В твоих тёплых объятиях

Чу Ваньнин не мог похвастаться умением открываться другим, умением искренне выражать свои чувства. Но это не значит, что он не хотел открыться или искренне улыбнуться Мо Жаню. Он хотел, но иногда боялся. Сейчас, когда всё было позади, они были счастливы вместе, но в моменты, когда Мо Жаню приходилось ненадолго отлучиться, Чу Ваньнин начинал ждать его возвращения ещё до того, как он уйдёт. Даже если это был лишь поход в город за чем-нибудь из мелочи. Чу Ваньнину приходилось оставаться в павильоне Хунлянь, перебирать механизмы и ждать. Сейчас он тоже немного раздражённо копался в деталях нового изобретения. Мо Жань ушёл совсем недавно. Около получаса назад. Чу Ваньнин, состроив на лице недовольную гримасу, сидел среди беспорядка в своей комнате и думал о Мо Жане и тепле его тела. Поздней осенью было холодно. Чу Ваньнин иногда вздрагивал от случайного шаловливого ветерка. Казалось, что так пройдёт вечность. С мыслью о том, что Мо Жань придёт голодный, Чу Ваньнин встал и направился на кухню, но он не успел сделать и шага, как сзади его обхватило что-то по-родному тёплое. Шицзунь не заметил, как и когда ученик вернулся. - Ваньнин, - протянул над ухом знакомый приятный голос. Чу Ваньнин крепче вжался спиной в грудь Мо Жаня и сильнее прижал большие руки к своему животу. Они соприкасались плечами, бёдрами, коленями, душами... Руки переплелись в замки, сжали друг дружку крепче, но в этом действе было так много лёгкой, как воздух, нежности. Мо Жань коснулся губами уха Чу Ваньнина, которое тут же начало краснеть. А потом ученик легонько лизнул мочку уха шицзуня, который, сам же всё крепче сжимая руки, пытался вырваться. Так получилось, что Чу Ваньнин слегка повернул голову, а, совершая оборот, чиркнул щекой, как спичкой о коробок, по губам Мо Жаня. Тот, будто пламя, зажёгся и прижал губы к щеке шицзуня. А потом крепче, а потом ещё раз, а потом в уголок губ... и всё вроде легко, но так терпко, крепко, как хорошее вино, так чувственно... от этих поцелуев Чу Ваньнин просто таял и терял любую форму, терял волю и разум... От нежного соприкосновения губ Чу Ваньнин вовсе без сил осел в руках Мо Жаня. Ученик скинул с постели всё, что там было нагромождено, и уложил шицзуня, а потом лёг сам. Он прижал его к себе, как ребёнка, нежно обнимая. Чу Ваньнин жался к нему и краснел. Больше не было холодно, потому что Мо Жань был рядом... так близко, прямо здесь... - Тепло, - коротко и со смущением прошептал Чу Ваньнин. Это заставило Мо Жаня улыбнуться и прижать шицзуня к себе ещё крепче. И всё-таки, уютнее всего было в объятиях любимого...