Всё исправить

      Они ели молча, даже не смотря друг на друга, пока к их столику не приблизились несколько их одноклассников. Алиса сразу поняла, что сейчас что-то произойдёт, но вовремя среагировать не успела.       Соня, сделала вид (или так показалось Алисе), что она споткнулась о костыль Артема и уже через секунду сок, находившийся в руках девушки, оказался на одежде парня. Артем подскочил, но тут же опустился назад.       – Ой! Извини, – девушка наигранно всплеснула руками. – Хотя, ты сам виноват. Расставил тут свои костыли.       Артем молчал, даже не смотрел на девушку, и остальные ребята тоже молчали. Алиса в недоумении переводила взгляд с Артема на усмехающуюся девушку. Её вид настолько взбесило Алису, что та, взяв себя в руки, с невозмутимым лицом вывернула остатки своего салата на голову Соне.       Артем поперхнулся. Все ахнули.       – Прости, хотя ты сама виновата. Трясешь своей башкой везде, – Алиса поставила тарелку на место. – Приберись здесь.       Гордой походкой она стала удаляться, перед этим позвав Артема за собой. Ей снова стало жаль его. Никто не имеет права обижать тех, кто слабее.       Парень вышел чуть позже Алисы. Та молча достала салфетки из рюкзака, сунула их парню и спокойно произнесла:       – Можешь оставить себе.       – Спасибо, – парень все еще был в шоке от увиденного. – Но... Зачем ты вступилась? Я бы сам разобрался.       – Просто ты долго думал, я давно хотела вывернуть что-нибудь на её пустую башку. Можешь не благодарить, – Алиса махнула рукой и еще раз оглядела его. – Ну, думаю тебе моя помощь не нужна больше, давай, удачи.       Алиса похлопала его по плечу и двинулась по коридору, не оборачиваясь на парня, который смотрел ей вслед не отрываясь.       Судя по всему, Соня решила выяснить отношения и после урока, догнав Алису, остановила её.       – Ничего сказать не хочешь? – девушка напряглась, став в позу руки в боки.       – Тебе точно нет, – Алиса посмотрела на нее скучающим взглядом.       – Ты опозорила меня перед половиной класса, – прошипела Соня. – Неадекватная идиотка. Если хочешь, чтобы наши отношения стали прежними, то завтра извинишься перед всем классом. Поняла?       Алиса напряглась. Она ненавидела, когда кто-то общался с ней в таком тоне.       – Отношения? С тобой? – Алиса ухмыльнулась. – Не смеши меня, – она уже хотела уходить, но добавила. – Помню времена, когда ты липла к Пиндюре, теперь все? Прошла любовь, завяли помидоры?       Алиса не стала дожидаться ответа от Сони, которая была шокирована ответом обычно спокойной и пофигистичной Алисы.       - Я смотрю, кто-то залип на нашего бедненького Артёмочку, после меня объедки подъедаешь, - усмехнулась Соня, вслед уходящей Алисе. Девушка повернулась. Такого в свой адрес она точно не ожидала услышать.       - Хм, да, тебе не понять простого человеческого сочувствия, если от человека у тебя остался только инстинкт размножения. И то, с такой...кхм,кхм... парням, вероятно, даже спать противно, вдруг какую-то заразу подцепят, - с довольной улыбкой на лице ответила Алиса и поспешила удалиться, пока не началась драка.       - Ты ответишь за это! - пропищала обиженная Соня, а Алиса показала ей средний палец.

Алиса

      Остальные уроки были дико скучными и я готова была выпрыгнуть из окна, лишь бы не слышать однотонного мычания учителей. Вот кто придумал по 7 уроков в пятницу?! Ска, 7! Казнить этих людей надо! Жестоко и беспощадно!       Историчка что-то пыталась объяснить нам, периодически прикрикивая на учеников с задней парты, но мне было глубоко на неё наплевать. Я не хотела слушать эту пожилую женщину в глубоком маразме и не слушала.       Изредка я поглядывала на парня за второй партой у окна. Раньше он никогда там не сидел. Его законное место всегда была последняя парта у шкафа, и никто никогда там не садился. Но никогда не говори никогда. Сейчас там сидит Гриша, его лучший "друг", знатный козёл. Он с Артёмом начал общаться только потому, что на него не обращали внимание, а Пиндюра ввел его в "высшее общество", как оказалось, на свою беду. Вообще, некоторым людям доверять не стоит не при каких обстоятельствах. Но мы же не можем знать какой человек перед нами: преданный и верный или самоё большое дерьмо во всём мире. Вот если бы были очки, который сразу различали в толпе мразей, жить стало бы намного легче...       - Алиса, повтори, пожалуйста, что я только что сказала, - прервала мои мысли училка.       - Эм, я не слышала. Простите Анна Сергеевна, больше этого не повторится, - тихо ответила я и опустила глаза. Честно, сейчас я просто притворилась. Никакого раскаяния или осознания "вины" я не чувствовала и от этого мне совершенно не стыдно.       - Алиса, Алиса, - вздохнула училка и продолжила вести урок, как будто обращение ко мне было, своего рода, лирическим отступлением.       Долгожданный звонок пронесся по школе и заставил толпы учеников в спешке выбегать из школы. Я тоже не хотела стать исключением, но что-то задержало меня и, по-видимому, не зря.       Все вышли из класса, кроме меня и Артёма. Я подошла к парню и хотела взять у него портфель, чтобы помочь, но он лишь нахмурился и не отдал сумку.       - Спасибо тебе, конечно, и за пакеты из магазина, и за Соню сегодня, но не надо становиться "мамочкой" и ходить за мной по пятам. Я встал из инвалидного кресла, а значит сам могу о себе позаботиться.       - Если ты сейчас принципиально не хочешь принимать помощь, то дурак. И да, ты прав, я не хочу становиться мамочкой. Делай, что хочешь. Удачи, - я похлопала парня по плечу, уже как будто по привычке, и вышла из класса, громко хлопнув дверью.

Автор

      Алиса так громко закрыла дверь, что с потолка упали несколько кусочков штукатурки. Артём глубоко вздохнул и похромал к выходу. "Да, она скорее всего на меня обиделась. Она единственный человек, который захотел помочь, а я вот так к ней. Нужно сегодня же извинится, я же не свинья какая-нибудь" - подумал Артём, осторожно шагая по пустому и тихому коридору. По дороге ему встретились лишь учитель физкультуры и учительница немецкого, который смотрели на него как на экспонат в музее. Складывалось такое впечатление, что Артём единственный инвалид во всем мире и что он не имеет право на нормальное человеческое отношение.       Это какой-то бред. Каждый имеет право на хоть малейшее уважение и личное пространство, которого парень уже лишился из-за сотни, ежедневно разглялывающих его, любопытных глаз.       Пиндюра стоял в раздевалке и накидывал куртку, представляя, как на него снова будут некоторые прохожие, знакомые и соседи по дому, но тут его окружили Гриша, Соня и ещё несколько ребят из класса. Парень напрягся. Одноклассники с презрением смотрели на покалеченного парня, а Соня хихикала и что-то шептала Грише на ухо, он тоже улыбался.       - А где твоя новая любовь? Уже убежала? Жаль. Хотя, что с тобой делать-то, если всё, в чём ты был силен пропало вместе со способностью нормально ходить. Печально, не правда ли? - ядовито произнесла Соня и рассмеялась. Её поддержали ещё две девчонки за спиной Артёма, а в самого парня как будто выстрелили. Первый раз.       Ему сейчас было жутко обидно и неприятно. Артём чувствовал себя побитым котёнком, которого сейчас легче утопить, чем спасти.       - Тёмочка наш, решил к Алисе подкатить, да коляску дома забыл, - кинул свою тупую шутку Григорий, но его поддержали три парня, стоявшие рядом. Люди, называвшие себя друзьями и братьями Артёма, сейчас сами плевали ему в душу с пугающим наслаждением.       - Может стоит показать ему, что случается с теми, кто претендует на наших девчонок? - крикнул один из парней и через секунду Артём уже ловил на себе хищные взгляды одноклассников. Ситуация складывалась хуже некуда.       - Не сегодня, Серый, не сегодня. Артёмочка уже обделался от страха. Пошли ребята, - скомандовал Гриша и присутствующие, как шакалы за вожаком последовали за новым лидером класса. Пиндюра тут же, по возможности, быстрым шагом отправился к выходу из школы, совершенно не замечая, что или кто у него на пути. Он накинул капюшон, как будто прячась от людей, от мира, от себя и торопился поскорее покинуть теперь ненавистное место.       Уже у самого выхода он врезался во что-то, а точнее в кого-то и, подняв голову, увидел лежащую на полу Алису, которая тёрла ушибленный бок и бормотала под нос ругательства.