Измениться в лучшую сторону

      Наконец-то всё встало на свои места. Жизнь наполнилась сплошной суетой, и каждый день повторял предыдущий. Лишь иногда поблёскивало что-то новое, но люди успешно это пропускали мимо, постоянно крича о том, что их жизнь однообразна. Они совершенно ничего не замечают, пора бы пошире раскрыть глаза. Вскоре в компанию четырёх молодых людей присоединилась ещё одна особа, которая пришла с извинениями во всём содеянном. Эдд принял её с распростёртыми объятьями, другие двое ничего не сказали, а Том воспринял слишком негативно данный факт. Реакция Гулда была весьма ожидаема: он всегда рад видеть новые лица в их компании. После нескольких дней Риджуэлл стал говорить, что она плохо на него влияет. В итоге, это дело дошло до ссоры, каждый отстаивал свою позицию: Эдд постоянно говорил, что нельзя подозревать всех людей во лжи; Том кричал, что этот человек никогда не исправится. Но после парень смирился с этим делом, сразу же извинившись перед Мелиссой и Эддом. Он понимал, что Ларссон ничего плохого им не желала и не будет желать, она стала слишком доброй и отзывчивой. Каждый раз приветливо улыбалась, что-то постоянно говорила. Да и Эдд стал более весёлым с появлением её в их компании. Но с течением времени Гулд и Риджуэлл стали отдаляться друг от друга, уже забывая о дружбе. Часто Эдд приходил со слезами и рассказывал, что случилось. Да, Том внимательно слушал, очень внимательно, он не пропускал ни единого слова, а после говорил что-то нейтральное. Ведь один раз, Риджуэлл высказал своё мнение, и Эдд, как с цепи сорвался, обвиняя другого во всех смертных грехах. Том уже и не помнит, что сказал, только лишь из головы не исчезало то, как он опешил и очнулся, когда входной дверью хлопнули. Черноглазый предупреждал его не соглашаться на условия Мелиссы, ведь она делает только то, что ей выгодно. Но юноша не знал, что Эдд просто отказал девушке на все предложения. После того ужасного случая Том попросил Торда, чтобы парень поговорил с девушкой, ведь, она плохо влияет на Эдда. Они очень сильно поругались с Ларссоном из-за каких-то слов. Торд хоть и недолюбливал свою сестру, но не считал, что Мелисса плохо влияет на кого-то. Несколько недель Том тщательно избегал каждого из этой компании, спрятавшись в тени коридоров. Но вскоре его нашла Мелисса, которой было неприятно смотреть, как все мучаются. Это был солнечный день. Том любил такие дни: тёплые лучи солнышка согревают любого, кто прикоснётся к ним, как будто купая в ванной, а это было необходимо для него. В одном из кабинетов его и нашла Ларссон. Она долго разговаривала с ним. Время тянулось, как какая-то вязкая смесь, что безумно не нравилось парню. Особенно то, как девушка раскрыла все секреты Торда, который старательно всё скрывал. В тот день Томас не заметил ни лжи, ни правды. Он был обижен, и иногда пропускал всё мимо ушей, лишь слушая маленькие отрывки. Вскоре Риджуэлл, извинившись, встал и вышел из класса. Ему, наверное, следовало внимательно всё слушать, но проблема в том, что Том и так всё знал; он помнил каждую деталь минувших четырёх лет. Он вспомнил абсолютно всё и старался ничего не выпускать из своей памяти, крепко вцепившись во все прошедшие моменты. Вспомнить было слишком тяжело, но за несколько тревожных ночей к нему всё вернулось с точностью до мелочей, а во сне проскакивали лишь некоторые красочные моменты. Тогда он был во Франции – его мать забрала его на неделю, которая оказалась самой сложной из всей его жизни. Помимо того, что скоро экзамены и поступление, так вдобавок в школе за прогулами жёстоко следят. Но его матери было совершенно всё равно. Поэтому после Том получил огромный выговор, и всё это еле уладили. Он с тревогой думал обо всём, а постепенно, то за чтением, то за рисованием, то за писанием какой-либо мелодии, воспоминания маленькими шажками возвращались к нему. Том постоянно хватался за голову при подобном случае, ведь она раскалывалась на сотни маленьких частей, жуткие боли чуть ли не сводили его с ума. А после всё вставало на свои места, и парень резко отключался, получая больше информации о тех годах. К этой ситуации добавилось: Эдд попал в больницу, а Томасу об этом никто не сказал сначала. Лишь на четвёртый день ему написал Торд о случившемся, сказав, что Гулда уже выписали. Для Риджуэлла будто под ногами всё провалилось, и он неспеша падал в тьму. Парень мучался из-за того, что не смог попасть к своему лучшему другу. К тому же Эдвард сильно обиделся на парня — это стало ещё одним из поводом к их ссоре, Гулд тогда опять сорвался. Помимо этого, Том за 5 дней поссорился с матерью раз двенадцать. Каждый раз скандал, и его это слишком достало, он стал просто выслушивать все крики и не перечить женщине. Вскоре, ему это осточертело, Том начал чаще запираться в выделенной комнате и думать, либо просто спать. Оказалось, что его мать уже давно нашла нового мужчину, который раздражал Томаса. Он постоянно затыкал парня, слишком часто говорил не очень приятные вещи. Риджуэлл понимал, что мужчине не нравится его нахождение здесь. Они были, как кошка с собакой. Но матери он нравился, а Том пытался забить себе в голову, что должен уважать её выбор. Она попыталась измениться ради Томаса, но каждый раз срывалась на него из-за пустяков. На пятый день Том уже не выдерживал, и попросил отца отправить некоторую сумму денег на билет, который парень забронировал. Ночью Риджуэлл сбежал, оставив простую записку, в которой извинился за содеянное. Торд встретил парня в аэропорту, по пути рассказывая о всём, что случилось. Тогда Ларссон и заметил, что в парнишке что-то кардинально изменилось. Сразу бросается в глаза то, что Том ни разу не взглянул на него, либо смотрел, но после смущённо отводил взгляд в сторону. Торд всегда знал, видел и чувствовал, куда парень смотрит, как закатывает глаза, либо отводит взгляд в сторону. Он восхищался его тёмным взглядом, который выучил за пару дней. Для других это не заметно, чем Том и пользуется, но не для Торда. Глубоко вздохнув, Ларссон просто не стал задавать вопросы, а начал строить догадки в голове. После поездки во Францию всё сильно изменилось в худшую сторону: произошли многие моменты, о которых парень не хотел вспоминать, появилось много недопониманий между ним и остальными. Последняя капля это разговор с Мелиссой: все стали видеть его только на уроках, больше он им не показывался, по крайней мере, старался.

***

Весеннее солнышко согревает каждого своими тёплыми лучиками. Никогда за эту весну не было столь чистого неба, только хмурые тучи гуляли на нём. Птички тихо пели свои песенки, греясь под солнцем. Погода настолько прекрасна, что каждый наслаждаются ей. Компания четырёх друзей медленно идёт со школы, весело беседуя между собой. Казалось бы. Но все на нервах, до экзаменов совершенно немного, а потом грёбаное поступление. Немного пугает, что результаты будут плохими. Ну как «немного», охренеть, как пугают. Компания свернула налево и пошла прочь от ворот школы. Один парень даже не слушал их, ему было всё равно и к тому же скучно. Тем более, сегодня он должен поговорить с один человеком из-за того, что один юноша настаивал на этом. Очень сильно настаивал. Попрощавшись на доброй ноте два парня ушли, свернув за угол, а девушка с братом пошли прямо. Рядом чуть ли не прыгала от счастья сестра. — Вау, Торд идёт со мной в одну сторону, — Девушка ударила парня локтём в бок, звонко рассмеявшись. — Что-то случилось? — Мелисса заглянула в холодные глаза, всё также улыбаясь. — С отцом хочу поговорить, он хотел видеть меня сегодня, — равнодушно проговорил парень, не обращая внимания на девушку, которая радостно продолжала что-то говорить. Сегодня должно произойти что-то очень нехорошее.

***

«Я не приду сегодня, прости» – высветилось в уведомлениях на телефоне. Парень, что сидел за столом, устало смотрел на экран, увидев сообщение, он устало вздохнул. Чашка с чаем, стоявшая рядом с ним, резко полетела на пол, разбиваясь вдребезги. Юноша быстро вбивал нужные буквы на клавиатуре телефона. Напечатав короткое: «Ничего страшного,» — он стал убирать осколки от кружки и вытирать разлитый чай. Наконец-то пепельноволосый закончил с уборкой и хотел пойти наверх, как вдруг неожиданно постучали. Стоя посреди гостиной, он пытался выбрать подходящий вариант: открывать или нет. Ещё один глубокий вздох и парень открывает дверь. Увидел он там жизнерадостного Эдда, который тепло смотрел на него. Не проронив ни слова, Том хотел закрыть дверь, но его остановили. — Том? — раздалось эхом в комнате. Парень просто оставил дверь открытой, уходя на кухню. Тихий хлопок, шарканье шагов, и шатен оказывается в одном помещении с Томасом, который заваривал новую кружку чая. — Тебе что-то надо? — шептал парень, осторожно убирая несколько прядей волос за ухо. Он не оборачивался, но всё прекрасно слышал. Шатен сел за стол и смотрел, как считал Том, противным взглядом. — Так много всего прошло, поэтому я хочу поговорить и поставить все точки над «i», — тихо начал Эдд, он продолжал смотреть на Томаса, но чувствовал себя так, как будто здесь никого нет. Будто парень находится в четырёх белых стенах без двери. — Ты перестал с нами ходить куда-либо, стал каким-то замкнутым. Что-то случилось? — Уходи, — всё также шептал Том, не оборачиваясь. У парня, который сидел на стуле, быстро сменялись эмоции одна за другой. Он не знал, что ответить, Эдд пришёл сюда ради того, чтобы успокоиться, а его уже выгоняют. — Подожди, давай разберёмся во всём, — Том медленно прошёл и сел за стол, подперев голову рукой. Гулд посчитал это действие, как за согласие. Но Эдвард безумно нервничал, он не знал с чего начать, как правильно сказать, не мог подобрать слова, чтобы не заводиться лишний раз. Ему казалось, что сейчас сидит перед ненавистным человеком и не может выговориться. — Почему ты тогда не пришёл ко мне в больницу? — заикаясь, говорил Гулд. Он не знал ответ, но хотелось услышать, почему его лучший друг, так и не пришёл, так и не сказал ни единого слова, а просто промолчал. Но в комнате долго оставалось тихо. — Я был во Франции, — для Эдда этого недостаточно, ему надо знать намного больше. — Что ты там делал? — Том прекрасно знал, что если он продолжит отвечать несколькими словами, то шатен завалит его вопросами. Но ему было всё равно. — Я был у матери, — тихо произнёс парень, поднимая томный взгляд на Гулда. Последний понял, что можно не продолжать расспрашивать о случившемся, но Томас начал говорить дальше. — Мне Торд сказал только тогда, когда тебя выписали. Я пытался спросить у тебя, что случилось, но ты постоянно уходил, видимо, злился. После я забросил это делать. Достаточно? — Да, вполне. Чем тебе не нравится Мелисса? Ты явно ненавидишь её. — Нормальная девушка. И кто тебе сказал, что я её ненавижу? Вообще-то, я с ней общаюсь чаще, чем с тобой, — Эдд стал тупо смотреть на деревянный стол, пытаясь, вспомнить подтверждение этим словам. Неожиданно перед ним из ниоткуда оказалась чашка горячего кофе. — Тогда почему мы прекратили общаться? — парень решительно поднял взгляд на Томаса, который уже поставил стул боком около чёрной столешницы и смотрел в открытое окно. — Никто не прекращал общаться, ты себе это навязал, так что- — Враньё! Я сколько раз спрашивал у Мэтта, он постоянно говорил, что не видел тебя и не разговаривал с тобой. У Мелиссы я тоже спрашивал, но она промолчала, а Торд плечами пожимал. Именно ты перестал с нами общаться! — Том перевёл взгляд на Гулда, задумавшись. — Враньё, — фыркнул Риджуэлл и отвёл взгляд в окно. — Это ничего не значит, Мелисса промолчала, Торд плечами пожал, а Мэттью соврал. Я каждый раз вижу его в школе и разговариваю, редко, но всё же. — Но почему ты со мной не разговариваешь? Ты постоянно игнорируешь и избегаешь меня. — Ну-у… не знаю? Глупая обида какая-то… В любом случае, мы квиты, ты тоже не навещал меня в больнице, и использовал только тогда, когда надо было тебе. Это всё? — Что?! Да когда такое было? — парень вскочил, опираясь руками о стол. У него резко пробежали старые неприятные моменты в голове. Он, как убитый, свалился на стул. — Но-но… Как бы… — парень напротив лишь рассмеялся, он впервые так тепло улыбнулся. — Всё в полном порядке, Эдд. Эти моменты из прошлого просто забудь, я совершенно не злюсь. Всё хорошо, а ты прости меня, всё-таки я многое вытворял. Просто мне нужно было время, чтобы свыкнуться и прийти в норму. Но и просто мне некогда, я всё же перееду отсюда, вдобавок экзамены. Так что, успокойся и нормально улыбнись. Твоя нервная улыбка пугает, как ты себя чувствуешь? — на лице сияла лишь тёплая, обжигающая улыбка, Том никогда так себя не вёл, после потери памяти. Закрыв лицо руками, Эдвард чуть ли не завыл. — Господи, когда ты успел? Я думал, что ты не вспомнишь этого, и я смогу стать нормальным другом, но, — по лицу парня катились ручьём хрустальные капли, с каждым сказанным словом, он становился как белоснежная простыня. — Эдд, всё хорошо, — пролепетал Том, вскакивая с места, что аж стул с грохотом упал. Он подбежал к Гулду, который взахлёб рыдал. Парень тут же обнял его, начиная что-то шептать. — Тебе не нужно переживать, ты отличный друг, и всё ещё мой лучший друг. — Почему… почему ты не сказал ничего?! — истерика, она быстрыми темпами поглощает его, если сейчас ничего не сделать, то Гулд опять окажется в больнице. — Послушай меня, тебе нужно успокоиться, пожалуйста. Я не сказал только потому, что ты опять будешь истерить, как сейчас. Нужно было не говорить, — последнее предложение Риджуэлл произнёс очень тихо, но для Эдварда это было очень громко. Захлёбываясь слезами, он всё слышал, каждое слово эхом раздавалось в голове. Его осторожно гладили по спине, пытались успокоить хоть как-нибудь, потихоньку парень прекращал рыдать. Та область растянутой серой футболки, куда уткнулся Гулд, пропиталась горячими слезами. Вскоре, всхлипов не было слышно, парень сел на стул и смотрел тёплым взглядом на Томаса. Черноглазый быстро отошёл, схватив белоснежную кружку. Чай вылили в раковину, а белую посуду ополоснули. Кухню наполнил запах каких-то вкусных душистых трав, такой приятный, успокаивающий и одновременно клонящий в сон аромат. Перед Эддом оказалась кружка с зелёным чаем, практически прозрачным, еле уловимый бело-зеленый цвет. Быстро закрыли окно, а в доме осталась приятная свежесть. — Он из Франции, мама сказала, что этот чай успокаивает. Волшебный аромат, но на вкус не знаю какой, — Эдд настороженно посмотрел на кружку, пар поднимался ввысь. В итоге, парень решил, что терять нечего, и, прикрыв глаза, сделал глоток этого чая. — О боже мой, я ничего вкуснее не пил! — Хочешь, отдам? Тем более мама и тебе передала, — Томас быстро пододвинул коробку с травяным чаем. — Она стала у тебя слишком доброй, — Гулд немного удивился, приподняв брови, и устремил взгляд на Тома. — Моя мама всегда была такой, просто я не замечал, — парень видел, как менялись эмоции на лице шатена. Он хотел было возразить. — Ну, как бы, да, она била меня всего два раза и то — сорвалась. Ой, ну, и отправила к отцу, но я думаю, она хотела как лучше. Мы постоянно не сходимся с ней характерами. Ей просто не повезло, она сейчас нашла новую любовь, надеюсь, в этот раз ей будет лучше. В любом случае, я теперь могу понять, что из моих воспоминаний — правда, а что — ложь. — Ну, а в целом, как тебе Франция? — Я на неё толком и не посмотрел. Только вначале, мама в первый день пыталась всё показать и рассказать. Но она была после работы, и я настоял на том, чтобы мы пошли домой. Но, а так, только пейзаж из окна запомнил. — Что тебе мешало выйти и прогуляться? Ты же что-то недоговариваешь, — Эдд прищурился, на это действие Том улыбнулся. — Конечно, недоговариваю. Мы постоянно ругались с ней, на прогулки не было времени. Да и с её любовью я тоже ругался, мне там было страшно находится. Я был в комнате его сына, а она была намного темнее моей, покажется глупым, но было некомфортно там находится. К тому же под конец недели приехал его сын. — И тебя выгнали из комнаты? — Нет, ты что? Я сбежал ночью, оставаться не хотелось, а папа билет купил, — Эдд в удивлении вскинул брови, смотря на смеющегося Тома. — Это был третий раз, когда я сбежал от неё. Хотя его сын, вроде, ничего, а его отец тот ещё мудак. — Я так смотрю, ты там пытался закрутить роман? — Риджуэлл резко вспыхнул, и что-то неразборчиво прошипел, отворачиваясь. — Так я прав? Томас, это же первый встреч- — Он не в моём вкусе, и хватит так говорить. Я даже не дал повода, чтобы ты о таком подумал, — парень запнулся, и глупо начал рассматривать стену, а после перевёл взгляд на стол. И начал опять шепотом говорить. — Я имел в виду характер. — Ты не говорил, что ты бисексуал, — Эдд подпёр рукой голову, внимательно смотря за эмоциями Тома, второй хотел что-то спросить, но его нагло прервали. — Ты же не стал возражать, что тебе нравится парни, а до этого возражал. — Боже мой, почему ты во всём видешь какой-то подтекст? — Томас закрыл лицо руками, Эдвард лишь звонко рассмеялся. Искренне. За последний месяц Том не слышал звонкого смеха Гулда, хотя он готов поклясться, что такого парень никогда не слышал. На губах появилась тёплая улыбка, и Риджуэлл наконец-то расслабился в этой компании. Парни долго сидели и беседовали, не замечая ничего вокруг. Они впервые в жизни были такими довольными и радостными. Вечно хмурого Томаса было не узнать: улыбка не исчезала с его лица. Даже когда пришёл отец Риджуэлла, они ничего не заметили. Мужчина лишь не стал мешать, ведь, он впервые видел их в настолько приятном расположении духа, да и в комнате царила когда-то знакомая атмосфера. Двое друзей говорили обо всём, что случилось за эти месяца или за года непонимания. Том наконец расставил всё аккуратно по полочкам, как и Эдвард. Часы уже перевалили за полночь, но Эдд не хотел уходить. Парень желал остаться и продолжить диалог, но, к сожалению, придётся бежать, хоть завтра и выходной. За Гулдом приехала его обеспокоенная мама, которая очень удивилась настроению ребят. На её губах появилась улыбка за несколько лет несчастной жизни. Когда-то она также радостно смотрела на этот мир: плясала, пела, кружилась по всему Лондону, но такому настал конец, после несчастного случая. Женщина научилась натягивать на лицо улыбку, как бы плохо ей и не было. Её сын прекрасно это видел, и сам научился точно также делать. Эдд был копия матери внешне и внутренне, последний вывод можно сделать по фальшивым эмоциям, которые трудно разгадать. Но всё-таки было различие: Эдвард умел искренне улыбаться и всех заставлял поднимать уголки губ. Все уехали, а Том медленно побрёл в комнату, чтобы наконец сладко и крепко поспать. Ему предстоит куча работы завтра. Ночь оказалась достаточно дождливой, да и тучи разошлись только ближе к вечеру, открывая оранжевое солнце. Теперь хотелось погулять после пасмурной погоды, насладиться последними лучами тёплого солнышка. Вдохнуть запах сырости после дождя и обдумать все детали. Прекрасное время для размышлений. Раздаётся несколько стуков в дверь и её тут же открывают, не задумываясь о том закрыта она или нет. Мужчина чуть не опрокинул кружку чая, когда услышал это. — Добрый вечер, мистер Риджуэлл, — юноша прошёл кухню, даже не снимая обуви. Мужчина слегка удивился, ведь, никогда не видел здесь Ларссона. Но продолжил заниматься своими делами, после того как закрыл входную дверь. Без стука парень проходит в комнату, обращая внимание на сидевшего за столом юношу, который упорно что-то писал. Свет проникал в комнату через окно, давненько тут не было так светло. Откуда-то появился большой чёрный ковёр, который застилал холодный пол. Он разлёгся рядом с кроватью и доходил практически до шкафа и стола, за которым Риджуэлл не замечал чего-либо. — Испортишь себе зрение, — в ответ одно фырканье, но насколько знал юноша читать в темноте вообще некомфортно, особенно когда к единственному источнику света, сидишь спиной. Но не став заострять на этом внимание, парень плюхнулся спиной на кровать, попутно убирая руки за голову. Перед тем как забраться на мягкую мебель, он снял кеды рядом с таким шумом, что Риджуэлл мельком посмотрел на это. — Ты опять не снял кеды? — в ответ лишь послышалось мычание, Том глубоко вздохнул и продолжил чтение. — Я вымыл весь дом, если там будет грязно, то я вытру всё тобой! — за спиной притихли, а позже опять продолжили вошканье, что пропускал мимо ушей Томас. Он и не заметил, как раздалось пару щелчков зажигалкой. Комната наполнилась дымом и запахом табака, только тогда Риджуэлл подскочил с криками о том, чтобы парень потушил сигарету. — Отстань, — лениво ответили, но Томас быстро выхватил никотиновую палочку из рук. Долго смотря прямо на неё, парень сжал кончик дымящейся сигареты двумя пальцами и тут же убрал, обжигаясь. За ним с удивлением смотрели, но сразу же выдохнули дым в лицо. Риджуэлл тут же начал кашлять и торопился открыть окно. Вскоре сигарета вылетела туда, а парень никак не мог отдышаться. Слышатся опять какие-то шумы, но в этот раз Риджуэлл перестаёт кашлять и смотрит в сторону, чтобы увидеть, что опять затеял этот сумасшедший парень, который явно сейчас не в духе. Ловким движение рук Томас выхватывает пачку и выбрасывает в окно, внимательно наблюдая, куда она летит. — Совсем угробить меня решил, — шепчет парень, опираясь на подоконник и устремляя взгляд на малиновый закат. Ему теперь абсолютно всё равно на то, что произошло несколько минут назад. Его всегда затягивали закаты или рассветы, и хотелось смотреть на них целую вечность. Парень уже с ногами забрался на подоконник и завороженно наблюдал за тем, как солнце медленно заходит за горизонт. — Будешь игнорировать меня весь вечер? — юноша просто смотрел в потолок, не удивляясь реакции человека, который сидел на подоконнике. Не раздалось ни единого слова. — Впереди, я этот пожирающий взгляд даже здесь чувствую, — Томас глянул вперёд, резко телефон на столе завибрировал. Парень заливается красным румянцем и спрыгивает с белого подоконника. Тяжёлые синие шторы быстро закрыли. Щёки так и горели, злой Томас пошёл обратно к столу, полностью игнорируя парня, который лежал на кровати. — Ты обиделся за вчерашнее? — Что ты не пришёл, но обещал? Нет, не обиделся, нужно сразу говорить, а не тянуть до последнего момента. — Следуешь твоему совету — тебе не нравится, не следуешь — тоже. Что за хрень? Томас, у меня тоже дела были, угомони внутреннюю истеричку. — Я же сказал, что не обиделся! Прекрати! — парень на кровате сидел, внимательно изучая каждое движение Риджуэлла, который готов проломить ему череп за это. Теперь точно видно, что он обижен. — Я не понимаю тебя: с утра твердишь одно, вечером делаешь другое. Может, блять, я хотел тебе сказать что-то важное! — То, что сказал Эдду? — Том подпрыгнул на стуле, выронив телефон из рук. Парень, который несколько секунд назад был на кровати, бесшумно шёл к черноглазому. — Тогда, я хочу услышать это сегодня, — прошептали над самым ухом, отчего Томас вздрогнул и неожиданно покраснел. На телефоне погас экран, и юношу осторожно обвили чужие руки. — Я так понимаю, у твоего соседа фетиш на твои фотки? Просто с кровати не видно было, пришлось подойти, — резко отпрыгнули назад, чтобы не получить от злого Риджуэлла, и быстро ушли обратно на кровать. — Ларссон! Ты всегда так делаешь?! — в ответ Том получил кивок от лежащего на кровати Торда. В руках Ларссона появился телефон с знакомым чехлом. Развернувшись, Томас не обнаружил своего гаджета на столе. — Ты не знаешь пароль. — Правда что ли? Я уже разблокировал его, — парень показал дисплей телефон с какой-то открытой перепиской. — Вау, я не ошибся, у него какой-то фетиш на твои фотки, а ты даже не удаляешь, забавно. — Торд, отдай! — пролепетал Томас и кинулся к Ларссону, который держал выключенный телефон перед носом Риджуэлла. — Какого чёрта? — Том тут же включил телефон и начал всё просматривать, понимая, что тут ничего не сделали. — К тебе тот же вопрос. Давно ли ты меня начал по имени называл? Это странный человек, он кинул тебе несколько фотографий твоих же. Я-то думаю, почему когда ты кричал, то слышны были заикания и ты стучал по столу. Я ничего там не трогал, только себе парочку фоток перекинул и всё, не беспокойся. — Извращенец. — Не больше, чем ты, — Торд спокойно листал ленту новостей, в то время, как Томас уже был на взводе. — В каком месте? — Том потёр переносицу, стараясь хоть как-нибудь успокоиться, но всё было напрасно. — Не знаю, я сегодня без линз, — парень бросил мимолётный взгляд на Риджуэлла и стал опять смотреть на дисплей телефона. — Это был риторический вопрос! — крикнул Томас, но тут же услышал что-то наподобие: «мне всё равно». — Стоп, без линз? — Даже дурак поймёт: у меня плохое зрение, поэтому я ношу линзы, а сейчас нет, — на одном дыхании произнёс Торд, ему всё равно на ситуацию, на всё в данный момент. — Ладно, что ты вчера делал? — парень пожал плечами. — Хорошо, — Риджуэлл взял со стола первую попавшую под руку книгу с твёрдым переплётом. Прицелившись, он кинул её в спокойного лежащего парня. Красный корешок задел телефон, выбив его из рук. Торд тут же подскочил на месте. Книга, совершив несколько оборотов в воздухе, ударилась об стену и упала на кровать, раскрываясь. Гаджет валялся рядом, Ларссон быстро схватил его, начиная искать на нём трещины, но ничего не обнаружил. — Какой меткий. — Почему ты мне ничего не рассказываешь? Что-то случилось? — Торд спрятал телефон и поднял с кровати книгу, даже не читая её названия. Металлические глаза с холодом смотрели на Томаса, который метал свой взгляд в разные стороны. К нему стали подходить медленным шагом, заставляя вжаться в тёмный стол. Книга оказалась на деревянной поверхности, а руки Торда упирались на неё по обе стороны от Тома. Ларссон смотрел ледяным взглядом на парня, в глазах читалось одно лишь презрение. — Почему я должен тебе что-то рассказывать, когда ты скрываешь от меня большинство вещей? Я ненавижу, когда человек что-то недоговаривает, — Торд схватил черноглазого за подбородок, поворачивая его голову на себя. Серые, как железо, глаза будто заглядывали в душу. — Посмотри уже на меня, — парень закричал со всей злостью. Последний испугался и, как будто по приказу, посмотрел чётко ему в мутнеющий взгляд. — Ты не смотришь на меня с твоего возвращения из Франции. Всё это время думал о чём-то важном для тебя? А мне лишь оставалось ждать ответа, но, к сожалению, я слишком быстро всё понял, — Ларссон ухмыльнулся и достал новую никотиновую палочку. Парень отправился к шторам и распахнул их, а затем открыл вовнутрь окно, облокачиваясь на подоконник. Он поджёг сигарету и направил томный взгляд на небо. — Тогда, давай поговорим, если ты всё вспомнил, — по спине Томаса пробежали мурашки, Ларссон говорил без издёвки или какой-то насмешки, ему как будто было всё равно. Но глубоко внутри его душа разрывалась на части от слов, которые он скажет дальше. — Я думал о своих чувствах очень долго, с тех пор, как ты потерял память, — юноша затянулся табачным дымом, чувствуя как Риджуэлл нервно смотрит на него. Торд усмехнулся и развернулся, разводя руками. Злая ухмылка на его лице заставляет вздрогнуть, теперь Тому страшно. Он догадывается о том, что хочет сказать этот парень, но это самое последнее, что желает услышать сегодня. — Я ничего не чувствую к тебе, спустя столько лет, — юноша нервно засмеялся, смотря на Томаса, который с ужасом глядел на него. — Так будет лучше для тебя. — Так будет лучше только тебе! Ты издеваешься надо мной?! Издеваешься?! — Том подскочил на ноги и выбежал из комнаты. Он не желал никого слышать и видеть. Парень не знал, что думать, на середине пути его ноги запутались друг об друга, как только прошёл лестницу. Он задел вазу, которая с грохотом упала, разбиваясь на сотни маленьких частей, как и его душа. Том вскрикнул от испуга, но остался рядом со стеклом от хрупкого предмета. В голове носились тысячи мыслей, парень не знал, что делать в данный момент, о чём стоит задуматься, что сказать. Он разбит до конца, остались лишь малейшие осколки от его черствой души. В голове неожиданно появилась мысль: «А испытываю я к нему чувства, или нет?», «может, это привязанность?». — Нет, — ответ на последний вопрос и парень замолчал, нервно улыбаясь. Он долго думал, пока его не окликнули. — Том, всё хорошо? Ты не порезался? — мужчина присел на корточки, касаясь плеча юноши, глаза которого метались в разные стороны. Он никак не мог успокоиться, ему страшно. Как только к его плечу прикоснулись, парень поднял грустный взгляд на мужчину. — Что случилось? — Я-я… не знаю… не помню! — после раздался душераздирающий крик, который заставлял вздрогнуть абсолютно каждого. В глазах виднелось одно лишь отчаяние. Парень знал, что Ларссон уже ушёл, поэтому он не боялся того, что может произойти. Его тут же обняли и крепко прижали к себе. Аккуратно поглаживали по спине, тихо проговаривая что-то. Джейсон пытался успокоить его, но никак не получалось. Том лишь сильнее начинал кричать и плакать. Горячие слёзы обжигали ледяные щёки, ему тяжело это принять. Сложно свыкнуться с тем, что было сказано до этого, ведь, раньше они любили друг друга и встречались, правда, всё это было на расстоянии. Том надеялся на то, что между ними что-то осталось. Его надежда разбилась вдребезги для него.