***
- Умри! - прыгнувший оборотень еще в полете сморщился, съежился и рассыпался прахом. Одним из базовых принципов в обучении магии в Академии была воля, злая воля. Когда нужно выжить, не до сантиментов, и поэтому каждый студент учился не только боевым заклятиям, но и концентрации злой воли. Именно такая концентрация позволяла, не задумываясь, мгновенно убивать противника даже нелетальными заклятиями. Школу за это побаивались, но, обычно, когда с системой обучения знакомились ближе, сомнения проходили. Военная дисциплина, регулярные упражнения и регламентированная жизнь давали другое очень важное умение студентам - человек учился контроллировать себя, даже применяя самые смертоносные заклинания, и тем самым сохранял целым рассудок. Вокруг сыпались заклинания на болгарском и сербском, русском и чешском, английском и высокой латыни. Семикурсники, будущие выпускники, прикрывали отход младших курсов - Четвертый вытащили! - даже в шуме магической перестрелки голос Тихона Харитонова, коренастого курсанта из России, казалось, особенно выделялся, - Мы пока что подавили их блоки[1], там постараются телепортировать побольше детей, не останавливаемся! Появившийся рядом пожиратель уже наводил свою палочку, а рот раскрылся, начиная произносить смертельное заклятие. Слишком близко и слишком быстро, чтобы успеть не то что крикнуть ответное заклинание, а даже навести свою палочку, поэтому мозг сам взял контроль над телом: удар снизу в челюсть захлопнул рот противника и прервал произношение заклинания, а дальше уже все было отработано много раз. Захват руки с палочкой, бросок через бедро. Скользнувшим в руку форменным ножом в шею. Проконтроллировать.***
- Я сказал, бей его по настоящему! - Ярослав Холичек, преподаватель рукопашного боя, ходил вдоль рядов спаррингующихся, регулярно останавливаясь то у одной, то у другой пары, - Ты думаешь, Добрик, тебя пожалеют за твои 15 поколений предков?! Я сказал, вмажь ему до крови! И мы били друг друга. Студенты-первокурсники, всего неделю как оторванные от семей и от родительской заботы, выкручивали друг другу руки и суставы в захватах, бросали с размаху на пол и избивали друг друга на поединках. Все ради одного, чтобы, когда придется, не было сомнений. Чтобы тело сработало автоматически***
Рядом сел Йован Митрич, сербский студент. Хотя сказать, кто есть кто, сейчас было бы очень проблемно - все, и преподаватели, и студенты, выглядели одинаково - усталые, с пустыми глазами, вымазанные в саже и крови. Когда невыпускные курсы были эвакуированы, началась настоящая осада и к концу третьего дня защитники школы были заблокированы в крепости, пока старшие преподаватели настраивали портал, чтобы вытащить оставшихся. - Александре[2], как ти мислиш, наша вейла умеет превращатсья в птицу?..., - даже на седьмом курсе в речи серба нет-нет да проскакивали родные слова, особенно в стрессовой ситуации. - Оля-то? Она вейла наполовину... Нет, конечно Лежавшая у противоположной стены девушка с бледно-русыми волосами, обильно(как, впрочем, и все вокруг) засыпаными пеплом, приподнялась на руке - Йоване, ако ти не умукнеш, сломићу ТИ кљун, разумеш?[3], - девушки в Дурмстранге были огромной редкостью, но, как обычно бывало, отличались огромными талантами, что в боевой магии, что в науке, что в других сферах. Например, языках Плоская шутка вызвала взрыв нездорового, истерического хохота. Начавшись сдавленным прысканьем в кулак у сидящих неподалеку, в скором времени гогот распространился по всему небольшому залу.