***
И я не ошиблась: внутри оказалась черно-белая комната в шахматную клетку, с боьшим глобусом, диваном и кучей стеллажей, забитых книгами и пыльным антиквариатом. Под стеклянным колпаком, как и прежде, стоял скелет. Одного угла комнаты не было: вместо него был пролом, через который виднелось небо - уже не то, что снаружи, оно было ярче, и на нем проступали созвездия. Рыбки из небольшого аквариума поднимались вверх и уплывали в пролом, становясь облаками. У снов - свои законы. - Привет, многоликий, - я улыбнулась, - не ожидала получить приглашение сегодня. Тени в углу дрогнули, выпустив моего бывшего наставника: существо непонятного пола и возраста в черном камзоле, плаще и белой маске. Когда-то я попробовала снять ее, чтобы увидеть лицо того, кто меня учил. Увы, за маской оказывалась еще одна - и так до бесконечности. Иногда мне кажется, что он не человек и вовсе, и лица там просто нет, да и быть не может. - И тебе, летучее недоразумение, - прозвучал бесцветный голос, - Я тоже не ждал тебя. Опять Абрикоска занялась самодеятельностью... Мне кажется, ты ей нравишься больше чем я. - А мне кажется, что ей никто, кроме нее самой, не интересен в принципе. - возразила я, - она игнорирует всех и вся! - А ведь, - вдруг усмехнулся Многоликий, - это она тебя привела ко мне тогда, в первый раз... Он замолчал, а мне вдруг вспомнилось так ярко, почти что осязаемо, ночь, когда я впервые увидела "шахматную" комнату и ее хозяина.***
Ночь была холодна, и уснуть никак не удавалось: вроде, провалишься в дрему, а через несколько минут понимаешь, что не спишь, а слушаешь тиканье старого будильника в углу - да будь проклят этот трактор! Или вдруг часы уходят на задний план, и откуда-то доносится такая навязчивая тихая мелодия, полная неизбывной тоски... Хочется встать, найти источник звука, но одеяло теплое, а воздух снаружи - колкий и холодный, и выбираться из нагретой постели не хочется... Мелодия неожиданно стала четче, заглушив часы. И к ней примешалось еще что-то, чего не должно было быть: мяуканье. Тихий и грустный писк голодного котенка. - Эй! Ты откуда? - у меня в жизни не было кошек, и не потому, что я их не люблю - некогда... Но посреди комнаты восседал крошечный, встрепанный сиамский котенок. Он посмотрел на меня удивленными глазами и отчетливо повторил свое "мяу". Пришлось вставать, морозя ноги о ледяной пол, и идти к животному. Котенок удовлетворенно мурркнул и побежал к двери. Я, не задумываясь, что происходит, рванула следом. Мне вдруг почему-то стало очень важно догнать кота. Вот надо - и все тут, - а все остальное вообще перестало существовать - покрылось вдруг серой дымкой. Котенок каким то образом просочился через дверь комнаты, или, может, пролез в щель под ней, а я, едва не врезавшись, выскочила в коридор своей квартиры, чтобы увидеть, как несносный сиамец убегает в сторону кухни. - Стой! Я тебя поймаю! - я поскакала следом, удивляясь, как это коридор все не заканчивается? Мелодия стала громче, а бежать вдруг стало трудно - как сквозь вату ломишься... - Ну нет, я тебя догоню! - крикнула я, и, пробив невидимую вату плечом, вдруг упала на черно-белый пол. Клетчато-шахматный пол в комнате, которой никогда не было в моей квартире. - А ты - не мой сон, - раздалось из угла. Там сидело существо непонятного пола и возраста в камзоле, плаще и белой маске. На коленях у него примостился тот самый котенок...***
- Забавно, - я перевела взгляд на бесконечно уплывающих из аквариума рыбок, - ты ведь сразу предложил мне учиться - почему? - Ну, ты умудрилась пробить защиту, да и дыра в стене - он кивнул на пролом, - я так и не смог ее заделать потом. И я решил, что у тебя большой потенциал. - И ошибся, - я усмехнулась, вспомнив, как тяжело мне давалось мастерство, которым в совершенстве владел Многоликий, - Не вышло из меня иллюзорника, верно? - Чистая правда. Как я не старалась потом, войти в осознанный сон у меня без помощи мастера не получилось. Ни разу. О дальнейшей учебе и речи быть не могло - нельзя научиться танцевать, если не умеешь ходить, верно? Белая холодная маска молчала. Глаз за за черными провалами маски не видно - и не скажешь точно, на что смотрит Мастер. - А может, это я неважный учитель, - произнес он, наконец, - слушай, может быть... ты вернешься и мы попробуем еще раз? Я уверен, что стоит сменить подход, и... - Мне приятно, что я все еще представляю интерес для Маэстро Сновидений, - перебила я, - Но, боюсь, теперь уж точно ничего не получится... Понимаешь ли... - в беседу ворвался тракторный рев советского будильника "Янтарь" времен моей бабушки. Стены дрогнули и начали таять, а Иллюзорник - медленно отдаляться, - Понимаешь, мне теперь почти некогда спать! - кричу я в пустоту, и просыпаюсь. За окном - обычное серое осеннее утро, каких много, и я в своей пустой квартире без всякой кошки-абрикоски, и чертова адская машина на прикроватной тумбе заходится неистовым воплем. - Чертов же ты трактор, - говорю я будильнику, борясь с желанием разбить его о ближайший фонарный столб. Столб? Минутку, откуда в моей комнате фонарь? - Я сплю? Все еще? - я закрываю глаза и думаю о клетчатой комнате, комнате, где сидит мой бывший учитель. Звон будильника становится тише, уходит на второй план, а затем превращается в приятный шелест колокольчиков. Я открываю глаза - и снова вижу клетчатую комнату и холодную белую маску над воротом строгого черного камзола. - Вот видишь, - я слышу в голосе многоликого улыбку, в первый раз за долгое время, - Главное, найти подход... и кажется, я нашел! Я киваю: - А почему бы и не попробовать еще раз! На этот раз - наверняка получится!