Тот нежно чмокнул его в щёку и продемонстрировал белоснежный лист бумаги, на котором красовался изящный силуэт, нарисованный простым карандашом его осторожной рукой. — Как тебе? — Очень красиво, — искренне произнёс Дункан. — С каждым разом у тебя получается всё лучше и лучше. Послушай… Надо бы убраться. Сияющее лицо Луки преобразилось. Он глубоко вздохнул и отложил рисунок. — Может, завтра? Я обещаю! — Знаю я твои обещания вместе с клятвами, — недовольно проворчал Лоуренс. — В прошлый раз ты должен был приготовить ужин, но в итоге принялся разучивать новый танец и забыл. Тоже обещал. — Но мы ведь съели вкусную пиццу из местного ресторанчика, даже ты оценил! — Это ничего не меняет, — отрезал Дункан. Сердитый, насупленный, он живо напомнил Луке его мать, строго отчитывающую его за то, что он заигрался с друзьями и пришёл домой после девяти вечера. Воспоминания показались такими яркими, что он не выдержал и, к полному изумлению Дункана, звонко расхохотался. Но тут же вспомнил о своём положении и состроил умоляющие глазки: — А если через час? Ну Да-а-анки, ну, пожалуйста! — Он заискивающе улыбнулся. — Нет, — скрежеща зубами, ответил тот. — А я тебе сыграю на гитаре и спою, — хитро добавил Лука. Дункан молча кинул в него влажную тряпку. За полчаса они вместе вытерли пыль во всей квартире. Самым трудным для Луки по-прежнему оставались книжные полки, словно в наказание за его нелюбовь к уборке прибитые слишком высоко. Даже отличная физическая подготовка не помогла ему, зато Дункан получил удовольствие от наблюдений за его отчаянными прыжками. В итоге над ним сжалились и отправили мыть пол. Здесь уже Лука почувствовал себя звездой. Двигаясь, будто участник известного танцевального шоу, он до блеска натёр новенький паркет, так, что даже суровый Дункан не смог к нему придраться. А потом он вспомнил про музыку. Несколько движений, и из колонок полилась зажигательная самба, которая придала ему новые силы. Лука исполнил несколько особенно сложных и оттого интересных движений и нехотя перешёл к многочисленным коврам, делающих их дом очень уютным, а ненавистную уборку — долгой. Пылесос заглушил музыку, но Хенни продолжил своё прерванное выступление, сорвал громовые аплодисменты невидимых зрителей и наконец присел отдохнуть. Но всевидящий Дункан с издевательской улыбочкой напомнил ему про гору немытой посуды. И вот, выливая на очередную тарелку остатки моющего средства, Лука впервые подумал, с каким тираном живёт вот уже третий год. И ведь никуда не пожалуешься. Люди вправе делать со своими любимыми всё, что душа пожелает, и это не запрещено никакой конвенцией. И почему ему достался такой хозяйственный парень? — Слушай, а что делаешь ты? — возмущённый своей тяжкой долей, интересовался Лука каждый раз, когда Дункан появлялся на горизонте. — Раскладываю одежду. Расставляю книги. Мою окна. Стираю скатерти. У этого противного Лоуренса всегда находились отговорки! Закончили к позднему вечеру, когда у Луки не осталось сил больше ни на что. Он с трудом добрался до спальни и в изнеможении рухнул на кровать. Спустя некоторое время к нему присоединился такой же уставший Дункан. — Почему бы нам не нанять домработницу? Мы в состоянии обеспечить, верно? — еле ворочая языком, предложил Лука. Дункан смерил его пристальным взглядом. — Пока я в доме хозяин, здесь никогда не будет никаких домработниц! Лука тяжело вздохнул.