vergiss mein nicht

человек влюбляется точно так же, как и падает с лестницы. это несчастный случай

. — выглядишь лучше, чем вчера. тёмный маг продолжает шутить, но я вижу, что он обеспокоен. даже его слова о том, что все будет хорошо раздражают. ничего не будет хорошо. за окном льёт дождь. даже магия не способна заглушить громкие стуки капель о стекло. град вот-вот разобьёт поверхность и кажется, что поток воды смоет грязь вместе со мной. вслед за бурей эхом разносится по всей комнате гул грозы и раскаты грома. ненавижу такую погоду. солнце вновь отвернулось. снова не повезло. как и с этой болезнью. хотя болезнью назвать это язык не поворачивается. скорее проклятье самого дьявола, которое обрушилось на меня невесть за что. ханахаки ужасна, ведь её носитель чувствует не только физическую боль, но и душевную, что намного сильнее. но мучения не продлятся так долго… проклятье живёт и уничтожает до тех пор, пока тело не превратится в прекрасный цветник. сквозь плотные бинты виднелись края лепестков или просто кровавые пятна. ветви пронзают молочную кожу рук. горло саднит. хочется откашлять эту гадость. выплюнуть её и растоптать босыми ногами, чтобы остроконечные ветви впивались в ступню. и я забылась в этой боли. снова приступ. уже откровенно раздражали эти синие бутоны. на языке цветов они означали верность или память. хотя и чувствовалась в этом какая-то ирония, правда? терпеть не могу незабудки. ханахаки не милосердна. ладонь в небесно-голубых лепестках испачканных кровью. рассматриваю их. вполне красиво… если бы не так ужасно. — выпей, на время полегчает. маг протягивает мне стакан с фиолетовым зельем. руки дрожат и не слушаются. какой смысл этих лекарств, если они все равно бессильны? Гриндевальд придерживает мне голову, чтобы я смогла сделать глоток. на вкус не очень. просто отвратительно. движение внутри прекращается и я могу нормально дышать. последние лепестки вырываются из горла и оседают на белоснежную простынь. подношу ледяные пальцы к губам и стираю остатки свежей крови. чувствую как кровать прогибается в месте, где сел волшебник. теплая ладонь аккуратно поправляет выбившееся одеяло и ласково проводит по волосам. — останься. пожалуйста. в душе теплится огонёк, что ещё не всё потеряно. проклятье видимо считает иначе и вновь начинает цвести своими прекрасными цветами, которые девушки принялись считать за символ непорочной любви. которая убивает. медленно и мучительно. — я останусь. одними губами шепчу «спасибо». и плавно погружаюсь в сон под его глубокий и хриплый голос. буря усилилась