я никогда не думал, что смогу полюбить кого-то так сильно. я никогда не думал, что смогу полюбить кого-то. ты знаешь, как сильно я презираю вас, смертных, таких глупых и наивных, но скоро сам начал походить на вас — иронично, не правда ли? о, ты не похож на остальных. в тебя я влюблён, и влюблён как мальчишка. и самое ужасное, что я не хочу, чтобы это прекращалось.
харви был летом. солнечным и тёплым, с глазами, как молочный шоколад, сладким и всегда ужасно улыбчивым. николас был зимой. колючей и угрюмой, одного взгляда, казалось, хватало, чтобы заморозить, пригвоздить к месту. его глаза были такими же, карими, но в них была тьма и невидимая надпись: «осторожно, дети, не подходить. затянет, поглотит, растопчет» с тремя восклицательными знаками, которых, наверное, даже недостаточно. а харви так любил нарушать правила, что даже не заметил, как шагнул в неизвестность с закрытыми глазами, открыв для себя нечто совершенно новое. николаса, который любит поваляться в постели. ника, который любит молочные коктейли. ника, который любит. любит холод, тьму, демонологию и некромантию, а ещё одного смертного, только суть в том, что последнее получилось непреднамеренно. николас, по правде говоря, не заметил, как небольшие рисунки, тёплая улыбка и взгляд карих глаз стали его обыденностью. харви никогда не рисовал его, но вместо этого придумывал самых причудливых существ, половина из которых существовала лишь в разуме смертных, а ник смеялся, целуя пальцы, на которых остался след от простого карандаша. харви был чувствительнее, чем сабрина, мягче, чем он сам, и лучше по всем параметрам, чем все, кого когда-либо встречал николас. харви был летом, а николас зимой, и именно об этом он постоянно себе напоминал. но ник пропадал. каждый раз, когда харви вплетал в его чёрные кудри нелепые ромашки, каждый раз, когда харви задумчиво водил карандашом по бумаге, не замечая ничего вокруг, каждый раз, когда он улыбался ему так искренне, что он, пожалуй, даже не заслуживал. нику доступна похоть. нику доступна прохлада поздней осени и прозрачные льды, но ник совершал грубейшую ошибку раз за разом, тянулся к теплу. тянулся к смертному. тянулся к харви. ник устал от холода и мрака, но никогда не мог от них избавиться. а харви наслаждался июнем, пионами, лилиями и гвоздиками, коих в его маленьком блокноте становилось все больше и больше. харви напоминал ему неуклюжего щенка, и ник, никогда не претендовавший на звание собачника, отдавал ему всего себя и всё то крохотное чувство, что рождалось пониже рёбер, когда он смотрел на него.„бог вложил каждое возможное лето в тебя, мой дорогой.” „я думал, ты в него не веришь.”
ник водил подушечками пальцев по его лицу, словно запоминая, а харви шутливо возмущался, ведь так он «мог выколоть ему глаз». николас мог пересчитывать губами выпирающие позвонки часами, а еще ник узнал, что харви боится щекотки. ник видел все его синяки, оставшиеся после драк, в которых харви так неуместно геройствовал, ник переплетал свои пальцы с его и так отчаянно любил, что едва мог дышать. ник прятался вместе с харви, ник прятал улыбки, ник прятал свои чувства, несмотря на то, как легко харви мог читать его, словно открытую книгу. харви рассказывал ему истории, сложив руки на животе так, будто бы николас был его личным психологом (и это было правдой в какой-то степени). харви рассказывал, как уедет из гриндейла в следующем году и какой прекрасный выпускной его ждёт. ник рассказывал ему о магии и о том, как он ненавидит многолюдные праздники, а харви смеялся и говорил, что обязательно затащит его на смертный выпускной. они не обсуждали свои отношения, и вряд ли они даже были официальными, нет, это было что-то более глубокое, вроде какой-то связи, словно они всегда были связаны друг с другом. они были вместе совсем недолго, но ник уже был готов отдать ему всё, стоит лишь мальчику с глазами цвета шоколада попросить. у ника была вечность. у харви — вероятность умереть в любой день от какой-нибудь глупой случайности и слишком мало времени. харви хотел выбраться из гриндейла. ник хотел лето, о чем и рассказал ему одним вечером под тёплым ливнем, пытаясь перекричать шум дождя, так наивно и слишком по-смертному, пока харви, запрокинув голову, ловил капли ртом. харви никогда не задумывался о том, что будет дальше, а ник думал слишком много и слишком часто (если не постоянно). харви с широчайшей улыбкой смотрел на то, как льёт дождь, когда николасу всё-таки удалось затащить его под крышу. ник хотел хотя бы одно лето, ведь ему хватило бы даже этого.