***
Но есть что-то в Чимине, из-за чего внутренности Чонгука встают по стойке смирно, с того момента, как они встретились. В ту первую ночь у Чонгука пересыхает во рту, когда он смотрит, как Чимин хлестает Намджуна плеткой в гостиной. Чонгук наклоняется к бедру Юнги, прижимаясь лбом к его узким кожаным штанам, потому что есть что-то в том, как Чимин улыбается, когда хлыст падает на кожу задницы Намджуна, как его нос сморщивается, когда Намджун делает резкое движение, издавая пронзительный звук боли, как Чимин ставит одну ногу на высоком каблуке Намджуну на плечи и давит, пока не слышит легкий хрип.***
Уныние увеличивается в горле Чонгука. Он обычно не хочет других доминантов. Обычно даже не думает о них - Чонгук любит Юнги. Любил еще до того, как они оба погрузились в мир БДСМ, когда их сексуальная жизнь стала чем-то большим, чем когда Юнги тихо трахал Чонгука в темноте. Другие сабмиссивы, возможно. Юнги не раз связывал его с кем-то другим, бедра и грудь прижаты друг к другу, члены связаны набором вибрирующих колец и просто смотрел, как они корчились друг напротив друга, но это немного другое. - О чем ты думаешь, Чонгук? - прошептал Юнги, наклонившись к нему и скрещивая их ноги вместе, скользя пальцами по коже Чонгука под воротником. Чонгук прикусывает нижнюю губу. Чимин, кажется, абсолютно светится под вниманием других - круг людей окружает небольшое пространство, расчищенное в гостиной, некоторые сидят на диване, а другие стоят, скрестив руки на груди или обхватив пальцами конец поводка, но Чимин, кажется, не выражает ту же тревогу, что и Чонгук в подобных ситуациях. Даже Юнги иногда нервничает, и, кроме того, Чимин совершенно новый, и— - Ни о чем, - отвечает Чонгук. Он смотрит, как Чимин вонзает кончик каблука в спину Намджуна, наблюдает, как его глаза закатываются от ликования, когда он наносит серию резких ударов по заднице Намджуна. - Ты уверен? - спрашивает Юнги. Переливы его голоса забавляют. Чонгук кивает, согнув пальцы ног и прижавшись лбом к бедру старшего. Юнги отпускает его с легким смешком, ероша волосы Чонгука. - Хорошо, малыш, - ответил Юнги. Дрожь пробежала вниз по позвоночнику Чонгука.***
- Он был горяч, не так ли? Этой ночью они поздно вернулись домой - они не развлекались с кем-то еще, просто оставались достаточно долго, смотря на других и разговаривая с несколькими своими друзьями, прежде чем закончить эту ночь - и Чонгук переодевается в свои мягкие, гладкие и шелковистые пижамные штаны. Чонгук смотрит вверх, широко раскрыв глаза. - Кто? - спросил он, хотя точно знает, о ком говорит Юнги. - Этот парень, Чимин, - отвечает Юнги. Когда Чонгук поворачивается к нему, застегивая рубашку пижамы под самое горло, что вызывает у Юнги смех. - Может быть, - пробормотал Чонгук. Его голос был приглушен тканью собственной одежды. - Да. Юнги засмеялся. - Я понял, - произнес он, делая осторожный шаг в сторону Чонгука и обвивая руками его талию, - так ли это? - Ты же сам сказал, что он был горяч! - цыкнул Чонгук, легонько толкая приближающегося Юнги в грудь. Юнги снова засмеялся, отмахиваясь от руки Чонгука, снова обхватывая его талию руками. - Он и был. Чонгук закусывает свою губу. - Так... - продолжил Чонгук. - Что? Юнги снова засмеялся. Его десна выглядывали из-за губ, когда он улыбался, его ладони были прижаты к пояснице Чонгука. - Я просто дразню тебя, - произнес он, - почему ты так нервничаешь? - Обычно мне не нравятся другие доминанты, - ответил Чонгук. Он чувствовал, как его щеки становились ярко-красными, даже кончики его ушей покалывает от жара, когда он краснеет. - Я не знаю, это просто— - Это не странно, - произнес Юнги. Он поднял одну руку, проведя ею по волосам Чонгука в качестве мягкого ободрения. Он не всегда такой, конечно. В конце дня Юнги просто человек с его собственными проблемами, со своей борьбой, чувствами, даже если Чонгук иногда обнаруживает, как он неосознанно думает, что Юнги близок к совершенству. Но он всегда был таким для Чонгука - камень, когда ему нужно, кто-то, на кого Чонгук может положиться. - Ты можешь хотеть все, что пожелаешь. Я не буду злиться или что-то такое. Чонгук наклонил голову в бок и надулся, глубоко вздыхая, когда он наклоняется вперед и позволяет себе повиснуть на теле Юнги. Иногда ему требуется много времени, чтобы выйти из того головокружительного состояния, в которое он погружается всякий раз, когда они отправляются на вечеринки. Есть что-то в том, что он часами стоит на коленях, пальцы Юнги бегают по его шее и плечам, слегка дергают за воротник - это заставляет Чонгука чувствовать себя таким покорным. - Я знаю, - отвечает Чонгук, - я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо. - Ты не заставишь меня чувствовать себя плохо, Кук, - фыркнул Юнги. Чонгук захныкал, обхватывая руками торс Юнги, который был в разы меньше его собственного. - Я не знаю, - проскулил он, уткнувшись носом в шею Юнги, - это неизведанная территория. Юнги только гудит в ответ. Он сделал несколько медленных шагов, прижимая к себе Чонгука. Чонгук выдыхает, его дыхание отражалось от кожи Юнги. - О чем ты думаешь, Кук? - спрашивает Юнги, разворачивая их и медленно прижимая Чонгука к краю кровати, - он хорошо смотрелся в этих каблуках, знаешь? Чонгук садится на край кровати, дыша тяжелее. Он переводит взгляд на Юнги, широко раскрыв глаза. Он молча кивает. Юнги смеется, проводя руками по голой груди Чонгука — когда он успел сбросить пижаму? — перед тем, как провести ногтями по его голове, сжать руки в кулаки и потянуть. - Скажи мне, о чем ты думал, малыш. Чонгук прохныкал, в горле встал тяжелый ком. - Я... - Чонгук закусил губу. Он был принимающей стороной все предыдущие ночи, и он возвращается обратно к ударам так легко, что кажется, будто что-то внутри него встает на место, - хотел, чтобы он отшлепал меня. Он думал о многих вещах этим вечером, правда, глаза его слегка затуманились, когда он увидел, как Чимин поднял Намджуна с пола, чтобы снова опрокинуть его на спину, а затем надавить острым концом каблука на очертания твердого члена Намджуна через нижнее белье. - Что еще? - спросил Юнги. Он толкает Чонгука, прижимаясь всем телом к его ногам. Это заставило Чонгука чувствовать себя так, как будто Юнги больше него. - Хочу..., - Чонгук сглотнул, в горле внезапно пересохло. Юнги дергает его за волосы еще сильнее, заставляя Чонгука обнажить горло, - я думал о том, что он был таким маленьким, и, — хочу, чтобы он связал меня, хочу повеселиться с ним— Чонгук думал о том, каким уверенным был Чимин. Как его губы раздвигались в совершенно неосознанной улыбке каждый раз, когда Намджун вздрагивал от боли, которую причинял ему Чимин, каждый раз, когда бедра Намджуна пульсировали под тяжестью его каблука, когда он садился на грудную клетку Намджуна и тянул его за соски так сильно, что тот стонал, хотя это звучало почти как крик, и— - Что, Кук? - на этот раз мягче спросил Юнги. - Я просто хочу, чтобы он хотел меня, - произнес Чонгук, не имея более лучшего объяснения. - Тебе нравятся маленькие доминанты? - рассмеялся Юнги. Чонгук остановился. Он допускал, что это, возможно, правда - ему нравился Юнги, который был маленьким. И ему определенно нравился Чимин, который тоже был достаточно маленьким. Поэтому он кивнул, закусывая нижнюю губу между зубами. - Не хочешь немного повеселиться прежде, чем пойти спать? - с улыбкой спросил Юнги. Чонгук выгибает спину и скулит, впиваясь пальцами в ткань пижамы Юнги. Он наклоняет голову и смотрит на Юнги из-под ресниц. - Да, пожалуйста.***
Прошел месяц — со следующей вечеринки Сокджина — как они встретили Чимина во второй раз. В этот раз они играют. Чимин выглядит шикарно в черной рубашке, хорошо сидящих брюках и блестящих туфлях. Из-под манжеты рубашки поблескивает циферблат серебряных часов. Он выглядит ахуенно дорогим, когда он подходит к ним, губы растягиваются в улыбке, а одна рука небрежно зусунута в карман. Он выглядит хорошо — выглядит так блядски хорошо, что рот Чонгука приоткрывается, а затылок слегка потеет, он смотрит, как Чимин плюхается на подлокотник кресла, наклоняется к Юнги и шепчет: - Вы двое смотрите на меня с тех пор как я здесь. Дрожь пробежала вниз по позвоночнику Чонгука. Юнги спокойно проводит пальцами по его волосам. Он знает, что не должен смотреть наверх — он должен был смотреть в пол, должен быть меньше, должен почти не показывать, что думает. Но он все равно отводит глаза в сторону, едва в состоянии поймать кончик ботинка Чимина, где он прижимается к плитке. - Разве? - спрашивает Юнги. Нога Чимина дергается. Чонгук послушно держит руки на бедрах, хотя и чувствует, как его прошибает пот, сердце колотится, а пальцы ног, прижатые к кафелю, подрагивают. Он хочет, чтобы Чимин поиграл с ними. Хочет, чтобы Чимин поиграл с ним. - Да, - отвечает Чимин. Ткань кресла сдвигается, как будто Чимин наклоняется, прижимаясь к телу Юнги, занимая часть его личного пространства. По крайней мере, так Чонгук представляет — в реальности же, он смотрит прямо в пол. - Ты хочешь поиграть? Чонгук резко втягивает воздух. Он может чувствовать, как пальцы Юнги сильнее впиваются ему в голову прежде, чем возвращается к более мягким, успокаивающим прикосновениям. Легкие Чонгука заполняет ледяной воздух, когда он вдыхает. Никто никогда не спрашивал их так быстро, так очевидно — обычно было больше вопросов, больше флирта, больше обсуждений. Чимин даже не знает, во что они ввязались, и он просто— Чонгук закусывает губу, сдерживая стон. В такой уверенности есть что-то очень командное. И Чонгук всегда любил подчиняться. Даже когда он не следовал правилам, даже когда задачи невыполнимы, есть что-то невероятно мирное в том, чтобы позволить кому-то другому принимать решения. Чтобы командовать. Чимин выглядит так, как будто он хочет командовать. - Ну, это зависит от того..., - Юнги замолкает, его голос хрипит. Это резко контрастирует с легким, воздушным тембром Чимина, - что тебе нравится? - Многие вещи, - когда Чимин говорит, кажется, что он улыбается, - а вам? Юнги делает резкий вдох, как будто удивлен. Он снова запустил пальцы в волосы Чонгука. - Нам нравится бондаж, - медленно отвечает Юнги, - унижения. Деградация. Потеря чувствительности. Что-то в этом роде, но не слишком экстремальное, - Чимин что-то напевает в ответ, а Юнги еще крепче вцепляется пальцами в волосы Чонгука, - он в ударе. - А ты нет? - Все в порядке. Не мое любимое, - Чонгук представляет, как Юнги пожимает плечами. - А что твое любимое? - еще одно любопытное мурчание. - Ты задаешь слишком много вопросов, - фыркает Юнги. - Мне просто любопытно, - Чимин хихикает, стул дергается из-за его движений. Чонгук не может представить, что он делает, - но любая из этих вещей звучит очень хорошо. Мне нравится. Юнги промурлыкал, а потом его хватка в волосах Чонгука становится крепче. - Что ты думаешь, Кук? Чонгук медленно обращает свой взор вверх. Чимин стоит над ним, губы растянуты в улыбке и его руки вежливо скрещены на бедрах. Что-то сверкнуло в его взгляде, какое-то чувство, которое Чонгук не может точно назвать и в этот момент не особенно хочет. Но это напоминает ему немного очарования. - Я... да, пожалуйста. Когда Чимин смеется, все его тело наклоняется вперед. Кресло трясется вместе с ним. Чонгук не может остановить себя от улыбки, даже если бы хотел этого.***
- Ты хочешь, чтобы я был доминантом или сабмиссивом? Чонгук сидит на краю матраса — все трое забрели в одну из комнат в задней части дома — Чимин все время смеялся с того, какой Чонгук высокий. Видимо, он видел Чонгука только на коленях. Юнги поднял брови, когда закрыл дверь за собой. Они всегда закрывали дверь — Чонгук может много фантазировать о том, что за ними наблюдают, быть наказанным, высмеянным и униженным перед группой людей, но он также знает, что младший слишком застенчив, чтобы воплотить эту фантазию в реальность в ближайшее время. Даже мысль об этом заставляет его краснеть. - Я меняюсь, - поясняет Чимин, - и у меня нет особых предпочтений, так что... Чонгук соединяет свои руки между коленями. - Доминант, - говорит он чуть громче, чем нужно, он собирается с мыслями, и в следующее мгновение глаза Чимина и Юнги устремляются на него, - если это... нормально. Чимин засмеялся, делая несколько шагов ближе к Чонгуку, прежде чем взять его щеки в свои руки. - Конечно, это нормально, крольчонок, - он воркует и осторожно тянет губы Чонгука, постукивая по его передним зубам, - ты такой милый. Чонгук сразу же становится ярко-красным.***
Обсуждения, предшествующие этой сцене, проходят довольно быстро. Чонгук говорит свой список "нет": "нет" крови или другим жидкостям, "нет" сжатым кулакам для ударов, "нет" проникновениям, когда они не дома и прочее. Юнги стоит за ним и ласкает его волосы. Обычно он не приходит в первый раз с кем-то новым, но ему все равно, если Чимин пытается, и ему нравится... Чонгук закусывает губу, прежде чем заставить себя закончить фразу. Прошли годы с тех пор, как они с Юнги вошли в мир БДСМ, принесли в свою спальню более жестокие темы, и иногда Чонгуку кажется смешным, что он до сих пор изо всех сил пытается признать то, что ему нравится. - Мне нравится быть у-униженным, - говорит Чонгук. Он смотрит вниз на свои коленки, собственные пальцы нащупывают друг друга. Внезапно ошейник, туго стянутый вокруг его шеи, кажется невероятно тугим. - Как будто я-я ненормальный, потому что мне нравится то, что мы делаем или... или как будто меня недостаточно, понимаешь? Или что-нибудь в этом роде, знаешь, мне просто нравится... - Тебе нравится чувствовать себя маленьким? - спрашивает Чимин. Юнги стоит за ним, все еще пропуская свои пальцы через волосы Чонгука. С нервно дрогнувшим глазом Чонгук кивает. Чимин ухмыляется. Прохладными подушечками пальцев он проводит по щеке Чонгука, пальцы скользят по воротнику Чонгука и слегка оттягивают его. - Какой хорошенький малыш.***
Юнги помогает Чимину связать его. Чимин сказал, что он не очень хорошо знаком с таким видом веревок, и хотя Юнги даже близко не был экспертом, он знает основы, и использует это как возможность научить им Чимина. Юнги связывает его запястья вместе и крепит их плотно к спинке кровати — нужно время, чтобы объяснить разницу между узлом, который он использует на коже Чонгука, и тем, который он использует, чтобы привязать его к изголовью — прежде чем Чимин проделывает тот же процесс на нижней части тела Чонгука. Он связывает лодыжки Чонгука вместе, прежде чем привязать их к плинтусу так, чтобы Чонгук полностью растягивался прямо на кровати. С довольной улыбкой Чимин упирает руки в бока. - Выглядит отлично! - заявил он. - Это точно, - Юнги кивнул, улыбаясь самому себе. Чонгук дергает за веревки, удерживающие его лодыжки вместе — он закрепил чуть выше подола узких джинсов, чтобы они не натирали кожу. Юнги объяснил, что в таких вещах Чонгук ведет себя как ребенок. - Ты так хорошо выглядишь, детка, - Чимин смотрит на него сверху вниз, широко раскрыв рот. Он осторожно проводит пальцами по бедру Чонгука, засовывая кончики пальцев в карман, прежде чем отодвинуть край рубашки младшего, чтобы показать несколько дюймов его живота. Чимин приподнял брови. - Сильный малыш, - произносит он, со смехом в горле — и тогда он задирает рубашку Чонгука еще выше, так, чтобы он мог очертить контуры его мышц на животе. - Он работает над собой, не поверишь, - подал голос Юнги. Он сидел на краю кровати, глядя на Чонгука и аккуратно убирая челку с его глаз. Он смотрел ему в глаза, но Чонгук все еще чувствовал себя таким маленьким. Таким несущественным. Он извивается в своих путах. - Оу, - проворковал Чимин. Он вывихивает его ладони, чтобы зафиксировать на животе Чонгука, - тебе нравится бороться, малыш? Чонгук со стоном кивает. Чимин воркует над ним, в то время как его пальцы сжимаются, а ногти впиваются в кожу Чонгука. Стон поднимается из горла Чонгука, мягкий и нуждающийся. В ответ Чимин дергает его за волосы и легонько бьет по щеке. Не настолько сильно, чтобы вызвать острую боль, но достаточно, чтобы заставить его пискнуть, заставить его глаза слезиться от шока. - Мы собираемся повеселиться, малыш. Когда Чонгук поднимает глаза на Чимина, он улыбается.***
Есть что-то в стиле Чимина, что полностью очаровывает Чонгука. Он очень сильно отличается от Юнги. Доминантная сторона Юнги всегда очень холодная: он серьезный, тот человек, который очень четко излагает правила и ожидает, что они будут соблюдаться. И, когда Чонгук не следует им, Юнги наказывает его, наносит удары очень хладнокровно и уверенно. Он делает вид, что тратит значительное количество времени, думая об этом вне самого процесса, тщательно выстраивая свои собственные правила, свои собственные сценарии — и если он не продумал что-то заранее, он остановится посреди процесса, чтобы сделать это. (Обычно это злит Чонгука, но в хорошем смысле. Нет ничего лучше, чем сидеть и ждать, пока Юнги решит, какое наказание ему назначить, когда он плохо себя ведет, нет ничего лучше, чем предвкушение, от которого его желудок сжимается и переворачивается, когда он пытается не заплакать—) Но Чимин другой. Где Юнги расчетливый, там Чимин очень изобретательный. С того момента, как он садится на бедра Чонгука и прижимает свои маленькие ладошки к его груди, Чонгук может сказать, что он другой. Есть что-то в его улыбке. В первый раз Чонгук любуется, когда его губы раздвигаются, чтобы показать кривой передний зуб, полностью отвлекая его от того, как Чимин царапает нежную кожу его шеи. Есть маленький свет в его глазах, когда он сжимает волосы Чонгука, как дразнит его за то, что он бесполезный маленький ребенок, как он сует свои пальцы в рот Чонгука, и... Юнги холодный, Чимин горячий. Чонгук знает, что удовольствие, которое Юнги получает от доминирования, имеет много общего со структурой процесса, но легко сказать, что это не так для Чимина. Он вдавливает свои бедра в бедра Чонгука, чувствуя стояк младшего через материал его джинсов. - Оу, малыш, - проворковал Чимин. Он скользит пальцами по языку Чонгука, давя на глотку Чонгука, вызывая рвотный позыв. Чимин хихикает, он слегка вытаскивает пальцы, нажимая на его языке и смотрит, как Чонгук пытается сморгнуть слезы с глаз. - Так сильно. Тебе правда нравится это? - Да... Я..., - начинает Чонгук. Чимин обрывает его ударом по щеке: на этот раз сильнее, так что звук разносится по маленькой комнатке. Чонгук стонет. Краем глаза он замечает фигуру Юнги, прислонившегося к стене и скрестившего руки на груди. - Что за придурок, - тихо шепчет Чимин. Чонгук снова собирается заскулить — не может удержаться, не может перестать чувствовать себя таким чертовски жалким — но Чимин снова обрывает его, маленькие ладошки скользят по его груди, а пальцы резко дергают за горошины его сосков. Чонгук визжит, бедра вздымаются, все тело напрягается. Чимин моргает, ослабляя хватку. - Он чувствительный, - шепчет Юнги одновременно с Чонгуком, - я тоже здесь чувствительный. Губы Чимина растянулись в улыбке, такой широкой, что глаза превратились в маленькие полумесяцы. Выражение было бы восхитительным, если бы не было таким откровенно садистским. - Чувствительный малыш, ха? - спрашивает Чимин. Кончики его пальцев скользят по груди Чонгука, по шее, обводя линии, которые он нацарапал там раньше. Чонгук кивает, - так мило. Он вдавливает бедро в член Чонгука, и хихикает, когда Чонгук вздыхает и прикусывает губу. - Такой отзывчивый, - бормочет он, снова крутя сосок между большим и указательным пальцами, - тебе почти ничего не нужно делать. Чонгук кивает. Чимин вздыхает, склонив голову набок, он вонзает острый ноготь большого пальца в сосок Чонгука. Они уже красные и опухшие, сверхчувствительный Чонгук чувствует это, и ему приходится прикусить язык, чтобы не застонать. - Такой затраханный, малыш, - Чимин бормочет, хихикая. Он снова дергает Чонгука за сосок и Чонгук натягивает веревки, извиваясь в своих оковах. Младший смотрит, как Чимин смеется над ним, изгибая запястье, и тогда Чонгук начинает плакать. - Тебе точно это нравится? Чонгук шмыгает носом, трогательно кусает нижнюю губу и кивает. Чимин останавливается, наклонив голову в сторону. - Он плачет, это— - Нормально, - продолжил Юнги, садясь на края кровати. Его ладони большие и прохладные на фоне кожи Чонгука. Он скользит ими по руке Чонгука, по его плечу, его ребрам, - он немного плакса. - Я не плакса, - возражает Чонгук. Это почти бессмысленно — он так привык отрицать все, что Юнги говорит о нем во время секса, будучи ребенком, потому что Чонгук не любит ничего больше, чем быть наказанным. - Оу, правда, малыш? - смеясь, спрашивает Чимин. Он большим пальцем вытирает под глазом Чонгука, ухмыляясь, когда его пальцы становятся влажными, - тогда что это? Чонгук резко делает вдох через нос, не зная, что сказать. - Я..., - начинает он. Его мозг начинает расплавляться, когда Чимин улыбается ему, вокруг его глаз появляются морщинки. Он выглядит таким чертовски счастливым, так искренне рад, что Чонгуку больно. Он посылает резкий толчок удовольствия по спине Чонгука. - Не ври ему, Кук, - произносит Юнги низким рокочущим голосом. Он вцепляется пальцами в волосы Чонгука и дергает, пока тот не вскрикивает, болезненно всхлипывая, - ты знаешь, что происходит, когда ты врешь. - Я получаю наказание, - стонет Чонгук, его губы дрожат. Чимин ухмыляется, снова опускаясь на колени Чонгука. - Верно, сладкий, - говорит он, поглаживая Чонгука по щеке, - мы накажем тебя.***
- Это было весело, - бормочет Чимин, ухмыляясь и кладя голову на плечо Юнги, - вы оба такие милашки. Чонгук кряхтит в ответ, положив голову на бедро Юнги. Они не зашли слишком далеко — даже не сняли с него штаны, не оставили никаких следов, которые тот не смог бы скрыть, не сделали ничего особенно насыщенного, но Чонгука все еще немного трясет. Он всегда становится таким, когда они играют с новыми людьми, его реакция немного сильнее, его оргазм немного более внезапный — Юнги расчесывает волосы Чонгука своими пальцами. - С тобой было весело играть, - в ответ говорит Юнги. Чонгук медленно поднимает свой взгляд. Одной рукой он крепко обнимает Юнги за талию, и ему приходится слегка наклонить голову, чтобы получше разглядеть Чимина. Он все еще выглядит великолепно, плечи сдвинуты назад, а губы растянуты в непринужденной улыбке, глаза такие светящиеся и радостные — - Да, было весело, - кивнул Чонгук. Чимин улыбается. Он наклоняется и щелкает указательным пальцем по носу Чонгука. - Я рад, милашка, - говорит он, прежде чем наклониться и поцеловать Чонгука в лоб. Чонгук краснеет. Короче говоря, он в полном восторге. - Мы могли бы, возможно, снова расслабиться вместе когда-нибудь? - небрежно спрашивает Чимин. Он настолько уверен в себе, что это практически скатывается с него волнами, которые, как ожидает Чонгук, могут не впечатлить Юнги, но— - Да, - тихо отвечает он, - думаю, мне понравилось это. Его рука все еще запутана в волосах Чонгука, как будто побуждая Чонгука дать свой ответ. Чонгук молча кивает. - Да, - через мгновение отвечает он. Чонгук медленно поднимает глаза на Чимина, чувствуя, как его щеки горят из-за смущения, - я... да. Да. Чимин хихикает, наклоняясь и проводя большим пальцем по щеке Чонгука. - Ты такой милый, - вздыхает он. Чимин продолжает улыбаться, глаза блестят от нежности, его рука остается на месте, когда он поворачивается к Юнги, - могу я поцеловать тебя? Чонгук щурится из-за вопроса. Его голова все еще немного кружится, желудок слегка скручивает, он не... он не ожидал такого вопроса. Он не может вспомнить, когда кто-то в последний раз просил кого-то из них поцеловать его, оставить Юнги, и— - Все в порядке, если ты ответишь "нет", прости, - смеясь, произносит Чимин. Он поднимает руки в защитной позе. Чонгук не может видеть выражение лица Юнги с этого угла, поэтому быстро переворачивается на спину, и — На самом деле Юнги не выглядит злым. Просто заинтригованным. - Ты не против, Чонгук? - спрашивает он. Проходит секунда. Медленно, Чонгук кивает. На самом деле он не думает об этом слишком много, прежде чем дать свое согласие. Слишком любопытно, чтобы действительно думать о последствиях того, как что-то подобное может заставить его чувствовать. Но в тот момент, когда Чимин наклоняется вперед, все еще улыбаясь, и слегка прижимается губами к губам Юнги... Чонгук понимает, что он совершенно очарован. Юнги целует его в ответ, прижимаясь губами к губам Чимина. Это не такой уж долгий поцелуй, не грязный, но когда они размыкают губы, раздается легкое причмокивание. Большой палец Чимина скользит по его скуле. - Может быть в следующий раз ты сможешь подчиняться мне, милашка. Чонгук быстро втягивает воздух, взгляд метнулся к Юнги — он ожидает услышать ответ в духе я не сделаю этого или это по части Чонгука. У них было довольно много партнеров раньше, может быть из-за того, что Юнги маленький и симпатичный и поэтому он должен быть покорным. Он всегда быстро поправлял людей, но — Сейчас Юнги ничего не говорит. Чимин стоит, слегка помахивая рукой, щеки все еще пылают, волосы слегка растрепаны. - Увидимся, ладно? - Ага, - отвечает Юнги. Он смотрит вниз, и когда Чонгуку наконец-то удается поймать с ним зрительный контакт — Он краснеет.***
- Так, - тихо произносит Чонгук. Машина грохочет под ними, его взгляд почти одержимо сосредоточен на костяшках пальцев Юнги, сжимающих руль. Для Чонгука это не всегда безопасно ехать куда-то после секса, но, откладывая это в сторону, ему нравится, когда Юнги везет их обоих. Заставляет чувствовать себя особенным. Юнги хмыкает в ответ. Радио играет тихо, слова песен почти неразличимы за ревом шин на шоссе. - Да? Чонгук скатывается по пассажирскому сиденью, ссутулив плечи. - Ранее ты был серьезен? - на мгновение повисла тишина. - На счет чего? - Ты знаешь, - Чонгук улыбнулся, стаскивая туфли и подтягивая свои ноги к сиденью. Юнги вздыхает и цыкает языком, как всегда делала бабушка Чонгука, когда он пытался войти в ее дом в туфлях. Он хихикает. - Ты хочешь быть сабом? Почти незаметно автомобиль разгоняется. Чонгук моргает, переводя взгляд на лицо Юнги, ища любые признаки расстройства. Челюсть Юнги пульсирует, он стискивает зубы, костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели. - Я не знаю, - тихо отвечает он. Что-то глубоко в животе Чонгука становится мягким, разжижается, как растопленное масло. - Ты знаешь, если хочешь этого, - тараторит он. Его мозг не полностью охватывает эту концепцию — идея подчинения Юнги кажется ему очень чуждой, очень абстрактной. Что-то, что можно было бы обсудить как возможное в теории, но вряд ли произойдет в реальной жизни. Как пришельцы. - Вообще это — типа, да! Да. Я не очень — я не знаю, мог бы я, но типа, кто-то вроде Чимина — - Да, - произносит Юнги. Его язык скользит по губам, большой палец пробегает по изгибу руля, - да, эм — Чимин. Кто-то вроде Чимина. Мы можем поговорить об этом больше, эм. Позже. - Да, - отвечает Чонгук. Странное чувство беспокойства поселяется у него в животе. Может быть, сравнивать Юнги в роли сабмиссива и возможность существования инопланетной жизни - это немного несправедливо. Он кладет руки на колени и твердо опускает ноги на пол. - Не важно, что ты хочешь делать, понимаешь? - он сглатывает и кивает, - Я поддержу тебя во всех твоих желаниях. - Правда? - спрашивает Юнги. Его голос тихий, слабый, - все в порядке, если... все в порядке, если ты не хочешь, чтобы я делал этого. Чонгук надолго замирает, глядя в лобовое стекло. - Не думаю, что это честно, - говорит он после долгой паузы, - как... не знаю. Почему ты можешь заниматься одним видом секса с другими людьми, но не другим? В этом нет никакого смысла. - Это и не должно иметь смысла, - Юнги отвечает с уверенностью, завидуя уверенному голосу и твердым рукам Чонгука, - это о том, что ты чувствуешь. И если вы чувствуете... если вам некомфортно с этим, то все нормально. И мы не должны делать этого. Ты не должен позволять мне. Я — Внезапно он обрывает себя. Прошло некоторое время. Юнги не продолжает разговор, а Чонгуку остается только думать. Молчание повисает в воздухе, пока он размышляет, каково это: смотреть, как Юнги падает на колени перед кем-то еще, со связанными запястьями и лодыжками. Представлять, каково это: видеть, как Чимин улыбается ему, как сверкают его глаза, когда он обхватывает пальцами один из сосков Юнги или прижимает острый кончик каблука прямо к головке его члена — Чонгук испытывает эмоции. На самом деле он не уверен, что это за эмоции. У него переворачивается живот, во рту пересыхает, зубы цепляются за нижнюю губу. - Мне все равно, - заявил Чонгук, - Я определенно открыт, чтобы... чтобы попробовать это. - Ты уверен? - уточнил Юнги. Чонгук кивает, дотянувшись до своих лодыжек и сделав глубокий вдох. - Да, - уверенно произносит он, - да, я уверен.***
В первый раз, когда Чимин приходит поиграть с ними, Чонгук отсиживается. Они уже обговорили весь процесс — опыт, который показался немного странным розыгрышем для Чонгука, если быть честным, но он пытался прокрутить все, о чем они говорили в своей голове, пытался правильно представить, как каждая вещь может заставить его чувствовать себя, но — Это все еще странно. Странно для представления. На самом деле, даже странно думать об этом, но — Даже более того, странно наблюдать, как это происходит прямо у него на глазах. У Юнги на глазах повязана тонкая черная ткань. Он стоит на коленях по середине их гостиной, руки небрежно связаны за его спиной, а Чимин — Чимин стоит над ним, запустив свои пальцы в волосы Юнги. Совершенно не осознавая, насколько все это странно. Если быть честным, он действительно не имеет никаких оснований, чтобы знать это. Совсем. Он смотрел на их дом с огромной улыбкой на лице, спрашивал, что бы им понравилось сделать, и когда Юнги упомянул, что это будет его первый раз, если они решат это сделать, ну — Чимин просто улыбался. Никто не ощущал это, как что-то странное. Потому что это не странно. Не должно быть. У Чонгука нет идей, почему бы мог бы. Он сглатывает. Смотрит на Юнги и на Чимина, который сидит на диване. В этом нет ничего странного — не должно быть ничего странного в том, чтобы смотреть на стоящего на коленках Юнги, в том, чтобы смотреть на Чимина, запускающего свои пальцы в челку Юнги и откидывающего его голову назад. Ничего странного в Юнги с широко открытым ртом, в улыбающемся ему сверху Чимине. - Просто постой вот так еще минуту, - говорит Чимин. Он откидывает челку Юнги с его глаз, заправив за ухо несколько выбившихся прядей, - успокойся. - Я спокоен, - отвечает ему Юнги. Чонгук борется с желанием фыркнуть, потому что совершенно очевидно, что это не так. Его плечи напряжены, а маленький бугорок мышц в углу челюсти выступает вперед. Он, наверное, стиснул зубы. Он делает глубокий вдох и выдыхает, наблюдая, как Юнги делает то же самое. Не то чтобы они не говорили об этом — подробно, наедине. Чонгук думал обо всем этом, прокручивал в голове, как ему казалось, тысячу раз. Решил, что если кто-то собрался доминировать над Юнги (и это, конечно, не он), он бы предпочел, чтобы это был кто-то, к кому его тоже влекло, кто-то, кого он знал, был относительно компетентным, кто мог поставить Юнги на колени, прежде чем повернуться в сторону и сделать то же самое с Чонгуком — Но это все еще странно ощущалось. Все еще странно смотреть, как он осторожно откидывает голову Юнги назад, проводит большим и указательным пальцами по его подбородку. Чонгук молча смотрит, как Чимин помогает Юнги сесть на край дивана. Как он снимает с Юнги рубашку, напевая что-то себе под нос, садясь верхом на колени Юнги и проводя пальцами по его груди и животу. Это не что-то насыщенное — было бы глупо для них попробовать что-то подобное. Чонгук знает многих людей, которые думают, что это не стоит их времени, если секс не насыщен в том самом смысле, если это не какая-то игра, но Чимин — Чимин так не выглядит. Он проводит ногтями по груди Юнги, дергая его за соски. Его голова наклоняется в сторону всякий раз, когда Юнги издает стон, все тело перемещается, когда он наклоняется ближе — как будто он хочет узнать, что любит Юнги, научиться играть на своем теле, как на музыкальном инструменте, и Чонгук — Странное чувство поселяется у него в животе. Во рту пересыхает, пальцы впиваются в обивку дивана. Но он ничего не говорит — он не знает, что именно чувствует, если честно, и он не уверен, что это все плохо. Просто странно. И странное чувство возникает все время, и это не причина тому, что он должен остановить весь этот чертов процесс, только потому что он чувствует себя странно, это просто абсурд — у него и Юнги никогда не было проблем, чтобы поиграть с кем-то еще, Чонгук никогда не ревновал, у него даже мысли не было, что он мог бы чувствовать себя так. Когда Чимин просит Чонгука помочь ему установить длинный деревянный стол, который они иногда используют — он просто безмолвно кивает и помогает. Смотрит как Чимин помогает Юнги подняться на него, небрежно связывая его руки над головой и раздевая до трусов — воркует, когда видит, как сильно Юнги дрожит, спрашивает у него, нужно ли ему что-нибудь. Когда Юнги, заикаясь, просит кого-нибудь выключить вентилятор на потолке — Чонгук делает это, не задумываясь. Странное чувство не проходит. Это не дает Чонгуку передышки. С пересохшим ртом он наблюдает, как Чимин скользит пальцами по груди Юнги. Как он стягивает штаны Юнги с его ног. Как раскладывает на буфете в нескольких футах от себя игрушки — флоггер*, миску со льдом, пару разных вибраторов, которые лежали у них обоих. Типичный набор для потери чувствительности, потому что Юнги упоминал, что это то, чем он может заниматься, и у Чимина большой опыт с этим, и Чонгук — Он вздрагивает, поджимая под себя ноги. Очевидно, что у Чимина большой опыт в играх с чувствительностью. Он использует свои пальцы, проводит кончиками по груди Юнги, вниз по бедрам. Это пленительно: смотреть, как Юнги дрожит, слушать, как он стонет, когда пальцы Чимина становятся жесткими, безжалостно вдавливаясь в мягкую кожу вокруг ключицы Юнги, его бедер. И потом он царапается, ногти впиваются острыми белыми линиями в кожу Юнги, вызвав серию вздохов, грудь Юнги вздымается, когда он вдыхает. Все тело Чонгука - это струна, готовая порваться. Он дышит как Юнги, дрожит как Юнги, чувствует острый укол паники в тот момент, когда Чимин обхватывает маленькую ручку флоггера. Он чувствует себя неловко, пот выступает у него на затылке. Он наблюдает, как Чимин скользит полосками кожи по бедрам Юнги — а затем по маленькому возвышению его живота, и Чонгук понимает, что твердый, может различить линию его члена, когда он натягивается на ткань его нижнего белья, и — Он бьет Юнги совсем не сильно. Наверное, один из самых легких ударов, который он когда-либо видел во время процесса, но все тело Чонгука все еще напрягается. Он делает достаточно резкий вдох, чтобы внимание Чимина скользнуло к нему, брови подняты, губы беззвучно изгибаются вокруг слов: "Ты в порядке?" Он не говорит громко. Чонгук просто прижимает ладонь ко рту и кивает, даже не думая об этом — пристальный взгляд все еще прикован к Юнги, его голова поворачивается в сторону. - Было нормально, Юнги? Спрашивает Чимин спокойным голосом. Внезапно Чонгук понимает, что определенная часть эмоций, которые он испытывает, это зависть. Его плечи дрожат. Голос обрывается, желудок скручивается в узел, который он даже не может начать распутывать — не ревнует, не хочет, чтобы это прекратилось, он просто. Он просто хочет быть Чимином. Но он не хочет доминировать над Юнги, даже не может представить себя в этой роли, это просто — он просто — - Да, - кивает Юнги, прошептав. Чимин убирает челку Юнги со лба. Чонгук вгрызается зубами в собственную губу. - Я могу быть пожестче? Юнги снова кивает, легкий задыхающийся смех сорвался с его губ. - О, да. Совершенно непринужденно. Как будто это все нормально. Мозг Чонгука не понимает. Чимин смеется и снова ударяет Юнги. Кажется, он не может сдержать это, как будто это просто пузыри из его груди, как будто он законно хорошо проводит время, и — Чонгук хочет этого. Возбуждение чувствуется у него в животе. Он хочет хорошо проводить время. Хочет видеть, как Юнги корчится под ним, хочет смеяться, когда он задыхается от боли, хочет вонзить пальцы в мягкую, идеальную кожу Юнги, пока он не заплачет— Чонгук моргает. Что за хуйня? Он не может сделать это. Он просто не тот человек. Чонгук всегда был сабмиссивом, всегда знал, на чьей стороне он хочет быть, даже не мог представить, как его рука поднимается чтобы ударить другого человека, это просто — Чимин взмахивает флоггером и наносит еще один удар по бедру Юнги. - Ну так что? - Жестче, - легко отвечает Юнги. Чимин снова бьет его, маленькие полоски кожи падали на изгиб его талии. - Не будь таким мягким, - бормочет Юнги, неловко ерзая на столе и — Чонгук вздрагивает, когда Чимин бьет его снова. Юнги резко втягивает воздух, напряженно кивая головой. На коже появляются мягкие красные пятна. - Это хорошо. Чимин снова смеется. И потом, все сразу — Чонгук встает. На самом деле он не знает зачем. Просто знает, что хочет быть ближе, хочет смотреть в лицо Юнги, как они — как Чимин играет с ним. Он знает, что Юнги слышал, как он двигался, потому что его голова поворачивает в сторону, когда Чонгук делает пару шагов ближе, аккуратно сложив руки за спину, и — Чимин делает паузу ровно настолько, чтобы подмигнуть Чонгуку, прежде чем еще раз взмахнуть флоггером и нанести удар по бедру Юнги. Он шипит от боли, рефлекторно отдергивая ногу, и Чимин — он наклоняется и прижимает голень Юнги к поверхности стола. - Не двигайся. Юнги сглатывает. Чонгук не знает, что он чувствует. Одна его часть чувствует себя так, как будто он видит то, чего не должен — хотя он знает, что это смешно. Другая его часть хочет схватиться за ручку плети и использовать ее самому — но эта мысль делает его еще более неловким, чем он даже знает, что делать. Поэтому он просто стоит там, неглубоко дыша. Смотрит. Пока младший пытается разобраться в своих чувствах, Чимин поворачивается, берет маленькую чашку со льдом, ставит ее на край стола, и его взгляд только после напряженного момента скользит к Чонгуку. Он протягивает руку и толкает Чонгука в плечо. -Тебе нужно стоп-слово? - Нет, - уверенно отвечает Юнги. Чимин громко фыркает. Чонгук несколько раз моргнул — действительно рассматривал это, потому что он никогда не был лучшим в скрытии того, что чувствует. Это была особенность Юнги. Он всегда так хорошо говорил о вещах, объяснял свои чувства. Чонгук всегда завидовал такой ясности. Но через мгновение он качает головой. Он не чувствует себя плохо. Просто странно. Это просто странно. Он не знает. Он качает головой Чимину, произнося: "я в порядке." Несмотря на все, мгновение спустя Юнги, кажется, понял это. - Чонгук в порядке? - спросил он. Он поворачивается в том направлении, где стоит Чонгук, слегка скосив глаза влево. - Я в порядке, - ответил Чонгук, легонько толкая Юнги в плечо. Чимин щелкает языком. - Не говори, пока к тебе не обратятся, детка, - Чимин наклоняется и слегка щипает кожу на бедре, хихикая, когда все тело Юнги дергается в ответ. Это же чувство тревоги поселяется в желудке Чонгука в очередной раз.***
Спустя несколько минут — после того, как Чимин израсходовал большую часть маленькой чаши льда, позволяя ему осесть в ключицах Юнги, его бедрах, прижимая лед к губам, и к концу он позволил последнему кусочку льда растаять перед боксерами Юнги, все его тело сжалось, когда Чимин прижал лед прямо к головке его члена — Чимин наконец-то позвал Чонгука присоединиться. Это небольшой поступок. Он только жестикулирует рукой Чонгука, ведет ее к голове Юнги — и он задыхается, твердый член, натянутый спереди его боксеров, лицо, скрытое в изгиб его собственной руки, так чертовски красиво — и поощряет Чонгука, впутав его пальцы в волосы Юнги, и тянет. Это не слишком. Чонгук делал то же самое с Юнги, когда он пробовал быть подчиняющимся, пытался получить наказание, но что-то в этом конкретном контексте, в том, как он стоит над Юнги, все его тело вялое и беспомощное, не знает, что происходит, вся гребаная сила, которую он и Чимин, кажется, держат, что заставляет что-то темное и уродливое подниматься в животе Чонгука, что-то, что пугает его до глубины души — Чонгук дергает рукой, прижимая ладонь вплотную к животу. - Я не хочу делать этого, - шепчет он. Это жестче, чем должно быть. - Это нормально, Чонгук, - Чимин спокойно отвечает, в этот же момент, когда Юнги бормочет, на одном неуправляемом дыхании: "Прости, прости, прости." - Все хорошо, - легко произносит Чимин. Убирая волосы со лба Юнги он хмурит брови, глядя на Чонгука, - ты не сделал ничего неправильного, Юнги. - Прости, - снова бормочет он. Его плечи напряглись, губы чмокают, когда он поворачивает голову в сторону. - В-все хорошо, - бормочет Чонгук, - прости, я просто— - Ты не должен делать ничего, что тебе неудобно, - снова легко говорит Чимин. Прошли секунды в тишине, Чонгук просто смотрел на Чимина, а Чимин смотрел на Чонгука, и — боже, Чонгук не знает, как доминировать. Как они просто — говорят мелочи, и они кажутся правдой. Чонгук хочет быть таким, чтобы делать это. - И мы можем прекратить, если тебе некомфортно. - Мне не... - Чонгук заламывает руки, - мне не некомфортно, все в порядке, я просто не хочу — Он неопределенно указывает на головку Юнги. Его рот отказывается двигаться, губы безвольно повисли. - Доминировать? - уточняет Чимин. Они говорили об этом. Чимин спрашивал его, хотел бы он участвовать в роли подчиняющего, и Чонгук только пожал плечами. Он не знал, что чувствует по этому поводу, но теперь — Он кивает, впиваясь пальцами в ткань собственной рубашки. Он чувствует себя таким маленьким, таким застенчивым, таким — таким неадекватным. Но Чимин ему просто улыбается с небольшим огоньком в глазах. Это сразу делает Чонгука неуязвимым. - Это верно, - говорит он, протягивая руку и осторожно убирая пальцы Чонгука от его рубашки. - Забудь, что ты малыш-кролик. И не больше, чем через полсекунды, это чувство неловкости полностью рассеивается. Пальцы Чимина обхватывают его — маленькие, но все еще такие уверенные, такие властные. Молча, Чонгук кивает. - Ответь мне вслух, дорогой. И нет ничего, что должно указывать на какую-либо разницу во власти между ними двумя — Чонгук не на коленях, без ошейника, никакого контакта между ними, кроме маленьких пальцев Чимина, обхвативших его собственные — но Чонгук все еще чувствует, что его колени немного слабеют, его ум становится пустым. Как будто это в его природе - подчиняться. (Где-то в подсознании Чонгук знает, что это не правда — знает, что это совершенно смешно, потому что он просто человек, он может делать все, что пожелает. Быть тем, кем он захочет. Но эта мысль в любом случае приносит ему определенный уровень комфорта. Это кажется знакомым. Легким.) - Да, - отвечает Чонгук. - Нужно было сказать, что делать, хах? - Чимин сжимает пальцы Чонгука, взгляд по-прежнему был прикован к его лицу. Чонгук задается вопросом, что он пытается узнать. - Да, - повторяет он. Чимин ухмыляется. Проходит минута молчания, его голова склоняется набок. - Ты хочешь помочь мне, Чонгук? Чонгук молча кивает — прежде чем вздрогнуть и вспомнить. Вслух. - Да, - говорит он, - я могу... могу сделать это. Чимин улыбается, его глаза становятся похожими на маленькие полумесяцы. - Хороший мальчик, - произносит он, прежде чем снова осторожно сжать пальцы Чонгука, медленно направляя его руку вниз к передней части боксеров Юнги, - все в порядке? Ладонь Чонгука едва касается линии члена Юнги, прежде чем они оба синхронно отвечают, "Да". Чонгук краснеет. - Хороший мальчик, Чонгук, - бормочет Чимин. Он ведет рукой Чонгука — прижимая ладонь к основанию, вверх к головке, вниз, чтобы сжать яйца Юнги. Когда Чонгук поднял голову, Юнги прикусил губу между зубами, и это — это что-то такое грязное, что-то, что почти незнакомец диктует, как он должен касаться Юнги, - тебе просто следует делать так. Я надавлю на твои плечи, когда тебе нужно будет остановиться, ладно? Чимин убирает руку, и Чонгук краснеет, опуская взгляд вниз, сжимая член Юнги, рука скользит по влажной ткани его нижнего белья, и это — это другое. Все было по-другому. Следующая последовательность. Делать то, что говорит кто-то другой. Чонгук может справиться с этой ролью. Затем Чимин берет небольшой вибратор. Чонгук с любопытством наблюдает, как он находит кнопку питания — не включает ее, просто слегка прижимает к губам Юнги, достаточно долго, чтобы его брови нахмурились в замешательстве, а затем — Он включает его, круглая головка оживает. Юнги подпрыгивает. - Просто вибратор, малыш, - Чимин хихикает, наклоняясь, чтобы провести пальцами по щеке Юнги. Он прижимает его к шее Юнги, ведет вдоль его ключицы. Чонгук морщит брови — не может представить, что что-то подобное, как это заставляет чувствовать себя очень хорошо, но реакция Юнги доказывает ему обратное. Он чувствует, как член Юнги дергается в его ладони, слышит, как Юнги глубоко дышит. Чимин на мгновение отодвигает вибратор, достаточно надолго, чтобы дыхание Юнги выровнялось, прежде чем он прижал его к соску Юнги. Чонгук моргает, когда он смотрит на выгнутую спину Юнги. Чимин ухмыляется, убирая вибратор. - Тебе нравится это, хах? - Да, - кивает Юнги. Выходит легкомысленно, немного невнятно. Чонгук чувствует, что краснеет, осторожно отводя взгляд от лица Юнги. - "Да" кто? - уточняет Чимин. Юнги сглатывает. Чонгук клянется, что может слышать, насколько у него сухой рот. - Да, сэр. Сердце Чонгука отражается от его груди, прежде чем упасть прямо ему в ноги. Юнги, его доминант, называет кого-то сэром, это так — так блять горячо. - Хороший мальчик, - воркует Чимин и это — так по-другому, так странно, но это не то, что заставляет Чонгука чувствовать себя некомфортно. И это хорошо. Он может с этим справиться. Ему нравится это. - Снимешь его трусы для меня, детка? Из горла Юнги вырывается тихий стон. Чонгук останавливается, закусывая губы между зубами, когда Чимин скользит пальцами по щеке Юнги, мягко спрашивая его. - Все в порядке, Юнги? - Да, сэр, - отвечает Юнги. По спине Чонгука пробегает дрожь. Чонгук быстро стягивает нижнее белье Юнги — даже не замечает, когда Юнги поднимает бедра, а затем ноги, чтобы помочь Чонгуку, слишком сосредоточенный на том, как пот льется по его шее, как его сердце колотится в груди, как будто пытается убежать. Его глаза поворачиваются к линии члена Юнги, лежащего у него на животе, маленькие бусинки предэякулятора скользят по голове, кожа вокруг основания почти фиолетовая. Он даже не знает, сколько сотен раз он видел член Юнги раньше — но есть что-то настолько странное в этой ситуации, что-то настолько странное, что Юнги едва замечает, когда Чимин сжимает пальцы в волосах Чонгука и дергает головой вниз, прижимаясь лицом к мягкой коже рядом с членом Юнги. Как по рефлексу он открывает рот. Чонгук посасывает головку члена Юнги между губами, горький вкус предэякулятора взорвался на его языке, рука Чимина удерживала его, и Чонгук — Все тело Юнги напряжено. - Чонгук? - Да, малыш, это Чонгук, - Чонгук поднимает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чимин целует Юнги в челюсть, - не хочу трогать тебя там, как ты и сказал, только Чонгук. Его голос высокий и хриплый. Это напоминает Чонгуку, как Юнги много говорил с ним, когда он нервничал в середине процесса — интересно, Чимин делает это на автомате или он взял это от них двоих. - Хорошо, - произносит Юнги. Его бедра напряжены под пальцами Чонгука, его голос прерывается, когда Чонгук наклоняет голову в сторону и сосет его член дальше, скользя языком по основанию и стонет, когда Чимин сжимает пальцы в волосах Чонгука, толкая его вниз по длине члена Юнги. - Все в порядке, не волнуйся, - вибратор снова оживает, и Чонгук, широко раскрыв глаза, наблюдает, как Чимин снова прижимает его к соску Юнги — хихикая, когда он стонет, выгибая спину — прежде чем провести им вниз по животу, останавливаясь прямо перед носом Чонгука. Его хватка усиливается и он дергает за волосы, пока Чонгук не издает небольшой непроизвольный звук боли. Юнги задыхается. - У меня идея, - Чимин улыбается, при этом уголки его глаз прищуриваются. Его выражение такое сладкое, такое блять милое — и это так чертовски странно для понимания, что он возможно думает о творческих способах мучить их обоих, - если вы готовы к этому. Чонгук поднимает голову, с широко раскрытыми глазами, член Юнги все еще в его рту. Он кивает в тот же момент, когда Юнги фыркает и повторяет: "Вы." Чимин сжимает сосок так сильно, что он вскрикивает.***
- Ах, презерватив, - произнес Чимин спустя несколько минут. Чонгук голый, оседлав бедра Юнги. Его руки закреплены парой костюмных наручников — таких, которые имеют скрытый спусковой крючок, чтобы разблокировать их, и, вероятно, достаточно хлипкие, чтобы Чонгук мог буквально разбить их, если бы захотел. Но главное - это мысль. - Вам нужно — - Нет, - ответил Чонгук. Вскоре после этого Юнги качает головой. Мягкий, теплый румянец пробегает по щекам Чонгука. Чимин смеется. - Вы двое милые, - говорит он. В комнате воцаряется тишина, пока он растирает по своей руке смазку — грудь Юнги поднимается и опускается, пока дышит, отяжелевшая от предвкушения. Странно смотреть, размышляет Чонгук. Он может видеть, как Юнги реагирует, когда Чимин скользит вверх по длине его члена (его губы сжимаются в тонкую линию, брови нахмурены), когда Чимин прижимает кончик к дырочке Чонгука (плечи напрягаются, губы открываются), и когда Чимин подталкивает бедра Чонгука вниз, позволяя ему скользнуть вниз по длине члена Юнги, пока они оба не прижимаются друг к другу, рот Юнги полностью открыт, его бедра напряжены, когда он пытается прижать свой член ближе к Чонгуку, и — В воздухе раздается громкий шлепок. Все тело Чонгука напряжено. Ему требуется больше времени, чем следовало бы, чтобы понять, что Чимин ударил не его. - Не двигайся, Юнги. Тело Юнги сразу же расслабляется под ним. Чонгук моргает. - Просто не двигайся и позволь нашему малышу объездить тебя, - рука Чимина скользит от бедра Юнги к заднице Чонгука, слегка сжимая, прежде чем опуститься на поясницу, - ты можешь двигаться, когда будешь готов, малыш. Чонгук делает долгую паузу. Эта ситуация ему знакома — когда он и Юнги играют с кем-то другим, то обычно это другой сабмиссив. Чонгук делал все, что мог, когда Юнги смотрел, и это не должно было сильно отличаться, но — Он начинает, вращая бедрами. Это странно. Он никогда не думал о том, чтобы трахать кого-то, а не подчиняться — знает, что есть доминанты, настроенные на служение, и сабмиссивы, настроенные на управление, это не новый концепт, но когда это случается, особенно с Чонгуком, он никогда не думал, что сможет найти в этом какую-либо силу. Но это странно — наблюдать за Юнги, когда Чонгук приподнимается, обращая внимание на каждое подергивание губ и прерывистое дыхание. И Юнги понятия не имеет, что Чонгук наблюдает за ним. Его руки связаны, глаза закрыты, и Чонгук нависает над ним, плечи сгорблены, а бедра дрожат, когда он проезжается по члену Юнги. Может быть, это не сама власть, что странно для Чонгука. Может быть — дело в том, что он одержал верх над Юнги. Он не ожидает, когда Чимин прижимает головку вибратора к основанию члена Чонгука. Он слишком занят, думая о Юнги, о том, как быть с Юнги, насколько вся эта ситуация странная — но когда ощущение поражает его, он немедленно падает на несколько дюймов вниз по стволу члена Юнги, стон льется с его губ, когда он качается вперед, головка вибратора перемещается вверх по длине его члена. - Я говорил тебе останавливаться, малыш? Его голова склоняется на бок, глядя на Чонгука с какой-то свирепостью, которая легко маскируется под слабость, и — Это чертовски потрясающе. Чонгук начал снова двигаться, прежде чем Чимин даже попросит его, просто — прикусив губу, когда Чимин прижимает вибратор к основанию его члена, позволяя ему соскользнуть к его яйцам, вибрации проникают глубоко в его тело и встряхивают его полностью, прежде чем он, наконец, уберет его. Он переворачивает его и бросает в сторону колена Чонгука. Чонгук, как завороженный, наблюдает, как Чимин щипает оба соска Юнги и тянет. Он немного шокирован, когда он просто сидит там и трахает Юнги, спина старшего прижата к поверхности стола, а нижняя губа прикушена между зубами, брови нахмурены, когда Чонгук качается взад и вперед на его члене, не в состоянии двигаться в удовлетворительном темпе из-за отсутствия рычагов, и он просто — - Хороший мальчик, - бормочет Чимин. Он отпускает соски Юнги — получает легкий вздох облегчения в ответ — и идет вокруг стола, баюкая щеки Юнги в ладонях. Чонгук наблюдает, сердце у него в горле, а взгляд Чимина поднимается вверх, и он много и долго смотрит на тело Чонгука. - Он великолепный, знаешь, - снова бормочет Чимин. Его губы двигаются прямо рядом с ухом Юнги, но он все еще говорит достаточно громко, чтобы Чонгук мог слышать, - как он двигается, просто — блять. Ты счастливчик. Дрожь пробегает по всему телу Чонгука. Он поворачивает голову вниз, пристально глядя на живот Юнги, пытаясь не покраснеть, все внимание сосредоточено на нем. - Посмотри на меня, малыш, - шепчет Чимин. Глаза Чонгука резко поднимаются — и он замечает пальцы Чимина, погружающиеся в рот Юнги, мягкие губы, раздвигающиеся вокруг этих пальцев, и — - Ты не кончишь, пока я не скажу, - шепчет Чимин. Он целует Юнги в висок, пристально смотря, - никто из вас. Он запускает пальцы в волосы Юнги и тянет, и — И Чонгуку, возможно, не должно это нравится так сильно, когда Юнги всхлипывает в ответ, но — Несмотря на это, он кусает губу и прижимается к Юнги чуть сильнее.***
- Так ты правда никогда раньше не пытался кому-то подчиняться? - спрашивает Чимин. Он вытягивает руки вверх, чуть не задевая голову Чонгука. Их кровать большая, но они втроем прижаты друг к другу так близко в центре, что они могли бы разделить одну подушку. Одна его часть нуждается в близости после происшествия, Чонгук думает — независимо от того, как приручить его, Чонгук никогда не был в состоянии избежать его собственную нужду в утешении, и основываясь на том, что Чимин сказал о себе всего несколько минут назад, он, кажется, такой же. В руках Юнги есть что-то завораживающее — длинные пальцы и узловатые костяшки, мужественные руки, как Чимин назвал их всего несколько минут назад. И Чонгуку был интересен член Чимина. Хотя, Чонгук предположил, есть конечное число способов для просмотра члена. Вероятно, он встречался с большинством из них. Впрочем, эта мысль вряд ли смогла бы обуздать его любопытство. - Что тебя заставило усомниться? Крайняя нервозность или то, как я подпрыгивал каждый раз, когда ты меня бил? - фыркает Юнги. Чонгук смотрит вниз на грудь Чимина и на Юнги, где он может различить легкие полосы темно-красных отметин на его ребрах. Ком поднимается в горло Чонгука. Чимин хихикает. - Не это, я просто — я не знаю. То, что люди говорят, что вы оба были в сообществе некоторое время, я просто подумал. Знаешь, если бы ты хотел попробовать, ты бы уже сделал это. Юнги пожимает плечами. Когда Чонгук перемещает ладонь на живот Чимина, он протягивает руку и, не задумываясь, переплетает их пальцы. Чимин бессмысленно воркует над ними двумя, бормоча что-то почти неразличимое о том, как они милые. - Это просто выглядело подходящим временем, - бормочет Юнги. Он сжимает руку Чонгука и отводит взгляд, - с правильными людьми. Не знаю. - Это значит, что я особенный? - смеется Чимин. Судя по его тону, Чонгук догадался бы, что он имеет в виду шутку. Но даже не думая об этом, он откашливается и отвечает решительно: "да." В комнате повисла тишина. Чонгук снова откашливается. - Прости, - бормочет он, - это было странно. Однако ответ кажется ему очевидным — Чимин с его маленькими ручками, уверенностью и милыми садистскими улыбками. Конечно он особенный. Он заставил Юнги хотеть быть сабмиссивом. - Нет, - отвечает Чимин, смеясь. Он убирает челку с глаз, уголки его губ приподнимаются слишком резко, слишком искренне, чтобы его улыбка была вежливой, - нет, ничего из этого не было странным. Юнги сжимает его руку. Чонгук нервничает, смотрит ему прямо в глаза, и — Это приятно, понял он, то, как он смотрит в глаза Юнги. Все это приятно. - Могу я поцеловать тебя? - спросил Чимин. С нетерпением, Чонгук кивает. Он хихикает над тем, как рот Чимина делает маленькое о, когда Юнги толкает того в бедро, прижимая его ближе к Чонгуку, и — по-видимому, это разрешение, в котором нуждается Чимин. Он наклонился, прижавшись губами к губам Чонгука. Это не идеально. Если Чонгук будет честным, он не думает, что совершенство существует, но то, как губы Чимина двигаются рядом с его губами, определенно близко к этому определению.***
- Хей....,- голос Чимина потрескивает в динамике. Чонгук моргает в пространство, пристально глядя на стену перед собой. - Привет, - отвечает Чонгук. Он не знает, почему Чимин позвонил ему. Юнги тот, кто все планирует и договаривается обо всех половых актах, а также гарантирует, что все их счета будут оплачены и остальное дерьмо. Не в этом дело. Но он тот, кто все организовывает. Чонгук моргает. - Юнги там? Я хотел спросить вас обоих кое о чем. Оу. В этом больше смысла. Он, возможно, пытался дозвониться до Юнги, но тот не ответил. - Эм, да, - выпаливает Чонгук. Он встал, - он просто на верхнем этаже. - Прости, если я не вовремя, я просто — вообще-то, я разговариваю с людьми, а не просто пишу смс, понимаешь? - Да, - Чонгук поднимается на две ступеньки, - мы ничего не делаем, это не проблема, просто.... Чонгук полностью замолкает. Неловкое молчание повисает в воздухе, когда Чонгук пытается выяснить, как он собирался закончить предложение. Но прежде чем он успевает это понять, то уже стоит в дверях кабинета Юнги, легонько стуча в дверь, прежде чем войти. - Эй, Юнги... Он снова замолкает. Юнги медленно поворачивается в кресле, чтобы посмотреть на Чонгука, экран компьютера сверкает из-за его плеча. Проходит мгновение, прежде чем Чонгук замечает телефон Юнги, лежащий у него на коленях, пальцы свободно обхватывают девайс. Экран все еще включен. Может быть Чимин и вовсе не пытался ему позвонить? - Эм, - Чонгук моргает. Он безэмоционально протягивает телефон, - Чимин? Дерьмо. Блять. Он звучит как идиот, но почему — почему его язык ощущается как кусок бесполезной плоти во рту? Нет причин нервничать рядом с Чимином, нет причин еще больше нервничать рядом с Юнги, и еще — - Привет, - произносит в динамик Юнги, вертя ручку в руке, - как ты? - Ах, не очень, эм, - Чимин хихикает. - Мне просто интересно, не хотите ли вы как-нибудь поучаствовать в еще одном процессе? - Да, - отвечает Юнги. Он поднимает взгляд на Чонгука, брови изгибаются в вопросительном жесте. Чонгук молча кивает. Юнги уже знает его ответ. - Да, мы могли бы. Что у тебя на уме? -Я на громкой связи?- спросил Чимин. Юнги быстро убирает телефон от уха и нажимает кнопку громкой связи. Белый шум с другого конца линии немедленно заполняет комнату. Чонгук ухмыляется. - Да, - говорит он. -Я говорил с Сокджином недавно — и он упоминал, типа? Зрелище, которое вы, ребята, устроили раньше? Где ты связал Чонгука лицом к лицу с кем-то еще, и — - Ага, - губы Юнги изгибаются в улыбке, колени раздвигаются все шире, когда он наклоняется вперед, глядя на Чонгука с самодовольным выражением в глазах. Чонгук сопротивляется желанию захихикать, - я помню это. Чимин смеется. Чонгук не может точно сказать, вызвано ли это нервозностью или искренним весельем — если он только может представить, как доволен собой Юнги. Чонгук надеется, что последнее. -Ага, я просто — это звучит реально чертовски горячо, и я — понимаешь, я подумал, что это звучит интересно, я никогда по-настоящему об этом не думал и Чонгук, с Чонгуком это было бы, знаешь — я не могу перестать думать об этом — - Я мог бы сделать это снова, - Юнги ухмыляется, упираясь локтем в колено, и смотрит на Чонгука с проблеском предвкушения в глазах. Чонгук ухмыляется. Он выглядит таким чертовски счастливым, - если тебе понравится. -Эм —, - Чимин заикается, несколько раз спотыкаясь о свое первое слово, прежде чем оборвать себя смехом, - ага, это звучит — если Чонгуку понравится это — - Да, мне нравится, - Чонгук ухмыляется, сцепляя руки на пояснице и наклоняясь вперед, вглядываясь в экран телефона, который лежит на ладони Юнги. У него пока нет фотографии лица Чимина — для контакта. В следующий раз, когда они встретятся, он должен попытаться получить одну. Это должно быть приятно - видеть лицо Чимина, когда он звонит. - Хорошо, - вздыхает Чимин. - Хорошо, простите это — я правда рад, что вы согласились, иначе было бы очень неловко. - Ты раньше никогда не просил кого-то поучаствовать с тобой в подобном? - спрашивает Юнги, смеясь. Чонгук шаркает на полшага ближе, прежде чем отказаться от приличий и просто шлепнуться задницей на деревянный пол. Это не когда бы Чимин смог бы увидеть его. -Обычно нет, я просто — слишком много вопросов!, - голос Чимина переходит в милый, пронзительный крик в конце. Чонгук фыркает, - обычно я один — другие люди хотят этого. Первое, что приходит в голову Чонгука в качестве ответа это: "Ну, мы хотим тебя". Он прикусывает язык. Однако ответ Юнги не так уж и отличается. - Я думаю, нам обоим нравится делать то, что ты хочешь. Чимин хихикает, резкий, но непонятный звук льется с другого конца линии. Чонгук не сразу понял, что это за звук, когда нога ударилась об пол. Он представляет, как Чимин пинает его ногами, когда он смеется, зажав рот рукой. Его внутренности немедленно наполняются теплом. -Понял, - говорит Чимин, все еще ухмыляясь. Чонгук не мог его видеть, но он уверен, что Чимин, должно быть, улыбается, - я подумал, что мы могли бы встретиться и поговорить об этом, о некоторых вещах, или — - Кофе? - предлагает Чонгук, не думая. Юнги поднимает на него глаза, в них мелькают веселые искорки. Чонгук старается не краснеть, - или — или еда, или что-нибудь. Может быть. Повисает тишина. - Ах, да, мне нравится. Чонгук прочищает горло. - Хорошо, - говорит он, втягивая губы между зубами, прежде чем резко отпустить их, - очень хорошо.***
- Юнги, - уже ночью зовет Чонгук. Машина с белым шумом** со стороны Юнги свистит с механическим звуком, который должен звучать как волны, разбивающиеся о берег. Чонгук не мог не слышать его, - могу я кое-что сказать тебе? Он теребит пальцами ткань их одеяла, ожидая услышать ворчание Юнги. - Думаю, у меня есть. Краш. Чонгук на самом деле не знает, что с этим делать. Не знает, как объяснить свои чувства к Чимину — немного благоговения, немного зависти. Много чистого, неподдельного обожания. Он не думает, что чувствовал это с тех пор, как встретил Юнги. - Ах, - произносит Юнги. Сердце Чонгука колотится о грудную клетку. Они оба говорили об этом, раньше — у них был разговор о том, что если один из их более частых партнеров в процессах станет чем-то более романтичным, чем это было строго дружбой, это всегда было открыто для него, но реальность это совершенно другое, чем простое что если, и — - У меня тоже. Пульс Чонгука скачет и он начинает заикается. - Оу, - говорит он через мгновение, - это — оу. Юнги шевелится, простыни шуршат под его весом. - Посмотрим, что получится. Чонгук моргает. - Ага, - говорит он. Это звучит как хороший план. Юнги всегда был хорошим планировщиком — всегда знает, что делать когда разум Чонгука перестает работать, когда в нем появляется ужасный пробел, - ага. Еще несколько ударов сердца проходят в тишине. Чонгук продолжает смотреть в потолок. - Я думаю, что мог бы — ревновать? Юнги поворачивается, его голос внезапно становится ближе. - Что? - Не— не в плохом смысле ревновал, но как—, - он останавливается, - я думаю, что хочу быть похожим на него. Юнги успокаивается, слабо выдыхая. Чонгук не хотел его тревожить и он благодарен, что ему удалось эффективно сообщить, что Юнги не должен быть встревожен. Он всегда был плох в таких вещах. Плохо понимает самого себя и еще хуже объясняет свои чувства другим. Он задается вопросом, хорош ли Чимин в этом. - Как так? - спрашивает Юнги. - Как —, - Чонгук проводит языком по внезапно пересохшим губам, - ты знаешь, как он — он просто выглядит счастливым, когда доминирует, и — это выглядит так легко для него, как будто он такой уверенный и у него просто такая манера говорить, это просто, как — - Ты хочешь доминировать, Кук? - приподняв бровь, спрашивает Юнги. Чонгук закусывает нижнюю губу. - Я не знаю, - шепчет он. Мгновение проходит в тишине, пальцы Чонгука впиваются в матрас, он пытается разложить по полочкам свои собственные мысли, его желудок переворачивается, когда он думает о запущенных пальцах в волосы Юнги, о жалких звуках, которые он издавал, когда Чимин бил его, как он вздрагивает каждый раз, когда Чимин ударял его, когда он собирался объездить Юнги, который, блять, умолял со связанными руками над головой, и — - Я правда не знаю, - говорит Чонгук, - он пытался уговорить меня — просто, вроде как, предложил это в прошлый раз, и — это заставило меня чувствовать себя странно. Юнги скользит пальцами по животу Чонгука круговыми движениями. Чонгук застонал. - Я не знаю. Если это было по-странному хорошо или по-странному плохо, но это как — это не плохо ревновать, это просто — - Ты не знаешь, хочешь ли быть с ним или трахнуть его? - предполагает Юнги с намеком на ухмылку в голосе. - Да! - выпаливает Чонгук, поднимая руки с матраса. Юнги хихикает, - это действительно чертовски глупо, но да! Минута проходит в тишине, Чонгук пялится в потолок. - Почему не оба варианта? - Посмотрим, как получится, - Юнги фыркает, позволяя его ладони плашмя упасть на живот Чонгука. В ответ, Чонгук стонет, - просто подожди немного. У меня хорошее предчувствие насчет него. - У меня тоже, - Чонгук закусывает губу, фокусируя все свои чувства на одном особенно большом зерне попкорна, которое он может разглядеть над собой, даже в тусклом свете. Вся эта тревога, привязанность и неуверенность в себе соскальзывает с его тела прямо в фундамент их дома, - Юнги? Он получает ворчание в ответ, простыни шуршат, когда Юнги придвигается ближе. - Ммм? - Я люблю тебя, - шепчет Чонгук. - Да, я тебя тоже люблю, - хихикает Юнги.***
Они встречают Чимина в кафе. Часть времени они потратили на разговор о кинках — зажавшись в углу у окна, Юнги тихо бормочет о том, что им не обязательно делать это в доме Чонгука и Юнги, если Чимину там неудобно, рабство требует большого доверия, и он знает, что Чимин не очень опытен в этом. Чимин парирует тем, что у них прекрасная репутация, он был бы очень удивлен, если бы они попытались убить его, и немного пошутил о том, как он не боится пробовать новые вещи. А потом все вроде бы — улажено. Они говорят об этом немного более подробно, Юнги описывает, что он делал с этим конкретным сценарием раньше, аспекты, которые ему нравятся. Чонгук наблюдает, как Чимин подпирает подбородок рукой, прислоняется к столу и слушает Юнги. Странно, Чонгук понимает, что на самом деле он не видел Чимина в роли подчиняющегося раньше. Но эта конкретная линия разговора через некоторое время исчезает — есть так много разговоров, которые могут быть сделаны в теории во время процесса, и так много дискуссий, которые могут произойти без Чонгука за столом. Юнги объясняет Чимину с ноткой веселья в голосе, что эксгибиционизм определенно не является одним из кинков Чонгука. Чонгук едва сдерживается, чтобы не ударить его по затылку. Но после этого — как только разговор затихает, и Чонгуку остается просто смотреть на них двоих, сгорбив плечи и сжав губы — трое просто говорят. Юнги говорит очень кратко о своей работе, Чонгук про свои личные проекты —за последние пару лет он странно увлекся бодибилдингом, его онлайн-друзьями, всеми аспектами музыки Юнги, с которыми он помогает — а потом Чимин рассказывает о своей собственной жизни, о том, как он переехал из штатов, о друзьях, которых он там оставил, но он так счастлив, то, что ему удалось найти новых людей, и — Это мило. Это правда очень мило.***
- Не двигайся ради меня, Чимин. Чонгук задерживает дыхание и вздрагивает, когда чувствует, как дыхание Чимина скользит по его подбородку, немного невнятного сожаления соскальзывает с его губ, когда Юнги завязывает кляп за головой Чимина. Чонгук чувствует, как узел у основания его живота становится все туже, когда глаза Чимина поднимаются вверх, прежде чем снова сфокусироваться на глазах Чонгука — Это неловко. Чонгук сдерживается, чтобы не поморщиться. Оба абсолютно голые, полностью прижатые друг к другу. Чимин немного ниже Чонгука, поэтому его лодыжки были привязаны к голеням Чонгука — но их торсы, к счастью, примерно одинаковой длины, это означало, что Юнги смог обернуть один кляп вокруг их ртов, и — Это интимно. Мятный запах дыхания Чимина снова призраками проходит по его коже, темно-карие глаза Чимина встречаются с его, когда его грудь расширяется, голая кожа напротив голой кожи. И это даже не говоря о маленьком bluetooth-вибраторе, тщательно расположенном на головках каждого из их членов. Чонгук чувствует себя, как в тумане, а весь процесс еще даже не начался. Юнги осторожно перешагивает через них, растянувшихся на полу в гостиной. Когда они на кровати, точка обзора недостаточно хороша. - Все в порядке? Нет каких-то покалываний, всем комфортно? Чонгук кивает — ну или пытается, в конце концов. Голова Чимина двигается вместе с его. Юнги фыркает. - Просто промычи один раз - это значит "да", два раза - "нет". Он издает гортанный звук, за ним следует Чимин. Руки Чонгука связаны на пояснице, предплечья связаны ровно настолько, чтобы оттянуть его плечи назад, но не настолько, чтобы причинить боль, лодыжки связаны ровно настолько, чтобы он не извивался слишком сильно, все его тело прижато к Чимину, и их члены прижаты друг к другу — Юнги вдавливает маленький шарик в пальцы Чонгука, затем наклоняется, чтобы сделать то же самое с Чимином. Чонгук сжимает его так, словно его жизнь зависит от этого. - Бросьте его, если вы захотите остановиться, хорошо? Чонгук не может разглядеть его даже краешком глаза, только кусочек плеча, когда он стоит над ними, глядя вниз. Но Юнги ждет подтверждения от каждого из них, стоит тихо, пока Чимин не мычит, и Чонгук повторяет за ним, прежде чем сесть в кресло, расположенное прямо за спиной Чимина, как раз в нужном месте, чтобы Чонгук мог его видеть. Он сидит, расставив ноги. Глаза Чонгука округляются, когда он видит, как пальцы Юнги сжимают пульт, осторожно скользя по кнопкам. Чимин крепко прижимается к нему, бедра почти незаметно двигаются вперед, но они так близко, что Чонгук не думает, что он смог бы пропустить это. - Вы двое так хорошо выглядите. Чонгук вздыхает. Их груди соприкасаются, соски твердеют из-за прохладного воздуха. Даже спустя долгое ожидание ничего не происходит — Чонгук смотрит на Юнги, а Юнги смотрит на них, глаза сужены, тело расслаблено. Его пальцы скользят по переключателю вибратора. Ухмылка дергается на его губах, брови подняты — дразня Чонгука зрелищем, а Чимина нетерпением. Чонгук ерзает, теребит узлы, обвязанные вокруг его запястий. Он дергается, когда вибратор включается. Но еще более примечательна реакция Чимина. Чонгук чувствует, как напрягается все его тело, каждое движение тянет за собой тело Чонгука. У него перехватывает дыхание, член Чимина прижимается к его, ничего, кроме вибратора, разделяющего их, и это восхитительно, тепло тела Чимина и свет в его глазах, то, как его глаза закатываются, когда он наклоняется вперед, губы обхватывают один и тот же крошечный кляп, так близко, что они почти целуются — Вибратор отключается, и все прекращается. Чимин издает отчаянный небольшой шум из горла, что звучит, для Чонгука, почти как смех. Боже, думает Чонгук, когда сглатывает комок в горле. Он влюблен.***
Юнги изводит их, по ощущениям, часами. В конце концов он стягивает с них кляп, позволяя говорить свободно. Чимин сразу прижимает лоб к Чонгуку, зажмуривает глаза, горячее дыхание проходит вдоль подбородка Чонгука. Он весь горит, каждый дюйм его тела, кожа горит везде, где касается Чонгук. Мускулы на его бедрах сжимаются, плечи наклоняются вперед, его голос превращается в пронзительные стоны, которые заставляют Чонгука прикусить губу — - Пожалуйста, сэр, я хочу кончить. Чимин просит, даже не спрашивая. Эта картина так возбуждает Чонгука, что он сам не может удержаться от рывка вперед, не может не стонать в горле, когда он смотрит на Юнги, стоящего над ними, засунув руки в карманы. - Пожалуйста, сэр, могу я кончить пожалуйста, Юнги, я — Так отчаянно. Так нуждающе. Долгое мгновение вибратор гудит между ними на полной скорости. Головки их членов скользкие из-за предэякулятора, так сильно извиваясь, Чонгук боится, что вибратор просто выскользнет из-под них. Чонгук сглатывает, когда Юнги кладет носок ботинка на затылок Чимина, подталкивая его вперед. - Целуй, - говорит Юнги хриплым голосом, - и тогда я подумаю над этим. Чимин, не колеблясь ни на мгновение, прежде чем прижаться к губам Чонгука. Осознание, что поцелуй - это не только язык и зубы, все сумбурно и отчаянно, слюна стекает по губам и подбородку Чонгука — он стонет в рот Чимину, желание плакать застревает в горле, когда он понимает, насколько близок к тому, чтобы кончить. - Пожалуйста, сэр, - умоляет Чимин, задыхаясь. Его губы все еще влажные, все его тело напряжено. Чонгук удивлен, что он намеренно пытается не кончить, изгибаясь всем телом в попытке удержаться. Эта мысль только сильнее возбуждает Чонгука. Юнги наклоняет голову набок, поднимает бровь и бросает на Чонгука мрачный взгляд. - П-пожалуйста, сэр, - быстро проговаривает Чонгук, заикаясь. Юнги хороший доминант. Он отличается от Чимина, но он очень хорош — все спокойно и расчетливо, жестоко улыбаясь Чонгуку, он выключает вибратор. Чонгук стонет, все тело содрогается, когда оргазм отступает, оставляя все тело напряженным и желанным. - Жаль, - говорит Юнги, присаживаясь на корточки рядом с ними. Чимин издает невероятно разочарованный звук, коротко дергаясь, когда он вертится и отчаянно трется об Чонгука, так близко к тому, чтобы кончить в пятый раз подряд. В тот конкретный момент, Чонгук не может точно сказать, хочет ли он плакать или кричать. - Заставлю тебя подождать еще немного. Чонгук стонет. Он резко поднимает взгляд на Юнги, надув губы в отчаянной гримасе. Но Юнги только поднимает брови и позволяет себе упасть назад, раздвигая колени достаточно широко, чтобы его скрюченные пальцы скользили по всей длине его члена. Даже не задумываясь, он скулит и выгибает спину. - Не намного дольше, - бормочет Юнги. Чимин скулит, совершенно не обращая внимания. Глаза Чонгука округляются, когда он видит, как Юнги трогает себя — в этом есть что-то очень чарующее, очень грязное. Юнги приподнимает брови и пинает его пятки, легкая улыбка дергает его губы, когда он замечает, как он отвлекся, и блять, Чонгук вспоминает, почему он влюбился много лет назад — - Хорошо, - говорит Юнги, улыбаясь, - достаточно этих щенячьих глазок. Чонгук моргает. Он только наполовину обработал слова Юнги, когда вибратор снова включается, все тело дергается, когда он чувствует, как оргазм поднимается в нем так быстро, что застает его врасплох — - Вот именно. Юнги сжимает свой член через ткань штанов. - Кончай.***
- Хорошо, это было 10 из 10. Потрясающий секс. Добавлю в свою коллекцию порно в будущем, определенно. Все трое лежат на кровати, сердце Чонгука все еще учащенно билось, а его дыхание было совсем не ровным. Судя по тому, что Чимин не может связать больше трех слов одновременно, он находится в очень похожей позиции. Юнги напевает. - Хорошо, - говорит он. Он проводит пальцами по волосам Чимина, убирая его челку от глаз — а затем повторяет тоже самое и с волосами Чонгука. С удовлетворенным урчанием Чонгук пододвигается на несколько сантиметров ближе к Юнги и прижимается к его груди, грубая ткань его футболки трется о щеку Чонгука. Это то, где он и должен быть. - Очень рад это слышать. Чимин приподнимается на руках, смеясь над тем, как колышутся его собственные локти. Чонгук только поднимает брови. Чимин улыбается ему. - Ты издаешь лучшие стоны, Чонгуки. Краска расползается по щекам Чонгука — это не должно быть настолько смущающим. Не должно даже быть на его радаре смущающих вещей, которые могли бы сказать ему, но по какой-то причине тот факт, что это исходит от Чимина, заставляет его пальцы поджиматься, а лицо гореть. Есть кое-что в напоминании, что всего несколько минут назад они вдвоем сжимались, стонали и скулили, Юнги подталкивал их пальцами ног и касался себя, пока они умоляли о том, чтобы кончить — В его рту становится сухо. - С-спасибо. Юнги смеется. Чимин хихикает, а Чонгук — он прячет свое лицо в подмышке Юнги. Мгновение проходит в тишине. Он чувствует, как Юнги пытается сдержать смех, прекрасно представляет самодовольное выражение лица Чимина. - Заткнись, - бормочет Чонгук, его слова приглушены, - я живу здесь и сейчас. Они взрываются в приступе очередного смеха. Чимин хихикает, Юнги хихикает, и Чонгук снова прячет лицо на груди Юнги, не в силах выдержать хмурый взгляд на своих губах. Трое общаются в течение следующих нескольких минут. Чимин упоминает о нескольких аспектах секса, который ему действительно понравился — быть привязанным никогда не было его любимым, но есть что-то очень интимное в привязанности к кому-то еще, что ему очень нравится, что-то в особой методологии Юнги, которая держала сцену вместе очень хорошо, достаточно холодно, чтобы чувствовать себя беспомощным, но не достаточно отдаленным, чтобы вызвать панику у Чимина, а сам Чонгук такой милый, такой красивый, такой забавный, чтобы смотреть. - Да, - соглашается Юнги, пока Чонгук краснеет. Пальцы скользят по его волосам, - дразнить его всегда весело, не так ли? Юнги приносит им воду и закуски. Чимин шутит о том, что ему не придется делать кардио на этой неделе — он чувствует себя усталым, мышцы болят, а тело обмякло. Он улыбается, когда перекатывается на бедро Юнги, улыбка прилипла к его губам. - Ты еще не кончил, да? Чонгук моргает. Плечи Юнги слегка напрягаются. Точно. Он не думал, что Юнги вообще кончал, но — - Могу я? Подбородок Чимина лежит на бедре Юнги, глаза широко раскрыты и — боже, что угодно, только не невинность. Он посмотрел сначала на Чонгука, потом на Юнги, потом снова на Чонгука, легонько постукивая пальцами по бедру Юнги. Чонгук кивает. Сворачивается калачиком рядом с Юнги, сжимая губы. Ему так нравится Чимин — нравится, как он выглядит, как ведет себя, как заставляет чувствовать себя Чонгука. Эмоции скручиваются у него в животе, все нервничает от предвкушения, свернувшись тугим кольцом, как тело змеи. Юнги облизывает свои губы. - Буду рад. Он даже не разделся. Чимин без особой торжественности расстегивает пряжку ремня, расстегивает пуговицу и молнию, тянется пухлыми пальчиками, чтобы вытащить наполовину твердый член Юнги. Дыхание Чонгука застревает в горле. Это отличается от всего, что они делали раньше. Юнги и Чонгук уже давно знают свои границы, когда дело доходит до третьих сторон — Чонгук не был против прикосновений других, но Юнги был. Тот факт, что он готов позволить это, вероятно, представляет собой какую-то смену модели, некоторое изменение в том, как он рассматривает Чимина, рассматривает их отношения, но — в этот момент Чонгук слишком отвлекается на визуальный образ губ Чимина, прижатых к головке члена Юнги. Рот Чонгука наполняется слюной. Он не часто делает это — никогда не был особенно большим поклонником сосать член. Его рвотный рефлекс слишком чувствителен, рот слишком мал. Это никогда не заставляло Чонгука чувствовать себя хорошо, не так, как он знает, что это заставляет других людей чувствовать себя хорошо. Всякий раз, когда Юнги отсасывает Чонгуку, в его глазах появляется какой-то огонек, пристальное внимание, как будто он действительно живет настоящим моментом. Обычно Чонгук просто хочет, чтобы этот момент закончился. Но есть что-то в том, чтобы наблюдать за кем-то, кто делает это — есть что-то в том, чтобы смотреть, как Чимин это делает. Глаза Чонгука скользят вниз по его телу, осторожно зажатому между коленями Юнги, когда он открывает губы и прижимает головку члена Юнги к своей скользкой нижней губе. - Еще мне нравится, когда трахают мое лицо, - сказал Чимин. Его губы изгибаются в улыбке, уголки становятся острыми. Пальцы Чонгука поджимаются, - если это то, что тебе нравится. Он не уточняет. Просто запускает член Юнги в рот, губы блестят от слюны, когда он опускается по всей длине ствола, глотая, как только головка попадает в заднюю часть его горла, прижимаясь, пока его губы не оказались вровень с тазовой костью Юнги — - Святое дерьмо, - произносит Юнги. Его пальцы почти автоматически запутались в волосах Чимина, так нежно скользя вниз по его шее. Чимин выглядит так, будто вот-вот рассмеется. Что — должно быть неудобно, учитывая, что у него член во рту, но — он остается еще несколько секунд, глаза слезятся, прежде чем он со вздохом выпускает член изо рта. Его губы красные, толстая струйка слюны стекает по подбородку, прилипая к джинсам Юнги. Чонгук чувствует, как его сердце бьется о внутреннюю часть груди. - Тебе ведь нравится это, хах? - спрашивает Юнги. Чимин кивает, снова улыбаясь. Он запыхавшийся, но в его глазах вспыхивает что-то, эта маленькая вспышка, которая позволяет любому, кто смотрит на него, знать, что он искренне рад делать то, что он делает. - Да, - отвечает Чимин, губы прижались к головке члена Юнги, брови поднялись, словно в вызове, - очень сильно нравится, сэр. Чонгук сворачивается калачиком на груди Юнги. Узел в основании его живота не разжимается, не разматывается — он вдыхает клятвы, он чувствует, как его собственные зрачки расширяются, когда Юнги тянет Чимина вниз по его члену. Чимин задыхается, когда Юнги поднимает бедра, дергает пальцем вверх, когда Юнги колеблется. Чонгук цепляется пальцами за ткань рубашки Юнги, чувствуя, как его мышцы напрягаются, а грудь впадает от желания. Но чего именно он хочет? Чимин сглатывает вокруг члена Юнги, давясь. Он смотрит на Юнги со слезами на глазах, и когда Юнги, наконец, отпускает его, он просто задыхается, кашляет и бормочет: - Спасибо, сэр, спасибо, сэр. Это горячо. Смотреть, как Юнги доминирует над кем-то еще, совершенно независимым от Чонгука. Смотреть, как Чимин плачет и умоляет, и задыхается, это заставляет желудок Чонгука скручиваться от нервного предвкушения, от ненасытного желания — Ответ на то, что именно он хочет, тихо обволакивает его. Чонгук не думает об этом слишком сильно — по крайней мере, пытается не беспокоиться об этом. Просто тянется вперед, прикусив нижнюю губу между зубами, и впивается пальцами в волосы Чимина. Все замирает на секунду. Чимин делает паузу, плечи Юнги напрягаются. На полсекунды Чонгук впадает в панику, задается вопросом, не ошибся ли он, не нормально ли это — никогда не думал, что он сможет это сделать, никогда не думал, что у него получится, может быть, он был прав — но затем Чимин улыбается, выжидающе глядя на Чонгука, и — Чонгук толкает его вниз на член Юнги, вытягивая из него небольшой вздох. Его желудок сжимается, наполняя его ощущением силы. Юнги стонет рядом с ним и Чонгук не может дышать, не может думать, образ его руки, толкающей Чимина в затылок, так — Идеально.***
Через неделю, Чонгук сидит на краю ванны, глядя на фотографию контакта Чимина, когда его телефон начинает звонить. Он постукивает пальцами ног по полу. Ждет один звон, другое, третье. Чонгук закусывает губу. Возможно, это было ошибкой. Он взбесился из-за пустяков, потому что — все трое в полном порядке — Чимин милый, просто начал приходить, когда Юнги готовит ужин. Юнги сделал несколько небрежных замечаний об их отношениях, а это значит, что он должен отнестись к их отношениям серьезно, и — ничего не нужно менять. Чонгуку не нужно меняться. - Привет! - из динамика послышался бодрый голос Чимина. Чонгук знает его текущий график. Он не мог просто уйти с работы. - Я хочу доминировать над Юнги, - сказал Чонгук, губы и язык запутываются друг о друга, когда он пытался произнести эти слова. Сразу после окончания он прикусывает язык и задерживает дыхание. Последовала пауза, с того конца провода слышался треск. - И тебе привет, - ответил Чимин. В его голосе проскальзывал смех. Чонгук покраснел. - Прости, - пропищал он. Говорить о чем-то с Чимином один на один, без знаний Юнги, немного ошеломляет. Как будто он держит что-то нежное и немного хрупкое в своих руках — как будто он может испортить все между ними. - Я- эм. Привет. Пищит. - Привет, - повторяет Чимин. На заднем плане слышится шум, похожий на хлопанье дверцы автомобиля, - что случилось, что ты захотел поговорить, милашка? Чонгук вздохнул. Юнги сейчас выполняет какие-то поручения, так что он никак не сможет услышать Чонгука, если это окажется ужасной идеей. Никакого вреда, никакого риска. Он может говорить так громко, как ему захочется. - Я хочу доминировать над Юнги, - снова говорит он. Его собственный голос отражается от голых стен ванной комнаты, - и я думаю, я — я думаю, мне нужна. Помощь. - Оу,- на том конце на мгновение становится тихо. Кажется, что прошли века с тех пор, как Чонгук начал задаваться этим вопросом — пытаясь рассечь маленький неудобный узел, который лежит у основания его живота, пытаясь понять, почему эта идея заставляет его извиваться, но также так сильно это его возбуждает. - Ты говорил с ним об этом? Просто в этом есть что-то такое чуждое. Он думает, что доминанты - плохие люди? Нет, он не думает так — он любит Юнги всем своим сердцем, знает, что он нежен, переживает эту реальность. Есть какая-то часть Чонгука, которая, под всем, что он чувствует, не может этого хотеть. Он сглатывает. - Да, - отвечает Чонгук, - ну — нет? В смысле, мы говорили об этом в общем раньше. И он сказал, что все будет хорошо, если я захочу этого. Но мы не говорили об этом кон-конкретно. Он постукивает ногтями по стенке ванны. Почему он так нервничает? Это не должно быть таким уж большим делом. Чимин переключается, и — теперь он думает, что и Юнги тоже. Для них это не имеет большого значения. Это не должно быть большим делом для Чонгука. - Хорошо, - произносит Чимин, - это будет твой первый раз, верно? Чонгук уже почти кивнул, прежде чем понял, что Чимин его не видит. Блять. - Да, - отвечает он, колени сжаты вместе, плечи сгорблены, - да, я — я никогда не делал чего-то подобного раньше, - он чувствует себя таким маленьким, таким глупым в этот особый момент — что он вообще делает? Что он надеется получить от этого? Все прекрасно так, как есть, так почему они должны меняться? Ну, они — они не должны. Чонгук просто помнит маленькие нотки возбуждения, которые сидят в основании его желудка. Игнорировать. Не трогать. Он думает о том, что он чувствовал к Чимину в первые несколько раз, когда они встретились, двойственность видения его как покорного и доминирующего, полностью подвижного, непринужденного — как Чонгук и не знал, хочет ли он Чимина или хочет быть на его месте. Чонгук смотрит вперед, создавая зрительный контакт с самим собой в зеркале. Почему не оба? - Ты уверен, что хочешь, чтобы я был вовлечен в это, эм, - Чимин остановился, снова слышится молчание, - в чем-то таком — интимном? Я не хочу оказаться там, где мне не место. Он звучит так неуверенно. - Да, - отвечает Чонгук. Он даже не моргает. В конце концов, вовлечен Чимин или нет, это наименьшее, о чем беспокоится Чонгук — или, думает он, это все еще довольно достаточно для беспокойства. И он также не беспокоится о том, хочет ли Юнги, чтобы Чимин был вовлечен. Он нравится Юнги. Снова следует молчание. -Ты уверен?, - спрашивает его Чимин, - возможно, ты должен, эм — сначала поговорить с Юнги. Я был бы счастлив, ты не подумай. Я бы с удовольствием, я просто — я не хочу. Навязываться? Вы двое встречаетесь, я просто.... Чонгук моргает. - Я про то, что... - он замолкает, снова смотря на себя в зеркало. Он не может видеть нижнюю часть своего подбородка над краем стойки, но может видеть, как его собственный рот открывается, а глаза расширяются. Он даже не понимал, что Чимин может быть неуверен в природе их отношений — что он может не чувствовать, что он слишком близок, желая больше, чем ему позволено взять. Чонгук ухмыляется. - Я был бы очень удивлен, если бы Юнги сказал нет, - объясняет он. Чимин всегда выглядел таким уверенным — он никогда не говорил об этой тревоге вслух, но Чонгук всегда был уверен, что они с Юнги любят Чимина гораздо больше, чем тот любит их обоих. Слушая бормотание Чимина по телефону, он понимает, что парень может любить их так же, как они любят его. Это странное осознание. Но оно далеко не нежелательное. - Да? Чонгук кивает. - Да. В смысле, он давал тебе сосать его член. Пауза. - Это, типа, большое дело…?, - снова повисла тишина, - я знаю, что это было в его списке, но я просто думал, это из-за того, что я был рядом некоторое время? - Это своего рода большое дело, - хихикает Чонгук, - я правда единственный, кто — в смысле, я единственный, кому на самом деле нравится иметь больше партнеров. И обычно это другие сабмиссивы. - Так что это не похоже на то, что он — такая игра, которую мы делаем, его обычно не трогают так часто, так что это работает. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз он позволял кому-то другому, кроме меня, помогать ему кончать, - Чонгук сдвигается, откидываясь назад на несколько дюймов, прежде чем вспоминает, где именно он сидит. Он не знает, почему так легко говорить о Юнги и так трудно говорить о себе, иногда. Тишина с того конца провода, наконец-то, заканчивается. - Оу,- выдавливает Чимин. Он, смеясь, продолжает, - я бы не спрашивал, если бы знал это. Чонгук ухмыляется. - Да, ну — ты нравишься ему. Так что я думаю, это было бы, вероятно, хорошо, если бы ты сделал это. Чимин снова хихикает. Это не насмешка, не жестокость, просто — немного растерянно. Сердце Чонгука чуть ли не выскакивает. - Он тоже мне нравится, - говорит Чимин. - И ты тоже, Кук. Чонгук хихикает. - Ты в порядке. Пауза. - Эй! - воскликнул Чимин. - Ты чертов ребенок! Чонгук только смеется, тихо гогоча у себя в ванной. Он думает, что в этот конкретный момент — он действительно счастлив, что узнает Чимина.***
- Хей, - Чонгук выглядывает из-за угла и заглядывает в спальню, где Юнги сидит на подушках и читает книгу. Юнги поднимает на него глаза, очки сползают по переносице. Он носит их только для чтения. Это невероятно мило. - Хей. Накануне они с Чимином почти час разговаривали по телефону — Чимину нужно было ехать домой, но после этого Чонгук сбежал в подвал, и они придумали, как бы им поиграть с Юнги. Вместе. Как Чимин может помочь Чонгуку чувствовать себя немного более уверенно. К сожалению, они не говорили об особых вещах. Чонгук уже чувствует, что краснеет. - Итак, - объявляет он, обхватив рукой стену, словно в объятиях. Это странно, но он чувствует себя немного лучше. Он не знает, почему он так нервничает — не знает, почему он ожидает, что у Юнги будут ожидания от него. Юнги испробовал роль, которую обычно не брал на себя. Это должно быть хорошо для Чонгука, - я хочу... я хочу доминировать над тобой. Юнги молча загибает уголок страницы своей книги и кладет ее на прикроватный столик. Над головой жужжит потолочный вентилятор, отчего по спине Чонгука пробегают мурашки. - Хорошо, - говорит Юнги. Он очень вежливо складывает руки на коленях, верхняя часть тела направлена на Чонгука. Как будто он делает сознательное усилие, чтобы показать, что он слушает, что он принимает это всерьез, - я открыт для этого. Сердцебиение Чонгука учащается. Почему он так нервничает? Что, по его мнению, может пойти не так? - Я хочу — я хочу, чтобы Чимин. Помогал мне. Это нормально? На долю секунды фасад Юнги ломается. Его губы растягиваются в ухмылке, затем его плечи сотрясаются от смеха — и Чонгук практически думает, что Юнги смеется над ним, что он не понимает, как Чонгук, возможно, хочет быть доминирующими, что он жалок, что он хочет помощи — но потом Юнги снимает очки и говорит: - Это самая странная причуда переговоров, которые у меня когда-либо были. Да, это совершенно нормально. Вся грудь Чонгука замирает. Ему требуется несколько секунд, чтобы заставить себя снова дышать. - Хорошо, - говорит он напряженным голосом. - Ты уверен, что все в порядке? - Да, конечно. Ты в порядке? - Юнги наклоняет голову. - Нервничаю, - тихо говорит он, еще сильнее прижимаясь к стене и закусывая нижнюю губу. Он подозревает, что если бы он убрал свои руки от стены, они бы дрожали. - Тебе не нужно нервничать, - мурлычет Юнги. Чонгук кивает. - Я—, - начал он, - эм. Тогда хорошо. Чимин собирается — он собирается написать тебе насчет процесса, когда мы можем сделать это. В последний раз мы просто использовали список, который ты сделал. Решил, что все будет хорошо. Это не совсем то, что мы не делали раньше, просто— Легко. - Ты уже говорил об этом? - спрашивает он, приподнимая брови. - Все в порядке? - напрягается Чонгук. Это был хороший разговор. Говорить с кем-то о Юнги — обо всем, что он любит, что заставляет его извиваться, что Чонгук хочет сделать с ним. Вот почему он это делает, в конце концов. Потому что он этого хочет. Потому что он не может перестать думать о том, каково это - вытягивать из Юнги те же звуки, что и у Чимина. Потому что его желудок наполняется жаром каждый раз, когда он думает об этом, немного кружится голова даже от мысли об этой силе, и — Он задается вопросом, когда это изменилось. Или если он всегда был таким и просто не удосужился слушать. - Да, - отвечает Юнги. Он скрещивает руки, губы изогнулись в ухмылке, - это похоже на то, как будто у вас краш на меня или что-то такое. - Ага, - хихикает Чонгук, - ты нравишься нам. - Именно так и должно быть, - восклицает Юнги, встряхивая волосами с веселым выражением на лице. Чонгук старается не смеяться. - Чимин хочет написать тебе, - улыбается Чонгук, - и если ты не — если ты хочешь поменять что-то, ты можешь написать ему. Но, думаю, тебе понравится. - Хорошо, - приподнимает Юнги брови, - с нетерпением жду этого. - Хорошо, - на Чонгука накатывает волна смущения, - это странно, что мы обсуждаем кинки по. Сообщениям? - Возможно, немного, но все в порядке. Я понимаю, что ты нервничаешь, - Юнги пожимает плечами, поднимая свою книгу. Он снова надевает очки и бросает взгляд на Чонгука поверх оправы. Это так точно подходит ему. Он сделал это просто чтобы выглядеть круто. Ублюдок. - Но тебе это и не нужно. Я люблю тебя. Я уверен, что это будет весело. - Хорошо, - вздыхает Чонгук, - потрясающе. Я — я собираюсь пойти на — пробежку? Я скоро вернусь. Через минут тридцать? - Вытащи посуду из посудомоечной машины на выходе, - Юнги хихикает, возвращаясь к своей книге. - Хорошо! - Чонгук пищит, когда отворачивается от спальни, - люблю тебя! Он даже не пытается сдержать улыбку — или остановиться на пути к двери, чтобы опустошить посудомоечную машину.***
- Так как. Чимин и Чонгук стоят на кухне, Чимин тщательно поправляет воротник черной рубашки Чонгука. Он сказал Чонгуку одеться так, чтобы одежда заставила его чувствовать себя уверенно, и — Чонгук не знал, что это означало. Обычно он чувствует себя наиболее уверенно в белой футболке и шапочке, но он понимает, что это не то, что на самом деле имел в виду Чимин. - Хм? - хмыкает Чимин. Он скользит ладонями вниз по груди Чонгука, дразня большими пальцами его соски. Дрожь прошла вниз по позвоночнику Чонгука — в течение последних нескольких недель он, казалось, мало говорит с Чонгуком о доминировании в качестве личного проекта. Они вдвоем созванивались почти каждый вечер с тех пор, Чонгук задавал иногда глупые и плохо сформулированные вопросы об опыте. Что, если он сделает что-то, что не понравится Юнги? Что, если он остановится посреди процесса, потому что не знает, что делать? Что, если он случайно ранит Юнги? Ответом на все вопросы, конечно же, было: прекрати, попроси меня о помощи, и спроси его, комфортно ли ему. Чонгук знает ответ на все эти вопросы. Очевидно. Он не знает, почему смотреть на это с противоположной точки зрения так трудно. - Это. Я. - Чонгук чувствует, что его рот пересох. Юнги сидит в гостиной, вежливо дожидаясь их. Возможно играет в игры на телефоне или переписывается с Намджуном. Вечер совершенно нормальный. Чонгуку нужно успокоиться. - Это—, - Чимин смотрит на него, мило улыбаясь, его глаза превратились в маленькие полумесяцы. Он потрясающий. Он не похож на человека, который мог бы дать кому-то пощечину или назвать жалкой сукой, но он сделал это с Чонгуком даже не неделю назад. Вероятно, он сделал бы то же самое с Юнги, если бы его попросили. - Как ты делаешь это? Чимин моргает. - Делаю что? - Принимаешь — принимаешь и ту, и другую роль, - Чонгук краснеет, жар пробежал по его щекам. Это глупо. Глупый вопрос — Чонгук знает многих людей, которые иногда принимают роль доминанта будучи ранее сабмиссивом и наоборот. И, может быть, это более распространено для кого-то вроде Чонгука, чтобы выбрать определенную роль и придерживаться ее, люди, которые находятся в долгосрочных отношениях, где изменения происходят медленно и постепенно. Юнги играет определенную роль в их семье из двух человек, и Чонгук делает то же самое. Нет причин пытаться что-то исправить, если оно сломано, но — Он полагает, что всегда будет ценность в том, чтобы делать все по-другому. Это делает жизнь захватывающей, очевидно. И отношения - это не просто быть вместе — они растут вместе. - Оу, я не знаю, - бормочет он, при этом нежно улыбаясь. Он проводит кончиком пальца вниз по центральной линии груди Чонгука, и дергая каждую кнопку, когда спускается вниз, - они разные. Они ощущаются по-разному, но они — обе хороши, понимаешь? - Да, - кивает он, нервничая, - они — я понял, да. Ощущаются. По-разному, для меня, даже — хочется их. Быть сабмиссивом легко. Ну, Чонгук допускает, что возможно и не всем — но это всегда было о том, чтобы отдаться моменту, о том, чтобы позволить своему собственному месту в его умственном ландшафте уменьшиться до крошечной спецификации, о том, чтобы быть хорошим. И также это всегда было легко для него - дать Юнги контроль. Он умный. Он талантливый. Он осторожный. Чонгук доверяет ему больше, чем кому-либо еще на этой планете. Но доминирование - это намного больше, чем доверять Юнги. Теперь Чонгук должен доверять себе. - Да, - говорит Чимин, - я не знаю. Это просто разное. - Разное не всегда плохо, - Чонгук кивает. Это правда, он знает. Чимин другой, и он — он очень, очень хороший. - Не всегда, - отвечает он, ухмыляясь. Он прикусывает нижнюю губу, - я совсем — я о том, что мне нравится разное. Пробовать новые вещи. Новые места. Новых людей. Чонгук на самом деле счастлив, что познакомился с Чимином. Что они оба познакомились с Чимином, потому что — Чонгук не думает, что у него хватило бы смелости измениться, если бы не Чимин. Какая-то его часть сомневается, что и Юнги тоже. - И если ты решишь, что это не совсем твое, тогда —, - Чимин пожимает плечами. Его пальцы скользят вниз по всей длине рук Чонгука, переплетая с его пальцами свои, - мы просто сделаем что-нибудь еще. Посмотрим фильм, например. Без проблем. - Посмотрим фильм? - Чонгук приподнимает брови, спрашивая, - ты не возражаешь против этого? - Конечно нет, - Чимин хмурит брови. Он сжимает руки Чонгука в собственных, и это — жест такой заботливый, так интимно, Чонгук чувствует, как снова краснеет, - у вас тут потрясающая обстановка? Почему бы мне не хотеть — оу. Чимин останавливается. Кажется, он что-то понял. - И вы мне нравитесь, - продолжает он, - проводить с вами время это — классно. Неважно, трахаемся мы или нет. Чонгук чувствует, как вся его грудь становится горячей. Он чувствует, как сжимает пальцы Чимина в ответ, его сердце колотится внутри его груди, а Чимин — Чимин смеется над ним. - Ты такой придурок, - говорит он, наклоняясь и оставляя на щеке Чонгука поцелуй. Это мило. Так интимно. Чонгук не испытывал таких чувств к кому-либо с тех пор, как впервые встретил Юнги, - давай. Он дергает Чонгука за руку, ведя его на кухню и вверх по лестнице. - Мы будем через несколько минут, Юнги! - Чимин кричит вниз в гостиную, когда они вдвоем поднимаются наверх, - Чонгуку нужна новая одежда! - П-почему? - спрашивает Чонгук, а Юнги только пренебрежительно фыркает в ответ. Он, кажется, очень увлечен тем, что делает на своем телефоне. - Ты выглядишь чертовски неуютно, - ухмыляясь, отвечает Чимин, - нужно что-то, что заставит тебя выглядеть увереннее.***
Что заставляет Чонгука чувствовать себя уверенно, по-видимому, это белая футболка и набор леггинсов, которые Чимин выкапывает из нижнего ящика своего комода. Чонгук старается не видеть иронии. - Так, - говорит Чимин. Он гладит плечи Чонгука, хихикая, когда его руки быстро убирают, - намного лучше. Он подумает, что ты горячий. - Он бы и раньше подумал, что я горячий, - хихикает Чонгук. - Да, - кивает Чимин, с самодовольной ухмылкой вытаскивая Чонгука из его и Юнги спальни, - но сегодня он подумает, что ты еще горячее.***
Они накрыли стол в гостиной в уютной тишине. Юнги включил музыку, чтобы она играла на заднем фоне, безликой и успокаивающей — Чонгук не знает трек или исполнителя, но это успокаивает его, когда он и Чимин бродят по дому, пытаясь найти все игрушки, которые им могут понадобиться. - Мило, - говорит Юнги. Его ноги в носках покоятся на подлокотнике дивана, голова почти свесилась набок. Чонгук поднимает брови. - Не будь слишком ответственным. Мы должны делать это чаще. Чонгук хихикает. Из другой комнаты слышно крик Чимина: "Ленивый мудак!" Юнги, кажется, полностью удовлетворен этим прозвищем. Он только пожимает плечами и продолжает играть в игру на своем телефоне, взгляд время от времени останавливается на ногах Чонгука, когда он пытается убедиться, что держатели достаточно сильны, которыми они хотят подчинить его. По прошлому опыту он был бы удивлен, если бы это не выдержало, но — он предпочел бы быть в безопасности, чем сожалеть. Чимин все еще был в другой комнате, когда Чонгук подошел и встал у плеча Юнги. В течение долгого момента, Юнги не поднимает головы. Руки Чонгука остаются на его пояснице, пальцы рук как попало соединены вместе, его губы искусаны. Он не знает, как это делать. Он задается вопросом, должен ли он вообще это делать. Но через мгновение, Юнги поглядывает на него — брови подняты, губы скривились в ухмылку, и Чонгук — - Встань, - говорит он. Пульс стучит в ушах, не очень громко. Проходит мгновение, брови Юнги изогнулись, прежде чем он подчиняется. Он встает напротив Чонгука, грудь выпячена вперед и намек на улыбку, покоящийся в складках его глаз. Юнги на целую голову ниже Чонгука, все его тонкие конечности и спокойное доминирование скрываются в уверенном наклоне головы и широких плеч. Чонгук сглатывает. Он не знает, как перевернуть это с ног на голову. Он медленно расстегивает рубашку Юнги. Музыка продолжается в фоновом режиме, тихо и успокаивающе. Юнги не расслабляется полностью, не сдается просто так. Чонгук стягивает рубашку Юнги с плеч, прежде чем стянуть майку через голову, оставляя его голым по пояс в гостиной. Чимин с грохотом спускается по лестнице, его шаги эхом разносятся по всей гостиной. - О?- говорит он, глядя на них через перила, - Мы начинаем? Краснея, Чонгук кивает.***
Юнги не поддается легко. Это интересно — иначе, чем когда он был сабмиссивом вместе с Чимином, думает Чонгук. Это случалось несколько раз с самого начала. Он никогда полностью не терял бдительности, Чонгук совершенно уверен — честно говоря, он не думает, что Юнги доверяет Чимину достаточно для этого. Только когда он уже уложил Юнги на стол с завязанными глазами, Чонгук задается вопросом, доверяет ли он кому-нибудь достаточно для этого. Запястья Юнги соединены вместе парой наручников, которые в свою очередь крепятся к ножкам стола. Чонгук поражен тем, насколько он красив — не то, чтобы он никогда не видел Юнги голым раньше, никогда не занимался с ним сексом, но Чонгук привык к образу Юнги во власти, в основном одетый и контролирующий. Это другое. В течение долгого времени, Чонгук просто стоит рядом и разглядывает. Окидывает взглядом изящный изгиб его спины, очертания бедер, темный оттенок сосков. Его грудь красиво расширяется, он дышит, колени согнуты, член твердый и влажный на его животе. - Скажи ему, что ты хочешь, малыш, - кулак Чимина свободно скользит по члену Юнги. Чонгук, как завороженный, наблюдает, как бедра Юнги поднимаются навстречу каждому движению, - скажи, Куки. Это неправильно. - Если он хочет знать, может спросить и сам, - Юнги вздыхает, ухмыляясь. Это немного подло. Чимин моргает от удивления, но — Чонгук понимает. Он это понимает. Он кладет руку на бедро Юнги. Проходит короткое мгновение, прежде чем он заставляет себя положить другую руку на щеку Юнги. Электрический разряд пробегает по его руке, когда Юнги утыкается в нее носом. Он не думает о подчинении как о чем-то, что он выполняет в настоящее время, но — он знает, что это было, когда они оба впервые ввели эту динамику в свою сексуальную жизнь. Он так много думал о том, что такое быть покорным. Что это значило для него как для личности. Как он мог использовать его, чтобы угодить Юнги и самому себе. - Что ты хочешь? - спрашивает Чонгук. Звук собственного голоса застает его врасплох. Он говорит гораздо увереннее, чем чувствует себя, - ты хочешь кончить? - Да, - отвечает Юнги, делая глубокий вдох. В наши дни подчинение редко ощущается как представление — особенно когда это происходит с Юнги. Это приходит к нему легко, омывает его, как состояние ума, легко. Но это совсем не так. - Ты должен подождать. И он знает, это звучит неловко. Знает, что это не лучшее, что он может — знает, что он может подчинять лучше, знает, что он может быть лучше в этом. Поэтому он пытается. Он скользит пальцами по волосам Юнги и тянет. Когда он получает ворчание в ответ, он тянет все сильнее и сильнее, пока Юнги не шипит от боли, а Чимин смеется, и мягкий маленький трепет пробегает по позвоночнику Чонгука — Это другое. Боже, это настолько по-другому. Чимин дергает Юнги за соски, а Чонгук сам забирается на стол. Он смотрит, как Чимин засовывает пальцы в рот Юнги, держит его рот открытым и шепчет грязное дерьмо в ухо Юнги — и блять, он так уверен, так спокоен. Чонгук не знает, как ему удается это. Чонгук хочет иметь возможность управлять этим сам, но — Юнги вдыхает, когда чувствует вес Чонгука на своих бедрах. Чимин смотрит на него, его глаза светятся вниманием. - Ты хочешь трахнуть меня, Юнги? Чонгук знает, что он не такой уверенный как Чимин или Юнги. Но он может попытаться, потому что это — иметь контроль, наблюдать за уязвимостью, доверие — это захватывающе. - Да, - отвечает Юнги. Чонгук скользит руками вниз по груди Юнги. Его пальцы блуждают по обнаженной коже, пальцы покалывает. Он не привык видеть Юнги таким мягким, таким нежным, почти хрупким. - Умоляй, - его голос тих, сердце колотится. Чимин улыбается ему. Проходит мгновение. Чонгук смотрит как адамово яблоко Юнги дергается, когда тот сглатывает. - Чонгук. Власть закручивается спиралью в его голове. Он ухмыляется, у него кружится голова. - Юнги. Чимин пытается подавить смех. Он запутывает пальцы в волосах Юнги, прежде чем поцеловать его в лоб, теплое дыхание скользит по его коже. Чонгук не очень хорош в таких вещах, и эта сцена не так экстремальна, как некоторые из вещей, которые он и Юнги сделали с переменными ролями, или даже как большинство вещей, которые они сделали с Чимином, но все равно кажется, что Чонгук балансирует на краю. Как будто он проталкивает какую-то линию. - Пожалуйста, - голос Юнги хриплый, плечи напряжены. Чонгук вздыхает, когда он качает бедрами назад, чувствуя, как член Юнги скользит по его заднице. Он прикусывает губу, подавляя стон. - Больше, - шепчет Чимин. Его голос едва слышен, губы так осторожно двигаются возле уха Юнги, - ты можешь лучше, чем это. Из горла Юнги вырывается звук. Вся грудь Чонгука становится горячей — он хочет услышать его снова. - Пожалуйста, - говорит Юнги. И это унизительно — просто немного унизительно, и Чонгуку нравится это. Ему нравится то, как это заставляет его чувствовать, нравится, как он может чувствовать, как член Юнги дергается в ответ. Он протягивает руку и крутит один из сосков Юнги, чтобы услышать его удивленный вздох, скользит пальцами вниз по груди Юнги, вверх по его ключицам и хрупкой шее, - пожалуйста, дай мне трахнуть тебя, Кук, прошу. Он приподнимает бедра, прижимаясь к коже Чонгука. Не колеблясь ни секунды, он протягивает руку и легонько шлепает Юнги по щеке. Широко раскрыв глаза, Чимин смотрит на него. Все тело Юнги замирает. Все стихает, кроме звуков собственного дыхания. - Н-не двигайся, - шепчет Чонгук. Блять. Он сделал что-то не так? Вот почему все ощущается так напряженно? Не должен ли он — - Прости. - Не извиняйся, блять, - губы Чимина расплылись в улыбке, как только Юнги пробормотал это. В течение долгого времени, Чимин ничего не говорит. Только после паузы, голова Чонгука кружится, когда тот наклоняется и шепчет Юнги: - Он мог бы стать хорошим домом, не так ли? Юнги кивает. И Чонгук — он не жалеет ни секунды, прежде чем поднять бедра и скользнуть головкой члена Юнги внутри себя. Он задыхается от ощущения жжения, которое покалывает его позвоночник и конечности. Он все контролирует. Чонгук находится под контролем, и даже если он не лучший в этом сейчас, он может — Он прижимает ладони к груди Юнги. Опускается только наполовину, достаточно, чтобы почувствовать это, но не достаточно, чтобы быть удовлетворенным, и кусает губу. Голова Юнги запрокинута назад, напряженна, оставаясь неподвижной. Чонгук ухмыляется, когда видит, что Чимин смотрит на него сверху вниз, и в его глазах появляется садистский огонек. - Ч-чонгук, - начинает Юнги, его голос хриплый, но Чонгук обрывает его. - Ты сказал, что хочешь трахнуть меня, - говорит Чонгук. Он такой твердый. Он чувствует себя так чертовски хорошо, что не знает, что делать с собой, все мысли о том, что ему должно нравиться и что он может быть хорош в полете разума. Он чувствует себя хорошо. Юнги чувствует себя хорошо, так что это — это правильно. - Так сделай это, трахни меня. Юнги стонет. Чимин смеется, убирая волосы с глаз. - Что, малыш? - спрашивает он. - Ты получил то, что просил. Но это смущает. Чонгук знает, Юнги думает, что это смущающе, это видно по тому, как он хмурит брови и впивается зубами в нижнюю губу, но он все равно делает это — поднимает бедра со стола и вбивается в тело Чонгука, вытягивая стон из них обоих, и Чимин усмехается. - Вы так хорошо выглядите вместе, - говорит он, убирая челку со лба Юнги, прежде чем поцеловать потную кожу. Он смотрит на Чонгука, глаза темные, - очень, очень хорошо. Дрожь пробегает по позвоночнику Чонгука. Даже если Чонгук сейчас не очень хорош в этом — даже если это не происходит естественно, даже если ему нужна помощь, может быть, однажды ничего из этого не будет. Нет ничего плохого в том, чтобы немного измениться, думает он, дергая Юнги за соски и дразня его, говоря ему, что он может сделать лучше, что он должен заставить Чонгука чувствовать себя хорошо. Изменение может быть действительно хорошей вещью, думает он, по отношению к этому и к другим людям —***
Чимин. Он улыбается Чонгуку, подмигивая и поднимая большой палец. Чонгук не может остановить себя, чтобы не улыбнуться в ответ. Чимин может быть действительно хорошим изменением, думает Чонгук. Для них обоих.