***
Маленький Кацуки не верит во всю чепуху с соулмейтами. Мать рано рассказала ему обо всем, и он возненавидел само это слово. Судьба? Суженый? Бред! Он будет с тем, кто его достоин, а не с тем, у кого на теле присутствуют первые буквы его имени и фамилии. Шрам? Кого это волнует? Шрамы украшают мужчину, и жизнь явно сделает все, чтобы он стал красивым, ведь он не желает видеть своего соулмейта, кем бы он ни был. В ночь его десятого дня рождения на лопатках показываются инициалы «К.Э.», и Бакуго проводит всю ночь в ванной с попытками стереть это клеймо. Успеха он конечно не добился, но засветился идеей сделать на этом месте тату, чтобы никогда не показывать эти проклятые буквы. Он сделает все, чтобы никогда не встретить того самого. До встречи Эйджиро и Кацуки еще шесть лет, и один из них ждет этого с нетерпением, а второй готовится проклинать этот день.***
День поступления в UA. Бакуго долго шел к этой цели и ни за что не завалит этот день. Даже бегающий где-то там Деку не сможет сломить его настроя. Проходя по долгожданным коридорам академии, Кацуки вглядывался в каждую стену и был искренне счастлив. Однако какую бы конфетку ни давала жизнь, обязательно найдется рядом лежащее говнецо. Случайно столкнувшись с кем-то по невнимательности, он ощущает то, чего так боялся: лопатку пронзила легкая боль и он чуть не выронил нужные бумаги из рук. Тот тоже, видимо, что-то почувствовал, чему сопутствовало громкое «Ой!» за спиной. Все произошло так быстро. Почему именно сегодня? Но Бакуго решает все-таки взглянуть на своего соулмейта и медленно оборачивается. На полу оказывается парень примерно его возраста. Красноволосое чудо с огромными глазищами и небольшим шрамом над одним из них. Разглядывать дальше Бакуго не видит смысла. Прическа парня кажется ему дебильной, и он даже не помогает тому встать. — Смотри, куда прешь, уёбок! Пиздуй отсюда, пока не дал звездюлей. Ответа не последовало. Блондин заметил, как тот хотел заговорить, но почему-то промолчал и скрыл глаза за упавшей на лицо челкой. Кацуки цыкнул и пошел дальше. Что не так с его судьбой? Почему его соулмейт — красноволосое чучело на ножках? Тут и без слов понятно: он достоин большего. А вот Эйджиро, наконец почувствовав то покалывание на метке, о котором все говорят, счастлив, что, по всей видимости, его соулмейт — довольно симпотный, сильный парень с пепельно-блондинистыми волосами и яркими оранжевыми глазами. Резкий и грубый. Возможно, именно это хотели сказать инициалы на теле Киришимы. Осмотрев их, он понимает, что мать рассказала не все: видимо, форма, цвет и размер метки тоже играют свою роль. Оранжевые буквы с острыми, рваными краями. Почерк слегка наклонен вправо, что делает его похожим на написанное в спешке. Это точно его соулмейт, и он вправду такой, каким его представляет печать. Но Эйджиро не спешит его останавливать. Если он его увидел, значит, они в одном городе и, возможно, еще встретятся. Повезло, что вообще его заметил. Парень на полном ходу отправляется к лучшей подруге, чтобы рассказать о своем счастье и с нетерпением ждет новой встречи.***
— Я, конечно, хотел тебя еще раз увидеть, но не так скоро… — говорит Эйджиро, созерцая своего соулмейта за одной из парт. Судьба повернулась к Киришиме лицом, а к Кацуки задом: они в одном классе. Блондин делает вид, что не знает какого-то там красноволосого дебила, а тот так и лезет на пиздюли. Старается у него выведать, где он живет, какую еду предпочитает, какую музыку слушает. Чтобы отвлечься Бакуго начинает кричать на Мидорию, ведь он мало того, что поступил — так еще и в один с ним класс! Но вскоре не помогает даже это. Чуть позже Кацуки замечает еще то, что так ненавидимые им инициалы на спине очень бурно реагируют на взгляд и близкое местонахождение этого парня: всю кожу покрывают мурашки и сердце начинает трепетать ни с того ни с сего… Он даже не знает его имени, а тело так и тянет быть ближе. Под конец первого дня в академии Киришима предлагает пойти домой вместе. Кацуки резко отказывает. Еще чего не хватало! Чтобы впервые встретившийся парень — так еще и его соулмейт — провожал его до дома? Фигушки. Еще не услышав ответа, незнакомец одаривает его, наверное, самой яркой улыбкой на свете. Но Бакуго резко разворачивается и отчеканивает, словно молотком по металлу: — Я Бакуго Кацуки, и я думаю, ты уже понял, что ты мой соулмейт. Но мы не будем вместе. Забудь всю эту ванильную хрень. Уголки губ Эйджиро медленно ползут вниз, и парень серьезно огорчается. Но, не восприняв слов всерьез, он думает, что, возможно, ему стоит дать время. — А я Киришима Эйджиро, и я надеюсь, что ты меня еще признаешь. Бакуго всего лишь корчит рожу, отдаленно похожую на понимание и уходит без капли сожаления. Но Киришима и не думает сдаваться. Довольно ловко шмыгнув за парнем, он незаметно преследует его до самого дома и записывает на листочке адрес Кацуки. Он обязательно сюда когда-нибудь придет. Но Киришима так и не получил возможности навестить Бакуго, ведь вскоре всех в академии поселили в общежитие. И как же он был рад, когда узнал, что они в соседних комнатах, так еще и довольно далеко от остальных. Парень просто не находил себе места от счастья. Бакуго же злился на судьбу и упорно игнорировал Эйджиро. Этот парень слишком часто рядом мелькает и уже довольно бесит. Бакуго даже успел проникнуться симпатией к одной из девушек в классе, но на свидания его зовет только красноволосый. Кацуки еще больше начинает ненавидеть своего соулмейта уже просто за то, что он навязчивый. Чуть позже Киришима дает ему кличку «Баку-бро», и она выводит из себя похлеще «Каччана». Ну неужели Эйджиро настолько тупой, что не понимает, что Кацуки он не нужен? Хотя, в последнее время блондин ловит себя на мысли, что уже не может представить дня без Киришимы. Он знакомы уже на протяжении нескольких месяцев и куда ни глянь — везде он; что ни делай — он рядом. Если бы Кацуки просто стер эту частичку жизни со своего пути, все казалось бы не таким ярким. Может, то, что он нашел своего соулмейта, не так-то и плохо?***
— Кири-тян, а тебе кто-то нравится? — послышалось звонкое от Ашидо. Девчонки часто собирались в общей комнате общежития и болтали о всяком, чтобы просто отдохнуть. Эйджиро проходил мимо и не мог отказать в ответе лучшей подруге. Подойдя поближе, он присел на край дивана и, закрыв лицо руками от смущения, кивнул. Все девушки затаили дыхание, а Мина стала допрашивать, кто это. Эйджиро не мог сказать сразу и прямо: слишком это смущало. Но когда предложили угадать этого человека по описанию, все же согласился: — Ну… Э… Он очень милый, красивый и умный, высокий, — все сразу устремили взгляд на Яойорозу, но Киришима продолжил: — Но часто очень грубый и — к сожалению или к счастью — он мой соулмейт. Ашидо сразу обратила внимание на тон парня и поняла, что это больная тема… Но стоп: соулмейт? — Ты нашел свою суженую?!.. Или… суженого? Ты сказал «он», вот я и подумала… Это же так классно! Киришима шумно выдохнул и, завернув рукав клетчатой рубашки, показал оранжевые инициалы. Мина осмотрела клеймо и прикрыла рот рукой. — Твой соулмейт тебя совсем не любит: печать потемнела… — все замолчали. Девушка аккуратно провела пальцами по буквам. — Б.К… Стоп. Это случайно не Бакуго? Эйджиро кивнул и спрятал глаза в упавших на лицо волосах. Хагакуре тоже стала подбадривать Киришиму, поглаживая его по спине и говоря, что еще влюбится. — Возможно, тебе стоит ему признаться. Обычные слова любви иногда творят чудеса. И не стоит оправдываться клеймом: покажи, что ты его по-настоящему любишь. Но сам парень уже за полгода потерял всякую надежду. А вот Кацуки, который стоял за стеной, хотел, чтобы он наконец отвязался. Надо же было случайно подслушать такой разговор… Печать потемнела? Это такая проблема? Свою Бакуго никогда не разглядывал, даже цвета не помнил… Тихо, чтобы никто не слышал, парень ушел с первого этажа и удалился в свою комнату. Зайдя в ванную, сняв майку и повернувшись спиной к зеркалу, блондин заприметил клеймо. Но оно не потемнело, а наоборот было очень ярким и видным. Возможно, этот мудозвон по-настоящему его любит, и ее цвет зависит не только от твоих чувств, а от чувств владельца инициалов… Решившись все-таки рассмотреть их, он подошел ближе. Аккуратный узорчатый почерк, цвет довольно необычный — переплыв из красного в черный и желтое маленькое сердечко над буквой «Э». Странно: обычно, кроме самих букв и точек, ничего нет. Она такая яркая, насыщенная. Такая же, как и его улыбка. — О боже, о чем ты думаешь?! — шепнул Бакуго и натянул майку обратно. Сейчас ему почему-то стыдно за то, что он не может подарить другому человеку счастье просто так. Нужно же просто принять его, и он не будет страдать. Бакуго же решил не слушать судьбу и искать себе любовь сам. Но девушка на которую он положил глаз, уже с другим… А если бы они начали встречаться, что было бы с ее соулмейтом? То же, что и с Эйджиро… Невыносимая боль. С этого момента Кацуки понял, почему Деку называет его извергом…***
С того случая блондин не перестал избегать красноволосое чудо, но пробовал прощать ему некоторые поступки. Он надеялся, что так хоть чуть-чуть сгладит острые края их ситуации. И на крыльях любви Киришима это заметил. Он был с Бакуго гораздо ярче, чем с другими, пробовал поддерживать разговор, если таковой заводился, и старался быть ближе. Гораздо ближе, чем раньше. Его больше не били за каждое прикосновение, не кричали за любое слово. Относились довольно сдержанно, что не могло не радовать. После такого парень решается наконец признаться нормально и четко. Возможно, чистое и искреннее признание в любви поможет Бакуго увидеть его с другой стороны.***
— Ох, Кацуки, ты пришел! Я так рад! — Завались. Бакуго закрыл дверь пустующего после занятий класса и осмотрел его. Академия выглядела красиво в лучах вечернего солнца. Даже можно было заметить романтическую обстановку. Но пропустив это мимо своего внимания, Кацуки подошел к Эйджиро, сидящему за своей партой. Тот светился, словно лампочка, и выглядело это довольно забавно. — Говори, зачем звал. У тебя две минуты, чтобы меня заинтересовать. Услышав это, Киришима понял, что медлить нельзя и, собравшись всеми силами, крикнул быстро и четко: — Ты мне нравишься! Позволь нам быть вместе. — Нет, — ответил Бакуго без раздумий и уже старался уходить, как почувствовал что его схватили за край пиджака. Повисла тишина и ее разорвал только тихий голос красноволосого, переходящий в шепот: — Ну почему? Баку-бро, я вправду тебя люблю, пожалуйста, хотя бы подумай. Кацуки закрыл глаза и бухнулся за одну из парт напротив. Заглянув в глаза Киришимы, он уже и сам понял, что сильно глупит. Но принципам он уступать не собирался, поэтому рассказал о своей цели: не слушать судьбу и найти свое счастье. С каждым словом красные глаза Эйджиро наполнялись слезами. Перед Кацуки расплакался тот парень, что всегда твердит о мужестве. Какая ирония… — Прости, — прошептал Бакуго и отвернулся. Слишком больно смотреть на слезы этого парня. — Неужели я тебе не нравлюсь? Неужели я настолько плох? Эйджиро уже не сдерживался и ревел в полную силу, а Бакуго уже не выдерживал. Не нравится? Он ему нравится! Правда! Сам Кацуки это только-только осознал, но уже постарался принять. Его истинные чувства хлынули на него целой волной и не желали отпускать. Он уже слишком долго строит из себя неприступную принцессу, когда скрытые в глубине чувства слишком яркие и офигенные. Может, если хоть один раз встретил своего соулмейта, то не полюбить его не получится? Но сказать это вслух нет духу. Тут прозвучали слова, которые заставили сердце Бакуго скулить от той боли, которую он наносил просто находясь здесь: — Если я не нужен тебе, то не нужен никому. Я не хочу портить собой чужие жизни, я хочу собственного счастья. Наверное, мне стоит совершить прыжок веры… Именно это Бакуго желал Мидории в средней школе и очень рад, что тот его не послушал. Стоп… Прекрати… Такое говорить… К черту принципы! — Заткнись! — Почему? — Блять. Наконец освободившись от цепей, на которые он запер свое сердце, Бакуго медленно встал из-за своей парты и подошел к Киришиме. Лицо парня слегка покрыто потом, но его нельзя назвать некрасивым. Милый шрам над глазом, ямочки на щеках от постоянной улыбки… Черт возьми, какой же он красивый! Почему раньше этого не было видно? Схватив того за подбородок, Кацуки накрыл его губы своими и увлек в поцелуй. Медленно переплетая языки в незамысловатом танце, Киришима перестал плакать, а Бакуго наконец обрел спокойствие. Вот так все просто. Все-таки судьба хорошо постаралась с выбором его соулмейта, и зря он ее так ненавидел. Весь класс наполнился причмокивающими звуками, что довольно смущало. Разорвав поцелуй, блондин взглянул в затуманенные глаза парня напротив и коротко чмокнул его в нос. — На предложение встречаться я ответил нет, но я не говорил, что ты мне не нравишься. В этот момент разум Киришимы наконец встал на место после поцелуя и получил надежду, что так приятно греет сердце.