Дождусь

последней встречи прошел месяц и девять дней. Ничтожно мало для времени этого мира, мало для отца, который наотрез отказывался в ближайшее время принимать в своем доме чету Джостаров, но безумно много для молодой девушки, чей разум был занят лишь одним. У Элизабет не было друзей с тех пор, как Стрейтс совсем маленькой забрал её от Эрины, чтобы обучать искусству хамона. Рядом не было сверстников, не было парней и девушек, с которыми можно поделиться тем, что беспокоит юную душу. Отец считал, что это к лучшему - ничего не отвлекает от учебы и тренировок, ненужные мысли не тревожат голову. Однако одной детали он не учел. Элизабет помнила Джорджа совсем маленьким не умеющим постоять за себя плаксой, который то и дело прятался за юбкой тётушки Эрины. Они не виделись много лет, лишь иногда узнавали новости друг о друге через дядю Спидвагона. Однако, когда Элизабет вместо робкого плаксивого мальчика увидела перед собой высокого плечистого парня с широкой улыбкой, поняла, что пропала. Это была вспышка, интерес, желание узнать больше о том невероятном мире, столь далеком от неё. Каково это, обучаться в школе? Ходить после учебы в парк? Дружить и влюбляться? Джордж готов был ей это показать. Тогда, в их первую встречу, молодые люди выкрали лодку и сбежали в город, чтобы прогуляться по воскресной Венеции. Они вернулись быстро, получили нагоняй от родителей, зато в юных сердцах отпечаталось их первое совместное воспоминание. С тех пор Джостары приезжали еще несколько раз. Пока взрослые отвлекались, а у Элизабет не было тренировок, они с Джорджем то и дело сбегали исследовать самые потаенные части острова, читали книги и, конечно же, много беседовали. Он рассказывал ей об Англии, той, какой она стала, о своих увлечениях, мечтах и целях поступить в летную академию. Пусть Элизабет было нечего рассказать взамен, она внимательно его слушала, не в силах отвести взгляда от сияющих аквамарином глаз. Отец ругался, когда Элизабет не могла сосредоточиться на тренировках, называл её глупым ребенком, бил по рукам и ногам. Это мало помогало, ведь юная девушка ничего не могла поделать с тем, кто занимал все её мысли. "Я не влюбилась", - говорила она себе, - "это всего лишь интерес". Её убеждения, попытки доказать самой себе обманчивость чувств, разбились вдребезги одной душной летней ночью, когда в её окно почти невесомо постучал кто-то неизвестный. Все бы ничего, да комната находилась на втором этаже. - Джордж? - удивленно спросила девушка, открывая окно. Незваный гость тут же чуть неуклюже перелез на подоконник, а после и в саму комнату, - что ты здесь делаешь? А ее голосе не было раздражения, лишь интерес, детская растерянность. Джордж вскинул брови так, словно это был самый глупый вопрос в его жизни. - В смысле что? К тебе пришел. - Я не об этом. У нас есть дверь, и вообще, ты видел, сколько время? - спросила и Элизабет сложила руки на груди. - Никто не должен знать, что я был здесь, - украткой ответил Джордж, оглядывая чужую комнату, - надеюсь, ты готова? Я тебя похищаю на эту ночь. Он не был смущен, и юношеские лицо горело лишь интересом вперемешку нетерпеливым возбуждением. Элизабет НЕ была готова - ни морально, ни даже физически. - Давай же, как тогда, в первый раз. Одетая в простую тренировочную одежду, сонная и потерянная от неожиданного визита, она почему-то не смогла отказаться и не взять за протянутую Джорджем руку. - Надеюсь, мне это снится, - вздохнула девушка, а Джордж рассмеялся. Он слегка обнял её и по-джентльменски помог взобраться на подоконник, сам вскарабкался обратно на ветку, и только хотел было вновь протянуть руку, чтобы помочь Элизабет перебраться, как она сама с легкостью прыгнула на дерево и в два счета спустилась вниз. Джордж был менее изящен, однако, спустившись, присвистнул мастерству подруги. Она впервые использовала хамон не для боев и тренировок, а, подумать только, чтобы сбежать из дома. Сердце отчего-то билось сильнее, кровь стучала в голову и даже угроза наказания отца была ничем по сравнению с предчувствием того, что вот-вот начнется что-то интересное. - Лиза Лиза, - обратился Джордж, подавая руку девушке, когда они садились во вновь украденную лодку. Он взял в руки весло и, не говоря ничего, повел её по одному ему известному маршруту. Почти в кромешной темноте. - Как ты меня только что назвал? - переспросила она, устраиваясь на пассажирском месте. Сейчас она видела лишь силуэт Джорджа, его острый профиль, слышала немного сбитое от работы дыхание. - Элизабет звучит слишком серьезно, я буду называть тебя Лиза Лиза, не против? - пусть девушка и не видела его лица, но точно слышала улыбку в голосе, в котором не было вопроса. Лишь уверенное утверждение. - Не против, - смущенно улыбнулась она, опуская взгляд вниз. Приплыли они на удивление быстро - то ли потому, что Джордж хорошо знал маршрут, то ли оттого, что очень уж усердно работал. Это была одинокая безлюдная пристань, и лишь тусклый фонарь освещал пространство вокруг. Элизабет впервые за сегодня могла нормально разглядеть Джорджа, но не успела даже поднять глаза, как их взгляды пересеклись - он тоже разглядывал её. - Так как оказался в Венеции? - наконец спросила девушка, почти бесшумно ступая по мостовой набережной. - Совсем забыл, - смущенно засмеялся Джордж, - мы приехали сюда с классом, что-то вроде школьной экскурсии. Днем нас водили по музеям и историческим местам, а ночью, пока все уснули или ушли гулять, я сбежал к тебе. До утра как минимум меня точно не хватятся, так что я весь твой. Элизабет чувствовала, как у Джорджа было сбито дыхание, как он пытался себя контролировать, но не мог. Его уши и щеки были красными от духоты летней ночи. Наверное, её тоже. - Вернешь меня домой на рассвете. - Принято. А пока рассказывай, что нового произошло за этот месяц, - сказал он и словно бы невзначай взял руку девушки в свою. Она в ответ переплела их пальцы и слегка улыбнулась, прижимаясь ближе к Джорджу. У парня не было четких планов на сегодня, но он утверждал одно - ночная Венеция это самое прекрасное, что тот видел в своей жизни. Если днем настоящая жизнь города бурлила внутри дворов и узких улочек, то ночью люди выбирались из своих скромных жилищ, и начиналось настоящее веселье. - Смотри! Пойдем! Простые люди, работяги и музыканты, творили искусство на мостовой набережной - пока сухой старик весело играл на скрипке, парни и девушки помоложе снимали неудобную обувь, бросали вещи и пускались в пляс, освещенные желтым светом редких фонарей. Джордж потянул за собой Лизу Лизу и улыбался так широко, что, казалось, действительно счастлив. Нагретая за день брусчатка так сильно жгла босые стопы, что стоять на месте было просто невозможно. Джордж совсем не умел танцевать, двигался, словно деревянный, но все равно не отпускал чужих рук. Элизабет никогда и не пробовала танцевать, двигалась скорее инстинктивно, так, как привыкла на тренировках, и даже у неё получалось лучше, чем у парня. В чужих глазах горело ночное венецианские небо, сияли фонари, и это было так красиво, что сама Элиабет не сдержала задорного смеха. Они танцевали до тех пор, пока не ушли последние люди, пока старик не устал играть. Он извинился перед молодыми людьми, но Джордж лишь улыбнулся и оставил ему немного денег в знак благодарости. Они смеялись, гуляли по ночной Венеции, и ей казалось, что рядом с ним даже воздух пах как-то по-особенному. Ночная забегаловка и паста с морепродуктами. Оплавившиеся свечи и запах сухого дерева. Разговоры ни о чем и обо всем одновременно. Они пропахли соленым воздухом, дымом и приятной усталостью в ногах. Эта ночь должна была продолжаться вечно. Лишь когда рыжие лучи запутались в темных волосах, делая их совсем каштановыми, Элизабет поняла. Пора домой. Джордж тяжело вздохнул и потрепал её по щеке - он обещал вернуть подругу на рассвете. - Ты такая красивая, - сказал он, смотря в чужие глаза. Лиза Лиза ничего не ответила, но взгляда не отвела. Лишь теснее прижалась щекой к чужой руке. Дорога домой была такой короткой, и даже Джордж, казалось, греб веслами куда медленнее, чем ранье. Ранние пташки уже пели утренние гимны, и их щебет напоминал Джорджу о том, что ему самому стоило бы поторопиться. Они стояли друг напротив друга, и Элизабет знала, что нужно было что-то сказать. Слова роем вертелись в голове, но звучали как-то глупо. - Ну, я пошел, - негромко сказал Джордж, проводя рукой по чужим волосам. Он не торопил, ждал ответа, и она наконец-то решилась - Постой. - Элизабет потянула друга за рукав рубашки, когда тот уже собрался уходить, и, привстав на носочки, легонько поцеловала его в уголок губ. Сердце стучало как бешеное, заглушая абсолютно все мысли в голове, долгие годы обучению хамону прошли зря - она совсем не контролировала дыхание. Вообще ничего не могла контролировать. Оттого и совсем перестала дышать. Джордж, отойдя от удивления, взял девичье лицо в руки и поцеловал в ответ - теперь в сами губы. Мягкие и горячие, они все еще пахли кострами и соленым воздухом. - Здесь кто-то есть? - раздался вдруг женский испуганный голос, и Элизабет отстранилась. Их первый, совсем невинный поцелуй закончился слишком быстро. - Беги, а то скоро твою лодку обнаружат, - почти шепотом произнесла девушка, и Джордж кивнул ей. - Лиза Лиза, - добавил он напоследок, - ты меня дождешься? Когда я закончу академию и... - он не успел закончить, как она его перебила. - Дождусь. Обязательно. Оба красные, как спелые яблоки, не могли отвести глаз друг от друга, пока их снова не потрквожил голос. - Г-господин Стрейтс, это вы? - Это я, Мари, все хорошо, - крикнула Элизабет. Джордж, поцеловав на прощание тонкую кисть, скрылся за поворотом дома. - Госпожа! Что вы здесь делаете так рано? - спросила совсем молодая девушка-домработница. - Вышла на тренировки. На беспокойся. Всего лишь за одну ночь Джордж заставил её сбежать из дома, солгать и даже прикрыть его убегающую со всех ног спину - и все ради глупого обещания. Лиза Лиза тихонько улыбнулась самой себе, украдкой прикоснувшись к губам. Которое она несомненно сдержит.