Слишком преданная

Она слишком преданная, слишком сильно любит, слишком сильно боится потерять. Она стирает с его доски «Кто такой пустынный волк?», чтобы он не искал, чтобы не пострадал. Она не говорит ему, из-за чего произошла авария, чтобы он не вмешивался. Она не звонит ему, когда Пустынная волчица находит её. Она не звонит ему, когда Корин приходит в дом Скотта, потому что он пострадает, а она этого не хочет. Она держит его подальше от себя, потому что, она убила свою семью. Что бы там не говорили, а она монстр, и ей нельзя быть с ним. Он хрупкий, потерявший слишком много близких, переживший слишком много для восемнадцатилетнего, подросток. Она смирилась с тем, что он теперь счастлив, пусть и без неё. Она сильная, она стойкая, она койот-одиночка, в конце концов. Ей самой природой заложено быть одной. Она просыпается в холодном поту и куче вещей на полу. В основном рубашек, явно мужских, они пахнут очень знакомо. Так знакомо, что запах практически впивается в каждую частичку её тела. Но она не может вспомнить кто так пах, так правильно, так привычно. Не может вспомнить, чьи это рубашки. Не может вспомнить, откуда у неё взялись эти цепи. Они просто были и всё. Койот внутри скулит, и проситься на улицу, и она повинуется своему зверю. Чувствует, что так быть не должно, она не должна рычать в школе, не должна обращаться посреди белого дня. Но она не может контролировать это. Словно, что-то ради чего она держала себя в узде, в один миг исчезло. «Стайлз». Набатом отдаёт в голове, эхом проносится по каждой клетке её тела. Она знала. Знала, что не сходит с ума, ощущая острую нехватку кого-то. Потому что койот внутри воет, царапает рёбра и пытается доказать, что чего-то очень нужного не хватает. Он есть, он реален, а не только в её голове. Она вспоминает. Вспоминает все его клетчатые рубашки, тёплые руки, номер в команде по лакроссу, их первый поцелуй, и его смешное «это прогресс!». Она чуть не плачет от радости, задыхаясь от восторга, сидя на полу и вдыхая аромат его рубашек. Теперь она знает, чей это запах. Теперь она знает, почему запах кофе, бензина и яблок был ей так привычен. Потому что это его, «Стайлза», запах. Она и без Питера знает, что слишком сильно зависит от Стайлза, но по-другому не может. Её зверь тянется к нему, рвётся, скулит и просит сделать хоть что-нибудь, чтобы вернуть Стайлза. И она делает. Она шагает в чёртову морозильную камеру, потому что знает, её связь с ним слишком сильна для Дикой Охоты, слишком крепкая, чтобы стереть её из вселенной. Она переживает всё по кругу. Дом Эха, подвал, первый поцелуй, её первый мужчина. Потом Мексика, её искреннее «Я никогда не брошу тебя». Потом экзамен, яд, новый наёмник. И, теперь уже ничего не значащие, слова Стайлза: «Я никогда тебя не брошу». Фраза эхом отдаётся в сознании, где-то за его границами Скотт и Лидия пытаются докричаться до неё. - Малия! Открой глаза, Малия! - Ты слышишь нас? Малия, ну же, открой глаза! Она не хочет открывать глаза. Зачем ей это? В её голове снова и снова проносятся картинки, такие яркие, настоящие, с ней и Стайлзом. Здесь они всегда вместе. Зачем ей открывать глаза? Чтобы вернуться в мир, где его нет. Даже если они вернут его, он будет не с ней. Койот внутри лижет рёбра и утыкается мокрым носом куда-то в сердце. Она задыхается, он нужен ей, прямо здесь и прямо сейчас. Они достают её из камеры, когда сердца уже не слышно. Она сделала свой выбор. Она была слишком преданная, слишком сильно любила его и слишком сильно зависела от него. Это её и погубило.