Попутный ветер Драко Малфоя

Для Хогвартса это предпоследний матч сезона, и на стадионе ажиотаж — всем интересно, кто окажется в финале. На трибунах разместилось даже несколько профессиональных спортсменов, которые, предполагает Драко, присматривают таланты. Среди них и Джинни Уизли. Она сидит на трибуне между Гермионой Грейнджер и каким-то мужчиной. Драко не видит его издали, — только его развевающийся на ветру клетчатый шарф, — но предполагает, что это ее муж. Этот факт несколько извиняет в его глазах Джиневру, когда она, вскочив на ноги, аплодирует проносящемуся мимо нее на метле Гарри и залихватски кричит ему приветствие. Слова сливаются со свистящими звуками полета, когда игроки поочередно взмывают ввысь. День очень солнечный и холодный. Драко предусмотрительно надевает перчатки, но этого недостаточно, и он то и дело отогревает руки в карманах мантии. Рядом с ним профессор Синистра кутается в белую пушистую шаль и задумчиво улыбается, глядя на небо. Драко любопытно, видит ли она среди облаков признаки возвращающегося тепла. Он наклоняется к ней, чтобы спросить, но тут на поле выпускают мячи, и звучит сигнал к началу матча. Уже в следующую секунду к их трибуне летит шальной бладжер, и загонщик Рейвенкло, нагнав его, сильным ударом направляет мяч в гриффиндорского охотника. Драко получает истинное удовольствие от игры. Он думает про свой вчерашний полет. Благодаря ему он вспомнил, что чувствуют игроки — восторг, адреналин и сплоченность. Драко просит у Синистры на пару минут омнинокль, чтобы рассмотреть вблизи пассы охотников. Но активная игра еще не достигла колец, охотники сосредоточились в центре поля, и, понаблюдав за ними какое-то время, Драко невольно переключает внимание на Гарри. Он перемещается по краю поля, наблюдая за происходящим. Драко уверен, по сохранившейся привычке Гарри высматривает снитч. Драко тоже интересно, где золотой мячик, но солнце настолько слепит, что он бессилен что-либо разглядеть и не представляет, как игроки вообще ориентируются на поле. С каждой минутой погода берет свое — маневренность метел при таком ветре хуже обычного, и игра затягивается почти на три часа. Гарри несколько раз объявляет перерыв — продрогшие ученики спрыгивают с метел и пьют прямо на поле травяной отвар, которым их милостиво потчует мадам Помфри. Когда ловцы наконец бросаются в погоню за снитчем, им скандирует весь стадион, и Драко подозревает, что некоторые зрители так оглушительно орут, потому что не отказались бы отправиться погреться в замок. Он высказывает это предположение Синистре, и она смеется, и указывает унизанной кольцами рукой на соседнюю трибуну, где Гермиона Грейнджер, никогда не отличавшаяся страстной любовью к квиддичу, самозабвенно что-то скандирует и обнимается с Джинни Уизли. Ее невольно можно заподозрить в расчетливом способе погреться. Драко перегибается через перила, чтобы посмотреть на их смешную радость, но замирает. Сидящего рядом с ними мужчину больше не загораживают зрители и его дурацкий развивающийся шарф, и Драко признает в нем не супруга Джинни Уизли, а того самого юношу, что терся рядом с Гарри на званом вечере. Стадион ревет, и юноша радостно вскидывает над головой руки. Драко поспешно оборачивается к полю. Гриффиндорский ловец делает круг почета, в его руке зажат трепыхающийся снитч. Команда Гриффиндора набрасывается на него с объятиями прямо в воздухе. Алой галдящей кучей они опускаются на траву у своих колец. Комментаторы громогласно подводят итоги и благодарят всех за игру. Приземлившись, Гарри подходит к игрокам и пожимает им руки. Несмотря на долгий матч, он выглядит бодрым, и Драко думает, что в этом его призвание — полеты, спорт, единомышленники вокруг. Возможность делать что-то масштабное. Наверное, Гарри поспособствует тому, чтобы в их стране прошел отличный Чемпионат. Когда мешанина болельщиков покидает стадион, Драко не торопится спускаться с трибуны. Он отговаривается от предложения Синистры выпить в Хогсмиде чего-нибудь горячительного. Это так жалко, но он снова думает о том, что понятия не имеет, чем ему заняться в будущем. Кажется, у всех есть какое-то невероятное увлечение, какой-то смысл, и только он лишен этого ориентира. Смех толпы начинает понемногу затихать, и Драко, привычно запустив руки в карманы, делает глубокий вдох. От стояния на пронизывающем ветру в голове легко, но волосы разметались и спутались, а еще чертовски пересохли губы. Он качает головой и все же идет вниз. Спустившись, Драко тут же по закону подлости натыкается на Гарри. Почему-то Драко был уверен, что он уже ушел со стадиона, но ведь Гарри сегодня за тренера, и потому лично проверяет квиддичные раздевалки и инвентарь. Гарри, кажется, тоже не ожидал появления Драко. Он уже переоделся в повседневную мантию, и в кулаке у него зажат клетчатый шарф, который, Драко не сомневается, прежде был на том смазливом госте, что размахивал на трибуне руками как ветряная мельница. Любопытно, дружок позаботился, чтобы Поттер не схватил ангину после трех часов полета? Оставил ему сувенир в честь победы родного факультета? Драко с удивлением ощущает, что внутри него нарастает что-то очень нехорошее. Это не похоже на его привычное и, как он считает, зрелое спокойствие. При виде довольного Гарри ему вдруг хочется быть колючим и непременно что-нибудь испортить. Драко это настораживает, потому что раньше он частенько себя так вел — в итоге сломал себе жизнь, даже не заметив, когда окончательно перешел черту. — Ты все еще здесь? — разводит руками Драко. — Почему не с друзьями? Они так истошно орали на трибуне. Будто им снова пятнадцать. Гарри перекидывает шарф через плечо и, обогнув деревянную лестницу, подходит немного ближе. — Не с той ноги сегодня встал? — интересуется он недоуменно. — У меня все в порядке, — возражает Драко и прислоняется плечом к опоре трибуны. — Надеюсь, что так. Похоже, Гарри не убежден, потому что продолжает смотреть на Драко как на мелкого хулигана, перекрывшего ему дорогу в подворотне. Когда-то они уже это проходили. — Поздравить тебя с победой? — нарочито участливо спрашивает Драко, памятуя, как много для них значили раньше квиддичные матчи. Непримиримые соперники — легко об этом думать, когда они побывали по разные стороны не только поля, но войны. — Гриффиндор в финале. Слава честному судье? — Ну, давай, поздравь, — отвечает Гарри, и в его голосе слышится ирония. — Если Гриффиндор сыграет как сегодня, то точно надерет Слизерину зад. Он его дразнит, и Драко вдруг не может не признать, что ему это нравится. — Можешь тогда отправить мне вопиллер, — добавляет Гарри. — Хочешь, чтобы я тебе писал? — насмешливо уточняет Драко. Взрослые. Они оба взрослые, напоминает себе Драко. Он сейчас не прав, зачем-то придираясь к Гарри, который был хорошим судьей, а вчера и вовсе исполнил его заветное желание. К Гарри, поверх мантии которого змеится теплый шарф — подарок от человека, который ему, возможно, дорог. — Хочу, — повторяет его интонацию Гарри, но тут же серьезнеет: — Тебе бы стоило это давно понять. «Но ты то ли тупой, то ли подаешь неправильные сигналы», — прямо-таки написано на его лице. Помедлив, Драко стягивает перчатки, превратившиеся вдруг почему-то в неудобные и тесные. Сегодня Гарри обращается к нему иначе. Обычно они держат дистанцию, даже когда якобы болтают, даже на том министерском вечере. Может, он с кем-то повздорил? С хозяином шарфа? Или, что более очевидно, дело в самом Драко? Гарри убирает от лица встрепанные ветром волосы. Это выходит у него красиво. В этом есть некий соблазн — вообразить, будто они специально укрылись от чужих глаз. В юности Драко часто торчал здесь с приятелями, они прятались от преподавателей. Такое знакомое место, разве что к выжженным на деревяшках надписям за годы прибавилось с десяток новых. Однажды Драко оставил здесь пару оскорблений и для Гарри. Кто бы мог тогда подумать?.. Он выдыхает. — Сделай мне скидку на то, что ты, блядь, Поттер, — членораздельно произносит Драко, и будто со стороны слышит, как встревоженно звучат его слова. Ему не нравится быть таким, потому что это — мальчишество. Их окутывает очередной порыв ветра, и они, не сговариваясь, поднимают воротники. Смеряют друг друга быстрыми взглядами. Или нравится? — Сейчас ты гораздо больше похож на самого себя, — удивленно подмечает Гарри. — Что-то случилось? — О чем ты? — хмурится Драко. — Я же сказал, у меня все в порядке. — Обычно ты ведешь себя пугающе спокойно, — не отступает Гарри. — Прости, но иногда мне кажется, ты можешь наложить на себя руки. — Я... что? — возражает Драко, и чувствует, как от этих слов по телу ползет неприятная, какая-то постыдная дрожь. Он переступает с ноги на ногу: — Полная хрень, Гарри. У меня все в порядке. — Это не мое дело, возможно, — говорит ему Гарри после паузы. — Но за пять минут ты повторил это трижды. Драко недовольно сводит брови. Что-то подобное ему твердили Пэнси, мама и даже Макгоногалл. Они что, держат его за ненормального? Он поднимает руку, чтобы покрутить пальцем у виска. Скорее в шутку, чем от обиды, но на полпути уводит кулак в сторону и с незапланированной силой бьет по одной из опорных балок. Удар выходит неприятным, шершавое дерево царапает кожу. Раздается глухой стук, и Драко озадаченно смотрит на свою руку и также озадаченно улыбается — этот день какой-то чудной, и зря он снял перчатки. Гарри что-то быстро говорит, похоже, даже беспокоится, и тут же оказывается с ним рядом. Чужой шарф соскальзывает с его плеча, прямо им под ноги. Драко переступает через него и, глядя на Гарри, в замешательстве склоняет голову набок. Глаза у Гарри без единой золотой искры, просто поразительно зеленые. — Три причины пойти со мной на министерский вечер. Ты так сказал, — не в силах оторвать от него взгляд, говорит первое пришедшее в голову Драко. Он совсем не желает оправдываться за свою странную вспышку. — Это не мое дело, возможно. Но такое дерьмо, говорить загадками. Гарри смотрит на него со скепсисом. — Да я прямо как долбаный сфинкс. Делать вид, будто ничего не произошло, ему не хочется. Но он все-таки прикладывает усилие: — Три причины, хм. Знаешь, а ведь я давно хотел оказаться с тобой где-нибудь вне замка. Это раз. Ну а гостям в любом случае нужна пара на вечер, правда? Это два. Драко неопределенно кривит губы. Слова Гарри простые и уверенные, но взгляд пару раз сбивается с лица Драко, что выдает его смущение. Драко рад, что не ему одному неловко. Он снова запускает руки в карманы и сжимает пальцы в кулаки, потому что ему холодно и он не уверен, что разговор принял верный оборот. — И знаешь, я надеялся, мы сможем продолжить, — после небольшой паузы добавляет Гарри и чуть щурится. — Не вышло тогда, но, может, в следующий раз. Это три. Последний довод звучит как приглашение, а все вместе — почти как забота, и от этого Драко не по себе. Он не выпил с утра свое Сонное зелье, поэтому чувствует остро и слишком много. И они стоят очень близко. Если их заметит кто-то из учеников — родится самая неправдоподобная на свете сплетня. Но поскольку завтра Гарри уезжает, Драко, в общем, плевать. — Мало кто откажется от такого вечера, — он легонько поводит плечами, — но, к слову, я собирался. Поначалу, когда получил приглашение от Пэнси. Строго говоря, ей удалось опередить Гарри на неделю, но Драко понятия не имел, зачем ему идти, если Пэнси будет занята интервью. А еще он не желал смотреть, как свободно она делает работу, которой он сам зарекся заниматься. — Пэнси Паркинсон? — Гарри наконец замечает, что шарф соскользнул с плеча, и, наклонившись за ним, отряхивает под тяжелым взглядом Драко. — Почему нет? В итоге вы провели с ней весь вечер. — Это другое, — Драко упрямо выпячивает подбородок. — Это... профессиональное. Я же говорил, что буду с ней работать. Верх стыда объяснять, что им на самом деле двигало. И так выходит слишком интимно, весь этот разговор. Драко чертит ботинком по стылой земле линию, она отделяет его от Гарри. Время близится к банкету по случаю матча, поэтому им пора идти, — Драко вспоминает это почти с облегчением. Он делает глубокий вдох и холодно произносит: — Думаю, нам пора в замок. Выпьем за красивый матч. И за удачу с Чемпионатом.