Остров сокровищ

      Чонгук очевидно привык к запаху земли и похлебке, которая на вкус как мокрый песок. Ему доводилось пробовать и такое, но это уже другая история. Один в этом был прекрасный плюс — он перестал давиться запахом окружающих его Альф. Теперь песочный завтрак и утро не столь противные, как в первые дни заключения.       Это была тюрьма для особо опасных преступников. Она находилась посреди Аравийского моря, которое своими волнами в штормовую погоду разрушало черную и грозную скалу, где и была построена тюрьма. Бедным заключённым альфам приходилось играть роль гномов, спускаясь в глубь скалы за уникальной рудой. Сюда попадали особенные и становились изгоями мира. Но самое обидное, что до ближайшего омеги нужно было переплыть как минимум десятки километров. С лодкой или без, на деревяшке или попутно с черепахой. Еще чайки могут заклевать до смерти, поговаривают, что здесь они агрессивные, но… Чонгук смирился и даже не задумывался о побеге в отличие от его сокамерников.       Их было пять. Самый старший попался на сутенерстве. Своей харизмой и «мировой красотой» умудрился использовать королеву Англии как свой продукт. Теперь заключён пожизненно, только вот выживает без внимания омег, поэтому достает здешних Альф.       — Это она виновата, — смеясь объяснялся он. — На старости лет приключений захотелось, я лишь помог, нашел хорошего покупателя. Ох, если бы не её внуки, ох если бы!       Ранним утром обязательно каждый должен был сказать, что сегодня Джин соблазнительно сияет. Никто этого не говорил, полный игнор, но Джин продолжал напоминать, кто тут самый старший, кого надо уважать. Сокамерники кивали с улыбкой, лишь бы отстал. Что нельзя сказать о других заключённых. Чонгуку казалось, что у местных преступников сбой в организме. Большинство Альф тюрьмы выглядят влюблёнными каждый раз, когда Джину позволяют выйти на прогулку. Чонгук и сам считает, что хён подобен принцу. Его широкая грудь и плечи сочетались с фигурой и ростом в целом, а физиономию действительно можно было назвать worldwide handsome. К его самолюбию удивительным образом прилагалась забота — переклинивало иногда на манеры и уважение ко всем вокруг. Возможно именно поэтому омеги продавались ему, выполняли любое поручение. Но все же Чонгук предпочитает омег, каковых здесь не было и явно не будет.       — Вот когда сбежим, я Вам, ребята, найду самых лучших омежек. С прекрасными родословными, — обещал Джин сокамерникам. Больше никто в этой тюрьме не был удостоен такого подарка от прекрасного и щедрого хёна.       В камере ещё была банда… Парочка. Нет, у них не было половых отношений, просто двое альф, которые сдружились и не отходили друг от друга. Хомячок и белочка. Так их прозвали местные заключённые. Хотя старшего из них Чонгук считает больше котиком, чем хомяком.       Мин Юнги и Чон Хосок — они могли бы перевернуть здесь всё вверх дном, но подобного желания в них не отмечалось. А ещё у них было дополнение, очевидный соперник для Джина — Пак Чимин. Слишком сладкий мальчик, которого все принимали за омегу, даже Джин иногда поддавался животным инстинктам, но нет, Чимин самый настоящий альфа. Хитрый и двуличный. Нацепил на себя маску ребёночка и хвостиком приклеился к хомячку и белочке. Куда они, туда и он. Парочка спит, Чимин тоже дрыхнет.       Как-то бельчонок послал охранников куда подальше, слишком шумными были. Те же со злости хотели наказать Хосока, но Юнги вступился за него, посылая придурков туда же, куда ранее они были посланы. В итоге под наказание попали оба, а Чимин увязался за ними. Он подошёл с милой улыбкой к охраннику и мягко прошептал:       — Вы… гнилье собачье.       В итоге трое Альф оказались в морозильнике на полдня.Было что-то странное в этой их близости, но особо никто не вникал. Они просто здешняя миленькая банда, которые друг за друга могут и… убить… киркой.       Еще этот мелкий хвостик — Чимин — пробуждал в Чонгуке животный инстинкт, но все же запах альфы возвращал всё на свои узаконенные природой места. Чимин был здешней принцессой, а Чонгук лишь предполагал, что этот маленький хён самый опасный из всех заключенных преступников. Естественно после самого Гука. Пока что Чимин оставался милым прилипалой Хосока и Юнги. Троица гномиков, — выглядели они так со стороны. Нет, здесь каждый был гномом, когда через день все спускались махать кирками.       Вообще, тюрьма была изрядно переполнена, поэтому наказывали в одном карцере скопом провинившихся, а жили в одной клетке и по десять человек. Не было здесь порядка, Чонгук считал, что сбежать отсюда плевое дело, только вот почему-то никому не удавалось.       Хотя как-то был еще один сокамерник. Чонгук толком не запомнил его имя, просто добрый пухленький дяденька. То ли ШанХён, то ли Ши Хёк. О нём можно было сказать гномик-трудоголик, но он пробыл в тюрьме недельку и испарился. С тех пор никто толком не вспоминает.       Среди них, заключенных в одной камере с Чонгуком и вообще во всей тюрьме, есть настоящий лидер. Он не выставлял свою позицию предводителя, но все в камере и почти во всей тюрьме считали его таковым. Чонгук мог довериться и по-своему восхищался им. Ким Намджун оказался в тюрьме, как он утверждает, по глупой ошибке. Если хомячок, белочка и хвостик говорят тоже самое, им никто не верит, то Намджуну наоборот. Чонгук благодаря своим связям, узнал о Юнги всё. Этот хомя…пушистый котик с миленьким носиком также двуличен, как и многие здесь. Юнги ограбил более двух десятков банков по всему миру, ни копейки не потратил, запрятал сокровища куда-то. Про статью Хосока информация поступила в первый же день знакомства, Чонгуку даже не пришлось напрягаться, выискивая продажных альф среди заключённых. Слухи и сплетни звучат в каждом углу. Вот Чимин самый скрытный. О нем Чонгук так ничего и не вынюхал, но в чем он точно был уверен, так это, что местного лидера точно некто подставил, и хоть ему присвоено пожизненное, скоро непременно освободят. Намджун исключение из всех возможных правил. Хотя странно — он поддерживает идеи сокамерников о побеге. Противоречит себе как уникальности. И это вновь исключение из исключения.       Побег… Лишь Чонгук в это не вникает. Он может совершить задуманное в любой момент, удача почти всегда на его стороне, но не время еще. Чон самый младший и уже адаптировался. Знает, наступит момент, когда этот остров из-за раскопок просто потонет, а всех заключённых раскидают по другим колониям, или куда лучше выпустят на свободу после повторного суда. Конечно же, судья и присяжные — беты. Ни один альфа не отправит другого альфу к черту на куличики. Сострадание? Нет. Это ведь особые преступники. Они могут отомстить, а беты защищены в этом плане законом. Веселая система ерундистики, и тюрьма-то немного «волшебная».       Чонгук решил — присоединится к магии побега, если ему предложит сам Ким Намджун. Но этот лидер прекрасно понимает позицию младшего, поэтому остаётся только ждать чуда.       И чудо пришло неожиданно. На одной из прогулок Джун принес Чонгуку молоко, что является редкостью в здешней столовке.       — Угощайся.       — Спасибо, хён, но мне не помешало бы, что покрепче, — отшучивается Гук и сделал глоток молока. Кальция в организме явно становится меньше от странных похлебок, поэтому отказаться он не мог. Киркой махать тоже силы нужны.       — Что покрепче говоришь… Мартини? Водка? Омегу?       — Стадо омег, — все еще шутит он.       — Брось, тебе это не нужно. Ты у нас не из озабоченных, — Намджун похлопал по плечу сокамерника. Повисла тишина, каждый думал о своем, где-то неподалеку охранники объявляли об оставшемся времени прогулки. Ещё пара минут и начнут гонять, грозясь закрыть в морозилке на несколько часов, если заключенным не поспешить в свои клетки. Намджун поднялся с места, смотря куда-то в небесную пустоту. — Мы сбегаем сегодня ночью, давай с нами.       Чонгук тут же подавился молоком, с удивлением посмотрев на старшего, который так невинно улыбался, будто предложил сыграть в карты вечерком, а не совершить побег.       — Окей, — без сомнений ответил Чонгук, потому что для него услышать подобное от правильного и невинного хёна — чудо. Раньше были только разговоры без действий, но не сегодня.