Дары

Что можно подарить человеку, у которого есть все, даже личный слуга — скрытый маг редкого ума и разнообразных талантов? Этот вопрос терзал Мерлина второй день. Вообще-то дарить что-либо Артуру было вовсе необязательно, да Мерлин и не собирался этого делать, так что можно сказать, этот вопрос терзал его чисто теоретически. И все-таки — что? Денег у Мерлина, можно сказать, не было. И не то что на королевский подарок, а даже на подарок королевскому трубочисту. Из личных вещей, кроме тех, что были на нем надеты, имелась книга заклинаний и запасные подштанники, и Мерлин понятия не имел, какой из этих предметов в качестве подарка понравится Артуру меньше. Иначе, конечно, именно его бы и преподнес. Еще можно было стащить у Гаюса какую-нибудь траву для заваривания успокаивающего настоя, но Артур отродясь ничего такого не делал, полагая себя и так самым выдержанным и невозмутимым человеком. Мерлин хмыкнул. Ну конечно. А как нечищеными сапогами швыряться, так куда только эта выдержка девается! Почесав нос рукой, в которой была зажата сапожная щетка, он продолжил мысленные изыскания. Пирожки? Пирожки Артур, конечно, любит, но для принца не проблема получать их в любых количествах хоть каждый день. Какой же это подарок? Цветы? Тут одними колодками не обойдется, как бы за решетку не загреметь. Да и вообще, откуда появилась эта мысль, Артур что, девушка, чтобы ему цветы дарить? Самым простым было бы, конечно, сделать что-то при помощи магии. Но в этом-то и заключалось коварство. Если хоть немножко переборщить с колдовством, у Артура возникнет подозрение, а при всей его… задумчивости мышления если уж Артур видел что-то непонятное, он не разжимал хватку до тех пор, пока правда не выходила наружу. Разозлившись на себя за неумение придумать выход, Мерлин вложил все силы в надраивание доспехов до степени сплошного сияния… — Мерлин! — тон Артура не обещал ничего хорошего. Мерлин вскинулся, желая сообщить, что трудится изо всех сил, и обнаружил, что доводит до блеска старое ободранное седло, невесть как оказавшееся у него в руках. Пережив от рыцарей шквал дружеских подшучиваний, он начистил наконец доспехи, прибрался в комнате Артура, отнес к прачкам грязную одежду с утреннего турнира, накрыл на стол, потом убрал со стола, унес посуду, снова прибрался — удивительно, сколько беспорядка мог оставлять за собой один только принц! — принес воды, согрел ее и наполнил ванну, разжег камин… Словом, до вечера никакой возможности заняться подарком не было. И только когда на небе загорелись первые звезды, Мерлин понял, что у него остался единственный выход.

* * *

В друидской роще было темно, тихо и таинственно. Мерлин уж думал, что пойдет назад несолоно хлебавши, но тут из темноты выступила высокая фигура в белом, окутанная ночным туманом, и полным древней печали голосом осведомилась, что ему нужно. — Не знаю, — честно ответил Мерлин. — Но дело вот в чем… Спустя четверть часа он уже возвращался в замок, уговаривая себя, что ничего страшного не произошло. Под мышкой он бережно держал коробку с подарком.

* * *

Наутро он старался избегать взгляда Артура. Это было несложно — тот бормотал что-то про наглость Ценреда и про обленившихся рыцарей, которых скоро придется выгонять на поле пинками. Мерлин знал, что в последнем Артур совершенно не прав, но, вопреки обыкновению, не вмешивался. Когда принц закончил завтракать и бурчать, Мерлин подошел и протянул свой дар. — Это тебе, — сказал он, волнуясь и улыбаясь. — Не то чтобы мне хотелось делать тебе подарок, но так положено, и… — Что за ерунда? — перебил Артур, нахмурившись. Мерлин опешил. На его взгляд, деревянный венец тончайшей работы, весь в янтарно-золотых переливах, не заслуживал такой оценки. Он годился бы и королю… но Утеру Мерлин не стал бы дарить ничего подобного. — Что с твоими глазами? — воскликнул Артур, отложив венец, как ничего не стоящую безделушку, и подтаскивая Мерлина ближе к окну. — Ты болен? Что случилось? — Все в порядке, — попытался выкрутиться Мерлин. — Мои глаза не менялись с самого рождения, они точно такие же, что и вчера. Чего это ты вдруг… — Какая чушь! — Артур схватил его за плечо. — Немедленно идем к Гаюсу. На тебя навели порчу, заколдовали. Твои глаза были синее сапфиров в моей короне. А сейчас что? Болото с грязными жабами. Ты на себя с утра хоть раз посмотрел? — Делать мне больше нечего, кроме как свое отражение разглядывать, — огрызнулся Мерлин. Дело было плохо — Гаюс ни за что не поддержит его игру. Он уже предупреждал, что больше не будет врать Артуру, прикрывая проделки его слуги. А ведь от Мерлина Камелоту была сплошная польза! — Не надо к Гаюсу, — сдался Мерлин. — Я все расскажу. — …Ты идиот, — констатировал Артур, выслушав короткий рассказ. — Ну почему сразу идиот, — вяло возразил Мерлин. — Я думал, ты ничего не заметишь. — Вот поэтому и идиот, — с горечью произнес Артур. — Мне нравились твои глаза. Что надо сделать, чтобы вернуть все обратно? Откупиться от друидов золотом? Отдать им какую-нибудь рощу? Сразиться с каким-нибудь чудищем? — Нет, — помотал головой Мерлин. — Надо только отказаться от подарка. — Он покосился на венец: тот был очень красив. Достоин принца Камелота. — А если… а если цвет останется болотным, мои глаза перестанут тебе нравиться? — выпалил он одним духом, понимая, что потом уже не решится. — Не неси ерунды, — сердито отрезал Артур. — Ты будешь мне нравиться в любом облике. Даже старым и дряхлым, как пень. Просто очень глупый обмен у тебя получился. Оно того не стоит, поверь. Он поднял голову к потолку. — Эй, вы! Духи леса или как вас там! Заберите свой венец и верните этому идиоту нормальные глаза! А наказание ему я сам придумаю! В покоях затрещало, засверкало, и венец исчез со стола, оставив слабый дымок, пахнущий почему-то свежестью дождя и травы. Мерлин ощутил мгновенную резь в глазах, а когда проморгался от выступивших слез, увидел прямо перед собой сосредоточенное лицо Артура. — Дай посмотреть, — сказал тот. — Повернись к свету. Открой глаза шире. Шире, говорю. — Что там? — почему-то севшим голосом спросил Мерлин. — Вроде бы все в порядке. — Артур наконец отпустил его плечи. — Ты идиот, Мерлин. И знаешь, если тебе так уж важны подарки, давай я тебе что-нибудь подарю. — Ты уже сделал мне подарок, — улыбнулся Мерлин, на душе у которого стало вдруг очень легко. — Да? Не помню, — задумался Артур. — Хотя верно, я ведь сегодня назвал тебя идиотом всего лишь два раза. Это вполне можно считать хорошим подарком. — Да, — согласился Мерлин. — Отличный подарок. Не то что мой. «Ты будешь мне нравиться в любом облике», — звучало в голове, и жизнь казалась бесконечно прекрасной.