Choice

Её называли бессердечной стервой, дамочкой с огненной внешностью и поистине ледяным сердцем. Такая, что не глянет в твою сторону, а если и глянет – то только для того, чтобы плюнуть в лицо, смотря при этом глаза в глаза. Или не плюнет, такие профурсетки не плюются, кичатся, стараясь выставить себя леди. Хаято таких, как она, на приёмах отца видел не одну и даже не двух. В мире мафии такая каждая первая, и отличаются они только степенью сучности. Но эта побила все рекорды. Белый красит её просто умопомрачительно. Говорят, что Ночной Класс – это элита из элиты элит. Интересно, как такая, как она, попала в него? Папочкины связи помогли? Или может через койку попала, чтобы далеко бегать этому Канаме Курану не пришлось? Вон, как она виснет на нём. Хаято хочет сплюнуть, но он только поджимает губы, когда сталкивается взглядом с тем странным парнем, что носит повязку с эмблемой академии. Хибари Кёя номер два. Даже взгляды точь-в-точь. Тсунаёши Савада поворачивает голову, смотря на него сначала заинтересованно. Хаято сдерживается, чтобы не скривиться – на вид такая милая и очаровательная, строит из себя недоступную, но все ведь знают какая Вонгола Дечимо на самом деле? Знают же, да? И какого чёрта именно её выбрали в кандидатки? Другого наследника с кровью Примо не нашлось? Тсунаёши говорит что-то Канаме Курану, а тот только улыбается ей. —Как будто я так просто отдам тебя кому-то, —говорит он, когда они проходят мимо, чтобы все кандидаты в Хранители этой сучки слышали. Савада смеётся, улыбаясь широко и обнимает его руку. В закатном солнце клыки среди других её зубов кажутся длинней и в разы острее. Настолько, что ими легко можно было б прокусить чью-то шею. Хаято трясёт головой, отмахиваясь от этого глупого видения. Тянется в пиджак за пачкой сигарет, но ловит горящий багрянцем взгляд префекта. Тот ухмыляется, скаля такие же острые клыки, а девушка рядом с ним что-то втолковывает ему, но глаза предупреждающе смотрят на него, Хаято, и говорят: ты, да-да, ты, только попробуй к ней подойти и от тебя ничего не останется. Блондин-ловелас поворачивается и одаривает Хранителей широкой и сияющей клыкастой улыбкой. Ночной класс бросает на них, приехавших сюда, чтобы забрать Саваду, взгляды и в каждом из них сквозит готовность растерзать их, прикрытая пеленой насмешки и напускного добродушия. Это не люди, понимает неожиданно Хаято. Это Чудовища. И Савада, та самая Савада о которой по всей Италии ходят разные слухи, их королева. Ради этой сучки они порвут всех. —Можешь передать моему дражайшему папочке, Хаято-кун, —обращается она к нему остановившись с Кураном рядом с ним, —что я плевать хотела на его Вонголу и все их с Ноно игры. Я сделала свой выбор. Она уходит, держась за руку Курана. И солнце окрашивает её глаза багрянцем.