Думай потише.

На часах двенадцать часов, в ладони виски со льдом, а тело на диване, пока узкие глаза следят за мелькающей картинкой на экране телевизора. Эти блики ему напоминают ту самую ночь. Адиль на самом деле долго думал о том, что происходило в клубе. Обычная ночная вылазка, чтобы выпить и отдохнуть, но удивительно то, сколько эмоций она оставила. Удивительно, что тот мальчишка, которого казах увидел впервые, остался в памяти - пробрался в голову и сидит так долго, как это только возможно. Прошло не больше суток, а Жалелов уже держит в руках свой любимый, но к сожалению, не конский виски, ведь иначе бы он не проснулся. После того, как уехал Кирилл, Адиль выпил ещё и больше, чем планировал, – проще говоря, нажрался, - а злая сестра «пьянки» не заставила себя ждать на утро. Возможно, Кирилл был прав, что Жалелов находится в преклонном возрасте, раз ночные посиделки так сказываются на нём. Казах хоть и привык к утреннему похмелью, но каждый раз переживает его через силу, либо с помощью ещё одной дозы алкоголя. Так что сейчас он пьёт для профилактики. Так он себя убеждает. Поднося виски к губам пересохшим, Адиль вздрагивает неожиданно, тут же выпрямившись в спине, когда его телефон, лежащий рядом, дрожит вдруг, говоря о том, что пришло сообщение. Кому он вообще нужен в такое время? Разве что Ануару, тот явно себя чувствует лучше. Ведь хотя бы Максим может о нём позаботиться. На самом деле, старший Незборецкий очень даже хороший человек, именно поэтому отдавать лучшего друга подобному человеку, если честно, совсем не страшно. Кажется, к нему Жалелов успел пропитаться какими-то тёплыми, что ли, чувствами. И к его брату, видимо, тоже. – Чт-... – обрывается Адиль, даже подавившись алкоголем, когда ставит виски на пол, рядом с диваном, взявшись за телефон обеими руками, – Что? – договаривает собственный вопрос Жалелов, когда на экране высветилось знакомое имя – Кирилл Незборецкий. Удивленный казах принялся сразу быстро всё проверять, не фейковая ли страничка, а после губы в тоненькую полосочку поджимает, глаза на мгновение прикрыв. Неужели Кирилл тоже думал о нём и даже нашел в соцсетях, раз написал? В голове мелькает их последний разговор – «До скорого» на прощание. Настолько скорого? А может это просто акт вежливости? Всё же парень лучшего друга Адиля – брат этого Кирилла. Видеться, наверное, придется частенько. Догадок много, а ответ может дать только написавший. К слову, Адиль сам весь день думал об этом Незборецком, но... Вероятность, что о нём могли думать, очень мала. О нём и девочки-то редко думают, хоть и считают его привлекательным. Постоянные пьянки никому не нравятся, особенно ревнивым бывшим казаха. А пацаны настроены по отношению к Жалелову как-то враждебно. Бог знает, почему. Минут десять Адиль просто рассматривает профиль Кирилла: там лишь одна его фотографию, с косичками, из-за чего Жалелов не понимает, он ли это. Только лишь по выразительным чертам лица и голубым глазам, а так же длинными пальчиками, что держат стакан с, кажется, чем-то алкогольным. Макс точно не пиздел, когда говорил, что Кирилл любил раньше потусить по клубам. А эта фотография, кажется, только воспоминание. Интересно, хотел бы Незборецкий поговорить насчёт этого? Почему это всё осталось для него лишь фотографией в профиле? Казах только сейчас вспоминает, что из-за «онлайна» он должен был ответить или, хотя бы, прочитать сообщение парня, из-за чего заходит в диалог с Незборецким, читая сообщение с банальным содержанием. «Хэй, как жизнь? Живой после вчерашнего?» – этот интерес со стороны Кирилла настоящий, искренний или ему просто скучно в час ночи? Или опять же вежливость? Но почему тогда в час ночи? Точнее, в начале первого, из-за чего казах вздыхает, когда вновь поглядывает на время. А после пальцы неосознанно начинают что-то печатать, какой-то ответ. «Салам Алейкум, нормально. Пострадал утром, но заслужил. Калайсын, малыш?» Ответ долго не заставляет себя ждать, из-за чего казах слюни сглатывает, заставляя кадык еле заметно дёрнуться вниз, а после медленно и спокойно подняться обратно, заставив его хозяина выдохнуть. Кстати, эта приставка «малыш» неспроста, своеобразная подколка, ведь не скажешь, что Кириллу есть восемнадцать, да и он просто, даже в том же клубе, ведёт себя как какой-то тихий, спокойный ребёнок. «У моего брата парень – казах. Поэтому в порядке», – Кирилл, также держа телефон в обеих руках, смотря в экран как-то пусто, выдыхает, ведь не знает, как можно было бы продолжить диалог. Хотя и хотелось бы, – «Чем занимаешься?» Казах тянется за своим стаканом с выше упомянутым виски, делая пару глотков, после чего, облизывая уже влажные губы, сглатывает привкус одного из любимых напитков. «Пью сижу. Думаю выйти на балкон, покурить», – почему-то честно, без лишней детализации пишет казах, когда смотрит в экран, видя, как быстро Кирилл вновь что-то печатает и отправляет. «Меньше бы пил :) Не составит хорошую службу, обещаю». Адиль даже хмыкает негромко себе под нос, вскинув брови. А этот малой, что, серьёзно? Было бы смешнее, если бы он правда вдруг заставил Жалелова отказаться от алкоголя. Хотя, наверное, этот парень прав, только вот казах не может себя заставить прекратить это. Бесконечный круг. Почему Жалелов, оправдав себя этим, отпивает из стакана. «Может, ты тогда составишь мне хорошую компанию?» – пишет Адиль, глаза прикрыв, когда выдыхает шумно через нос, дожидаясь. Обычная игра слов, составленная от скуки. Но с другой стороны Адилю и вправду настолько скучно. «Пиши адрес». Отвечает Жалелов не сразу, он, если честно, не понимает, как мальчишка так быстро согласился. Тоже скучно, что ли? А может, просто рискованный, тем более в час ночи. Да и может тоже выпил – хрен его знает. Приедет – ответит. Адилю нравится, что Кирилл даже вопросов не задаёт, но и напрягает, ибо предложение Жалелова должно пугать. Время спустя, через примерно полчаса, в дверь сначала стучат, а после и звонят, заставляя сонные глаза оторваться от яркого экрана и посмотреть сначала в пол, а потом уже в коридор. После того, что Кирилл написал, мол что «выезжает», они пообщались ещё минут десять, может, даже больше, обсуждая какие-то незначительные, неважные и глупые вопросы общества. А Адиль же жаловался на личную жизнь и про то, что найти соулмейта – невозможная часть жизни, что она – сама жизнь – скучна и не имеет смысла. Кажется, Кириллу было интересно это слушать или, как минимум, это парень делал из вежливости. Да и кто бы хотел выслушивать какого-то алкоголика, который, плюс к этому, очень недоволен собственной жизнью и судьбой, что сложилась? – Привет, – начинает Кирилл, улыбаясь добро и желая заразить Адиля такой же лыбой, прячет руки замёрзшие в карманах куртки короткой. Как никак, ночью далеко не тепло, особенно в такое время суток. – Салам алейкум, – чуть пьяно, натянуто, улыбается казах, раскрывая двери шире, показывая, чтобы Незборецкий прошёл внутрь, – Выпить хочешь? – А когда это ты стал спаивать детей? – вскидывает брови Кирилл, снимая куртку, осматриваясь, пока её не забирают и не вешают на предназначенное место, – В любом случае, откажусь. – Жаль. В одиночку пить... чувствую себя алкоголиком, – неловко чешет затылок отросший казах, вздохнув в середине предложения. Он кивает в сторону кухни, куда и направляет гостя рукой. Кирилл усаживается за стол, выбрав место ближе к окну, свет из которого освещал комнату, пока Адиль не нажал на выключатель, а после и сощурился слабо, сузив глаза, когда свет неприятно ударил по глазам. – А ты разве и не алкоголик? – ведёт плечами парень, смотря в глаза казаха, чуть вскинув брови и щёку подперев ладонью, придерживая голову, – Ну просто ты очень похож. Без обид, – улыбается Незборецкий дружелюбно, явно не желая обидеть. Только вот Адиль и не собирался. До часов двух ночи, Жалелов то и делал, что потягивал стакан с виски, делая небольшие глотки, внимательно выслушивая Кирилла. Выслушивая, что он бы и хотел выходить кутить, как раньше, ходить на вечеринки и тусовки, но вот просто нет какого-либо стремления этим заниматься лишь потому, что его тянет к музыке. Были догадки, что соулмейт Кирилла – музыкант такой же. Кира вечно тянуло к таким людям, он ими вдохновлялся. Поэтому и хотел верить, что его родственная душа тоже музыкальная личность. Девушка с замечательным голосом, или виртуозной игрой на фортепиано, гитаре, или гениальная поэтесса. В этом они были похожи. Адиль тоже часто думал, что его собственный соулмейт какой-нибудь известный в своих кругах музыкант, певица или другой любой исполнитель. Только вот мало кому нужен выпивающий казах с багажом вредных привычек, который хоть и пытается, но не видит смысла в жизни в общем. Кириллу так же удалось выслушать Адиля, хоть и ломался он долго – стакан виски не первый, уже второй или даже третий, с приезда парня, поэтому чуть позже Жалелов смог раскрыться, хоть как-то разговарившись. А Кирилл, на самом деле, не планировал никуда ехать, оставаться у Адиля, кажется, на ночь – домой-то ехать поздно. Не планировал находить его в соц. сети и писать. Вообще ничего не планировал, но день прошёл скучно, совсем неинтересно, а вот с Адилем стало хоть немного да интереснее, не так одиноко, точнее. За всё время Жалелов несколько раз успел озвучить мысли Незборецкого, что последнего пугало и вводило в заблуждения, но парень себя быстро успокаивал тем, что всё лежит на поверхности, а он не решается говорить, что думает. С кухни парни перебрались на диван в зале, где имеется телевизор и ноутбук. Надолго повтора какого-то баскетбольного матча на фоне не хватило, а когда наступила очередная тишина, Кирилл, долго решаясь, предложил послушать и покритиковать дэмки его треков. Это тяжело назвать треками, даже музыкой, ведь в основном он вкладывается в текст песни, в сам смысл. Не следит за ритмом или мелодией, это не то, что не получается, скорее, просто не важно. Закрыв глаза на прошедшее обучение в музыкальной школе, он уделяет внимание только музыкальности текста, нежели мелодии. После нескольких дэмок по минуте Адиль предлагает малому что-то зачитать, а не послушать уже записанный голос, который явно прошел через автотюн. Незборецкий ломается, но о собственных треках заговорил сам, тем более ещё и выпил немного. Хотя не планировал. Странно, но очень приятно было, когда Жалелов оценил его голос и сказал, что в Кирилле есть потенциал. Это, честно, смутило парня, но в хорошем смысле. Кажется, при общении с этим казахом, Кирилл ощущает непонятное тепло в груди. Почему-то похвала и одобрение нового знакомого становятся для него чем-то по-настоящему значимым. На самом деле, он редко так сходу раздает всем свои дэмки, для Кира они являются личным, даже интимным в каком-то плане. Он делится с Адилем сокровенным и именно это пугает парня. Поэтому он просит выйти на балкон покурить, будто по привычке, - невероятно нервничает. И думает, что хозяин квартиры этого не замечает. Ошибается. Жалелов чувствует его волнение, но не считает это проблемой. Ему правда нравятся дэмки, даже скинул их себе на диск. Просто чтобы слушать иногда, без каких-либо корыстных целей. Тем более голос Кирилла ему приятен, что с автотюном, что без. Однако на пьяного Адиля он действует как колыбельная. «Я был до утра потерян, я и ты – нас нету». Жалелов отключается на диване, когда Кирилл приходит с кухни с кружкой чая сладкого. На самом деле, пить – было плохой идеей, но блондин слишком счастлив, что смог встретиться с кем-то. Так ещё и с тем, кто, кажется, даже понравился ему. Как человек, конечно. Как друг, может. Первое время парень просто, молча и стараясь даже не дышать, разглядывает развалившееся в неудобной для сна позе тело на диване. Слабо улыбаясь себе, он замечает чуть приоткрытый ротик, как поднимается и опускается грудь казаха, а веки слабо дрожат. Кирилл ставит чай на низкий столик около дивана, слабо обжигая собственные пальцы, и подходит ближе, помогая Жалелову удобнее лечь. Аккуратно, как с ребёнком, чтобы не разбудить, старается положить чужую голову на подушки и приглушенно выдыхает довольный, когда получается не потревожить сон друга. Спящий и тихий Адиль, на самом деле, выглядит так мирно и беззаботно, что на время завораживает Кирилла. Пьяный казах не выглядит нелепо, пугающе или отвратно, наоборот, он напоминает какого-то котёнка или щенка. Блондина от мыслей отвлекает мелькающий на лице Адиля свет от телевизора. Звук выключен давно, специально, чтобы парни могли послушать дэмки Кирилла, но бегающие силуэты баскетболистов могут разбудить Жалелова, поэтому парень выключает его, взяв пульт со столика. Направляясь к выходу из комнаты, блондин выключает ещё и свет люстры, что всё это время горел. Теперь только луна через тюль освещает спящего хозяина квартиры. «Накрыть бы его чем-нибудь», - сразу же проносится в голове у Кирилла. Он не торопится идти домой, поэтому заходит в чужую комнату, вновь клацая выключателем. Видимо, это спальня, но Кирилл точно не понесёт Адиля сюда - не дотащит, так ещё и разбудит. Он подходит к не заправленной кровати ближе, чтобы взять скомканное одеяло. Рядом с кроватью стоит стол, мимо которого надо пройти, чтобы выйти из комнаты. На нём разбросаны какие-то блокноты и тетрадки, видимо, самого Жалелова, так удобно, что парень заостряет на них своё внимание. Любопытство распирает его. Он ведь не собирается ничего брать, а если прочитает – никто же не узнает? Может, просто по работе, или поможет узнать Адиля лучше. Оправдав себя, Незборецкий, слышно фыркнув, решительно протягивает руку к тетрадке, лежащей сверху всех остальных бумажек. Тихо сев на кровать и оставив одеяло рядом с собой, он осторожно открыл тетрадку и принялся читать. То, что написано в ней, если честно, вводит в ступор: у Кирилла есть блокнот с небольшой собакой – кажется, с Хаски голубоглазым – в котором написаны точно такие же строчки из песен, треков или тех же стихов, что Незборецкому могли бы прийти ночью и не давать спать. И сейчас парень так же переворачивает страницу, одну за другой, издавая характерные шелесты страниц, сглатывая слюни и бегая взглядом по строчкам, что явно написаны быстро от руки. Конечно, кое-где у них не всё сходится, у Жалелова есть свои строки, но пугает то, что здесь есть даже недавнее сочинение Незборецкого – как раз то, что очень понравилось Кириллу, и он был уверен, что это сможет стать хитом. Или, хотя бы, станет предметом его гордости. К остальному парень решил не касаться – того, что он увидел, ему хватило. Незборецкий ещё минут пять просто всё осмысливает, но... это же не может быть случайностью? В этой ситуации слишком много «но» и «может», только Незборецкий не особо желает думать об этом сейчас. Блондин немного пьян и хочет спать, чтобы обдумывать это сейчас. Он даже боится этих мыслей в таком состоянии. Одеяло рядом греет руку, напоминая парню, зачем он зашёл в эту комнату. Да, в соседней комнате спит хозяин квартиры. Этой тетрадки. «Боже, кружит голову», - выдыхает Кирилл и одеяло забирает, тихо, но быстро выходя из спальни, щелкая выключателем. Накрыв плечи Адиля, чтобы тот вдруг не замёрз во сне, парень, заправив свои косички назад, забирает остывший сладкий чай и уходит на кухню, отключаясь уже за столом, когда, спустя пару минут, в кружке остаётся пару глотков сладкого, чуть ли не приторного напитка.