Know well that I am yours; this is a spell to punish me

Чонгук просыпается, чувствуя себя намного более отдохнувшим и посвежевшим, чем за последние недели. Он моргает, медленно просыпается, зная, что ему никуда не надо спешить, потому что занятий сегодня нет. Ему тепло, он укутан в одеяло и лежит напротив своего парня, Тэхёна, который лениво обвивает его за талию, кончиками пальцев забираясь под пижаму. В спальне всё ещё темно, но Чонгук не торопится выбираться из объятий: он слишком долго их не получал. Кроме того, прошлой ночью ему приснился чертовски странный сон… Что его парень вызвал демона, чтобы тот его обнимал? Он легонько качает головой и теснее прижимается к своему парню, лежащему рядом. Только… Подождите. Тэхён широкий, плотный и теплый, способный обхватить Чонгука, как осьминог, свернуться вокруг него и не оставить нетронутым ни единого участка кожи. Это тело ощущается… По-другому. Не такое широкое, чертовски тёплое и мягкое. Оно меньше. Чонгук чувствует, как его желудок болезненно скручивается, когда он вспоминает, что может быть, может быть, все это не было сном. Чёрт. Тогда значит ли это… Отсчёт от нуля до ста, и в мгновение ока Чонгук просыпается, подскакивая на кровати. Его ощущения были верны — тело рядом с ним не Тэхён, а Юнги, которого Тэхён вызвал… Вызвал… Это не было чертовым сном. Чонгук провёл прошлую ночь, обнимаясь с демоном, и самое странное, что ему понравилось. Ему не просто понравилось. Нет, он спал лучше, чем за очень долгое время… Юнги потрясающе обнимается. Он обхватил Чонгука сзади, гладил по волосам, массировал руки и спину… Делал всё, что было нужно Чонгуку для самого идеального сна за всю его жизнь. Чонгук понятия не имеет, что делать со всей этой информацией. — Доброе утро, детка, — Тэхён выглядывает с другой стороны кровати, томно потягиваясь, совершенно не подозревая о внутренней борьбе Чонгука. Он плотно прижат к другому боку Юнги, одной рукой удобно обвивая его талию. — Хорошо спалось? Он кивнул один раз, потому что да. Он отлично спал. С обнимающим его демоном. Сам демон — Юнги — медленно отнял свою руку от Чонгука, сонно пыхтя: — Утро, маленький ягненок. Смятение и беспокойство ведут войну внутри Чонгука. Его желудок сжимается, и он отталкивается от кровати, немного шатаясь: — Кажется, мне нехорошо. — О, Господи, — голос Юнги следует за ним, когда он бросается в ванную, — это же не то, что я думаю, он… — он замолкает, без сомнений, слыша ни с чем не сравнимый звук, когда Чонгук выворачивает все, что осталось у него в желудке со вчерашнего вечера. — Полагаю, это и есть ответ на мой вопрос. Шаги приближаются к ванной, когда Чонгук опускается на плитку, тяжело дыша, его кожу покрывает тонкий слой пота. Он закрывает глаза и вытирает лицо тыльной стороной ладони, жалко хныча, когда слышит стук в дверь. — Детка? — это голос Тэхёна, мягкий и деликатный. — Эй, я могу войти? Чонгук не торопится, чтобы отдышаться, сначала умывается, прополоскав рот и ополоснув лицо холодной водой, он опирается на бортик ванны, глядя в потолок: — Да. Тэхён открывает дверь, на его лице плещется беспокойство: — Ты в порядке? Чонгук медленно кивает, принимая, когда Тэхён скользит руками по его талии, чтобы притянуть к своей груди. — Да, я просто… Я не знаю, прости, это как-то слишком для меня, и я не смог… — Всё в порядке, малыш, не извиняйся, — Тэхён морщит нос. Чонгук снова кивает, всё его беспокойство ослабевает, и он крутит головой, чтобы посмотреть, что происходит. Беспечный смех из спальни возвращает Чонгука в реальность. — Я видел людей, которые гораздо хуже реагировали на магию, ягненок, который слишком ручной. Тэхён хихикнул и закатил глаза. Он повернулся к Чонгуку, растирая руки. — Тебе снова плохо? Чонгук покачал головой: — Нет, думаю, я в порядке. — Будешь вставать? — спросил Тэхён, на что Чонгук мотает головой. — Хочешь вернуться в постель? — Чонгук кивает, сжимая руки Тэхёна. —… И хочешь, чтобы Юнги тоже был с тобой? И снова Чонгук кивает. Он хочет, чтобы Юнги был рядом… Так здорово, когда он его обнимает. И он бы очень хотел узнать, каково это, когда Юнги и Тэхён будут обнимать его, лёжа по разные стороны от него. Тэхён снова открывает дверь ванной, и Чонгук не может ничего с собой поделать, так что немного беспокоится, — точнее нервничает — пока Юнги не развеивает напряжение смешком: — Для тебя Юнги-хён, ребёнок. — О? Так я могу звать тебя хёном? — Тэхён смеётся, подбадривая Чонгука ползти обратно в постель. Как только он это делает, Юнги укутывает его в одеяло, не дожидаясь разрешения прикоснуться к Чонгуку. Чонгук позволяет кивком головы, снова расслабляясь, когда Юнги тянет его в свои объятия. — А ведь и правда. Неплохое замечание. Тогда Юнги-ши, — Юнги выдыхает в шею Чонгука, его объятия такие сильные и тёплые. Чонгук тает в них, радостно мурлыча, когда Юнги начинает поглаживать его волосы. — Юнги-хён, а я? — надрывается Тэхён, полностью игнорируя его. Он устраивается с другой стороны от Чонгука, присоединяясь к объятиям, и удовлетворённо хмыкает, когда Юнги протягивает другую руку и зарывается пальцами в его волосах. Сердцебиение Юнги быстрее, чем у обычных людей, замечает Чонгук, но звучит хорошо. Даже мелодично. Чонгук закрывает глаза, теряясь в ощущении окружающего его тепла, и снова засыпает. Он просыпается через несколько часов из-за солнечного света, пробивающегося сквозь шторы, и Тэхёна, закрывающего за собой дверь спальни, исчезающего на кухню — предположительно, чтобы сделать кофе. Чонгук медленно и глубоко вдыхает пьянящий запах дров и уверенно выдыхает. Юнги не двигается, когда Чонгук распутывает их конечности… Его сон глубокий, а дыхание мягкое и ровное. Сейчас он кажется таким умиротворенным… Расслабленным, даже мягким. Это прекрасно — смотреть на него. Чонгук оставляет его в покое и укутывает в одеяло, прежде чем выскользнуть из спальни в поисках чашки свежего кофе. Горячий кофе уже ждёт его. Тэхён смотрит на него со своего места на стойке, потягивая горячий чай из кружки и жуя чернику. — Доброе утро… Ну, ещё раз, — усмехается Тэхён, подталкивая Чонгуку кружку, из которой он обычно пьёт: ярко-розовую с маленьким зайчиком спереди. Чонгук делает большой глоток, наслаждаясь идеальным количеством сахара и сливок, которые Тэхён всегда добавляет. Вместо того, чтобы ответить, — его мозг ещё не совсем проснулся, чтобы сделать это — он зарывается Тэхёну в грудь, в благодарность целуя в шею. Чонгук чувствует его улыбку и целует его в щеку. — Черники? Чонгук кивает и отстраняется, открывая рот, чтобы дать Тэхёну накормить его ягодами. Они очень сладкие и терпкие… Свежие, прямо из сада Намджуна. Они идеально сочетаются с ванильным йогуртом. Чонгук подумывает взять и немного йогурта, но ему слишком комфортно стоять перед Тэхёном, который ногами обвивает его талию и кормит черникой. Что может быть лучше этого? В кухне раздаются тихие шаги, напоминая Чонгуку, что они не одни. Однако Тэхён не отвлекается от Чонгука, и Чонгук забывает, что он должен быть смущён тем, что Юнги застал их такими. Юнги это, похоже, тоже не волнует. Он сонный и взъерошенный, его теперь светлые волосы растрепаны, и… — Ты изменился, — замечает Тэхён, оглядывая Юнги сверху вниз. — Ага, да, — Юнги пожимает плечами, протягивая руку, чтобы взять у Чонгука полупустую кружку с кофе, другой рукой указывая на его одежду, прежде чем присесть на стойку. — Моя одежда смялась, а ваша в любом случае мягче. Так что я просто позаимствовал её. Это, возможно, самая домашняя вещь, которую Чонгук когда-либо видел. Юнги сидел в их кухне, в рубашке Чонгука, в трениках и носках Тэхёна, потягивая кофе из чашки Чонгука, а рядом с ним Тэхён и… — Срань Господня, — бормочет Чонгук. Осознание внезапно пришло именно в этот момент. — Ты демон. Юнги едва ли реагирует, хмыкая и удивляясь: — Твоё восприятие пугает, ягненок. Если соберёшься молиться, скажи, даёт ли это что-нибудь. — И… И ты, Тэ, — Чонгук громко сглатывает. — Ты ведьмак? Тэхён смущённо почёсывает затылок. Браслеты на его запястьях мягко позванивают. Чонгук никогда раньше не замечал тонких, аккуратных надписей, выгравированных на металле. — Ага. Э-э-э… Сюрприз? Чонгук никогда не умел обрабатывать информацию, поэтому вместо того, чтобы спросить что-нибудь логичное, он говорит: — Подождите, значит ли это, что ангелы тоже реальны? — Хмм, — Юнги протягивает руку и берёт несколько ягод из миски Тэхёна. — Извини, ягненок, но нет. Ты застрял здесь со мной… И своим парнем, который, кстати говоря, постоянно перетягивает на себя одеяло. Чонгук задумчиво кивнул. Юнги предлагает ему его же кофе, который он принимает и делает несколько маленьких глотков. Он наблюдает, как Юнги осторожно ест чернику, задумчиво сжав губы. — Тебе нужно поесть, хён? — Нужно? Нет, — Юнги кладет в рот ещё несколько ягод, прежде чем предложить Тэхёну, который с нетерпением их принимает. — Но мне нравится. Еда все равно приятна на вкус, даже если она мне не требуется. Чонгук смотрит, как Юнги кормит Тэхёна черникой, и… Ему нравится. Внезапно засмущавшись, он снова уткнулся в грудь Тэхёна. Тэхён смеётся… В волосы Чонгука зарывается рука, и Чонгуку не нужно проворачиваться, чтобы понять, что она не Тэхёна. — Мне нужно идти, — прошептал Юнги после нескольких длинных, мягких мгновений. Он кладет большой палец за ухо Чонгука. — Ты же знаешь… У демонов есть свои обязанности, но… Кхм. Береги себя, хорошо? Тэхён мягко кивает и хватает его за другую руку. Чонгук видит их взгляд, направленный друг на друга, который он не может расшифровать. — Ты тоже, ладно? Юнги смеётся: — Ты действительно просишь демона беречь себя? — он поворачивается к Чонгуку, мягко и спокойно улыбаясь. Чонгук не хочет, чтобы он уходил. — Будь осторожен, ягненок, — говорит он, положив ладонь на щёку Чонгука. — Вы будете заботиться друг о друге… Ай, ладно. Ты знаешь, как меня найти. Прежде чем Чонгук успел сказать что-нибудь, — попрощаться, сказать спасибо, хоть что-нибудь — Юнги исчез в облаке дыма, оставив после себя запах очага и ощущение тепла на щеке. Чонгук закрывает глаза и тяжело вздыхает. Тэхён обвивает его талию, прижимая к себе. — Давай забьём на все наши дела и просто построим крепость в гостиной? — предлагает Тэхён, а его губы растягиваются в улыбке. Ну и как тут можно отказать? Вот так они и оказались на полу гостиной. После быстрого переодевания в свежую одежду (где Чонгук обнаружил, что Юнги оставил свой пиджак в их спальне, и осторожно сложил и повесил его на спинку своего компьютерного стула) Чонгук лежит и смотрит в потолок, выкрашенный белой штукатуркой, на котором Тэхёном нарисованы маленькие светящиеся в темноте звёздочки, озаряющие комнату мягким светом. — Тэ? — он шепчет тихо, мягко, почти испуганно. Тэхён укладывается на Чонгука сверху, укрывая всем телом, зная, что чужой вес его успокаивает, утихомиривает бурю внутри. — Малыш? Сейчас всё, что на периферии, кажется размытым. Чонгук моргает, зрение нечёткое, эмоции внутри — запутанные. Как он должен чувствовать себя, зная, что… Что… Что его парень — ведьмак? Что вся эта сверхъестественная хрень реальна? (О, Господи, это значит, что тот раз с доской Уиджи…) Чонгук наконец говорит, голос тихий и спокойный: — Привидения тоже существуют? Тэхён хихикает, обнимает его крепче, теснее прижимая к себе. Безопасность, защищённость. — Ну, мы зовём их духами, но да. Они повсюду, знаешь ли. Приглядывают за нами, что-то такое? — О, мой бог, — Чонгук бледнеет, утыкаясь лицом Тэхёну в шею. — Они повсюду? — Э-э-э… Да? Я полагаю, — Тэхён вздрагивает, стараясь не отпускать Чонгука. — Я не уверен, видеть их или ещё кого-то… Только медиумы видят духов… Но я думаю, что так и есть. Чонгук придвигается ближе, раздраженный. — Я больше никогда не смогу дрочить. Тэхён взрывается смехом, хрипя носом. Он скатывается с Чонгука, протягивая руку, чтобы прижать его ближе, когда тот издаёт жалкий скулеж. — А когда мы занимаемся сексом, Куки? Это значит, что все духи могут видеть, когда ты… — Тэ! — Чонгук душит Тэхёна всем своим весом, смеясь, когда тот пытается выбраться из-под него, но безрезультатно. Он крепко прижимает его, оставляет на лице небрежные влажные поцелуи, щекочет бока, упиваясь тихим, мелким хихиканьем. — Гук! — Тэхён смеётся, пытаясь освободить руки, но Чонгук сильнее. Он прижимает его, беспощадно щекоча, целясь в его слабые места — рёбра, заднюю часть шеи. Плечи Тэхёна бессильно трясутся от смеха, и это продолжается, пока он не качает головой и не откидывается поверженно назад, чтобы умоляюще поцеловать Чонгука в челюсть. — Пощади! Куки, малыш, любовь всей моей жизни, мой милый бойфренд… Чонгук фыркает, наконец сдаваясь и освобождая Тэхёна от пытки щекоткой. Он улыбается ему, оставляет нежный поцелуй на кончике носа и плюхается рядом с ним на пол. Он вытягивает руку и ногу, лёжа на Тэхёне, носом утыкаясь ему в шею, довольно мурлыча, когда тот обнимает его восхитительно и очень близко. Тэхён медленно и неторопливо поглаживает спину Чонгука вверх и вниз. Он целует его лицо, сердцебиение успокаивается и замедляется. Чонгук медленно сглатывает, пристально глядя туда, где его пальцы сжимают рубашку на груди Тэхёна. Он расслабляет ладонь, чувствуя его устойчивое сердцебиение под ней. Успокаивает. — Почему ты не сказал мне раньше, Тэ? Ощущать, как Тэхён глубоко вдохнул под ним, — странно успокаивает. — Я не… Я не знаю, малыш. Я хотел, очень много раз хотел, но мне было страшно. Я только недавно смог рассказать об этом семье. Звучит безумно, знаешь ли. Многие бы подумали, что я сумасшедший. — Но не я, — Чонгук переползает по торсу Тэхёна, чтобы уткнуться носом ему в шею. — Я люблю тебя. Тэхён теснее прижал его к себе двумя руками. — Я тоже тебя люблю. Я думаю… Я думаю, что начинал упоминать об этом, но не совсем всерьёз… И я… Я не знаю, малыш. Я думал над тем, что нам следует серьезно поговорить об этом, но тогда я бы не справился с этим. Сначала я был напуган, а потом это снова пришло мне в голову. Прости, если испугал тебя вчера. Я должен был начать этот разговор раньше. Чонгук глубоко дышит, позволяя тишине опуститься рядом с ними. Не то… Не то чтобы он злился на него или ещё что-то, он просто не может злиться на Тэхёна, не за свой страх. Просто… — Это как-то тяжело принять. — Есть что-то, что ты хотел бы узнать, малыш? — Тэхён ёрзает под Чонгуком, пока тот не начинает двигаться, и поднимает их, так что теперь они сидят. — Я хочу рассказать тебе всё. Чонгук изучает лицо Тэхёна… Впитывает мягкость его улыбки, изящество изгиба линии челюсти. Тэхён уделяет ему все свое внимание, внимательно смотрит на Чонгука… Так, словно тот его сокровище, самый ценный подарок. Сердце Чонгука сжимается и радуется, и он задаёт первый вопрос, который приходит ему в голову: — Сокджин-хён правда такой красивый, или это магия? Тэхён смеётся, когда сгребает Чонгука в объятия, дотягиваясь рукой до их огромного одеяла, чтобы кинуть его в их маленькую крепость, как они оба любят. Чонгук понимает намёк, он сносит все подушки, аккуратно расставляя их в крепости, а Тэхён идёт заваривать чай. — Ты всегда был ведьмаком? — спрашивает Чонгук, переставляя несколько подушек, чтобы сделать их крепость более комфортной. — Да, — Тэхён кивает, принося пару кружек, пока чай заваривается. — Хотя у меня не было никаких сил, пока мне не исполнилось девять… Это возраст, когда проявляются способности. Я всегда о них знал и рос, наблюдая, как Сокджин-хён и Намджун-хён практикуют магию. Чонгук задумчиво кивнул. У него, озадаченного, был миллион вопросов, которые крутились в голове: каково это — быть ведьмаком? Что он может? А что могут его двоюродные братья?.. Но он не контролирует себя, когда задаёт первый: — Ты не… Ты не можешь… Э-э-э… Не… Не на мне, да ведь? Тэхён останавливается на полпути и возвращается обратно в гостиную. — Что? Ты имеешь в виду… Подожди, нет, нет, нет, малыш. Я бы не… Никогда, — Тэхён спешит назад, чтобы отставить чайник в сторону, нырнуть в крепость и крепко обнять Чонгука. — У нас есть что-то вроде… кодекса, знаешь? Мы не можем использовать магию на людях для такого… Я бы никогда не заставил тебя… Делать или чувствовать что-то. Никогда. Единственная магия, что я творил вокруг тебя, — защитные заклинания… Я так сильно люблю тебя, малыш, ты же знаешь, верно? — Знаю, — Чонгук знает это. Чувствует. Чувствует каждый день, когда они вместе, чувствует каждый раз, когда Тэхён его обнимает. Он отстраняется, чтобы нежно поцеловать Тэхёна, унимая его беспокойство. — Знаю, Тэ, но просто… Я должен был спросить. Тэхён кивает… Он понимает, действительно понимает. Чонгук любит это в нём. Он не собирается злиться за заданный Чонгуком вопрос, а смотрит на вещи с его точки зрения. Он всегда такой чуткий, как сейчас. Чонгук тянет Тэхёна на себя, пока они не оказываются лицом к лицу, соприкасаясь коленями, и он берет руки Тэхёна в свои. Он очерчивает каждую линию на его ладонях. — Все демоны такие приятные? — Я не знаю, — Тэхён пожимает плечами. — Я никогда не вызывал их раньше, но… Я так не думаю. Полагаю, нам просто повезло. Чонгук задумчиво кивает. Как бы странно это ни было, но он спал лучше, чем за всё чёртово время, когда Юнги обнял его и прижимал к себе всю ночь. — Ты собираешься вызвать его снова? Подожди… Ты можешь вызвать определённого демона, или все зависит от случая? — Обычно ты не можешь призвать кого-то определённого, — говорит Тэхён, а затем ухмыляется, — если только у тебя нет вещи, принадлежащей тому, кого хочешь вызвать. Чонгуку в голову приходит пиджак Юнги, оставленный аккуратно висеть на спинке стула в их спальне. Его глаза немного расширяются, озарённые любопытством. — Ты думаешь… Ты думаешь, что он оставил его специально? Тэхён задумчиво хмыкает. Он отнимает руки, чтобы налить им по кружке горячего чая, заботливо передавая одну Чонгуку. — Не знаю, малыш, но из того, что мне известно о демонах, они обычно… Не забывчивы. Сладкий тёплый чай с жасмином помогает Чонгуку немного очистить мысли. Он признаёт его любимым из тех, что Намджун делает из собственных чайных листьев. — Что… Что представляют собой демоны? Я имею в виду, на самом деле. Он не выглядел… Злым. Они действительно как слуги?.. Хм… Как бы ты назвал его? Или… Он тот, кого нельзя называть*? Тэхён смеётся, качая головой. — Он не Волан-де-морт, Куки. Демоны живут в Преисподней, а силу получают у Сатаны, но… На самом деле, они не злые. Больше, я думаю… Внутренне неопределённые? Конечно, некоторых трудно назвать хорошими, они всеми силами пытаются использовать людей, которые хотят заключить с ними сделку, но люди обычно призывают их, чтобы те сделали что-то, что не хотят делать сами. Обычно это… — Что-то злое, — заканчивает Чонгук. Он помнит, что сказал Юнги… Демонов обычно вызывают, чтобы отомстить или убить. Почему-то эта мысль… Кажется ему грустной. — Да, — Тэхён закручивает остатки чая в своей кружке. — Я не был уверен, насчёт того, сделает ли он это, но… Я не знаю. Это казалось неплохой идеей. — Так и было, — Чонгук тянется, чтобы поставить свою кружку на кофейный столик, так что теперь он может нормально лечь, положив голову Тэхёну на колени. — Ты собираешься призвать его снова? Тэхён хмыкает, запуская руку ему в волосы. — А ты хочешь? Да. Чонгук вздыхает. Мысли хаотично кружатся и разбегаются. Всё это слишком, чтобы принять… Но принять нужно, потому что Тэхён перебирает его волосы, прикасаясь нежно и расслабляюще. — Я не знаю, — признаётся Чонгук. Он немного сдвигается, поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с Тэхёном, обнаруживая, с какой любовью он смотрит на него. — Всё это причиняет мне головную боль. Приласкаешь меня? Тэхён ухмыляется, кивая. — Всё, что захочешь, малыш. Позже, когда они устраиваются в своей крепости, беспорядочно переплетя конечности, и когда Тэхён выводит круги на талии Чонгука, Чонгук осознаёт, что его жизнь уже никогда не будет такой, как раньше. Но, — думает он, наблюдая, как Тэхён нагревает для них чай щелчком пальцев, — может быть, это хорошо. Может быть, сейчас даже лучше.