Живи

Так тихо, так спокойно. Крепкая и тем не менее нежная мужская рука приобнимает хрупкие плечи Элиота. Он немного теснее прижимается к столь родному теплу и ни о чём другом, кроме как о человеке рядом, думать не получается. Впрочем, и не хочется. Сидя в парке, на лавочке, они вместе смотрят на слегка развивающуюся листву деревьев на фоне разноцветного вечернего неба. Время от времени очкастый переводит взгляд на мужчину и каждый раз эти добрые глаза и ласковая улыбка подкрепляют его уверенность в том, что сейчас он счастливее всех на свете. Сколько вот так времени прошло? Элиот не может определить, а в общем, и неважно; парень не против, если это будет длиться бесконечно. Непонятный, но знакомый скрипучий звук привёл коротышку в замешательство и он отпрянул от мужчины. Осмотревшись вокруг, ничего странного заприметить не вышло. - Ты ничего не слы...? - Элиот хотел обратиться к своему патлатому спутнику, да вот только.. его уже не было. Ещё пара секунд понадобилась парню, чтобы, глядя на пустое пространство около себя, оценить ситуацию и начать лихорадочно смотреть по сторонам. Почему парк, в котором немного ранее встречались лишь редкие прохожие, сейчас переполнен людьми? Куда делся тот красивый закат? Что вообще происходит? - Экзот? - боязно пролепетал парень, вскакивая с лавочки, - Экзот! Было сложно протиснуться между всеми этими людьми, которые, кажется, вообще не замечали Эла, лишь бездушно смотрели перед собой. Очкастый пытался разглядеть во всей этой серой толпе синие кончики патлатых волос, но безуспешно. Голос, зовущий Экзота, постепенно становился громче, пока не стал истеричным криком, а по щекам тем временем не потекли обжигающие слёзы. - Элиот... Кто-то еле различимо произносит его имя. Это Экзот? - Элиот... Голос становится чётче, но совершенно непонятно, откуда он доносится. Коротышка метается из стороны в сторону, не покидая попыток отыскать Экзота. Земля как будто исчезает из-под ног, а вместо неё перед глазами появляется мутная пелена. Кто-то касается его плеча и парень вздрагивает. - Элиот! Наконец-то... Шатен сначала не понимает, кто перед ним; зрение не сразу восстановилось, а сознание ещё не привыкло к резко сменившейся обстановке. - Я в мастерской? - сонно пробубнил Элиот, скривившись от болезненных ощущений в шее и спине из-за неудобной позы. - Ага, снова уснул здесь, - вздохнула Дарина, поглядывая на находящуюся рядом его работу. - Ты вообще отдыхаешь? Я понимаю, как тебе это важно, но не стоит так переусердствовать, совсем себя не жалеешь. - Мне незачем себя жалеть, - парень проверил время в телефоне, пытаясь вспомнить, во сколько уснул. - Если я буду тратить много времени на что-то ещё, то работа затянется, а я хочу закончить как можно скорее. Девушка только сочувственно посмотрела на парня. - Тем более, - продолжил тот, - мне нравится то, чем я занимаюсь и мне осталось совсем немного, так что не волнуйся, я в порядке, - Элиот вяло улыбнулся в силу своих возможностей. - Ла-а-адно, - протянула Дарина, меняя тон в голосе на более лёгкий, чтобы сделать разговор приятнее. - Но пообещай мне, что сегодня ляжешь пораньше и в свою кровать, - коротышка молча отвёл взгляд, - пожа-а-алуйста, ради меня. - Уговорила, - всё-таки согласился Элиот, понимая, что если начнёт отказываться, сестра от него не отстанет. - Нет, пообещай. - Обещаю. Добившись своего, Дарина лучезарно улыбнулась и осведомила шатена о том, что принесла с собой немного покушать. Она часто заходит наведаться к брату и в последнее время находит того только в его мастерской либо спящим, либо усердно работающим. Элиот размялся и вышел вслед за девушкой из комнаты, закрывая за собой скрипучую дверь. - Я ничего не говорил во сне? - спрашивать это было немного неудобно. - Да нет, ничего. Перекусишь чем-нибудь сейчас или поешь уже у родителей? Дарина быстро сменила тему. Она солгала и шатен это понимал, за что мысленно был благодарен. Лучше пусть она делает вид, что ничего не было, чем заставляет вспоминать о болезненной теме, заостряет на этом внимание. - Я бы предпочёл к родителям не идти вообще, но ты не позволишь. - Верно, - подтвердила Дарина. - Ты ведь знаешь, что на самом деле они рады тебя увидеть. - Нет, не знаю, - Элиот невольно нахмурил брови. - И если насчёт матери можно ещё посомневаться, то насчёт отца ответ всегда один. - Ты слишком плохого о нём мнения. - А он обо мне какого? Хорошего, что ли? Коротышка уже начал злиться и девушка не стала продолжать. Отношения Элиота с родителями сложные, мягко говоря, и совсем плохие, если уж откровенно. Дарина много раз пыталась их помирить и по сей день не оставляет попыток, но хорошо, если ничего не меняется, а то ведь и вовсе становится ещё хуже. Очкастый привёл себя в порядок, выбрал что-то более-менее праздничное из гардероба и вместе с Дариной отправился в гости к родителям. Пара остановок в метро и уже скоро младшие Влуногорды оказываются перед родительской дверью. Дарина улыбается и нажимает на дверной звонок, пока Элиот пытается справиться с приступом тошноты от этого места. Он всей душой ненавидит своё "родное гнёздышко". - Привет, милая, - улыбчиво встречает девушку мать, но стоит ей перевести внимание на сына и она меняется в лице, как-то неловко приветствуя, кое-как пытаясь держать милую улыбку. - И тебе привет, Элиот. Дарина в ответ также доброжелательно поздоровалась, пока коротышка ответил что-то сухо, закрывая за собой дверь. Но есть всё же в этом доме вещи, которые могли заставить Эла ощутить такую нехватающую теплоту. Фотографии брата. В родительской квартире их было много, во всех комнатах. Он любил подолгу разглядывать каждую из них. Парень очень жалел, что не мог забрать их все, что уж там, хотя бы половину. Родители наотрез отказывались отдавать частички памяти о своём старшем сыне и дело не только в том, что им жалко, фотографии можно и откопировать. Но спасибо Дарине, она всё-таки достала ему несколько. Пока девушка принялась помогать матери заканчивать накрывать на стол, Элиот ещё немного потоптался в коридоре и, не долго думая, зашел в комнату, ранее принадлежавшую брату. Родители оставили её такой, какой она была, когда.. случилась трагедия. Каждый шаг парня был неспешным, мягким. Как будто ему не хотелось тревожить сон старшего братишки. Элиот слегка усмехнулся, представляя, как тот мирно спит на этой самой кровати в его комнате. Интересно, сейчас бы он выглядел также, как и в его снах? - Экзот... - прошептал Элиот, глядя на фотографию, где патлатый подросток печально, но с теплотой смотрит, как его беременная мать гладит свой живот. Он умер в четырнадцать лет, сбросился с крыши. Совсем немного не дождался рождения младшего брата, каких-то девять дней. Убитым горем родителям уже не было никого дела до родившегося малыша, но что ещё хуже... именно на него переложили всю вину в смерти старшего сына. Особенно отец. Он на протяжении многих лет пытался вбить в голову Элиота мысль, что тот просто крайне неудачная замена Экзоту. Психологически, физически.. он вымещал свою потерю на младшем сыне различными методами, даже самыми крайними. А мать почти никогда не вмешивалась, не заступалась, временами даже поддерживала действия мужа. От этих воспоминаний Элиота всего пробирает злость и обида на людей, которые, по идее, должны быть самыми родными в жизни. - Я не хочу, чтобы ты здесь находился. Вон, - вставший у дверного проёма отец прервал размышления парня. Шатен вздрагивает, когда снова слышит холодный, полный ненависти знакомый голос. - Я имею все основания находиться здесь хотя бы раз в год, - Эл старался говорить как можно более уверенно, но не смог даже поднять взгляд на мужчину. - Права качать будешь не в моём доме. Я сказал - ты сделал. Вон. Парень попытался проглотить все ответные слова, приходящие в голову, вспоминая, что он здесь ради Дарины и ему вовсе не нужны очередные скандалы. - Ты ему не ровня. Чтобы больше в этой комнате я тебя не видел, - Элиот уже готов был смиренно направиться к выходу, но видит бог, отец сам виноват. - А ты, думаешь, ему ровня? - не выдержал парень. - Это твоя вина в том, что его сейчас нет. Твоя и матери. - Заткнись, гадёныш, пока я тебя не выгнал. - Я бы с радостью сам ушел, если бы не сестра, - дрожь в голосе соседствовала с настойчивостью. – Не понимаю только, почему я должен страдать и не иметь возможность хоть как-то прикоснуться к родному брату, только потому, что вы отвратные родители, не сумевшие спасти одного ребёнка, лишая смысла жить, а теперь всеми силами пытаетесь отобрать его и у меня. Я же, черт возьми, ваш сын! Резкая боль. Элиот тут же хватается за краснеющую из-за удара щёку, сдерживая слёзы. - Почему я должен называть тебя своим сыном? – отец даже не пытался рассчитать силу. – Экзот всегда был послушным ребёнком, отлично учился и ко всем относился приветливо. Он был гордостью семьи. А ты жалкий ничего из себя не представляющий сопляк, пока я не скажу, ты даже рот открывать не должен. За мужчиной возникла женская часть семьи, пытающаяся хоть как-то наладить ситуацию, да только ни одного, ни другого так просто не уймешь. - Ты сам знаешь, что я прав. Экзот был глубоко несчастен и в частности из-за того, что вы не дали ему необходимой заботы и любви. Все внимание, которое вы ему уделяли - это поддержка лучших результатов во всем, не брезгуя никакими наказаниями за какой-нибудь низкий балл. - Откуда ты вообще можешь что-то знать, говнюк малолетний, тебя тогда ещё даже не было. - Мне и не нужно было видеть его при жизни, чтобы суметь узнать о нем многое, и в том, что я говорю, я как никогда уверен. Я всегда чувствую его рядом с собой, потому что он мой брат, мой родной человек, я люблю его вне зависимости от обстоятельств, - Элиот, сквозь горькие слезы, уже не боялся смотреть мужчине в глаза, - а ты прожил с ним всю его жизнь в качестве отца, но так и не смог понять, каким был Экзот и в чем нуждался. Ты ужасен. - Убирайся. Элиот ни о чем не жалеет. Каждое слово, произнесённое им сейчас, должно было наконец-то прозвучать. - С нетерпением, - парень прошел мимо всех членов семьи прямиком к выходу. Сначала Дарина хотела попытаться его остановить, но тут же опешила. Девушка ведь заранее понимала, что ничего хорошего из всей этой встречи не выйдет. На что она надеется каждый чертов раз? Все могло бы быть лучше только при одном условии - если бы Экзот был жив… А Элиот не помнит, как добрался домой, сколько ещё проревел у себя в мастерской, то в который раз пересматривая небольшую стопку фотографий, то делая последние дополнения и правки в своей работе. Это кукла. Кукла, необычайно точно похожая на Экзота, в полный рост. Очкастый учёл всё, в том числе и возраст, какой бы он был на сегодняшний день. Жаль, что у парня было не так много вещей, на которые он мог опираться при его создании – это пара подростковых фотографий, воспоминания из снов и рассказов других. Но зато есть бесконечное желание быть вместе с братом. По-настоящему… ну, хотя бы так. С самого детства Элиот чувствовал Экзота рядом с собой. Еле ощущаемое присутствие чего-то такого теплого и родного, будто кто-то обнимает тебя за плечи, пока бессонными ночами ты плачешь в подушку, будто кто-то все время ждёт, когда ты наконец обратишь на него внимание. И сейчас, когда ты сделал все, что в твоих силах, чтобы быть ближе к человеку, которого так любишь... Элиот устало улыбается. Он осознает, что Экзот перед ним не настоящий, но то, сколько сил, души и эмоций вложил в него коротышка определённо делает его живым. Шатен мельком замечает время, уже очень поздно. Он обещал сестре лечь сегодня пораньше, но, видимо, не получится, хотя доползти до кровати пока ещё в его силах. Элиот аккуратно погладил патлатые волосы Экзота, легонько коснувшись губами его щеки и разревелся с новой силой, обнимая его так крепко, как только может. - Если бы я только мог… *** Патлатый подросток делает неспешные шаги по крыше многоэтажки. Он сомневается в том, что делает, но все ближе и ближе подходит к краю. Остаётся один только шаг до того, как провалиться в пропасть. В голове крутятся миллион мыслей, миллион за и против. «Что случится, если я решусь?» «Что может измениться, если я останусь?» Он так сильно от всего устал. Элиот со страхом наблюдает за этим словно от третьего лица. Он пытается кричать, он пытается приблизиться, оттащить от края – ничего. Кажется, всё, что ему остаётся - только наблюдать. Наблюдать, как человек, которого он так любит, вот-вот упадет. Может ли он хоть как-то повлиять на ход событий? Элиот чувствует, что это его последний шанс; либо он делает что-то прямо сейчас, либо ничего уже сделать будет нельзя. Он собирает всю силу в кулак и что есть мочи кричит от всей души и во все горло: - Экзот! После чего пустота. Элиот тут же открывает глаза и вскакивает с кровати. Его пронзает неописуемое чувство страха, что он может потерять всё, чем дорожит. Ему все ещё хотелось бежать, кричать, но, кажется, это уже не нужно. - Ты чего такой активный с утра? Элиот быстро обращает внимание на лежащего рядом Экзота. Он живой? Ну конечно, что за глупости. Вчера они засыпали вместе, сегодня проснулись тоже вдвоём. - Я тебя спас, я смог! – коротышка с радостным выкриком обнял мужчину, прижимаясь к нему так тесно, как только может. - Я тебя спас, я тебя и задушу, - легонько смеётся мужчина в крепких объятиях брата. – Ты чего, Элиот? Глаза у парня поблёскивают из-за накативших слёз, а счастливая улыбка, кажется, уже не может быть ещё ярче. - Мне приснилось, будто… а впрочем, я уже не помню. Просто кошмар. - Ладно, - Экзот сделал вид, что поверил. – Пойду сделаю нам завтрак, а ты ещё поваляться можешь. - Не, хочу с тобой. Элиоту не хочется отпускать Экзота ни на минуту. Иногда он думает, как бы сложилась его жизнь без брата, и тут же нуждается в объятиях любимых рук. «Спас?» - тем временем мысленно задался вопросом Экзот, усмехнувшись. Так и есть, Элиот стал для него смыслом жить. Они друг другу самые родные люди. В общем, наступило обычное утро.