автор
VeIana бета
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
15 Нравится 10 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Можете рассказать самый смешной случай, что произошёл с вами во время съёмок?       Обычно такие вопросы страшно раздражают, вызывают прямо-таки физическое отторжение, и приходится максимально напрячься, чтобы не послать подальше очередного журналюгу, потому что а) мама просила вести себя вежливо с другими людьми, б) психоаналитик сказал, что стоит вести себя с людьми так, как ты хочешь, чтобы они вели себя с тобой и, наконец, в) слишком сильна любовь к профессии, которая помогла сотворить из нескладного лохматого паренька звезду. Но, честно, неужели всем кажется, что снимать фильмы настолько легко и весело? Будто актёры снимаются в одной сцене, а потом весь оставшийся день дружно разносят съёмочную площадку, то и дело попадая в нелепые, но забавные ситуации. Возможно, многие огорчатся, но нет! К сожалению (или всё же к счастью), актёры — не дети-переростки, а работа в сфере кино — не забава, а серьёзная профессия. Поэтому, нет, никаких смешных случаев с ним на съёмках никогда не происходило. Следующий вопрос!

***

      Фантомная боль — это ложное ощущение конечности, которую ты потерял. Так написано в медицинских справочниках, и точно так же сказал и психоаналитик, которому он звонил час назад, но если иллюзия боли от уже выдернутого зуба приносит такие мучения, как люди вообще переживают настоящую серьёзную боль?       Джесси мрачно утыкается себе в колени, параллельно уговаривая себя не принимать ещё анальгетиков. Не хватало ему ещё зависимости от них. Лучше перетерпеть, к боли же привыкания не возникает. Или, стоп, возникает?! Ведь откуда-то берутся мазохисты… О боже, он попал! Рука сама тянется к мобильному телефону, но в последний момент мозг услужливо подсказывает, что он сегодня исчерпал все лимиты звонков а-ля «Привет, извини, что беспокою, у меня, кажется, очередная паническая атака, можно тебе выговориться?». Так что надо терпеть. Зуба уже нет, как и боли. Это всё ненастоящее. Надо повторить это ещё сто раз, и всё пройдёт. На худой конец, возможно, ему удастся заткнуть всех ненавистников (спасибо сёстрам Хэлли и Керри за замену социальных сетей в распространении мнения фанатов комиксов), отыграв самого злого Лекса Лютора во всей истории существования этого героя. Ведь серьёзно, ещё пара часов — и сам Айзенберг бросится завоёвывать весь мир, чтобы потом собрать всех учёных этого самого мира и заставить их придумать анальгетики, не вызывающие привыкания и других побочных действий. Никто в таких условиях не может сохранить свою человечность, так что он завтра отыграется по полной в роли своего персонажа.       Интересно, реальны ли случаи, когда стоматолог и его пациент влюблялись в друг друга? Как вообще можно влюбиться в человека, который целый час слюнявил твою руку, пока ты пытался спасти его ротовую полость? Или же в человека, который пихал тебе свою руку, хоть и в резиновой перчатке, в рот и причинял хоть и ослабленную анестезией, но всё же ощутимую боль? Интересно, о чём вообще думают стоматологи, когда целуются с кем-то?       Так, стоп! Мысли заходят слишком далеко. Нужно отвлекаться как-то по-другому. Что насчёт креативных аналогий? Эта боль по своей действительности похожа на литературную ценность «50 оттенков серого». Их обоих нет, но они всё же не оставляют человека неравнодушным, в плохом смысле, конечно. Нет, опять не то. Может, обратные аналогии? Их обоих нет, но они всё же не оставляют человека неравнодушным, в плохом смысле, конечно. Эта боль по своей действительности похожа на литературную ценность «50 оттенков серого». Хм, повторение идеи, мозги не работают как надо. Это уже страшно…       И только Айзенберг решает, что зависимость от анальгетиков лучше общего отупения, как кто-то осторожно стучится в его трейлер.

***

— Я не думаю, что это хорошая идея, — Джесси растерянно вертит в руках какие-то подозрительные рулоны, мысленно проклиная себя за свою периодическую (действующую, примерно, 365 дней в году) слабохарактерность, — Зак убьёт нас. Как и Бен. — Да расслабься ты, Джесси, — Айзенберг не понимает, что смущает его сильнее: сильный британский акцент или то, что его называют по-имени, — это же шутка. Утром смеху-то будет.       Хотя, с другой стороны, на какое обращение он рассчитывал? Мистер Айзенберг? Да уж, высокомерие такое… Высокомерное? Нет, анальгетики явно не были бы лишними. Крыша едет быстро, уверенно и далеко, на прощание посылая Джесси кокетливый воздушный поцелуй. — Эй, ты помогать собираешься? — Айзенберг обнаруживает себя пялящимся на Кавилла непозволительно долго. — А, да, извини, сейчас, — всё же Генри прав: что плохого в розыгрыше товарища по фильму? Возможно, это и есть те забавные ситуации, что происходят и должны происходить с каждым актёром или актрисой в периоды съёмок.       Завтра Аффлек проснётся, увидит свой трейлер обклеенный обоями с надписью «Тайно влюблён в Супермена» и картинками, где Супермен подвозит Бэтмена на спине (и как Кавиллу не жалко было тратить на подобное деньги…), и рассмеётся. Потом расскажет об этом Заку, тот, как человек не лишённый юмора, просто добродушно пожурит их, и весь каст будет шутливо шушукаться об их дурацкой ночной вылазке весь оставшийся день. На худой конец, если Бен и решит вдруг мстить за честь своего трейлера, то Кавилл героически возьмёт удар на себя. Наверное. Ну, хотя бы есть надежда, что репутация «чёрствого сухаря» позволит выйти из списка подозреваемых. — Ну вот и всё. Закончили.       Уже? Жалко, Джесси уже начал втягиваться в процесс обклеивания. Даже придумал креативную аналогию на эту тему. Приклеивание обоев похоже на ухаживания за девушками. Так же утомительно, и гарантии на успех никогда нет. Ммм… Нет, всё равно не то. — Ну, был рад помочь, — Айзенберг отдаёт оставшийся рулон, топчется на месте, сам не зная, чего ожидает. Возвращаться в трейлер переживать свою боль — в принципе, самый логичный вариант, хотя этого и не очень хочется. В принципе, как и навязываться людям со своим одиночеством. Но этого и не требуется. — Слушай, раз всё равно не спится, может, составишь компанию в спортзале? Обещаю не заставлять отжиматься, подтягиваться и выполнять любые другие физические упражнения, — Джесси впервые стыдно за своё тщедушие (чуть-чуть, совсем немножко). — Просто не люблю тренироваться один, а Бен вряд ли в ближайшую неделю согласится присоединиться.       2016-й год — високосный, но слабохарактерности Джесси на это плевать.

***

— И в итоге отец решил не работать больше таксистом, так как денег почти ноль, а психов, приставляющих нож к горлу и требующих этот ноль, — куча. Вот, — немного странно смотреть, как люди поднимают гантели, в то время как ты ровным счётом делаешь ничего, но в три часа ночи на это как-то плевать. — И кто он теперь? — Профессор в колледже. — Вот что я называю карьерным ростом, — кажется, Генри вообще не составляет труда поднимать подобные тяжести. Айзенберг бы год лечился от потянутой спины в этом случае. Хорошо, что злодеям достаточно быть просто умными. — Ага.       Зуб не болит. Внезапная мысль осеняет Джесси как гром среди ясного неба. Пустота на месте выдернутого зуба вдруг смиряется с потерей своего хозяина и больше не грозится свести с ума. Поразительно! — Уже засыпаешь? — А?       Возникает молчание. Обычно молчание напрягает Джесси, и он пытается заполнить её своими неловкими бормотаниями, но в этот раз ему спокойно. Он расслабленно сидит, скрестив ноги по-турецки, позволяя мыслям течь в желаемом им направлении. — Слушай, если ты устал, идти спать. Завтра у нас полно совместных сцен, вряд ли такой усталый злодей может представлять хоть какую-то угрозу даже для Бэтмена, не говоря уж о Супермене, — в голосе слышна улыбка, и Айзенберг невольно улыбается в ответ, всё так же не открывая глаз. — Вряд ли герой, что по ночам обклеивает трейлеры спящих людей, требует большого количества энергии от злодея, — уже неплохо, хотя он может и лучше.       Смешок в ответ. Молчание. Боль не возвращается, и это прекрасно. С таким порядком вещей он готов и способен на всё: и суперзлодея сыграть, и русский язык выучить, наконец, и даже журналистам про смешные истории во время съёмок рассказывать. Ещё немножко кофеина или 4 часа сна, и он даже все комиксы про Супермена прочитает. — Слушай, Генри, — в принципе, он же зовёт Харрельсона по имени — Вуди, а тому вообще скоро шестой десяток стукнет, и ничего страшного, — Можно вопрос? — Можно, — и почему принято считать британцев недружелюбными? — А почему ты позвал меня на эту вылазку? Ведь мог бы и сам справиться, — чёрт, вот он всё и испортил… Зачем задавать вопросы, ответы на которые не хочешь слышать. Идиот ты, Джесси, полный кретин… Уйди в свой трейлер и напейся анальгетиков, чтобы чушь не пороть. — Мог бы, — не открывать глаза, только не открывать глаза, — Но я подумал, что тебе не помешает развеяться. Ты выглядишь таким одиноким в последнее время.       Глаза распахиваются против воли. — Одиноким?! — Да, но я тебя не виню. Мы с Беном постоянно пропадаем в спортзале, Зак и так тонет в своих обязанностях, и ты не похож на человека, что будет петь диснеевские песни с Эми или присоединяться к их с Галь девичнику. Мне бы тоже было одиноко. — Да я как-то привык к этому, — Джесси искренне надеется, что это не звучит жалко, потому что это правда, — Я не чувствую себя одиноким.       Голубые глаза скептично сканируют его лицо. — Нет, честно, я не беспокоюсь по этому поводу. В худшем случае всегда можно позвонить родным. — Или психоаналитику. — Или психоаналитику… Подожди, что?! — Интернет. — Ааа… — Джесси нервно ерошит свои пока имеющиеся волосы (интересно, фантомные боли будут посещать его после столь радикальной стрижки?). — Чёртов интернет. — Чёртов интернет.       И вновь молчание. Ну ладно, боль прошла, нервозность по поводу розыгрыша — тоже, смотреть на потного Кавилла уже становится ненормальным, надо бы уходить. — Ладно, слушай, я уже пойду спать. Спасибо за ночную вылазку, было действительно забавно. — Хорошо. Слушай, Джесси, — Айзенберг буквально замирает у дверей, — давай иногда передышку своим родным и психоаналитику. Можешь изливать душу нам, да хоть лично мне. Не стоит замыкаться в себе, — заторможенный кивок в ответ. — И ещё…       И ещё? — Я скажу Бену, что это была твоя идея.       Глупая улыбка во все тридцать один зуб.

***

— Боже, Джесси, что с твоим трейлером? — смех Адамс заставляет его резко обернуться, пытаясь найти причину этого, и вскоре он сам невольно начинает улыбаться.       Тайно влюблён в Супермена. А Генри экономный парень: нашёл применение лишнему рулону обоев. — Чёртов Кавилл? — спрашивает возникший из ниоткуда Аффлек. — Чёртов Кавилл, — голос отчего-то звучит радостно, но парень моментально поправляется, — наверное. А с чего ты это взял? — Этот придурок и моё жильё так «украсил», — жаль тогда Джесси всё же не получил Оскар, ведь сохранять серьёзное выражение лица в такой ситуации очень сложно. — Давно пора Заку на этого злодея пожаловаться.       Аффлек в шутку грозит пальцем, сочувствующе хлопает его по плечу и исчезает так же внезапно, как и возник. Эми предлагает помочь отодрать всё это безобразие, и Джесси, неожиданно для самого себя, соглашается. Всё равно до их с Генри сцен куча времени, и он не обязан быть одиноким всё это время. Эми радостно щебечет что-то про Генри, и Айзенберг удивлённо отмечает про себя, что его не раздражает её болтовня. А ещё у Адамс очаровательная улыбка. Он определённо мог бы когда-нибудь спеть с ней диснеевскую песню. Наверное. Скорее всего, нет, но всё же это было бы не так ужасно.       Во время совместных сцен Айзенберг думает, что, несмотря на то, что гениальный Лютор считает Супермена злом, сам Джесси, вопреки всей системе Станиславского, считает его славным парнем.       А ещё Джесси надеется, что частое дружеское общение с людьми не вызывает зависимость.       Фантомные боли похожи на чувство одиночества. Их обоих можно прогнать дружбой. Полная чушь, но достаточно креативно и, самое главное, — правда.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.