Гномы и добро
Мы уже в Каменном городе. Ну и красотища тут! Всё камнем отделанное, ни одной щели или трещинки, сухо и чисто! Гномы всё-таки искусники, ничего не попишешь. Хотя и ворчуны редкостные. Знаешь, его величество Готфарр IX на нас набухтел словно старуха какая — «Лорды. Хармондейла. Вид у них… не ахти. И что же вам надо? Чего соизволите, так сказать?» Впрочем, пообещал помочь, что уже радует. Только — услуга за услугу. Он попросил нас помочь ему спасти гномов, застрявших в шахте… в Бракаде. Дом, милый дом, туда его за ногу! Ну что ж. Авторитет-то всё ещё надо зарабатывать, и не только перед народом. Гномы, в конце концов, наши соседи, и воевать с ними, скорее всего, совсем не то же самое, что с гоблинами… Да и пропавших гномов жалко — их, бедняжек, в камень обратили. В этих копях завелись медузы — и откуда они там? — Бе-бе-бе, — буркнула я, когда мы вышли из тронного зала. — Лорды. Хармондейла. Выглядят как крестьяне. Подумаешь. — Надеюсь, однажды мы будем выглядеть лучше… — вздохнула Кати. — Тоже жутко не нравится, что все на нас смотрят как на отбросов общества, откуда-то спёрших драгоценный лук. Я погладила свой Улисс. Никому не отдам! — Просто надо постараться и спасти гномов из Красных копей, — Хан даже название места запомнил! — Встречают по одёжке, а по уму провожают. *** В местной таверне снова начались игрища, на сей раз Грег отобрал себе Кати, а мы с Ханом неожиданно разговорились. — Знаешь, я вас всех немного боюсь, — сказала я, наблюдая за свирепым оскалом рыцаря, сделавшего удачный ход. — Почему-то, когда мы все решили стать командой перед Изумрудкой, вы втроём стали хорошо общаться, а меня забросили. А потом… Грег, когда дерётся, делается страшный, ты вообще себе на уме, а Кати почему-то так с вами заодно, будто это всё нормально. — Знаешь, Кэри, — протянул гном, — ты вообще многого не знаешь о жизни, поэтому мы общаемся втроём, а не вчетвером. Это нормально, главное, что ты в итоге тянешься к нам. Может, опыта поднаберёшься. Для юных чародеек это правда нормально — не знать жизни. — О чём ты, гном? Я, сирота, и не знаю жизни? — Ты сирота? — округлил глаза Хан: похоже, я правда его удивила. — Но как ты попала в Бракаду? Туда же только богатенькие ребята попадают, которые еле научились магическим огнём сигары поджигать… — Неправда! — воскликнула я. Народ в таверне на меня обернулся, видимо, получилось слишком громко. Благо, им было на что отвлечься: я замолчала, и все снова вернулись к затянувшейся игре Кати и Грега. — Неправда, — тише повторила я. — Там всех берут. Просто отбор жёсткий: или ты талантлив, или ты платишь большущие деньги. У богатеньких денег хватает, как ты понимаешь, чтобы зависать в школах бесконечно. Но у меня… мне всегда говорили, что у меня есть потенциал стать хорошим чародеем. Меня сплавили туда из приюта в АвЛи. Гном покачал головой: — Ну и ну. А я-то думал… Слушай, а чего ты тогда прикидываешься святошей? Обижаешься на нас, когда мы нашли скелет этого игрока-брата придурочного… надо же было в пасть к троглодитам залезть… и сама же радостно поддерживала нашу маленькую идею с гоблинским королём. Лицемерие налицо, не так ли, подруга? — Гоблины — сволочи. И мы их легко убиваем. А дяденьку жалко. Он же не знал, что там троглодиты. — Откуда ты знаешь, знал или не знал? Может, вообще… шлялся где-нибудь, да его поймали и скушали. — Ну пусть даже и так! Всё равно жалко, человеческая жизнь пропала ни за что. Вон как мастер магии Огня расстроилась, что её дядюшка погиб! — Добрая ты слишком, Кэри, — вздохнул Хан. — Я тебе расскажу кое-что, а ты потом скажи, что обо всём этом думаешь, хорошо? Но он не успел рассказать: Кати победила, в таверне раздался оглушительный гномий рёв (похоже, за неё многие болели), нас начали угощать за свой счёт, а потом мы поплелись спать.Скелеты в склепах
Не могу уснуть. Ребята придумали ограбить здешние могилы. И вот — сегодня мы закончили с последней могилой. К тому же вычистили ещё и дом с привидениями. Призраки очень больно дерутся. Очень. Я много раз падала без сознания. Если бы не лечение Хана, они бы меня прикончили. Сейчас перед моими глазами стоят мертвецы, которых мы убивали-убивали-убивали последние несколько дней. Перед глазами стоят мрачные и сырые Могильники, которые мы обокрали до последней монетки. Тот самый дом привидений с найденной картиной. Я в жизни не видела столь мрачных мест. Их еле как получалось освещать, даже с помощью магии. Здесь даже природа давит на тебя. Бесконечные мёртвые деревья. Удушливый туман, который не проходит день ото дня. Пробирающий до костей холод. Мне так тяжело. Мне физически плохо, мне душевно тяжело. Почему ребят тянет делать такие ужасные вещи? Почему я не могу им отказать? Почему мне так плохо из-за кучи беспокойных душ? Почему мне так радостно, что мы теперь богаты? Почему я такая лицемерка? Неужели Хан был прав? Как мне теперь жить с этим грузом на душе? Чего только не бывает на белом свете. Зачем-то на нём бываю ещё и я. Не могу уснуть ещё из-за пары обстоятельств. Нынче меня сильно напугал Грег, а до этого я пыталась считать его довольно милым. Сильный рыцарь, добрый, балагур в чём-то, хоть и глуповат. Если честно, иногда я засматривалась на него даже больше, чем требовалось по необходимости, несмотря на то, что он жутко выглядит. Но после нынешних стычек… Угораздило же меня родиться эльфийкой с тонкими ощущениями! Если на всех кричат, как правило, все кричат в ответ или сдаются, а меня буквально выворачивает — такой удар по нервам. А сегодня меня сожгла свирепость нашего милого рыцаря. Он страшно смеялся, разрубая мертвецов в куски, и глаза его становились бешеными. Я попробовала потихоньку сказать это Хану, но он только отмахнулся: — Что ты от него хочешь? Он же рыцарь. Машина для убийства. — Какая машина, Хан, что ты говоришь, он же человек! И он может сойти с ума! Гном вскочил, и меня это ещё больше напугало: — А ты не думаешь, дорогая Кэролан, что у него тоже могут быть проблемы, и именно так он с ними и справляется? Или для тебя всё, что оскорбляет твоё долбаное чувство прекрасного — ужас, который нужно выкорчевать? — С какими проблемами? — мягко спросила я. Ещё мне не хватало ссоры с гномом. — С такими, — буркнул Хан, — которые тебя не касаются. И никого не касаются. Только его. Я случайно стал свидетелем его проблем, об этом даже Грег не знает. И не должен узнать. Поняла? Пусть лечит душу как может. — Хорошо, — сказала я. А второе, что меня сегодня поразило меня до глубины души, — руки Кати, ловко вскрывавшие сундуки с добром мёртвых. Она легко обходила очень нехилые магические запоры, уж я, как маг, знаю в этом толк! Не первый раз я замечала за ней эту ловкость, но сегодня я поняла, что больше не могу молчать. Сегодня вечером мы снова отдыхали в таверне в Каменном городе, распродав добро, и я, уже хорошо подпив крепкого эля (надо же было как-то справиться с волнением), наконец посмела спросить подругу: — Кати, где ты научилась так взламывать замки? — Где надо, — неприветливо буркнула она. Меня взяла злость: да что за секреты! То мне нельзя знать, какие проблемы у Грега, то нельзя выдавать Хана, то даже единственная подруга ничем не делится! Я крикнула на всю таверну: — Достали! Я не неженка! Да, я чёртова эльфийка с нежными чувствами, но не надо меня беречь! Я как-нибудь справлюсь с правдой! Мне надоели ваши секреты от меня! А ну немедленно делись! Гномы заоборачивались. Кати широко улыбнулась — и сколько в ней обаяния, где она только научилась! — и произнесла: — Подруга перепила. Не волнуйтесь. Сейчас она успокоится. Все отвернулись. Я почувствовала, как сзади цепкая рука Кати обхватила мою косу. — Нахрен ты развопилась? — прошипела она. — Послушай. Я тебе всё объясню. Быстро и кратко. И ты больше не будешь вопить. А будешь — я тебя прирежу. Уловила? Я моргнула. Дёрнулась. Попыталась что-то произнести. Мозг в полной степени уловил понятие когнитивного диссонанса — вот никак оно не давалось мне в школе, а тут вон как наглядно! Разум отказывался принимать то, что моя подруга вела себя со мной так. И тут я почувствовала, как голова резко заныла от оттянутой вниз косы. — Уловила? — яростно прошептала Кати. — Уловила, — еле слышно ответила я. — Тогда слушай. Грег — из Энрота, из Райской долины, в ночь Падающих звезд чудом не умер, разом потеряв свою семью. Хан — беглый священник, почти обращенный в веру Баа. Не успел, культ был разрушен, последователей травили. Я — вовсе не брошенная на произвол судьбы девчонка из Таталии, учащаяся создавать големов, я — один из лучших младших воров Билла Ласкера, Мастера Вора из Стедвика. Я в одиночку должна была обокрасть вашу чёртову магическую школу, с тобой вошла в контакт по заданию. Но, криган тебя побери, я привязалась к тебе и провалила задание. Из-за тебя я потеряла зачатки чудесной карьеры, для которой была рождена. Из-за тебя наша команда чуть не развалилась на Изумрудке. Но ты нам нужна. Всем нам. Мужики биты войнами, им бы просто походить, поправить Хармондейлом да почувствовать хоть что-то тёплое рядом. Я нужна, чтобы добывать золото и налаживать контакты. Ты — колдун. Но запомни раз и навсегда — ты из другого теста и ты не такая, как мы. Вот и всё. Я дрожала. Ничего себе признания! — И нам с тобой как минимум сложно. Ты интеллигент. Мы — простой контингент. Мы не полюбим друг друга. Но ужиться нам всем как-то надо, раз уж судьба нас свела. Всё. Думай. Кати ушла в комнату. Я допила эль и тоже ушла. Попыталась уснуть. Не получилось. И поэтому я сейчас сижу и пишу. Я не знаю, как жить дальше. Всё, что я узнала, перевернуло меня. Вот почему я чувствовала себя чужой. Потому что они все чужие. Но как же теперь быть? Как ужиться?Бракада и дружба (интерлюдия)
Ночь в Бракаде — это нечто. Мне было скучно в школе, но Бракаду я любила. Её пустынное пространство, еле пересечённое отдельными домами-башенками, всегда сочеталось с моей душой. Я тоже была одинока, как эти дома. Я тоже была полна надежд и мечтаний, как небо, полное звёзд. Я и сейчас одинока, но надежд становится всё меньше… После признаний Кати в Могильниках я, если честно, переосмыслила жизнь. После той ночи, после дневника и сна я перечитала запись и разревелась как малютка. Было ужасно обидно: как же так вышло, что моими друзьями стали такие бандиты? Вор, убийца-рыцарь из Энрота, оккультист из Баа — ничего себе компания! Как я была слепа, как я не поняла, какие они, как не увидела и не почувствовала печать смерти на их лицах! Потом я выдохнула, успокоилась, сосчитала до десяти, как нас учили, чтобы не сжигать всё вокруг, если не получается выполнить магическое упражнение как надо, и подумала… Подумала: в конце концов, ну бандиты, а я что, сильно лучше? И воровала, и убивала вместе с ними, даже не думая — может, у каких-то гоблинов есть семья… Они же тоже как люди… ой нет, если я начну об этом писать, точно помру от жалости… Ну вот! Вот! Я вместе с ребятами убивала гоблинов, да ещё и радовалась, когда метко попадала в них волшебными стрелами Улисса. Чем я лучше? Значит, всё нормально. Мы на одном уровне. Только чего же Кати так взъелась на меня? Может, завидовала? Или стеснялась? Я всё-таки маг, хотя и без роду, без племени, а она — вор… Вот что действительно до сих пор не укладывается в голове — то, что Кати вор. Да ладно бы понимать, что моя подруга является вором. Ведь ей же надо было быть очень талантливой, чтобы удержаться в школе Ласкера! Мастер Вор не сильно жаловал девчонок, по слухам. Как бы то ни было, на следующий день я, уже приведя себя в порядок после рыданий, вышла к ребятам спокойная, довольная, много улыбалась и шутила, короче говоря, расслабилась. Я наконец-то почувствовала себя своей. И все трое наконец перестали сторониться меня. Мы вчетвером решили наконец идти выполнять задание гномьего короля — задание, не требующее отсрочек.