Сладость под мелодию ужаса

      Крики, упреки, нападки. Все это постепенно окружает Сакуру, лишая ее воздуха и пространства. Словно что-то невидимое давит со всех сторон, пытаясь пробудить в ней чувство вины. Точно шипучая смола, что заливают в чан, на дне которого сидит девушка. И где-то в глубине этого пространства мелькает один единственный огонек, будто первая звезда на вечернем небе. Постепенно огонек приобретает форму человека, девушки, родной сестры. Сакура уже хотела было протянуть ей руку, позвать на помощь, но она прекрасно понимает, что этим действием лишь утянет сестру за собой, все глубже и глубже, в бездну, в которой больше не будет места счастью.       Разлепив сонные глаза, к Сакуре вернулось чувство реальности. В нос ударил едкий запах пыли, смешанный с сыростью древесины. Вместе с обонянием вернулся и слух, теперь она слышала прежние болезненные стоны по ту сторону стен обветшалого здания. Приподнявшись с пола, Сакура еще удивилась, как ей вообще удалось задремать в такой отвратительной пугающей обстановке. Здесь нельзя расслабляться ни на секунду.       Оглядевшись по сторонам, она заметила ту, что позволила ей передохнуть ненадолго. Юри сидела посреди помещения, держа перед собой рюкзак и перебирая что-то внутри.       — Юри? Сколько прошло?       Девочка оглянулась, выдавив из себя безнадежную улыбку. В руках она держала включенный фонарик.       — Уже успело стемнеть. Около часа.       Сакура заметно напряглась, прикидывая, как много могло произойти за это время, пока она была в бессознательном состоянии. В такой ситуации, в которой оказались девочки, она просто могла не проснуться. С другой стороны, в голову Сакуры закрались самые страшные мысли — она подумала, что если это действительно те самые зомби — умереть во сне, вот так, безболезненно, было бы высшей наградой. Да только как много в этой идее было эгоизма, когда рядом сидела ее родная сестра, которую она обещала защищать до последнего.       — Поезд… нам ведь нужно не забыть про поезд.       — Я думаю следующий пройдет здесь в час дня. Ну, хотелось бы на это надеяться, — Юри опустила взгляд, вернувшись к своему рюкзачку.       Сакура подползла поближе, пару раз наткнувшись на доски, которые тут же оставили на руках болезненные занозы.       — Чем занята?       — Да так... Не хочешь перекусить? — Юри достала из рюкзака плитку шоколада, протянула ее сестре.       Сакура любезно отказалась, но желудок был против такого решения, шумно заурчав.       — П-Прости…       — Нет-нет, я взяла две. Для тебя, и для себя.       — Ты такая ответственная, Юри. Всегда была такой… — над девочками нависла неловкая пауза, затем Сакура перевела взгляд на содержимое. — Ого, ты столько набрала. Разве тебе не было тяжело тащить все это?       Внутри оказалась бутылка с водой, заполненная на две трети, пару полотенец, душевые принадлежности, и… плюшевый медведь, размером в половину всего объема рюкзака. Теперь Сакура убедилась, что рюкзак все же был не настолько тяжелым, как это могло показаться.       Юри, под взглядом сестры, что раскрыла содержимое рюкзака, отвела взгляд и слегка покраснела. Она выглядела так мило, до тех пор, пока не раздался очередной удар по стене, отчего девочка вздрогнула, а зрачки ее заметно задрожали.       Казалось, с потолка постепенно что-то валилось, то ли пыль, то ли мелкие щепки.       — Сколько же попыток мне пришлось угробить, чтобы достать его… — Сакура подняла взгляд к потолку, задумавшись.       — Восемнадцать попыток. В конце концов хозяин автомата подарил его нам.       Сакура почесала затылок, понимая, как неудачно прошел для нее тот улов. Хотя она клялась сестре, что мастерски владеет рычажком, с помощью которого достают игрушки с автомата.       Эти теплые воспоминания хоть как-то сглаживали атмосферу страха.       — Значит, завтра в час… да?       Сестры замолчали. Сакура прекрасно понимает, чем может обернуться эта попытка к спасению. Наполовину это означает — полный провал. Поезд может и вовсе не приехать. Или банально у них не будет возможности приблизиться к нему. По мере того, как время будет подступать к заветному моменту, Сакуру будет одолевать самый настоящий страх за их жизни. Хотя, даже сейчас этот страх никуда не уходит.       — В новостях не было ничего, связанного с каким-то серьезным заболеванием?       — В новостях? — переспросила Юри.       — Ах… — Сакура остановила себя. Она подумала, что Юри, которая большую часть поездки провела в телефоне, вполне могла просмотреть новости, но, как это было всегда, скорее всего она смотрела свои любимые мультфильмы, являясь большой фанаткой какого-то из них, про «девочку, которой все нипочем».       — Нет, в новостях ничего такого не было.       Сакура вновь перевела взгляд на сестру, увидев перед собой уже повзрослевшую Юри, ответственную и, несмотря на инфантильность, преуспевающую во всем.       Звуки снаружи очередной раз утихли, давая нервным клеткам время передохнуть.       — Завтра, Юри, если поезд не приедет, мы побежим вдоль рельс.       Возразить было нечего. Это место давит на девочек, и возвращаться обратно, как в единственное безопасное место, просто не возникнет и мысли. Там, где расхаживают эти мертвецы, вопреки всему, куда больше возможностей добраться до комфортного укрытия. Возможно, там будут другие люди.       Два часа ночи.       Девочки пригрелись в углу, облокотившись друг на друга и укрыв голые предплечья тканью полотенца, которое совсем не согревало.       — Надеюсь с родителями все в порядке… — шепотом произнесла Юри.       — Они далеко отсюда. Я уверена, не о чем беспокоиться.       От одного лишь слова «родители» Сакура слегка напряглась, ощутив по всему телу проступившие мурашки. Перед ней возник образ отца. Разгневанного отца. Он зол на своих дочерей. Нет, он должен быть зол на Сакуру! Только лишь на нее. Но по какой-то причине раздается хлопок, боль от которого Сакура не ощущает. Ударили не её — ударили Юри, которая сидела рядом.       Покрасневшие от усталости веки медленно закрываются, погружая девочек в сон. Тепло Юри, что сидит рядом, согревает напуганную Сакуру. Она уверена, что сестра ощущает сейчас то же самое.       Все вокруг предалось тишине. Девочки смогли ненадолго уснуть, уверив себя в том, что проспят не больше часа, лишь бы восстановить хоть немного сил перед завтрашним днем. Сакура, понимающая, что логичнее всего было бы дежурить по очереди, и та не справлялась с наплывшей на нее усталостью, вызванной диким стрессом. Она оставила уверенность в том, что её чуткий сон чуть что вырвет ее обратно в реальность — ни один звук не останется без ее внимания.       Так, в безмолвии, девочке все же не удалось расслышать один единственный звук. Совсем рядом с ней, по полу что-то периодически дребезжало, и вместе с этим загорелся прямоугольный экран телефона, извещая о входящем вызове.