Адриан
Я наслаждался чрезвычайно сладкими, нежными и бархатистыми губами Маринетт, совершенно позабыв о том, что делаю. Но и она безвозвратно попала в плен страны грез. Я гладил руками ее спину, при этом боясь причинить боль своими острыми коготками. Жар, исходивший от девушки, пронизывал тело и насильно согревал мое сердце, словно обволакивая его теплым густым медом. На секунду я отстранился, чтобы набрать новую порцию воздуха и с еще большей силой коснуться губ Маринетт, но девушка не позволила мне достичь желаемого. Одним движением руки она положила мягкую подушечку пальца на мои губы, ласково улыбнулась, тихо прошептав: — Думаю, что на сегодня достаточно, — нежно сказала она, вдруг оставив на моей щеке легкий поцелуй, и опустила голову, чтобы я не увидел тот пунцовый румянец, который в мгновение украсил ее смутившееся лицо. Но ничто не смогло скрыться от меня. Дотронувшись до подбородка Маринетт, я заставил девушку обратить взор снова на меня, чтобы насладиться красотой черт ее лица. Она изумленно выпучила глаза, словно стараясь найти ответ в моем взгляде. — Спасибо, Маринетт, — максимально тихо произнес я, чтобы только до ее ушей дошли мои слова. — За что? — удивленно вопросила она, гладя ладонью край моего плеча. — За поцелуй. — Я невольно покраснел, но через силу заставил себя сказать нужные слова. — Ты удивительная, Маринетт. Такая женственная и нежная, словно лепесток розовой розы. Твои васильковые глаза излучают лишь солнечный свет и искорки радости, которые помогают людям почувствовать искреннюю заботу. Ты всегда помогаешь людям, никогда не пройдешь стороной, если человеку в трудной ситуации требуется поддержка. Я так вдохновлен качествами твоей души. Сегодня ты спасла мое собственное сердце от разрыва. Пусть мы и не любим друг друга, пусть частички наших сердец отданы другим существам, этот быстрый, но такой желанный поцелуй вновь вдохнул в меня жизнь. Я безумно благодарен за это и желаю тебе лишь добра и безграничного счастья. Я печально улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Маринетт потрясенно хлопала длинными темными ресницами, все еще крепко сжимая пальцами мое запястье. Их кончиками она легко проводила по коже ладони. Смотреть на нее было безумно приятно. Но перед глазами до сих пор стоял лик ЛедиБаг. Раны на сердце были слишком глубоки. Я не хотел больше тревожить душу Маринетт своими проблемами, поэтому поцеловал ее руку, как можно дольше оттягивая момент ухода. Я молниеносно запрыгнул на тонкие железные перила, задержав взгляд на ночном небе. За спиной воздух потревожили добросердечные слова. — И тебе «спасибо». На несколько минут я действительно забыла о внутренней боли. Заглядывай иногда, если дела совсем плохи. Кажется, нам обоим стало гораздо легче после этого разговора. Я лишь слегка повернул голову. Мне было и стыдно, и страшно смотреть в глаза Маринетт. Я до жути боялся того, что сделал что-то не так, но слова девушки помогли мне понять, что не все потеряно, что она тоже рада. Наскоро улыбнувшись, я чрезвычайно быстро скрылся в темноте улиц.***
Плагг был в легком шоке после того, как мы поговорили о моем поцелуе с Маринетт. Я валялся на середине кровати, Квами лежал рядом и недовольно ворчал. В опасной близости к черному коту находился кусок вонючего сыра, размеры которого в два раза превышали тельце Плагга. — Ням, ты совсем с ума, ням, сошел. Зачем ты, ням, поцеловал ее? А вдруг это видела ЛедиБаг? Вдруг она, ням, стояла где-то недалеко и решила понаблюдать за твоими, ням, действиями? Я призадумался. — Это глупо, Плагг. Ей нет до меня дела. У нее есть парень, к которому она неравнодушна. Да, я никогда не предам ЛедиБаг, ее доверие и чувства всегда будут чрезвычайно важны для меня. И, кстати, хватит уже чавкать, маленький обжора! — Не надо лишать меня возможности влюбляться, если у самого на личном фронте черт знает что. Не мешай нашей идиллии. Ты ведь согласен со мной, вкусный кусочек камамбера? — Думаю, он с тобой не согласен. — Я недовольно закатил глаза. Этот квами иногда удивлял меня больше новых монстров Бражника. — Не драматизируй. Я спать. — Прекрасно. А меня ждет ночь счастья, — мяукнул Кот и поспешно улетел в другой конец комнаты, ловко прихватив с собой сыр. Но я не смог заснуть. Даже любовные отношения Плагга с сыром закончились слишком быстро и через пятнадцать минут я уже слышал его хриплое сопение, громко раздающееся на все помещение. Я грустно улыбнулся. Этот день был насыщен событиями. Мою голову не покидали мысли о храброй Ледибаг и хрупкой Маринетт. Первую я любил до глубины души, а вторая вызывала во мне легкие мягкие чувства. Я не хотел причинять боль им обеим. Но что-то внутри подсказывало, что стоит сделать выбор. ЛедиБаг должно быть счастлива со своим возлюбленным, ей не нужно мешать жить так, как она хочет. А вот Маринетт я мог подарить свою любовь. Я чувствовал, что если соединить два разбитых сердца, то в итоге из них получится образовать новое, живое, бьющееся, трепещущее и невероятное сильное сердце.***
Следующим днем я вовсю наблюдал за Маринетт в школе. Ее голубые глаза источали немыслимую боль неразделенной любви. Конечно, я мог подойти к ней в качестве Адриана и, наконец, обрадовать ее. Но было бы странно, если и Адриан, и Кот обратили бы на нее внимание одновременно. Я поставил бы под угрозу свою личность, поэтому не мог сделать все проще. Алья постоянно ходила вместе с Маринетт, успокаивала ее, пыталась развеселить, но взгляд девушки все равно был наполнен душевной пустотой. Я должен был это исправить. Какое-то неведомое мне раньше чувство зародилось внутри. Оно было настолько светлым и чистым, что невольно заставляло меня улыбаться. Тем же вечером я прибыл на балкон Маринетт в образе Кота Нуара. Девушки еще было дома, как я понял из разговора ее родителей, вышедших на улицу и, видимо, собравшихся в театр или кино. Они что-то с интересом обсуждали, приводили аргументы и смеялись. Солнце близилось к горизонту. Розово-оранжевый закат, с нотками фиолетового цвета разукрасил небо, как подлинный художник. Я наслаждался дивным зрелищем, как вдруг услышал как в комнате Маринетт что-то хлопнуло. Я уловил звуки плача, печальных всхлипов, затем какой-то разговор. Видимо, девушка позвонила кому-то. А еще через мгновение уличный люк приоткрылся и Маринетт показалась на балконе. Я успел удрать и теперь наблюдал за ней с крыши. — Ну, почему же все так? Почему? За что жизнь так меня не любит? Я же… — Маринетт. Здравствуй. Поток слов ее истерзанной души внезапно прекратился и, девушка обратила свой взгляд на меня. — Кот? Что ты здесь делаешь? Она постаралась отвернуться и вытереть слезы, но я оказался проворнее и взял ее руки в свои. Она плакала и была чем-то ужасно расстроена. — Расскажи мне, в чем дело? — Все нормально, Кот. Это нервы шалят. Столько всего произошло, — призналась она, а я загреб ее в объятия. — Тихо, успокойся. Не борись с чувствами. Дай себе выплеснуть эмоции. Девушка еще громче и сильнее расплакалась. Мое сердце скукоживалось, из-за того что я ничего не мог сделать. Я лишь вытер слезу с ее щеки, одиноко сползающую вниз. — Прости меня, Кот. Я не хочу нагружать тебя своими проблемами. Я улыбнулся. — Забавно, я тоже так думал, когда уходил вчера, — усмехнулся я, улыбнувшись, ведь заставил ее немного посмеяться. — Похоже мы оба остались ни с чем. ЛедиБаг любит другого. Мой возлюбленный тоже не обращает на меня внимания. Все так сложно, когда дело касается чувств и любви! — Я знаю, я знаю, — прошептал я ей на ухо. — Но не стоит отчаиваться. — Я сдалась, Кот. Не могу больше. С меня хватит. Не думала, что когда-то подобное скажу. Одержимая, наконец, справилась со своей болезнью. — Маринетт нервно рассмеялась, а я нутром ощутил всю ту боль, которую она испытывала. — Не говори так… Вдруг я оказался в один миг завлеченным в поцелуй. Я не ожидал того, что Маринетт поцелует меня, но земля словно ушла из-под ног, когда это произошло. Я быстро поднял ее на руки, усадил на край перил балкона и продолжил целовать с еще большей яростью. Ничто не могло остановить меня. Чувства внутри пылали ярким огнем. От нас двоих как будто отлетали сверкающие искорки, а потом потухали, отлетев на значительное расстояние. На секунду мы остановились, заглянули друг другу в глаза, и следом вновь слились воедино. Теперь мне уже не казалось, что я делаю что-то неправильно. Мы оба хотели этого. Оба пытались найти друг в друге утешение от горя и разочарования. И, кажется, все-таки нашли.