Моменты нашей вечности

— Ну или пойдём в твою комнату... кстати, то бельё я всё-таки забрал... — Серьёзно? — удивляется сильно Чимин, начиная смеяться в голос. Чонгук вдруг машинально оказывается прижат к телу старшего за талию, пока сам Пак улыбается широко после смеха. — В спальню я хотел тебя потянуть, чтобы мы отдохнули, малыш. — Как я удачно сказал, — хмыкнув, ведёт плечами Чон, словно выбраться хочет, но на самом деле ближе к вампиру жмётся. — Что в этом смешного, хён? — Не знаю. Просто сначала ты не хотел его брать. И всё-таки оно оказалось в твоей сумке, — всё же идя в комнату, правда не за руку держа Гука, а за талию, Чимин кусает свою губу. — Ладно, может быть, смеяться не стоило, но я посчитал это забавным. — Если хочешь, можем достать его, как-нибудь, — идёт рядышком с ним Чонгук, осматривая коридор, в котором они сейчас были, — расстелишь на своей кровати... Хотя я боюсь, что его сначала нужно постирать. — Мы его расстелим, на нашей кровати, — поправляет младшего вампир, усмехаясь. — Постирать? Хм, а зачем? — Угадай с одного раза, хён, — смутившись, отвечает Гук. — Чем мы с тобой занимались, не помнишь? Ну так вот, после такого постирать не помешает. — Ты так сладко и невинно говоришь об этом, — улыбается Чимин и ловит очередной краш на Чонгука, заводя его в спальню, которая ничуть не изменилась с момента их отъезда. Но кровать мнётся от того, что вампир ложится, а парня на себя усаживает, медленно ведя руками вдоль его тела. Но не для очередного приставания, а просто так, нежно и мягко. — А как мне ещё говорить? — оставаясь пока в вертикальном положении и руки расположив на груди старшего, Чон наклоняет голову и рассматривает его лицо. — Нет, серьёзно, а как по-другому? — Ну... Напрямую? Сказать, что мы занимались сексом и слегка испачкали бельё в сперме, ну или семени. Можно также сказать, что просто занимались любовью, — Чимин предполагает, какой вариант выбрал бы младший, если бы говорил об этом так. Но его больше привлекает то, как щёки Чонгука начали краснеть, что заставило испытывать невероятно тёплые чувства по отношению к нему. Впрочем, как всегда. — Хён! — с возмущением пихает его в грудь Гук, закрывая покрасневшее донельзя лицо ладонями, — Ты же прекрасно знаешь, что я не могу так... по крайней мере пока что. — Знаю, малыш. Видимо, я понял, почему в большинстве случаев получаю отказ, — усмехнулся вампир, оглаживая поясницу Чонгука руками. — Говори так, как тебе удобнее. Я всего лишь сказал, что это очень мило.       Чон смотрит на старшего сквозь пальцы и только через минуты полторы убирает руки от лица, которое только-только стало приобретать естественный оттенок. После чего младший вновь кладёт ладони на грудь вампира, начиная её гладить так же, как и сам Чимин касался парня сейчас.       После того, как Пак немного подтягивается наверх, его спина соприкасается с подушками, что является самым удобным положением. Вампир немного надавливает и на спину Чона, дабы тот прогнулся и оказался ближе к своему возлюбленному, пока тот сам улыбается и обнимает парня крепче.       Гук наклоняется, лицом к лицу оказываясь рядом с Чимином и смотря в его глаза. Они серого цвета, большие и очень красивые. Естественно, Чон это не в первый раз видит, но восхищаться ими не перестает: — У меня такой прекрасный хён... самый лучший, я думаю, — шепчет парень и чмокает Пака в губы. — И самый красивый. — А у этого прекрасного хёна есть малыш, который невероятно умён, талантлив, красив внешне и душой. А ещё он очень храбрый и целеустремлённый, представляешь? Я его очень люблю, — в забавной манере говорит Чимин, и теперь он целует губы Чонгука, улыбаясь.       Гук расслабляется и улыбается в ответ, слушая такие приятные слова из уст любимого, на поцелуй которого он мягко отвечает. Несмотря на то, что иногда проскакивают ситуации, когда либо Чон обижается на Чимина, либо просто у обоих настроение не очень, Чонгук Пака очень сильно любит. И, конечно же, он будет заботиться о нём так же, как вампир о самом парне.       Поцелуй получается нежным, а Чимин только и улыбается в него, сжимая младшего в своих объятиях. Чонгук такой милый, хороший и прекрасный парень, которого хочется защищать, любить и дарить всё самое лучшее. Что старший и будет делать, чтобы Чон был одним из самых счастливых людей на свете, может быть, и единственным: — Ляжешь или побудешь в таком положении? — шепча, интересуется Чимин. — Мне нравится та-ак. На тебе теплее и удобнее, — жмурясь, произносит Гук, явно довольный своим настоящим месторасположением, — не надо меня перекладывать. Вот буду лежать на тебе, никуда не отпуская. Потому что ты мо-ой, Чимин-а. — Собственник? — усмехнулся Пак, потому что Чонгук однажды задавал такой вопрос. Заставив его прогнуться ещё больше, старший принимает уже из-за него же лежащего Чонгука в свои объятия, целуя того в макушку. — А может и да. И что ты мне сделаешь? Ты тоже, между прочим, не один я такой. Так что не задавай глупых вопросов, хён, — он проводит носом по шее вампира и выдыхает туда же. — И жизнь будет проще. — Видимо, с твоим настроением опять что-то не так, — спокойно произнёс парень, выдохнув и прикрыв глаза, остаётся в таком положении. — А что с моим настроением? С моим настроением всё в норме, — Гук очень слабо прикусил шею вампира, но после спокойно улёгся. — Не понимаю, о чём ты. — Твоя формулировка фразы немного смутила меня, но я рад, что ошибся, — улыбнулся Чимин, кусая ухо Чонгука в ответ, дабы подразнить. — По-моему, всё довольно нормально сказал, — чуть дёрнулся младший, надув губы, — не знаю, что тебе не нравится. — Хей, малыш, мне всё нравится, слышишь? Не переживай из-за этого лёгкого недоразумения, — Чимин целует Чона в висок, следом утыкаясь туда носом. — Ладно-ладно, — Гук чуть кивает, насколько это возможно, и просто лежит на вампире, еле-еле водя пальцем по его боку. — Ой, опять это слово. — Наказывать тебя, невинный мальчик? — сладко и хитро спрашивает вампир, пока рука уже ложится на ягодицу младшего. — Это тебе решать, — поднимает голову парень, внимательно изучая сейчас эмоции старшего. — Так что я не могу тебе ответить. — Хорошо, Джей, — Пак не может отказать себе, а потому шлёпает упругую половинку Чонгука, сразу оглаживая и снова шлёпая. — Ай, хён... — чуть выгибается Чон, трясь носом о шею вампира, — не стоит мне говорить это слово, как ты сказал, слово-паразит. Да, я говорю его слишком часто. — Поэтому ты будешь потихоньку избавляться от него, да, — снова шлепок, но не такой сильный, как в начале. — Малыш? — Ладно, я буду, обещаю. Блин, — поджимает губы Чон, — ну вот снова. Что-то у вас недейственные методы, Пак Чимин. — Видимо, слишком мягко. Или придётся менять тактику обучения, — вампир шлёпает одновременно по обеим ягодицам сильнее, но оглаживает их снова, потому что не может без этого. Вдруг Чонгуку действительно станет больно. — Мх, — Гук прогибается сильнее, чуть поворачивая голову и через плечо смотря на руки Чимина, — уже, кажется, лучше, но я всё равно думаю, что чего-то не хватает. — Чего же? Я, как учитель, с радостью приму всё к сведению. Пожалуйста, Чон Чонгук, излагайте свою мысль, — усмехнулся вампир, скользя руками по спине и проникая под одежду, тёплую кожу щупая. — Не знаю чего, — жмёт плечами парень, подрагивая от мягких прикосновений, — может, вы сами додумаетесь, господин Пак Чимин?       У Чимина в голове, если честно, крутится много чего, но выбрать верный вариант сразу он, определённо, не сможет. Но может попытаться. И, если честно, то сейчас кажется, что он будет делать то, что оттолкнёт младшего. Но он всё же помещает руки под джинсы Чонгука, сжимая ягодицы сквозь бельё, пока грубая ткань нижней одежды немного съезжает вниз.       Чонгук оставляет пару поцелуев на шее вампира, после чего одну руку под его кофту запускает, чуть пробегаясь по телу, но потом её сразу отдёргивая: — Что это я? Как нехорошо поступаю, трогая без спроса. Но вы не обижайтесь на меня, господин Пак, ладно? — Чон играет, и ему нравится. Возможно он старшего снова обломает, что, на самом деле вряд ли, потому что что-то подсказывает младшему, что их "урок" так просто не закончится. — Как я могу обижаться на своего ученика, — хмыкнул Чимин, руки которого стянули джинсы Чонгука до бёдер, открывая вид на боксеры. Правда, они сейчас мало Чимина беспокоят, потому что он минует их, опять пробираясь под ткань и оглаживая половинки. Опускает ненужное бельё, резко шлёпая по бархатной коже. — Ну, а вдруг? — прикусывает губы Чонгук. Шипит от того, что места, где Пак его шлёпает, немного горят как раз от этих касаний. — Я ведь не хочу своего учителя обижать. Я даже вас покусал, а это очень нехорошо. — Не волнуйся, малыш, — шепчет Чимин, пуская в ход язык, которым водит по месту рядом с ухом, но его пока не трогая. — Твой учитель доволен такими действиями. Покажешь на что способен ещё? — и после этой фразы старший начинает ласкать чувствительное место Чона языком. Пальцами же раздвигает поочередно то левую, то правую ягодицы, немного толкаясь бёдрами вверх. — Ащ-щ, хён, и снова ухо, — шепчет Чонгук, мотнув головой, но всего лишь один раз, позволяя старшему продолжать то, что он делает. — Думаю, я смогу, — теперь парень снова продолжает уже развившуюся тему, ладонями проскальзывая под верхнюю одежду вампира и поглаживая, пока оставляет рядом с укусами засос на шее вампира. — На что я способен ещё? Не знаю, возможно на многое, просто пока сам не догадываюсь об этом. — Ты точно способен избавить меня от одежды, — вскинул бровями Чимин. — Если не собираешься прекратить всё это, — конечно, он ничего плохого не видел в том, что Чонгук играется. Но сейчас, когда он заведён не на шутку, как раз-таки шутить не хочется.       Гук, поднимая свой корпус вертикально, смотрит пару секунд на Чимина, после чего стягивает с себя толстовку, скидывая ту куда-то на пол. Его руки перемещаются на край кофты Пака, которую задирают вверх, с намерением снять: — Я думаю, с этим я точно должен справиться.       На это вампир, приподнимаясь, помогает Чонгуку избавится от его верха. Следом шаловливая рука направляется к паховой зоне младшего, накрывая поднимающийся орган, задевая резинку белья и оттягивая её. — Ты говоришь, что вечно получаешь от меня отказы, — щурится младший, наклоняясь вновь и пару раз целуя ключицы вампира, — что ж, пора бы мне за это извиниться. — Надеюсь, я не слишком давил на тебя, Джей? — даже здесь Чимин переживает, интересуется, оглаживая мощные бёдра Чонгука. Ловя его губы и целуя, Пак отстраняется с громким чмоком, потому что тот вновь принимает вертикальное положение. — Пора тебе избавиться от лишнего, малыш. Вовсе. — Нет, всё в порядке, хён-а, — отвечает младший на первый вопрос, чуть ёрзая на Чимине и кусая губы. — И да ты прав, одежда жутко неудобна, в ней сейчас слишком тесно, — он привстаёт на коленках, чтобы спустить джинсы ещё ниже и вообще снять их. — Я должен тебе за то, что дразнил на озере, да и не только там, Чимин... Чего ты хочешь сейчас, м? Я могу выполнить всё, — невинно улыбается парень, проводя кончиком пальца по оголённой груди вампира, — только скажи. — Наверно, я слишком извращённый, но в твоём ротике прекрасно бы смотрелся мой... — Чимин даже и не знает, как заменить, кусая губу, потому решает просто тихо сказать, — член, Гук-и.       Своя одежда тоже жутко мешает, хочется свободы. Поэтому, подмахивая бёдрами, вампир ловко стягивает широкие штаны, ступнями комкая их и отправляя на пол. — Я тебя понял, хён-а, — послушно кивает заведённый Чонгук, что сейчас оставляет мокрые поцелуи на шее вампира. Постепенно спускается всё ниже, по коже то языком проводя, то оставляя свои метки. — Это что-то новое. — Надеюсь, нам обоим это принесёт удовольствие, — Чимину уж точно. Он уже чувствует свою слабость и беспомощность, периодически кидая взгляды на Чонгука, который чертовски соблазнительный сейчас. Выгибаясь и выдыхая томно, вампир облизывает быстро пересыхающие губы, пока ладонь ловко ложится на макушку Чона, мягко гладя прядки.       А Чонгук уже до самого важного доходит, стягивая бельё вниз, отправляя то на пол к другим вещам. Орган рукой обхватывает, водя по нему медленно, дразня так старшего ещё больше. Но долго он над ним издеваться не будет. Покрывая поцелуями и чуть оттягивая кожицу, чтобы обвести всё языком, младший смотрит прямо в глаза своему парню, чтобы видеть реакцию на свои действия. Чуть позже, привыкнув немного к таким ощущениям, парень берёт головку в рот и смыкает губы вокруг, посасывая. На вкус так себе, но это не мешает. Главное, что его хёну это нравится, что Чонгук прекрасно замечает, наблюдая за ним.       Как выяснилось, чересчур чувствительный к таким ласкам Чимин выгибается и напрягается, от чего и орган поднимается, и ягодицы сжимаются. Конечно, он представлял, что Чонгук будет великолепен, но чтобы настолько – определённо нет. Даже простые подразнивания заставляют вампира наслаждаться: — Глубже, малыш, — шепчет он, надавливая слегка на макушку и сжимая волосы, находящиеся в сжатых пальцах.       И Чон делает так, как просит его хён: больше берёт член старшего в рот, обводя языком венки и начиная двигать головой, пока что в темпе среднем, но до быстрого дело тоже скоро дойдёт. Положив руку на бедро Чимина, а руки у Чонгука, конечно же сильные, он слегка прижимает вампира, чтобы фиксировать положение и чтобы Пак не ёрзал особо, потому что неудобно.       В какой-то момент вампир теряет самообладание из-за рук Чонгука, которые сводят его с ума. А тут ещё и член так хорошо смотрится в нём, что Пак невольно усмехается, водит руками по постельному белью и ловит ртом большие порции воздуха. Видимо, они замарают ещё один комплект.       Толкнувшись слегка в горло Чонгука, Пак стонет тихо, чувствуя его горячие стенки. Гук сам вздрагивает от этого, из-за чего простанывает и, как следствие, пускает по органу вибрацию. После же выпускает тот изо рта и берёт рукой, темп движений делая чуть быстрее, чем в самом начале: — Как я справляюсь, господин Пак? — Однозначно великолепно, — прошептал парень, буквально выгибаясь как струна, толкаясь в руку Чонгука, чтобы создать ещё большее трение. — Вы можете попробовать себя в другом направлении. Оседлаете меня?       Парень довольно и хитро улыбается, отпуская твёрдый подрагивающий орган и приподнимаясь с колен, чтобы перелезть на Чимина: — Мне приятно слышать, что вам нравится то, что я делаю, — теперь парень ладонями ведёт по торсу вампира, ёрзая на его бёдрах, чем раззадоривает ещё больше. — Что мне делать сейчас? — Расслабиться, малыш, — усмехнулся вампир, беря инициативу на себя. Теперь его миниатюрные, но такие же сильные руки сжимают бёдра младшего, и он сам руководит процессом, заставляя ёрзать Чонгука так, как хочет он.       В какой-то момент, Чимин приподнимает возлюбленного, свободной рукой направляя член в проход Чона, пока головка начинает исчезать в нём. Чимин тело Чонгука оглаживает, раздражает соски, чтобы подразнить и отвлечь от проникновения.       Пусть Чон и возбуждён, он еще не был подготовлен к этому, поэтому парню немного больно сейчас. Он громко и болезненно стонет, кусая губы: — Нет так быстро, хён... — Тише, Гук-и, тише, — Чимин приостанавливается, но орган уже внутри, меньше, чем на половину. — Привыкай, малыш, — он оглаживает ладонью щёку младшего мягко, вскоре наклоняя его к себе и коротко целуя.       Гук шумно выдыхает, убирая пару темных прядей, прилипших к уже вспотевшему лбу, и просто переводит дух, привыкая к ощущениям и иногда чуть двигаясь. Издаёт тихие стоны, оглаживая грудь вампира: — Спасибо... — благодарит его младший за то, что Пак дал время. — Всё хорошо, малыш, — улыбается вампир, водя ладонями по груди младшего и спускаясь к торсу. Виляет бёдрами вправо-влево, тем самым проход разрабатывая.       Чон дёргается немного, когда член проходит глубже, но становится уже полегче. Парень даже сам двигаться начинает, чуть приподнимаясь и опускаясь вновь: — Теперь даже не жалею, что Намджун ушёл. Не в обиду ему, — усмехнулся Гук, — как думаешь? — Намджун подарил нам безопасность, — усмехнулся в ответ вампир. — А мы ею пользуемся в какой-то степени, — плавно двигаясь, Чимин вводит, наконец, орган по самое основание и опять останавливается, сжимая ладони младшего в своих руках. — Ммм... — прикусывет губы Чонгук, чуть наклонившись и целуя вампира, пытаясь так отвлечься от болевых ощущений. — В такой позе всё намного сильнее чувствуется... — Прямое проникновение, Гук-и, как говорится, — усмехнулся старший, выжидая минуту, после которой снова начинает набирать темп. Делает всё плавно, чтобы возлюбленный привык и стал получать удовольствие. Целует он тоже мягко, а иногда слегка пошло, но всегда влажно, пробираясь языком в чужой рот.       Томные вздохи чередуются с тихими стонами и поскуливанием, а в нижней части тела творится что-то непонятное, смешанное с едва ощутимой болью, но, тем не менее до одури приятное. Сам парень, опираясь руками о торс вампира, тоже двигается, помогая. Липко, жарко, но ужасно классно ощущать такую близость с Чимином, которую прерывать абсолютно не хочется. — Думаю, после этого урока, Чон Чонгук, вы забудете о слове «ладно», — шепчет и смеётся старший, отстраняясь и кусая мочку уха. Такой невероятный, красивый человек, а главное – его. Чонгук только Чимина, и никак тут по-другому. Чтобы закрепить эти мысли, вампир делает темп более быстрым, но не настолько болезненным, чтобы доставить младшему дискомфорт. — Да, я уверен, что забуду его вообще. Может ещё пару слов тоже, — произносит с предыханием и остановками посреди слов младший, потому что говорить в таком положении не особо получается. — Вы хороший учитель, господин Пак. — Не забывайте речь полностью, — проговаривает старший, в ладонь беря член Чонгука и начиная его дразнить. То быстро, то медленно водит по нему, на головку надавливает и продолжает вбиваться в такое желанное тело, периодически попадая по простате. — Увы, я пока не могу ничего обещать, — скулит громко Чон, когда орган Пака как раз попадает по чувствительному месту, — но, опять же, приложу все усилия, чтобы не забыть, как говорить. — Я буду рад помочь тебе, как всегда, — вскинул бровями Чимин, наклоняя к себе Чонгука максимально близко, чтобы тот обнял его. Руки Пака же перемещаются на спину Чона и крепко обнимают молодого человека, пока орган входит на всю длину достаточно быстро, но плавно, даруя наслаждение им обоим. — Спасибо, хён, ты такой замечательный, — Гук улыбается слабо, утыкаясь носом в шею вампира, после чего её кусает, а укус целует, — я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, Гук-и, — Чимин чуть рычит эту фразу, потому что чувствует чувствительную точку Чона своей головкой, ударяя по ней вновь и вновь. Чувствует, как стенки больше сужаются, сжимая член, что тоже способствует ускорению оргазма.       Чонгук мелко дрожит. Чувствует скорое приближение разрядки, из-за чего цепляется за плечи Пака. Ёрзает и трётся собственным органом, который вампир уже выпустил из руки, о живот Пака, ещё сильнее дёргаясь из-за ощущаемого трения.       Процесс шёл ещё несколько минут, пока Чимин не почувствовал, что буквально пара толчков – и вязкое семя будет внутри Чонгука. Но всё получается немного по-другому: член выскальзывает, и из него мощной струёй выделяется сперма, которая пачкает постельное бельё, о чём, собственно, и думал Чимин. Дыша часто, вампир выпускает из груди высокий стон, сжимая талию Гука и регулируя его ёрзанья.       Чонгуку нужна ещё буквально минута, и он всё дело завершает собственной рукой, усердно надрачивая и прикусывая губы до крови, после чего излившись на живот Пака. Шумно выдохнув, он целует влажный лоб Пака и чуть облокачивается на парня. — Так венка пульсирует, — усмехается вампир, облизывает губы и прижимается своим лбом к чужому, глаза прикрывая. — Это было невероятно, малыш, ты отлично постарался. — Спасибо, — улыбнулся Гук, кончиком носа чуть потеревшись о нос старшего, — ты тоже, мой Чимин-а. Если хочешь, можешь меня укусить, я разрешаю. — Нет, я не буду, Гук-и, — качает головой Чимин отрицательно, пока ладони с талии перемещаются хаотично по телу возлюбленного, постоянно гладя. — Мне это ни к чему. — Ну, моё дело предложить, твоё дело отказаться, — усмехнулся Чон, жмурясь от приятных прикосновений к своему телу, — в другой раз и спрашивать не буду. — Сам меня укусишь, да? — смеётся Чимин, приподнимаясь, чтобы зафиксировать себя в более сидячем положении. Потягивает Гука на себя ближе. — Именно так и сделаю, — Чон укладывает голову на груди вампира и улыбается хитро. — Когда этого даже ждать не будешь. — Теперь я вечно буду настороже, — усмехнулся Чимин, наигранно и драматично вздохнув. Но на самом деле, было понятно, что он сам этого хочет. — Да-да, не теряй бдительность, — полушёпотом произносит Чонгук и прикрывает глаза. Он устал, определённо, и сейчас почти мгновенно в сон провалился. Переизбыток эмоций за один день, что уж, парню нужен отдых.       Когда Чонгук уснул, некоторое время он покоился на руках у Чимина. Но поняв, что тот спит крепко, старший уложил его на кровать и встал, чтобы привести себя в порядок, а также... одеть Чона, да. Он нашёл его бельё, натянул его обратно, а после и в футболку парня одел. Правда, это было более проблемно, потому что нужно было не разбудить Чонгука и не причинить какого-нибудь дискомфорта.       Справившись со всем, Чимин лёг рядом с младшим, прикрыв его тело одеялом. Но надолго не остался рядом, потому что планировал приготовить ему поесть, дабы восстановить силы и приступить к самой, по ему взгляду, тяжелой работе – учёбе.