he always lies

Он сказал, что солнце воссияет над ними снова, но ни один из жарких лучей так и не пробился сквозь грозовые тучи. Он обещал, что теперь, когда они будут вместе, все станет хорошо. Он обещал, что больше никогда не уйдёт, что отныне и впредь они будут рядом и им не придётся расставаться вновь, но ничего не меняется. Локи Лафейсон никогда не сдерживал своих обещаний. Эта боль разъедает, становясь постоянным спутником, от которого невозможно избавиться никакими способами. Невозможно даже притупить эту боль литрами алкоголя, потому что именно это намного глубже, выжжено, как клеймо, напоминающее о всем том, что по-идее уже давным-давно должно быть забыто. Тор не забывает ничего. Одинсон продолжает смотреть в окно, внимательно следя за солнечными лучами, за танцем пылинок в воздухе, тщетно пытаясь принять, что последние слова брата были очередной ложью. Пусть Локи и не предвидел собственной смерти, обещая чистое небо над их головами, он все равно солгал, и уже ничего нельзя изменить. Тор должен быть рад, что все наконец закончилось, что теперь вокруг царит мир, что семьи воссоединились и теперь никто не будет потерян, но он не может. Не может смириться с тем, что все потерял. Он злится, видя в зеркале своё отражение, ведь для себя он хуже тролля, потому что стараться ему больше не для кого. Можно было бы попробовать измениться для самого себя, чтобы хоть было не противно лицезреть своё лицо где бы то ни было, но в этом не было никакого смысла, равно как и у Бога грома не было и крупицы желания что-то изменить. Тор должен радоваться тому, что хотя бы над ним восходит солнце. Хоть в этом брат не солгал, но какой теперь прок? Что Тору до этого огромного огненного шара, когда рядом нет того, кто был его солнцем, его звёздами, его луной? Какое ему дело до счастья других, когда у него самого было непостижимое горе? Было время, когда Одинсон отрицал наличие глупых, на тот момент ему казалось, чувств. Он делал вид, что не замечает попыток брата получить расположение того даже после всего, что он сотворил. Ведь всегда легче уйти от ответственности, чем пытаться сделать вид, что ты готов пойти против отца, матушки, других норм и правил ради того, чтобы потешить эго жадного до власти брата. Тор думал, что Локи хотел владеть. На самом же деле, ас хотел лишь любить. А потом Тор понял, что это никогда не было игрой. Никогда не было и не станет, потому что чувства были единственной вещью, о которой не лгал Бог лжецов. Ветер приятно холодит кожу, давно не чувствующую свежесть извне. Тор впервые за долгое время покинул свой домик, выйдя на улицу, ведомый какими-то неизвестными ему инстинктами и иррациональным желанием покинуть порядком осточертевшую кирпичную коробку, где воздух спёрт, а под ногами шуршат пакеты из-под чипсов и звенят пустые бутылки. На рассвете горизонт горит рыжим пламенем, рассекая ночную синеву и призывая мир проснуться. Море тихо омывает песок под ногами Тора, сейчас не облачённые в какую-либо обувь, но он не замечает того, что в ранний час вода ледяная. Одинсон видит перед собой лишь огненные солнечные лучи, мягко обжигающие роговицы глаз, вспоминая золото былого Асгарда, воспроизводя в памяти картинки того, какой империя была до ужасающего падения. Солнце в эту секунду кажется обманчиво близким - протяни лишь вперёд ладонь, и кончики пальцев коснутся обжигающей поверхности, лишая конечности полностью, но Тор не любил обманывать себя. Этим обычно занимался его несносный брат. «Солнце вновь воссияет над нами», - набатом звучит в голове. Тор повторяет это вновь и вновь, словно мантру, как будто надеясь на то, что в один момент слова будут сказаны устами брата вслух вновь. Сизая дымка воспоминаний постепенно окутывает Тора, словно шелковый палантин ниспадает с плеч, так что ас и не замечает, что кто-то подходит со стороны и водружает ладонь на его плечо. Одинсон упрямо игнорирует навязчивую дрожь, пронизывающую каждую клеточку его тела от столь знакомого прикосновения крепкой руки, будто внушающей, что на этот раз все действительно будет так, как было обещано в самом начале. - Я ведь обещал, брат, - тихо, не мешая только пробуждающейся ото сна природе, говорит Локи. - солнце вновь воссияло над нами. И в это мгновение Тор понимает, что в очередной раз зря усомнился в своём брате. Тот хоть и Бог лжецов, но о своих чувствах лгать не смеет - сейчас он рядом и на этот раз больше не уйдёт никогда.