Джек заинтересованно моргнул. На озере сидел какой-то человек. Вообще, это его личное место, куда он иногда, редко-редко, приводил Эмму. И то, водил её обходными путями, чтобы точно никто не знал точного расположения озера. Так что интересно, какой человек будет идти несколько часов от ближайшей деревни, чтобы посидеть на берегу озера. (Что он сам такой, Джек как-то забыл).
Он тихо пошёл по берегу, стараясь не задеть ветку, сосульку или обледеневшие камни. Но незнакомец повернулся к нему, не изменив даже выражения лица.
— Ты смешон. Не стоит подходить ко мне. — сообщает он. Джек взмахивает руками, восклицает:
— С чего это?! Это ведь… ты откуда знаешь про это озеро? — под конец Джек выдыхается, сжимая и разжимая кулаки. Изначальная вспышка удивления и возмущения прошла, и он думает, что делать дальше.
Незнакомец молчит, не меняя лица, и это раздражает. Но пододвигается, оставляя место на бревне, и Джек с унынием плюхается рядом. Иней морозит ноги, и Фрост съёживается. Х-холодно.
Джек смотрит на озеро, чувствуя приятное тепло от сидящего рядом. Он сначала не замечает, но потом понимает, что на него внимательно смотрят, не моргая. Джек понимает, что ему кажется это пугающим. Уютная тишина становится холодным безмолвием.
— Эм, и… как тебя зовут? — спрашивает Фрост, чтобы заполнить давящих сверху холод. Незнакомец, наконец, моргает. Неестественно сияющие серебром глаза стали обычными серыми.
— Л… Льюис??? — Джек не был уверен, что он сам уверен в том, что говорит. Но ему кажется это достаточно милым. Улыбка во все тридцать два сама наползает на лицо.
— Что же. Я Джек Фрост, — он вскочил, ткнув пальцем себе в грудь. Льюис склонил голову набок. Джек улыбнулся, желая изменить это кислое выражение лица, — Величайший идиот нашей деревни, король глупостей, главный шут семьи Фростов, главный любитель зимы в этих краях!
Льюис лишь хмыкнул, но уголки его губ всё-таки приподнялись. Джек счёл это за победу, но продолжил дурачиться, как обычно. Прошибло этого парня, странно, но самое банальное: Джек катался по озеру в коньках (а бывало, что и босиком, только матери он об этом даже под страхом смерти не признается), не заметил вмёрзший в лёд корень и упал. Льюис всё-таки засмеялся, а Фрост почувствовал удовлетворение, хотя нога, которую он, очевидно, подвернул (в который раз) всё ещё болела.
Льюис встал с бревна, подтащил Джека обратно к берегу и выжидающе посмотрел. Фрост приподнял бровь:
— Что? — и скорчил рожицу, когда ему пальцем указали лодыжку. — А, это так, мелочи. Приду домой — мама вправит, — он отмахнулся, но Льюис как будто не заметил его движения, подвигаясь ближе.
— Можно ногу осмотреть? — Джек удивлённо приподнял бровь, всё же согласно кивнув. «Мне вот интересно, умеет ли он вправлять вывихи. Судя по внешности, нет». — Достаточно болезненно выглядит. Знаешь… могу помочь. Может быть непривычно. — сообщил он.
Джек хотел спросить, что это значит, но его рот завис в открытом состоянии. От руки, которая застыла над вывихнутой лодышкой, шёл яркий синий свет. Да и от самой фигуры шёл мягкий свет. Льюис закрыл глаза.
Через полминуты свечение прошло, а нога совсем перестала болеть. Джек в шоке вскочил с бревна, махая ногой и прыгая на ней. Вообще не болит! Хоть от мамы нагоняй не получит! Первый раз, спустя несколько лет!
— Спасибо! — он благодарно улыбнулся. Льюис сдержанно улыбнулся, но всё равно не особо изменил выражение лица. Джек всё равно был рад хоть какой-то реакции. — В этот раз, когда приду в деревню, удивлю семью отсутствием травм!.. кстати, ты где живёшь? Не видел тебя раньше.
Льюис замялся. И неуверенно махнул рукой в неопределённую сторону:
— Тут должна быть… эээ… моя повозка. Я… приехал недавно… и, возможно, лошади отвязались и убежали??? — было ощущение, что он придумывает на ходу, но Джек привык доверять людям. Так что…
— Ты бродячий торговец с волшебными силами? Звучит фантастично. — Джек рассмеялся, — Ты типа духа, да? Или колдун. Не уверен, конечно, но? — на Льюиса посмотрели. Тот с явным облегчением кивнул.
— Да? Да. — Фрост задумался, поболтав ногами, с которых он буквально пару минут назад стянул коньки.
Возвращаться нужно было сейчас, не иначе. Если чуть-чуть задержаться, то стемнеет, а учитывая отсутствие оружия, это очень плохая затея — оставаться в лесу на ночь. А ещё Льюис. Тому явно некуда идти (даже если не брать в расчёт его историю), да ещё и одет в одну рубашку да штаны не местного покроя. Только Джек из всей деревни до него мог позволить себе такую вольность при морозе в -15. И нужно объяснить семье, почему он так задержался.
Две проблемы у него в сознании сошлись очень быстро.
— Предлагаю тебе пожить с моей семьёй. У нас как раз есть свободная комната, можешь пожить там. В конце концов, не оставаться тебе без крыши над головой на ночь в лесу, пусть у тебя и есть этот «свет».
Льюис просто кивнул, благодарно склоняя голову набок.
Джек схватил его за руку, сорвав с бревна, и потащил в сторону деревни.
***
В деревне Джека не сказать, чтоб не любили, но относились с явной насмешкой. «Идиот, что с него взять» — сообщали интересующимся люди. Отношение к семье Фростов вообще было презрительным, но Джек в основном перетягивал внимание на себя.
Семья же состояла из матери-одиночки Лоры и трёх её детей. Джек был самым старшим, скоро ему должно было исполниться четырнадцать, Эмме — средней сестре — было шесть, а младшему Джереми только исполнилось три.
Зарабатывала Лора, понятное дело, мало для прокормки всех четырёх. Да ещё и ушедший от них ещё до рождения Джереми отец был уважаемой личностью в деревне, так что топил он ненавистную теперь женщину всеми способами.
Лора часто плакала, изредка срываясь на Джека. Не била, просто изрыгала весь поток грызущих её мыслей. Эмма и Джереми не понимали, почему соседским детям запрещено играть с ними, но недостаток внимания сверстников им с лихвой компенсировал Джек.
Иногда, когда Лора приходила домой, то находила еду, игрушки, одежду. Джеку иногда давали её приезжие, после того, как он проводил экскурсию по окрестностям или развлекал их. Понятное дело, никто об этом знать не знал. Но Лора продолжает думать, что это делает отец Джека.
Она любит своих детей больше жизни, это правда. Но есть вещи, которые она изменить не может: она любит Джереми-старшего. Джек никогда не понимал этой глупой привязанности, но, на случай, если он захочет вернуться, у них в доме всегда есть свободная комната и заправленная кровать вместе с местом за столом.
Вот только… Джека убьют за то, что он привёл в дом незнакомца. Да ещё и попросит разрешить ему пожить в комнате отца. Лора сильно разозлится.
***
Что и требовалось ожидать. Было меньше криков, но взглядов было гораздо, гораздо больше. Она молча отвернулась от него, продолжив мыть посуду. А Льюис почесал за ухом, и Джек не мог его винить. Ситуация в их семье до того странная, что страшно.
— Пойдём. Я пока постелю тебе в моей комнате, — он махнул рукой, и они вышли из кухни. Эмма и Джереми растеряно наблюдали за этим из детской.
***
В следующий раз, когда Джек вернулся с прогулки, с озера, то застал рыдающую маму и Льюиса, который гладил её по голове, и вокруг как раз сияла та самая знакомая синяя дымка. Он поднял голову, увидел Джека и прислонил палец к носу. Фрост просто кивнул, поднимаясь в их общую комнату.
Он не спрашивал, что конкретно произошло тогда, но мама убрала всё, что напоминало об отце, взяла себя в руки и как будто расцвела. Комната так и осталась пустовать. Льюис, к слову, так и не переехал.
(
Не то чтобы это сильно хорошо, ведь Джек не хочет оставаться с этим раньше-не-эмоциональным-парнем в одной комнате, верно???)
Эмма и Джереми привыкли наблюдать за плавающими в воздухе рыбками, звёздами, снежинками, чего там только не было. На что хватало фантазии. Джек рисовал — Льюис оживлял. Идеальная комбинация, не так ли? Мама с радостью наблюдала за происходящим.
Отец, увидев, что её зависимость от него начала спадать, решил зайти, но Лора выгнала, настучав тряпкой по затылку и сказав никогда больше не возвращаться. При этом вся весёлая компашка сидела за столом и наблюдала за этим с открытым ртом. Когда она вернулась, то Джек подхватил её на руки и крепко обнял. Она улыбнулась ему.
В общем, если можно так сказать, в семье у них всё было хорошо. (
Хотя Джек всё ещё много прикалывался и мало делал, но Льюис всё-таки умудрился заставить его работать с ним в баре, барменом)
(«И нет, Мам, это не из-за его присутствия там! Даже не думай!»)
***
— А-а-а. Я хочу на озеро, — простонал Джек, выходя из бара. Льюис пожал плечами, смотря в ту де сторону. — Идём? — он кивнул. Собственно, Джек этого ожидал.
Они направились к лесу, в прорехе между деревьев виднелась еле заметная тропинка, которую протоптал Джек. Фрост скинул ботинки, так как сейчас лето и мама ругаться не будет. (Он снимал их и зимой, но было заметно, что ноги мокрые, а ботинки — нет. Слишком заметно).
Кстати об этом. Джек с десяти лет перестал заботиться о своём здоровье. Это продолжалось лишь год, после ухода отца, но за этот год привычка осталась. Да ещё и приятно по снегу зимой походить. Хотя… неприятностей всё равно не избежать…
Джек прыгнул на ветку, зашипев от боли. Хотел, как обычно, пройти до озера, не касаясь земли. Не получилось. Льюис понял, что он поймал занозу.
— Иди сюда. Давай выну, — Фрост благодарно кивнул ему. Рука занеслась над пяткой, засветившись. Заноза медленно вылезла из ноги, а ранка зажила. А потом появилась синяя подошва. Джек закатил глаза.
— Вот этого можно было и не делать. Перестраховщик, — сообщил ему Фрост, но не попросил убрать её, вновь вскочив но ветку и раскачиваясь на них. Весело, у-ху!
— Я просто волнуюсь, — с улыбкой выдал Льюис.
— Да ладно тебе, — почти (почти! Это достижение) равнодушно ответил Джек, пытаясь скрыть смущение.
А потом Льюис исчезает. Спустя два года мирной жизни вместе. Джек плачет впервые за последние года.
Лора понимает это. И принимает.
Джек знает — если Лью вернётся, первое, что он сделает, это врежет ему.
***
Джек тонет в ледяной воде. Коже приятно — она любит холод, привыкла к нему. Он не закрывает глаза — они привыкают к этому. Единственное, о чём он жалеет — всё только наладилось. Мама, Эмма, Джереми — они будут плакать. И самое обидное: Лью так и не вернулся.
Слёз в воде не видно — это даже раздолбай-Джек знает.
И тут он видит луну. «Она прекрасна» — думает он. «Чем-то похожа на Лью и его силу» — добавляет. А она приближается, и Джек, уже засыпая от холода, чувствует фантомное прикосновение и шёпот:
— Все хорошо, Джек. С тобой всё будет хорошо.
***
Джек сидит на столе в резиденции Санты, рассматривая очередную игрушку. Их всех собрали ради какого-то важного объявления. Он вообще понятия не имел, зачем всё это надо, но, видимо, Луноликий решил сделать какое-то объявление.
В окошке показался месяц, и указал на пол. Судя по тому, как все заинтересованно по потянулись вперёд, происходило что-то интересное. Крышка раскрылась, и оттуда выплыл…
Джек вдохнул, выдохнул. Протёр глаза, подумал секунду, встал и вдарил выехавшему Льюису по лицо. Он не пошатнулся даже. На Фроста смотрели, как на сумасшедшего.
— Значит, Луноликий, да? — хмыкнул Джек. Льюис-Луноликий со смешком ответил:
— Ага. Это можно было понять, — закатил глаза он. Джек развернулся к хранителям и сообщил:
— Знакомьтесь: мой названный брат ещё с тех пор, когда я был жив. Эта тварь исчезла за неделю до моей смерти. А я-то думал, чего ты мне помог. Хах.
Им нужно было о многом поговорить.
