Наруто на утро

Утро было тихое, деревня, окутанная тьмой, мирно нежилась в постели. Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета. Не спала в это чудное утро, только Сакура. Она отправилась по просьбе матери в лес за ягодами. Девочка гуськом побрела по лесу. Поднялась на невысокий холм и посмотрела вдаль. Вон там, указал себе пальцем ребенок , там обитают огромные, по-летнему тихие ветры и, незримые облака, плывут в зеленых глубинах, точно призрачные киты. Взглянув в противоположную сторону и ничего не увидев: почувствовала себя обманутой своим вооброжением — Внутренний голос, как и всегда говорил загадками. И… и все-таки… Девочка затаила дыхание и прислушалась Что-то должно случиться, говорило ей второе я, оно уж знает. Обратив внимание на знакомые листы, начала вспоминать название растения: — А вот папоротник, называется «Венерин волос». — Сказав себе, сразу начала собирать ягоду, за которой ее и послала мать. Она потрогала землю, босыми ногами, но ничего не ощутиала; она все время настороженно прислушивалась. Я окружена, думала она. Что-то случится! Но что? Она остановилась. Выходи же! Где ты там? Что ты такое? — мысленно кричала она. Через какое-то время Сакуру перестали мучать мысли о преследовании, из-за чего она шла дальше по тихой, поддатливой земле. Вздёрнув маленькую головку и посмотрев на дерево. Ей сразу вспомнились слова из одной старой книжки, которые она сразу сказала не задумавшись: — На свете нет кружева тоньше, — негромко, но с улыбкой на лице, повторила строки Сакура. И показала ладонью вверх, где листва деревьев вплеталась в небо — или, может быть, небо вплеталось в листву? — Все равно, все эти кружева, зеленые и голубые; всмотритесь хорошенько и увидите — лес плетет их, словно гудящий станок. — Сакура всегда говорила это уверенно, по-хозяйски, и рассказывала этому лесу всякую всячину, легко и свободно, не выбирая слов. Часто она и сама смеялась своим рассказам, и от этого они текли еще свободнее. — Хорошо при случае послушать тишину, — говорила она дереву, — потому что тогда удаётся услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами, да, да, так и гудит! А вот — слышишь? Там, за деревьями водопадом льется птичье щебетанье! Вот сейчас, думала Сакура. Вот оно. Уже близко! А я еще не вижу… Совсем близко! Рядом! — Дикий виноград, — сказала своей второй половинке. — Мне повезло, в каком-то смысле. Хотела утешить себя она. Но ее душа кричала. Не надо! — ахнула из-за разочарования про себя. Но она все равно сунула в этот куст руки и начала собирать ягоду. Чары рассеялись. То пугающее и грозное, что подкрадывалось, близилось, готово было ринуться и потрясти ее душу, исчезло! Опустошенная, растерянная Сакура упала на колени. Пальцы ее ушли глубоко в зеленую тень и вынырнули, обагренные алым соком, словно она взрезала лес ножом и сунула руки в открытую рану.