Тэ снова налегал в поцелуе, повалив на лопатки, оказавшись сверху. Король Лев? Не, всего лишь несостоявшийся наездник. Гук подтянулся к изголовью, чтобы высоко сидеть и далеко глядеть. Тэхён на скорую руку избавился от одежды, неотрывно целуя, нещадно цепляясь пальцами. С губ спустился на шею, часто дыша и горячо выдыхая, а после присосался к мочке, делая совсем уж неприятные вещи.
Ну, извините, мочка — это очень интимно. Но что Тэхёну известно про личное пространство?
— Эй, нет, зачем? — Чонгук насильно отодвинул от себя облизывающегося хищника, жаждущего тела. Тэхён упрямо прильнул туда же, к уху, теперь просто целуя мочку, не высовывая язык. Это малоприятно — лично для Гука. Вроде щекотно, мокро, но по большей части странно.
— Как — зачем? Чтобы ты спросил… — И ведь снова лезет лизаться, забираясь руками под футболку, находя соски. Гук задерживает дыхание — это ему больше по нраву. — Может, мне нравятся твои ушки? Я тебя везде хочу вылизать… Даже в…
Гук заткнул его поцелуем, крепко зафиксировав лицо руками. Тэхён особо и не сопротивлялся, удобно развалившись на нём, уже вынув член из трусов и пару раз дёрнув в кулак. Где он там хотел его вылизать — останется тайной, но не на веки вечные, а пока не выпадет случай осуществить задуманное. Впрочем, это на потом. Тэхёну уже сейчас невтерпёж, поэтому он самостоятельно избавляет его от одежды, всё ещё пребывая сверху. Его главенствующее положение не напрягает до той поры, пока Тэхён не тычется уже влажной головкой ему (ему, Чонгуку!) в промежность. Не толкается: намекает, мол, дайте войти, я вампир — без разрешения не зайду. И в дополнение ко всему строит щенячье лицо, похныкивая.
Гук нахмурился, сталкивая с себя фантазёра и мечтателя, наотрез отказываясь потакать его желанию присунуть. Тэ начал ещё громче скулить, изображая побитую собаку. Выглядело это пиздец как… И пиздец как горячо. Ну и звуковое сопровождение подогревало обстановку, хотя Чонгук считал, что от этого разит извращением.
— Дай попку… — канючит тот, надувая губы. Опять залезает на Гука, перекидывая ногу через его живот. Естественно, Чонгук даже не воспринимает это всерьёз и пока ещё не догоняет, что сегодня они прелюдиями не отделаются. — Твой хён нежно вставит свою колбаску… И будет сладко тебя трахать всю-ю ночь…
Многообещающе, правда?
Кому-то явно надо писать сказки! Всю ночь, ага, держи карман шире. Чонгук прямо разбежался.
— И не мечтай.
Тэ закатил глаза. Образ собаки спал, и образ попрошайки — тоже.
— Старшим надо уступать. И вообще, я опытнее. Ты всё равно будешь подо мной. Рано или поздно… — Чонгук усмехнулся, похлопав его по попе. Он и сейчас под ним, но не чувствует себя принимающим. Пока.
На данный момент он смирился только со своими голубыми наклонностями, но не с универсальным сексом. Ладно уж, пусть хоть так. Это лучше, чем вообще ничего — Тэхён умеет здраво рассуждать. Чонгук взбрыкнёт раз-два, потом согласится, всем понравится. А до этого времени надо перетерпеть.
— Моя детка боится…
— А сам? Подставь задницу, подай мне пример. — Гук поиграл бровями, беря на слабо. Тэхён, конечно, этого не хотел (ну ведь тоже боится), но ему не столь важно, как они займутся сексом — главное, чтобы вообще занялись. Именно поэтому он бесконфликтно лезет в тумбочку, кидая на кровать ту самую смазку и один презик. Пожалуй, на сегодня им хватит одного раза… Чонгук же посмотрел на это более осмысленно. Шутки в сторону, всё серьёзно — Тэхён «накрывает поляну». Скидывает с кровати все вещи, облизывает губы, устраивается на спину.
Ладно, смазка, презики — есть, куда вставлять — есть. А дальше что с этим делать? Уже приступать? Или просто пялиться, и оно как-нибудь само разрулится?..
Уже третий раз Тэхёну кто-то упорно звонит, так что именно в этот ответственный момент он отвечает на звонок. Его потеряли хвараны, он же куда-то собирался. Чонгук тупо сидит рядом и разглядывает его голое тело. Подтянутое, но не накаченное. Красавчик-сердцеед не делал упор на мышцы. Он предпочитал один-два раза на неделе ходить в бассейн. Понимаете ли, он и так в себе уверен.
— М-м? Да. Появились непредвиденные обстоятельства… — Тэхён разговаривал с кем-то из парней, саркастично смотря на
своего парня. Вот это звучит непривычно. — Нет, я не ёбарь. Нет. Боксу? Нет, конечно. — Это имя вызвало одномоментное раздражение, а Тэхён, само собой, специально его озвучил, усмехнувшись с реакции. — Кто-то. Одна очень хорошенькая детка… — Нет, ну только посмотрите на него! Треплет другу, с кем собирается трахаться. Чонгук кидает неодобрительные взгляды, угрожая расправой, если он проболтается насчёт их отношений. — Всё, звони Джихану, он отвезёт. Целую.
Сука, ну вот специально же!
— Это у вас в порядке вещей — обсуждать, с кем трахаетесь? — После того как положил трубку, вовсе отключив телефон, чтобы не мешал, Тэхён беззастенчиво к нему развернулся, чмокнув в колено.
— Ты опять агришься. Если тебе это важно — обычно я просто говорю, что занят, и сбрасываю. Но мне-то хотелось похвастаться, что у меня теперь есть детка, и у нас с этой деткой намечается вкусный кекс…
М-м… Что-то знакомое Чонгук уже слышал. Кекс, запах, мочка… Три слова в игре по станциям! И что он тогда имел в виду?..
— Ты — чокнутый извращенец, в курсе?
— Да, Чонгук, мне очень хочется похвастаться, что ты теперь наконец-то мой, но я не могу. Ты же трусиха. Ни свою сладкую попку подставить, ни друзьям рассказать… Ты как вообще такой трусливый дожил до своих лет?.. — Тэхён элементарно дразнит и забалтывает, потому что любит это дело, а Гук утягивает его в нежный поцелуй, наваливаясь сверху. Разговоры разговорами, но у них сегодня по расписанию кое-что другое. И пора бы уже к этому приступить.
— Зато свою сладкую попку подставишь ты.
Чонгук точно втягивается. Тэхён игриво усмехается, морща нос.
— Чтобы утверждать, что она сладкая, ты должен её вылизать… Р-р-р, агрессор, делай уже что-нибудь. Ты же опытный и крутой. Я умываю руки… — Показушно поднимает ладони, таким образом снимая с себя всякую ответственность. Чонгук — парень умный и не ведётся на подколы, убирая с его лба волосы, разглядывая изящные линии лица и вызывающий горящий взгляд. Тэхён чрезвычайно сексуальный в любом виде, и это не смешно… Это какое-то наказание!
— Я постараюсь уменьшить боль. Главное, чтобы тебе было комфортно. — Чонгук мало того, что проигнорировал его издёвки, так ещё и как настоящий бойфренд заверил, что будет нежным в их первый раз. Тэ не мог не расплыться в саркастичной улыбке. О, он умеет портить момент.
— Какой ты милашка. Откуда ты такой чудесный свалился?
— С Твиттера. — Оба ржут. Но Тэхён — по другому поводу, и он как бы несмешной. Чонгук может думать, что их знакомство началось в Твиттере, но… Тэхён узнал о нём немного раньше. Только ему не нужно знать, по какой причине. Это уже в прошлом. Причина не важна, важно следствие — они вместе, и они оба влюблены.
Чонгук разводит его ноги, неуверенно касаясь сжатого покрасневшего кольца мышц, а лицо у него такое вдумчивое — как у древнейшего философа, постигающего сакральные вопросы бытия. Тэхён даже не напрягается — ему уже зубы сводит от нетерпения. Он, вообще-то, не привык так долго готовиться к сексу. Но тут уже личный интерес во благо сбережения собственной задницы. И это хорошо, что его партнёр — Чонгук. В отличие от многих, ему не всё равно, он точно не причинит боли. Он чудесный парень, сколько бы раз это ни повторялось.
В ход идёт смазка, палец — первое неловкое проникновение. Тэхён держится молодцом, не вредничает, а Гук каждую секунду спрашивает, не больно ли ему. Самому не очень прикольно ковыряться в чужой заднице, но опять же — спасибо, что не в своей.
— Ну что ты тянешь? У меня так член упадёт.
Сказано? Сделано. Чонгук всунул два пальца, куда продуктивнее мусоля узкую дырочку. Вот это намного ощутимее: Тэ сцепил зубы, пронзительно смотря — глаза в глаза. Этого хотел? Ну на, на, получай. Чонгук мстительно толкнул пальцы ещё глубже, резко высунул и опять вставил. Естественно, Тэхён согнулся пополам, охнув. Неприятно, больно, узко… Что может быть отвратительнее первого раза?..
— А понежнее? — Опять надув губы, так и остался лежать на боку. Чонгук выдавил больше смазки, проталкивая её внутрь, снова вводя пальцы. Сначала ему было боязно, но постепенно вошёл во вкус, старательно растягивая одну болтливую сучку, которая даже так норовит управлять процессом. Тэхён уже не выпендривается, иногда ноет и морщит нос. С третьим пальцем хнычет и просится на ручки. Да-да, на ручки. Просит подуть на больное место и залечить как-нибудь по-другому. — Может, ну его — этот кекс?.. Пососёшь мне, и по койкам? Я уже перехотел. — Чонгук действительно сажает его себе на колени, то бишь берёт на ручки, приобнимая и продолжая растягивать. Тэхён больше не хочет быть молодцом, он хочет вредничать и отпираться, типа — я не я и жопа не моя.
— И кто тут трусиха? — Одновременно разводит пальцы в стороны, причиняя ему больший дискомфорт. Тэ айкает и ударяет его по рукам. Бей — не бей, но он понимает, что отказ ни к чему в итоге не приведёт, и принимается себе надрачивать. Это хоть немного стимулирует расслабиться и проникнуться.
— Я уже заебался… — очередное хныканье.
Не, ну он проникся, конечно. Но молчание — не его сильная сторона.
— А я ведь даже не начинал.
— Вот именно.
— Заткнись.
— Тогда приласкай… — Чонгук строго смотрит на выкобеливающегося парня, снова вставляя пальцы. Если плохо его растянет, тогда ему будет ещё больнее. Уж лучше сейчас перетерпеть, чем потом не мочь садиться на жопу. — Ты не приласкал…
Вот лезет и лезет! Гук хлопнул ему по жопе, нахмурившись.
— Ты когда-нибудь затыкаешься?
— А ты меня ни разу не заткнул!
Это вызов? Если так, то Тэхён его реально заколебал. Он и так старается, пытается, а этот только пиздит под ухом и лезет на рожон. Скоро долезется. Чонгук бесится и кидает его на живот, разводя ноги в стороны — как у лягушки. Тэхён заводится от нарочитой грубости и приподнимает задницу, повиливая. Она так и напрашивается, чтобы её отшлёпали, а раз сама напрашивается, ей невозможно отказать. Чонгук с душой шлёпает по ягодицам, чтобы сделались румяными. У него реально красивая задница — сочная, округлая, есть что помять, за что ухватиться. Например, Гук такой похвастаться не может, и эта разница ему нравится. Но ещё больше ему нравится вседозволенность, доминантность. Кто ж не хочет овладеть этой высокомерной сучкой? Белобрысая и бесстыжая, пардон за детализацию — нигде не бритая. Это ненормально, но Чонгуку с этого рвёт башню.
Они оба больше не могут терпеть. Чонгук ещё раз льёт смазку — и ему на вход, и себе на член, тщательно растирая. Тэхён принимает коленно-локтевую — это его собственный выбор, значит ему так будет удобнее. Похоже, пророчество Намджуна сбывается, и он всё-таки «отхваранит его в догги-стайл». Но не в рамках спора. Боже, да все уже про него забыли. Чонгук займётся с ним сексом, потому что они оба этого хотят. Пусть всё прошлое остаётся в прошлом. Ему всё равно, что послужило причиной их знакомства. Наоборот, спасибо Хосоку, что на пьяную голову придумал этот спор. Если бы не он, Чонгук бы здесь сейчас не лежал.
Что такое первый раз? Говорят — не пидорас, но с этим можно поспорить. Чонгук пока ни с кем спорить не хочет: он медленно направляет головку к смазанному входу, вместе с Тэ задерживая дыхание — ну волнительно, что уж. Раз качнулся, на два — зашипел. Тэхён немо раскрыл рот, вцепившись в свои яйца и зажмурив глаза, — потерял дар речи, на уме одни матерки. Без шуток: он сейчас не кончит, а обосрё… от натуги. Но прародители завещали терпеть — в этом человеческое предназначение. Терпеть приходится и потому, что обратной дороги нет. У них секс. У них, чёрт возьми, всё серьёзно!
— Ты как? — Чонгук не до конца вставил — ему и самому больно, но трясётся он над подозрительно притихшим Тэхёном. Лучше бы голос подавал, что там и как. — Тэ…
— Блять, больно, конечно. Не тормози давай, нормально вставляй.
Вот вам и сердобольность. Тупо всё портит! Но Чонгук не злится. Точнее, злится, но держится, пусть и очень хочет всунуть по самые яйца, чтобы неповадно было. Ещё раз слабо толкается. Тэхёново тело максимально напряжено, о расслаблении пока говорить рано. Член выпадает из влажной щёлки, Чонгук приподнимает Тэ в вертикальное положение, и теперь они оба стоят на коленях. Пусть так не очень удобно, зато близко и аккуратно: можно, выражаясь Тэхёновым языком, приласкать. Этим Чонгук и занимается: снова вставляет, обнимая его поперёк живота, водя ладонями по вытянутому как струна стану. Тэхён запрокидывает голову, глухо вздыхает, но терпит. Ощущения не из приятных, но он вроде бы не сахарный, не растает.
— Детка, если будешь так долго раскачиваться, мы до утра не кончим.
— Заткнись. Я без тебя решу, как будет лучше.
По его мнению, лучше — это когда медленно, осторожно и нежно. Ведь Тэхёну нравится: Чонгук гладит его грудь, соски, головку, не торопясь вторгается внутрь, совершая лёгкие поступательные движения, к которым быстрее привыкаешь.
— Сильно больно? — снова спросил, потому что переживает. Тэхён опять цыкнул.
— Я сейчас усну. А ты?
Вот теперь Чонгук взбесился, толкая его обратно на локти, шлёпнув и резко вставив, сразу взяв определённый темп. Тэхён не заставил себя долго ждать — вцепился в одеяло, громко застонав в ткань и зарываясь в неё, заглушая вопли. Больно. Ну так сам просил.
— А теперь не уснёшь?! Вот так, блять, нравится?! — Щадит, но злится, и сам ведь возбуждён не меньше. Тэхён наперекор себе пытается что-то изобразить бёдрами — типа, подстроиться. В общем, не быть бревном, но это похоже на жалкую пародию. Ещё слишком сыро, чтобы сразу стать богом анального секса.
— Хочешь погрубее? — Тэхён вообще без царя в голове, и это заметно…
— Ты больной? — Чонгук разворачивает его на спину — к себе лицом, целуя, лишь бы закрыл рот и не скрёбся. Тэ обнял его ногами, руками, охотно отвечая и вместо нежности даря грубость: кусаясь и раздирая спину, выставляя свою строптивую сторону. С ним не надо трястись, как с тёлкой. Он хочет горячо и эффективно, с остальным разберётся потом. То есть с больной жопой.
— Включи мужика. Или я сам тебя выдеру.
Чонгук рыкнул и сорвался, как жаловали: быстро, глубоко, раскачивая всю кровать, что та аж ударялась о стену. Долгих лет жизни соседям — у них наверняка масса вопросов, ведь прекрасно слышат ночью Тэхёновы протяжные всхлипы-стоны и грязные словечки. Он не скупится на громкость и болтовню, крепко зажимая Чонгукову шею, рыча в ухо. Сука! Гук приподнимает его за таз, ускорившись и вбиваясь назло обоим, потому что обоим и больно. Тэхён то ли смеётся, то ли всхлипывает, держась за изголовье кровати и кусая губы. Ему охренеть как больно и охренеть как сносит крышу. Давно известно, что он — больной ублюдок, а значит доверять ему свою жопу — верх беспечности! Тэхён наплевал на свою задницу, напрашивается на жёсткий трах — так он то же бы сделал и с ним… Да вот к чёрту такой первый раз. Не-не, Чонгук против. С этим психом нельзя иметь «анальное дело».
Если один мечется по одеялу и корчит рожи, то другой близок к разрядке. Член сильно сжимают стенки, а Гук и без того скорострел. Пятнадцать минут достаточно, чтобы вдоволь натрахаться. Какие там часы! Тэхён точно больной! Трахаться часами — уму непостижимо, но это тоже в порядке вещей. Просто ему доставляет кайф сам процесс — и чем дольше, тем лучше. Вот поэтому Чонгук уже позорно спускает в презик, сгибается и романтично целует по окончании — он, вообще-то, романтик и до жути милый бойфренд. Но Тэхён-то не кончил — у него стоит крепче крепкого, твёрже твёрдого, покачивается и просится хоть куда-нибудь залезть.
— Что смотришь? Пососать не хочешь?
Снова вызов: Тэхён весь в поту и покраснел, но не перестаёт усмехаться. Даже снизу он продолжает командовать и доминировать. Чонгук-то растаял, как сахарная вата, обниматься полез, целоваться, а эта сучка ещё и не собирается кончать. В таком случае сосать он ему тоже не собирается. Слишком большая честь!
— Смотри на меня и дрочи. Я подожду, — флегматично. Гук тоже как ни в чём не бывало стянул презик, завязал его и кинул под кровать. Тэхён недовольно скривил губы, но делать нечего.
— Хочу выдрать тебя в твой ротик. И кончить на лицо…
Чонгук хлопает в ладоши, подначивая продолжать. Сам идёт к холодильнику, выуживая оттуда бутылку воды. Нужно восполнить энергию живительной холодной водичкой. А Тэхён пусть дальше выпендривается: нога на ногу, сопля на щеку. Пусть, пусть. Со стороны видно, как он дрожащими руками несуразно себе теребит. Всё пытается хорохориться, а на деле — жалко дрочит под сиплое дыхание заядлого курильщика, вымотавшись.
— Хочу тебя поставить раком и слушать скулёж… О, детка… Как много я с тобой хочу сделать…
Чонгук скептически посмотрел — ему по барабану, чего он там хочет. Лежит и дрочит, сам верит в свой бред. Сказочный долбоёб.
— Ты же моя сахарная детка… Я отымею тебя в своей машине… Со мной ты кончишь хоть где… В лесу… И здесь. Да, детка, вот тогда я кончу быстро… И снова буду долбить тебя в растраханную дырочку…
Чонгук вздёрнул бровь, типа: да-да, начинай, не забудь подобрать челюсть с пола.
Закрыв глаза, Тэ ускорил движения, видимо, представляя себе всё это. Чонгук молча наблюдал за этим интересным спектаклем, попивая водичку. Романтика похерена в самом начале: не кончили в унисон, не заобнимались после. Тэхён — мудак. Конец. Да чтобы у него яйца лопнули!
Закусив губу, тот кончил (ну наконец-то), с оргазменной поволокой глядя на Чонгука. Усмехается, довольно вытягивает ноги и высовывает язык.
— Хорошо, да? Хочу обнимашки и спать. Прыгай ко мне.
— Да пошёл ты. — Это совсем не то, что Гук себе напланировал. Он тоже хочет спать, но пойдёт обмоется, заодно выбросит презик, а то воняет. Вот и вся история. Потрахались и спасибо. Расходимся.
Но Тэхён всё-таки доковылял до ванны, забравшись в кабинку вместе с ним и обняв со спины.
— Тебя так легко разозлить. Меня это заводит, — шепчет ему на ухо, поглаживая по волосам. Чонгуку это определённо нравится, но он не намерен так легко сдаваться.
— Я передумал строить с тобой отношения. — Своенравно разворачивается. Врёт, конечно — он же не ребёнок, чтобы отказываться и соглашаться каждый час. Тэ, возможно, и воспринимает это в плане шутки, но хватает за руку ощутимо крепко.
— Эй, так нельзя. Первое слово дороже второго.
— Первое слово съела корова, — с абсолютно каменным лицом твердит Чонгук. Тэ хочет улыбнуться, но по факту подозрительно косит губы.
— Ты опять рычишь?.. — сам уже не понимает, поэтому спрашивает.
— Я тебя бросаю, не услышал?
Тэхён капризно лезет к нему обниматься, включая воду, чтобы тот точно не вышел из душевой кабинки. Тэхёну, вообще-то, есть чего бояться, пусть он и своевольничает.
— Не говори так. Ты мой.
— Я не заметил. — В ответ не обнимает, грозно расправив плечи. Возможно, в такие моменты Тэхёну хочется побыть возле него слабым, но, по правде, быть сильным рядом с Чонгуком намного приятнее. Вот только сам Чонгук этого не любит.
— Зая, ты такая злая… — Лезет целоваться, но Чонгук отворачивается, делая воду погорячее. Он пришёл окунуться, а не лобзаться. И вообще, он ещё зол. Тэхён всё испоганил! — Хочешь, ещё раз трахни меня? Только не делай такое лицо, мне жутко.
Они оба не понимают, когда говорят понарошку, а когда — взаправду. Вроде Тэхён знает, что Чонгук — не обидчивая маленькая психопатка, но всё равно переживает.
— Зачем? Чтоб ты снова выёбывался? Хочешь, чтобы я порвал тебе задницу? Или тебе так принципиально важно указывать мне? Ты меня уже заебал.
— Мы только час в отношениях… — Тэхён с сомнением смеётся ему в загривок, вплетая пальцы в мокрые кудряшки. — Не хочу, чтоб порвал… Хочу, чтобы ты мне отдался. А пока ты этому противишься, я буду тебя доставать. Любя. Не рычи, ладно?
— Значит, секса у нас больше не будет? Ну хорошо.
Тэхён снова вцепился мёртвой хваткой.
— Детка, ну не вредничай. Ну извини. Я так больше не буду. Буду траханный в миссионерской позе с выключенным светом, лишь бы тебе угодить!
Оба заржали, Чонгук не устоял. Он реально его уже достал. За этот час и возбудился, и разозлился, и повеселился… Целый час в отношениях, и сколько эмоций. Всё потому, что в этих отношениях Тэхён — с его крышей, которая набекрень.
— Повтори-ка.
— Извини?
— Не расслышал.
Тэхён тычется носом ему в ухо и громогласно повторяет:
— Прости, пожалуйста, Чон Чонгук! Ты меня тоже заебал!
Снова смеются, тесно прижавшись друг к другу. Тэхён распускает руки, опять скребясь под шкуру. Если бы Чонгук так не злился, Тэхён бы так не кончал — факт. Поэтому он заново заряжает свой «пистолет», ведь грубость и сопротивление его влекут, и говорит:
— Я снова возбудился…
***
Встать утром было сродни мучительной смерти. Ладно, Гук привык «умирать» каждый день, но не Тэхён. Они как Кортни Лав и Курт Кобейн — один плохо выглядит, а второй скоро застрелится. Шутка.
Тэхён старательно закрывал голову подушкой, заворачивался в одеяло, избегая любого намёка на ранний подъём. Не, они, конечно, бойфренды и всё такое, но сорри — романтический подвоз в универ отменяется. Сегодня он не намерен ехать в студсовет с утра пораньше. Это слишком. Прошлая ночь наложила отпечатки ноющей болью во всём теле. Чонгук в ритме темпа собрался за… пять минут. Ну а чего сиськи мять — всё уже под рукой, только что умыться и одеться. Придётся сегодня ходить в той же одежде — домой ехать нет времени, да и бессмысленно. Тормошить Тэ и просить подвезти до универа тоже глупо. Они встанут в пробках, и Гук ещё опоздает. А на метро намного быстрее. Возможно, он даже доедет на автобусе — универ близко. К сожалению, опять никакой романтики. Утром хочется сдохнуть, а не миловаться.
Ко времени его ухода Тэхён снова заснул, не попрощавшись. Дверь автоматически защёлкнулась, Гук пошёл на остановку. На лице, конечно, расцвела глупая улыбка, а в голове — воспоминания о проведённой ночи: после душа они с Тэхёном долго лежали голые и влажные в обнимку, интимно перешёптывались, нескромно рассказывали о своих фантазиях, ластились, как всегда много целовались, а как сморило в сон — укрылись одеялом и уснули. Чонгук ни о чём не жалел, по крайней мере — сегодня, сейчас. Он просто счастлив. Но даже быть «просто счастливым» выпадает не каждому. Так что да, ему не о чем жалеть.
Ну и, знаете, в один момент стало на всё плевать. Когда уже вкусил счастья, собственноручно от него избавляться — несусветная глупость! Они заряжают друг друга, подпитывают. Это страсть, влечение, безумие. Даже если всё это быстро угаснет, им обоим будет что вспомнить.
Кстати, с праздником гейства. Это их первый день неидеальных отношений.
***
После тренировки Чонгук выглядел бодрее, чем обычно, особенно на контрасте с пассивно-отстранённым Чимином, клевавшим в тарелку. Сегодня его рубило больше обычного. Ну а ещё он выглядел немного помято, что наводило на всякого рода мысли… Чонгук даже запереживал, но, спросив о состоянии здоровья, выглядел по-дебильному — светясь как лампа Ильича, будто именно так переживают о друзьях. Ну ладно, ему сегодня простительно.
Три пары протекали в своём обычном режиме. Чимин дремал, не выдержав нудной лекции. Чонгуку спать не позволено, он и не собирался. Иногда проверял телефон, но Тэхён не появлялся в онлайне. Видимо, всё ещё спал. Волноваться не о чем, они так и так увидятся вечером.
На большом перерыве к ним пришёл любимый друг и доёбщик Чон Хосок (его звать не надо, он сам придёт). Пришёл и сел на подоконник, с хитрым прищуром разглядывая пришибленных друзей: один странненький от счастья, другой — непонятно от чего. Но вот мгновение истины настало! Хосок меняется в лице, цепляет Чимина за ворот кофты и с ужасающим видом мажет пальцем по коже. Под толстым слоем консилера и тоналки проклёвываются два жирных засоса.
Атата! Чон-Хосок-Соколиный-глаз спешит на задание.
Хосок артистично закрывает глаза и кладёт руку на сердце. Довели. Провели. Обманули.
— Воды… — сиплым голосом немощно просит. Чимин фыркает и прикрывает шею. Ничего не было, никто не видел — его стратегия. — Валидол… в сумке… кто-нибудь… спасите…
— Отъебись, — ответил Чим. Хосок всхлипнул и повернулся к Чонгуку, залипающему в телефон, надеясь, что хоть он его поддержит.
— Гуки, скажи, ты что-нибудь знаешь?.. Кто его так обсосал?..
— А? — заторможенно откликается Гук. Безучастно смотрит на Чимина. — Не знаю. Похер.
Хосок ещё раз всхлипывает. Ему до боли обидно, что он не в курсе, кто кого сосёт. Из чего шутки-то лепить!
— В рот мне ноги! Злые же вы пидорасы!
Чонгук чересчур громко хохотнул, прокашлявшись. Чимин никак не среагировал, вяло моргнув.
— За своими трусами следи.
Хосок вытер скупую слезу и… Рванул чатиться с хваранами, распиздев обо всём, зло посмеиваясь! Не рассказал всем про пидоров — отвалилась жопа.
Их беседа была в Снэпчате, так что и ники другие.
Хос_ок: Чонгук пришёл в той же одежде, что вчера! У Чимина два слоновьих засоса! Они всё время ходят вместе! Я не знаю, что думать! Sos! Пидора отсос!
Чонгук сразу увидел новое сообщение в чате, потому и открыл диалоговое окно. Всё равно ведь интересно, что на этот раз отчебучит этот дебил. Чимин скинул стикер «фак», не собираясь тратить энергию на текстовое сообщение. Первым среагировал Юнги, быстро набрав ответ.
Мистер_Мин: Чимин пассив, инфа сотка
В бой вступили хвараны. А именно Хёншик.
Хён и шик: поздравляю, желаю счастья, здоровья!)
Минхо-хо: почему вчера все трахались? и Тэхён меня киданул. я один спал один?
Джихан77: ты один :Р
Минхо-хо: :(
Джин-хён: один :))
Эрэм: :)) бро, сорри, ты один
Минхо-хо: вы чё, серьёзно вчера все трахались? О_о
Ну и наконец-то — явление Христа народу. Проснулся, улыбнулся! Чонгук… просветлел. Дурацкая улыбка растянулась по всему лицу. Сложно сдержаться, когда видишь знакомый никнейм. Хороший мальчик тут как тут.
Гудбой: ооо, так Чимини и Чонгук вместе?
Вот же сукин сын. Нашёл, за что ухватиться.
Хос_ок: Все улики указывают на них… Я поймал их с поличным… Они нас всех облапошили. Обманывали, водили за нос, принимали за лохов, разводили как котят, лгали в глаза, за спиной!!!.. Короче, вы поняли. Я в шоке.
Мистер_Мин: пидор пидора видит издалека ;)
Минхо-хо: так кто вчера не трахался?
…
Минхо-хо: эй, ну поддержите меня…
Соджуни: за что подержать?)
Хос_ок: ⊙︿⊙ пидоры?
ПакЧимин: я знаю, с кем встречается Хосок
Секунда на обдумывание и…
Гудбой: с кем???
Ой ли, Гудбой так удивился? Прямо первым спросил. Хитрая падла.
Минхо-хо: !!!
Эрэм: реально?
Джин-хён: это реальный человек?
Хён и шик: поздравляю, желаю счастья, здоровья!)
Мистер_Мин: со своей правой рукой? :D
Хос_ок: Да пошли вы в баню, жуки навозные.
В это время Хосок сидел с премилым лицом, строча обиженные сообщения и болтая ногами на подоконнике. Парни что-то ещё отвечали и стебались, в то время как чпокеры по одному стекались к ним, собираясь во дворе. Хвараны только подъезжали к универу, но тоже охотно согласились посидеть всем вместе. Студенты давно обсуждают новость месяца, что самые популярные магистранты «зафрендились» с компанией капитана Чон Чонгука. Всех это удивляло и раздражало. Ну, то есть как так? С ними все хотят дружить, а тут какие-то мутные ребята легко влились в их узкий круг. Конечно, они так же гуляли в разных компаниях, но иногда вот так собирались вместе. Это весело, это прикольно, это здорово. И пусть все смотрят им в спину.
И вот на горизонте маячит белобрысая голова. Белые брюки, рубашка на выпуск, жёлтые очки-авиаторы. Хорош, чертяга… Чонгук задерживает взгляд, впитывая образ с ног до головы. Тэхён смотрит на всех, но только не на Чонгука (сука? сука!). И подсаживается к Соджуну и Юн У, обнимая их за плечи. Джин опять привёз четыре коробки пиццы на всех, гундося себе под нос, что он им не курьер. Стоит приятный гомон — жаркое обсуждение, кто с кем провёл ночь. Хосок жалуется, Минхо его подбадривает — он тоже сегодня расстроен общим положением вещей. Чимин не реагирует на подколы Юнги, который ухохатывается рядом с ним. А Чонгук… Чонгук часто кидает неравнодушные взгляды на бодро разговаривающего Гудбоя, выглядя так очевидно и глупо. Но что поделать — глаза сами ищут то, что им нравится.
Кое-кто и из чпокеров, и из хваранов наблюдает за этой парочкой так же пристально, но незаметно.
Тэхён улыбается шире и смеётся громче. Просто он знает, кто на него так настойчиво смотрит. Просто он знает, с кем Чонгук проводит ночи. На самом деле, ему не хочется об этом кричать на каждом углу. Притворяться и скрывать отношения — намного интереснее. Будто у них есть что-то, чего нет ни у кого. Вообще.
Потому что только дураки станут повторять за ними. Только дураки.
Пока никто не видит, Тэхён всё же поворачивается к нему, самодовольно играя бровями, выпячивая пухлые губы. Настроение — отличное! Компания? Ну-у… приличная. Сидят хорошо.
Да-да, это их первый день отношений. Чонгук даже не запоминает дату, потому что парни таким не заморачиваются. Тэхён же запоминает всё, но этого не показывает. Просто ему нравится быть чуточку хуже, чем он есть.
Вот такая «любовная лайф». Скандалы, интриги, расследования продолжаются. Да здравствует праздник гейства! Аве пидорам! И детективам аве!
