Смерть — рождение, рождение — смерть. И опять, всё по новой. Нескончаемый круг, который не прекратится, пока не встретишь того единственного.
Денбро уже надоело. Умирать и возрождаться. Возрождаться и умирать. После пятого раза, уже не больно. Так слегка щиплет, но всё же неприятно. Юноша всхлипывает и пытается улыбнуться. Кому он собственно врёт? За столько лет можно было и признаться самому себе! Тело прошибает мелкий озноб, и он обнимает себя за плечи. Он помнит свою первую смерть. Тогда Биллу было пятнадцать. Он с братом гулял в парке, был тёплый летний денёк. Солнце мягко грело и мир как-будто замер в ожидании чего-то. Уильям смотрит на Джорджи, который играет с мячом, и улыбается щуря голубые глаза. На душе было так легко и беззаботно, что он даже на мгновение забыл, что обещал быть осторожен. В их сторону бежит соседская девочка, но почему-то останавливается через дорогу и зовёт его брата поиграть. Джорджи оглядывается на Билла, и получив одобрительный кивок, бежит к ней. Денбро старшего настораживает эта девочка с первого дня знакомства, но брату она нравится, значит и возражать он не станет. Когда на пустынную дорогу вырулил грузовик, Билл заметил не сразу. А когда заметил, то со всех ног рванул к брату, совершенно не замечая, каким странным взглядом на него смотрит соседская девочка. Уильям отталкивает Джорджи в последний момент, тот летит добрые пару метров, и приземляется, разбив об асфальт колени и нос, прямо перед девочкой, глаза которой горят неестественно оранжевым. Многотонная машина сметает тело подростка за считанные секунды, и Денбро чувствует дикую боль. Все кости и внутренние органы, будто превратились в кашу. Джорджи бежит к нему, весь перемазанный в слезах и крови. Тянет за неестественно вывернутую руку, что-то кричит, но Билл уже не слышит. Он смотрит на соседскую девочку, которая хлопает своими большими глазами, и как будто не верит, что человек сейчас умрет. Бил закрывает глаза, и выдыхает в последний раз… Для того, чтобы проснуться в теле младенца и осознать что всё придётся начинать с самого начала.Какая ирония, не правда ли?
Ты умираешь, а потом возрождаешься до тех пор, пока не встретишь того, кто приготовлен тебе судьбой. Билл трет своё предплечье, где на неизвестном языке начертаны буквы, и думает, как не повезло его нареченному. Хотя, было бы кого жалеть. Уж лично сейчас он ни о чём не жалеет. Юноша медленно вздыхает и хмыкает сквозь плотно сжатые губы, думая об ироничном чувстве юмора госпожи судьбы. Ему в этот раз исполнилось двадцать один. Личный рекорд. До этого возраста он ещё не доживал. И навряд ли доживет в следующий раз, которого к счастью не будет. Бледные костлявые пальцы сжимают перила парапета, а голубые глаза смотрят вниз. — «Лететь долго» — думает Билл, и перескакивает препятствие, становясь ногами на не большой выступ. Сильные потоки ветра очерчивают лицо, и Денбро смотрит вверх. Небо…прекрасное, далёкое и холодное, но в то же время такое сейчас притягательное. Билл медленно закрывает глаза и снова открывает, смотря как медленно плывут тяжелые облака окрашенные в алый. Сегодня всё должно закончиться. Он наконец-то встретил того, чьё имя не первую жизнь выедало предплечье, и теперь может умереть навсегда.И это радует?
Да, пожалуй, именно так. От, именно такого решения, становилось легче, и не приходилось мириться с собственным страхом и презрением того, кто оттолкнул, даже не дал сказать ни слова. Тяжело было даже вспоминать о нём. Но смотря на вечернее небо, мысли возвращались к яркому образу… Нареченный Билла был…странный? Ну, а как ещё назвать инопланетного монстра-клоуна, который ест детей? Пеннивайз был грубый, язвительный и совершенно не понимал людей, хотя прожил среди них достаточно долго. И когда он увидел своё имя на предплечье Билла, то просто отшвырнул того к стенке, веля убираться прочь. Что Денбро собственно и сделал. Уильям сам был не в восторге от того, кого ему нарекла судьба. Так что, чувство Клоуна вполне разделял. Он держится руками за перила и слегка наклоняется вперёд. Лететь, добрых метров триста, если не унесет потоком ветра. Денбро судорожно вздыхает, и сильнее сжимает вспотевшими руками железяки. Холодный ветер резко бьёт в лицо, заставляя закрыть глаза. В ушах, такой дикий гул, от бешеного стука сердца, что Биллу не по себе. — «Умирать не страшно» — убеждает он себя, но всё внутри вопит о желании жить. — И долго будешь так стоять? — раздаётся рядом знакомый голос. Билл от неожиданности чуть не отпустил перила. Он шумно сглатывает, но так и не поворачивается к говорящему. — Ты, что совсем оглох, солнышко? — раздраженно спрашивает Пеннивайз и подходит ближе. Денбро усмехается. Его взгляд устремлён вдаль, а на душе стало так неожиданно спокойно. Будто этого момента он и ждал. Юноша чувствовал, как струна, что удерживала от глупого, по мнению большинства, поступка, резко отпустила, позволяя вздохнуть свободно. — Дорогой, я терпеть не могу, когда меня игнорируют! — почти рычит Клоун, и собирается сказать что-то ещё, но Уильям его перебивает. — Мне впервые так спокойно — говорит он, а голос полон нежной печали. — Судьба несправедлива, да? Я ждал столько лет, чтобы встретить того, кого она мне предназначила, а им оказался какой-то монстр пожирающий детей — Билл тихо смеётся, а Пеннивайз застывает на месте с осторожностью глядя на юношу, готового вот-вот отпустить злосчастные железяки — Несправедливо, правда? Думаю, ты тоже не особо рад, что твой нареченный оказался человеком, да и вообще существует. Клоун моргает, по-птичьи склоняет голову на бок и хмурится: — Это ты сейчас о чём, солнышко? Юноша смеётся, громко и радостно. Стало так легко, будто все проблемы и переживания, накопленные за множество прожитых жизней, улетучились с сильными потоками ветра. — Знаешь, Пеннивайз — начинает Билл и голос его полон неразделенной нежности, от которой у названого пропадает всё желание язвить — я мечтаю, чтобы это всё закончилось. Надоело уже, если честно. Я прожил множество жизней. Умирал и возрождался. Перестал считать уже на шестьсот восемьдесят пятом разе! Клоун смотрит на улыбающегося Денбро и кривит губы. Ему не нравится то, к чему тот ведет. Ой как не нравится. Но как сделать так, чтобы Билл его услышал? — И ты, солнышко, решил всё за двоих? — Да — честно отвечает Уильям — нет смысла врать, если всё скоро закончится. Оранжевые глаза широко распахиваются, когда Денбро поворачивается к Клоуну и улыбается самой яркой, насколько возможно, улыбкой. Голубые глаза такие ясные, полны спокойствия и смотрят в оранжевые, наполненные испугом, глаза напротив. — Солнышко, может мы это обсудим? — опасливо тянет Пеннивайз, и подходит как можно ближе, чтобы схватить за руки. Билл отрицательно качает головой. Он всё уже решил. — Я был рад встретить тебя — шепчет юноша одними губами и отпускает перила, расставляя руки в стороны. — Стой… — Сдавленно хрипит Клоун, когда заветная рука выскальзывает из слабой хватки, оставляя после себя осадок горечи. Билл летит. Голубые глаза смотрят в вечернее небо, а в душе пусто, и ещё почему-то печально. — «Вот и всё» — это единственное, что проносится в мыслях и юноша закрывает глаза…***
Уильям просыпается и подскакивает на кровати. Он дышит порывисто и быстро, ощупывая себя руками. Жив. Но как? Рядом недовольно кто-то ворчит и вошкается. Билл чувствует холодную руку на своей талии, а потом его тянут обратно. — Солнышко, а давай, мы поговорим потом? — Недовольно бурчит кто-то знакомый в его волосы — Я качественно вынесу тебе мозг, на тему суицидальных наклонностей и решения за двоих. Это я тебе обещаю. Но сейчас спи. Юноша пару раз глупо моргает, а потом смеётся. Клоун лежит рядом, обнимает, и обещает полюбить ему мозг. Денбро устраивается поудобнее под боком у Пеннивайза и думает:Может у них есть шанс?